Хроники Менталиста 2

Глава 3 Предательство и прорыв

Время словно застыло. Семён держал нас на мушке, его лицо, бледное от потери крови, исказилось отчаянием и злостью.

— Ты что творