Хроники Тириса. Книга 1

Глава 14

Мы не нравились Вальтеру Кирону. Это было также очевидно, как и то, что он не нравится нам. Хорошо, не нам. Мне. Он слишком напоминал моего старшего брата. Такой же высокомерный, осознающий своё превосходство над младшими, слугами, да и в целом над всей планетой. Единственный, кого боялся и уважал старший брат — отца. Потому что тот мог лишишь его всего.

Пауза слишком затягивалась, поэтому Райн начал первым.

— Я Шустрик, — представился он. — Командир группы «Феникс» полигона «Кузницы» этого набора. Это Мускул, Хакер, Снайпер, Техник, Следопыт, Калькулятор и Золотой.

— Ещё и клички, — произнёс Вальтер, а его верхняя губа чуть дёрнулась. — Человеческих имён у вас нет?

— Это и есть наши имена, — спокойно парировал Райн. — Мы их заслужили. Ты — нет. Для нас ты Вальтер, спущенный сверху чтобы нами командовать.

— Вальтер из дома Кирон! — прорычал аристократ и его рука ринулась к поясу. Привычный жест. Слишком привычный. Силового меча на поясе не было, но одного жеста хватило, чтобы понять — впереди неприятности. Вальтер хватался за оружие в любой ситуации, когда ощущал противодействие. Потому что привык действовать именно так.

Жест заметили все.

— Какого резвого мальчика нам прислали, — с ледяной усмешкой произнесла Зорина.

Лицо Вальтера исказилось злобой, но он промолчал. Хватило ума.

— Скажу прямо — мы не в восторге от назначения, — продолжил Райн, скрестив руки на груди. — Не от твоего — вообще от назначения нам стороннего командира. Нас об этом не предупреждали. Мы два месяца отрабатывали работу в восьмёрке, знаем сильные и слабые стороны друг друга, а ты для нас неучтённый фактор. Предлагаю решение — мы занимаемся своим делом, ты своим. Вроде как вместе, но порознь. У нас есть приказ, будем его исполнять.

— Я не собираюсь спрашивать у черни, что мне делать, — произнёс Вальтер холодным тоном. — Мне нужны параметры и описание возможностей каждого. Жду.

Над предплечьем Райна вспыхнула голубая проекция тактического компьютера. Он резко ткнул в интерфейс, после чего характерным жестом «швырнул» пакет данных Вальтеру. Отказать мы не могли. Аристократа официально назначили командиром, и любое неповиновение теперь пахло не разносом, а немедленным отчислением из «Кузницы». Что-что, а слепое подчинение старшим по званию инструктор Карс вбил в нас прочно. «Приказы не обсуждаются. Сначала их исполняешь, потом, если выживешь, думаешь, что тебе приказали», — его любимая поговорка.

— Есть что-то, что я должен знать о каждом? — спросил Вальтер, даже не думая активировать визор для изучения полученного пакета. — Как и вы, я не в восторге от того, что мне поручили руководство группой необученных курсантов, отучившихся всего два месяца. Ты прав, Шустрик… — на позывном Райна лицо Вальтера вновь скривилось, словно он съел что-то кислое. — Приказ есть приказ. И я не собираюсь из-за вас терять место в Императорской военной академии. Раз ближайшие четыре месяца нам предстоит работать вместе, то нужно сразу определиться, кто есть кто. Я — командир. Вы — подчинённые. Я — аристократ. Вы — чернь. Моё слово закон. Мои приказы должны выполняться беспрекословно. Шустрик, я задал вопрос! Есть что-то, что мне нужно знать, или…

Договорить Вальтер не смог — форпост ощутимо качнуло. Сквозь толщу бронеплит донёсся приглушённый, но мощный грохот. Мы несколько мгновений переглядывались, не понимая, что происходит. Землетрясение? На этой отравленной планете? Вот только когда взвыли сирены и начали светиться красные лампы, пришло понимание, что что-то пошло не по плану форпоста.

Вой сирены был перебит безжизненным голосом, разнёсшимся по всем каналам:

— Боевая тревога! Прорыв на пятом уровне. Всем отрядам занять позиции!

Прорыв? Тот самый, о котором предупреждал инструктор Карс, говоря, что это «вопрос времени»?

Мы переглянулись. Одно дело знать, что под тобой кишат ксорхи, другое — вот так, в первые же минуты, столкнуться с перспективой открытого боя.

— Боевое построение! — срывающимся голосом приказал Вальтер, пытаясь взять ситуацию под контроль. — На выход! Готовимся…

— К чему ты собрался готовиться? — послышался хриплый голос. Так мог говорить тот, кому совершенно не хотелось находиться здесь, но долг обязывал. Двери открылись и к нам прибыл один из сержантов форпоста. Видимо, наш куратор. — Тебе известен квадрат, где вы должны находиться во время боевой тревоги? У твоих «малышей» хоть стволы есть? Броня заряжена? Запасные энергоячейки получили? Ты что собрался делать, командир «малышей»?

Видимо, иначе, кроме как «малышами», нас здесь никто и никогда называть не будет. Глядя на сержанта, становилось ясно — он не оскорблял. Констатировал факт. Мы были для него обузой, которую нужно куда-то пристроить, пока остальные делают свою работу.

— Я… — Вальтер даже покраснел от гнева. Какой-то простолюдин будет указывать ему, аристократу, что делать? Вот только в памяти всех, и в первую очередь в его собственной, были свежи слова старшего Кирона: «Вплоть до физического наказания…».

— Что ты? — зло переспросил сержант. — Глупые приказы в бою порождают глупые и ненужные жертвы. Сейчас ты не готов командовать ничем, кроме собственной паники. Я сержант Дик, ваш куратор. На время прорыва я снимаю тебя с должности командира. «Малыши», — его взгляд прошёлся по нам, — кто у вас за главного?

— Я, — Райн вышел вперёд. — Зовут Шустрик. Сидим и не отсвечиваем?

— Вот, это уже похоже на здравый смысл, — кивнул сержант. — Так и есть. Задача — сидеть и не рыпаться.

— Какой смысл тогда было меня снимать с должности? — выпалил Вальтер, не в силах сдержать унижение. — Если мы сидим на месте, какая разница, кто будет за главного? Или это попытка опозорить дом Кирон?

— Если кто здесь и позорит дом Кирон, так это ты, щенок! — припечатал сержант Дик. — Это тебе не в голограммах на академических учениях солдатиками командовать. Здесь живые люди, у которых за спиной нет десятка поколений титулованных предков, зато есть шанс выжить, если ими не будут командовать тупорылые идиоты! И…

Договорить свою наверняка важную и красочную мысль сержант Дик не успел. Вой сирен оборвался, сменившись на секунду гробовой тишиной, которую разорвал всё тот же безжизненный голос:

— Внимание! Код красный! Пятый уровень потерян. Прорыв на четвёртом. Отдельные особи замечены в двадцать шестом квадрате третьего уровня.

И, в завершении, завершил уже живой, низкий и жёсткий голос:

— Это капитан Идриан Валк. Кураторам всех прибывших учебных групп — немедленно начать эвакуацию молодняка с планеты. Шаттлы уже вызваны. Повторяю: немедленная эвакуация.

— Вы слышали приказ! — рявкнул сержант Дик. Если он и был удивлён категоричности приказа об эвакуации, то вида не подал. Хотя инструктор Карс и упоминал про такой вариант, всегда добавляя: «Используют, только когда наступает жирная грувакская задница. Отставить паниковать! На Гиперионе-7 такого ещё не было».

Похоже, сегодня было всё то, что так обожал Карс. Жирная грувакская задница.

— Феникс — полная броня! — приказал Райн, с характерным шипением герметичности защёлкнув шлем. — В колону по два! Золотой — забери его!

Вальтер замер в растерянности. Его взгляд метнулся от Райна к сержанту и обратно. Аристократ явно не понимал, где ему следует находиться в условиях новых вводных. Мне, на правах фактического заместителя, пришлось схватить его за предплечье и втолкнуть в строй рядом с собой.

— Встаёшь и молчишь, — произнёс я в личный канал. — Сейчас не время для твоих титулов.

Обычно я бежал в паре с Райном, но сейчас командир шёл впереди, рядом с сержантом. Остальные члены «Феникса» без лишней суеты заняли свои места, выстроившись чёткой колонной позади. Никто не толкался, не переспрашивал. Работала муштра «Кузницы».

Дик бросил на нас оценивающий взгляд, и даже сквозь затемнённый визор почувствовался короткий кивок одобрения. Мгновение — и на сержанте тоже сомкнулся шлем.

— За мной, — послышался его голос в общем канале. — К транспорту!

Нельзя сказать, что мы были самыми организованными и собранными. Когда мы выбежали из корпуса, на улице уже ждали несколько групп. Выпускники «Кузницы» тоже были здесь. При этом только у двух групп во главе по-прежнему стояли фигуры в «иксах». В остальных, как и в нашей, аристократов уже успели мягко оттеснить в сторону.

Прибыл транспорт. Огромная, грохочущая платформа на шести шасси. Первыми шли самые расторопные, те, кто не мешкал. Потом остальные, уже сбиваясь в толпу. Нам пришлось ждать третьего транспортника, теряя драгоценные минуты. Забравшись на борт, мы понеслись к посадочным площадкам с такой скоростью, что даже сервоприводы «Призраков» не справлялись с компенсацией рывков. Пол дёргался и вибрировал, заставляя нас вцепляться в поручни мёртвой хваткой, чтобы не рухнуть друг на друга.

Ядовито-зелёное небо Гипериона-7 ожило. В плотной пелене атмосферы засветились десятки ярких точек — раскалённые следы от входящих в атмосферу шаттлов, спускавшихся с орбитальной станции. За нами отправили сразу целую армаду. Видимо, прорыв был настолько серьёзным, что военные основательно засуетились.

Наш транспорт уже практически добрался до внешнего периметра форпоста и выезда на открытую равнину к шаттлам, когда это произошло.

Сначала это было похоже на странную грозу где-то у горизонта. Вспышка. Ещё одна. Потом — целая россыпь. Но вспышки не гасли, а, наоборот, набирали яркость и высоту, вырываясь из-за линии горизонта. Словно с земли стартовали десятки реактивных снарядов. Где-то там находится ещё один форпост и с него уже эвакуируют народ?

— Стрелки падальщиков, — Эхо напомнил о своём существовании. — Мы классифицировали их как «жала». На планете находится Матка.

Транспортник затормозил так резко, что его шасси заскрежетали, вырывая из земли клубы едкой пыли. Орик не удержался и полетел вперёд, врезавшись в Зорину. Та даже не обернулась и не прошипела что-то привычно колкое. Она, как и все мы, не сводила глаз с голографического дисплея на борту.

Яркие точки-«жала» неслись навстречу спускающимся шаттлам по невозможной траектории. Это не были ракеты — это были живые снаряды. Шаттлы, огромные и неповоротливые в плотной атмосфере, отчаянно маневрировали, выплёвывая завесы тепловых ловушек. Но «жала» игнорировали их, будто обладая собственным зрением. Они изгибались в воздухе, меняя курс, и впивались в корпуса кораблей.

Первая вспышка была ослепительно-белой. Беззвучной. Затем — ещё одна. И ещё. На зелёном небе вспыхнул короткий, чудовищный фейерверк из огня, расплавленного металла и разорванных на атомы жизней. Красиво. Сюрреалистично. И абсолютно безнадёжно.

Сирена резко оборвалась. Погасли и мигавшие красные лампы. Наступила тишина, которую разорвал уже знакомый, поразительно спокойный голос капитана Идриана Валка:

— Всем подразделениям форпоста — код чёрный. Ксорхи уже на втором уровне. Шахтные стволы захвачены. Эвакуации не будет. Орбитальный коридор перекрыт. На поверхности драксы! Готовьтесь к удару по наземным целям!

Мы знали, кто такие драксы. Наземные биологические пушки ксорхианцев, живые батареи, выплёвывающие сгустки биоплазмы на многие километры. Но инструктор Карс в своих лекциях упоминал их как тяжёлую, медленную артиллерию. Снаряд идёт по дуге. Видимо, на Гиперионе-7 кто-то жестоко ошибался. Или ксорхи эволюционировали. Или их вела та самая Матка. Пилоты шаттлов, видя, как «жала» меняют траекторию, поняли это последними.

— Обеспечить молодняк всем необходимым, — продолжил Идриан Валк. — Боеприпасы, питание, энергия по полному боекомплекту. Кураторам групп обеспечить доставку молодняка в назначенные сектора обороны. Сегодня сражаться придётся всем.

— За мной, не отставать! — сержант Дик рванул вперёд. Если он и был ошарашен масштабом провала, то виду не подал. Ни голосом, ни резкими, но точными движениями. Он действовал как автомат, запрограммированный на худший сценарий. Разве что бегать приходилось больше.

Форпост, который минуту назад готовился к эвакуации, теперь преображался в осаждённую крепость. По всему внутреннему периметру с грохотом и шипением гидравлики из бронированных палуб поднимались дополнительные башни с тяжёлыми лучевыми пушками. И что было самым тревожным — их стволы были развёрнуты не наружу, в сторону безжизненной равнины, а внутрь базы. Туда, где находился вход в подземные уровни. Туда же, к этому входу, уже бежали отряды защитников форпоста, чтобы занять позиции за бронещитами.

Арсенал, куда привёл нас сержант Дик, был переполнен, но паники здесь не было. Лишь отточенная до автоматизма эффективность. Конвейер смерти. Курсанты получали не просто оружие — им вручали полные тактические наборы. Лучевые винтовки, дробовики «на всякий случай», гранаты, по три запасных энергоблока на броню, универсальные аптечки, компактные упаковки с высококалорийным пайком и системой рециркуляции воды. Объёма полученного хватило бы на неделю автономного существования в осаде. И ни у кого не возникало вопроса «зачем так много». Ответ висел в воздухе. На меньший срок можно не рассчитывать.

— Готовы? — сержант Дик принял из рук техника тяжёлый лучевой пулемёт, который выглядел в его руках как обычная винтовка. — Выдвигаемся! Наш участок — периметр двадцать шестого квадрата. Живо!

— Золотой! — произнёс Райн и в воздух тут же вспорхнули два моих дрона. На визорах группы тут же замигали иконки, подтверждая приём трансляции с камер.

— Неплохо, — бросил сержант, одним взглядом оценив ситуацию. — Держи сетку наблюдения. Мы идём в двадцать шестой квадрат. Золотой, — он ткнул пальцем в виртуальный интерфейс, — даю тебе гостевой доступ в канал пилотов форпоста. Смотри, куда летишь, и не мешайся своими игрушками под ногами у их систем.

В визоре вспыхнула новая проекция — детализированная тактическая карта всего форпоста, разбитая на пронумерованные квадраты. Двадцать шестой находился на самой дальней окраине, у края энергетического купола, где бронеплиты сменялись силовым полем. Логика капитана была ясна. Нужно убрать неопытный «молодняк» как можно дальше от эпицентра угрозы — шахтных стволов. Но самым ценным для меня был не квадрат, а то, что плавало над картой — десятки красных и синих меток. Боевые и разведывательные дроны защитников уже висели в воздухе плотной сетью. Меня всунули в эту систему без лишних вопросов, как ещё один датчик. Главное, чтобы другим не мешался.

В воздух ушла третья «птичка». Один дрон завис над нашей колонной, давая вид сверху. Второй я отправил вперёд, к двадцать шестому квадрату. Райн должен заранее оценить местность и выбирать огневые позиции. Третий запустил в сторону центра форпоста. К проходу. Да, в воздухе там было уже не протолкнуться, но мне и не требовалось летать. Я посадил дрон на одну из только что поднявшихся турелей, направив его камеру на проход.

Форпост вновь затрясся. Но на этот раз не просто качнуло — почва под ногами вздрогнула, будто по ней ударил гигантский молот. Гул прошёл сквозь броню и кости.

— Приготовиться к орбитальному удару! — послышался приказ капитана.

— Хреново, — сержант Дик произнёс это с такой будничной интонацией, что стало по-настоящему страшно. Он не кричал, не ругался. Он констатировал. — Если уже орбиту подтягивают, то это не прорыв. Это наступление. Вот это уже сильно хреново.

Небо над Гиперионом-7 вспыхнуло. Не так, как от входа шаттлов. Это был ослепительный разрыв в ядовитой пелене, и из этой дыры куда-то за линию горизонта обрушился сноп сконцентрированного света. Луч, от которого слезились глаза даже через фильтры визора. За первым лучом хлынули другие — десятки ослепительных ударов, вонзающихся в планету вокруг форпоста.

Я перевернул один из дронов, направляя его камеру в сторону ближайшего удара. Чудовищная картина высветилась на визоре нашей группы. Огненный гриб, чьё основание пожирало ландшафт, а вершина разрывала облака. Выстрелы осуществлялись по всему периметру форпоста. Нас решили отсечь. Или спасти ценой всего, что находилось снаружи.

Нас вновь начало трясти. На этот раз значительно сильнее. Земля под ногами заходила ходуном. В сотне метров от нас одно из зданий сложилось внутрь себя, рассыпаясь в облако пыли. Примерно четверть только что поднявшихся защитных башен не выдержали — рухнули, задевая соседние строения. Кто-то орал. Кто-то бегал. Кто-то стрелял.

А потом пришла ударная волна.

На форпост обрушилась стена из раскалённого воздуха, пыли и мелких обломков, превращая мир за куполом в рыжую, бурлящую мглу. Военные на орбите не церемонились. Приказ «уничтожить ксорхов» выполнялся буквально. Если кто-то из своих пострадает — значит, не успел укрыться. Железная логика войны.

И тогда защитный купол форпоста, который до этого был невидим, проявился во всей своей мощи. Он походил на гигантскую мыльную плёнку, в которую со всех сторон врезались раскалённые камни. Он мигал, искрился, на его поверхности бежали фиолетовые и синие молнии, гася чудовищную энергию ударов. Он гнулся, но держался. Военные не экономили на защите.

Дрон, висевший над нами, передавал странную картину. Пыль от рухнувших зданий уже начала оседать, но на чистом участке между баррикадами, словно инородные тела, маячили два едва заметных искажения воздуха. Они не двигались. Я сделал скриншот, усилил контраст и обвёл обе аномалии жёлтым контуром.

— Сержант, здесь какая-то аномалия, — произнёс я, скидывая обработанную картинку в общий канал. Изображение всплыло на визорах у всех.

Короткая пауза, после которой наш куратор хрипло усмехнулся:

— Молодец, Золотой! Глазастый. Вы, двое! — он крикнул в пустоту перед нами. — Сейчас не время для пряток и секретных миссий! Подключайтесь к общему каналу! Код чёрный, так что с этого момента вы переходите под моё оперативное командование. Возражения можете озвучить капитану. После того, как отобьём эту волну. Если доживёте.

Кто-то из группы коротко выругался, когда воздух в десяти метрах от нас дрогнул. Рядом материализовались две фигуры в «Туманах». На левом плече одного тускло светился герб дома Кирон — перекрещённые молнии. На правом плече второго — солнечный диск Соларионов, рассечённый вертикальной чертой.

— «Малыши», знакомимся! — прокомментировал сержант, будто это было рядовое событие. — Легионер в геральдике Киронов — телохранитель курсанта Вальтера. Отряд спецопераций дома Кирон «Шершень». Так и будешь зваться — Шершень. Второй, с символикой Соларионов, — личный надзиратель за курсантом Золотым. Отряд «Тень». Соответственно, ты — Тень.

— Соларион? — Вальтер резко обернулся в мою сторону. — Золотой, как твоё настоящее имя?

— Ты его только что и назвал, — огрызнулся я, не отрывая взгляда от безликой маски «Тени». Одно дело — знать, что за тобой следят. Совсем другое — видеть этого следящего в двух шагах, вооружённого до зубов и идеально невидимого, когда захочет. Живое напоминание о том, что Арис Соларион не просто не забыл обо мне — он вложил в наблюдение за мной серьёзные ресурсы. И ждёт лишь одного — момента, когда я проявлю то, что он ищет. Эхо.

— Что-то нужно? — сержант Дик обратился к вновь прибывшим. — Или у вас полный комплект?

Судя по кивку сержанта, ответ пришёл по закрытому каналу.

— Вот и славно, — Дик развернулся к Райну. — Шустрик, мне нужен устойчивый канал связи с командирами соседних квадратов. Организуй.

— Техник, Калькулятор, Золотой! — тут же приказал Райн.

Четвёртый дрон взмыл в воздух, присоединяясь к рою. Первый по-прежнему неподвижно смотрел на проход под землю, куда непрерывным потоком влетали боевые дроны. Второй парил над нами, сканируя периметр. Третий и четвёртый ринулись в разные стороны, к границам нашего квадрата, чтобы передать командирам соседних отрядов нашу частоту. Рорк и Векс уже снимали с брони складную антенную решётку, настраивая импровизированный командный узел.

— Золотой, не игнорируй меня! — Вальтер, казалось, готов был схватить меня за броню. — Что тебя связывает с правящим домом империи? Говори!

— Сержант! — срывающимся от адреналина голосом выкрикнул я, позабыв о Вальтере, о Тени, обо всём на свете. Моё внимание было приковано к картинке с дронов. Там, где по тактической сетке должны были стоять и обороняться две другие группы «молодняка», зияли чёрные провалы. Круглые, с оплавленными краями ямы, уходящие в непроглядную глубину. Мои дроны зависли над провалами, их лидары посылали лучи вниз, но те терялись, не достигнув дна. Либо дна там вообще не было, либо клубящийся ядовито-зелёный туман блокировал лидары.

Картинка появилась на визорах группы. Какое-то время сержант Дик смотрел строго перед собой, после чего впервые проявил эмоции. Его голос стал не просто грубым — он наполнился дикой яростью.

— Дистанция пять метров! Всем отползти! — заорал он, первым совершив кувырок в сторону от того места, где мы стояли. — Это сержант Дик! Капитан, у нас черви! Прямо под периметром! Атакуют не линии обороны — атакуют места сосредоточения молодняка! Цель — живой материал! Это не атака! Это жатва! Ксорхи пришли за свежим генетическим материалом! За едой!

Последние фразы он выкрикивал в общий канал форпоста, где царила какофония переговоров, криков и приказов. И после его слов в эфире на секунду воцарилась мёртвая тишина, которую перебил искажённый помехами голос капитана:

— Всем кураторам! Немедленно отвести свои группы с внешнего периметра! Сосредоточить…

Приказ оборвался. Потому что в этот момент земля под нами просто исчезла. Не провалилась, не обрушилась — её выдернули, как коврик из-под ног. Ощущение невесомости ударило в желудок. Мы полетели вниз, в бездонный зев. Последнее, что я успел зафиксировать перед тем, как мир превратился в бешеный калейдоскоп падения, — это короткие, яростные синие всполохи в темноте. Работал тяжёлый лучевой пулемёт сержанта Дика. Даже падая, он не переставал сражаться. Он делал свою работу. До самого конца.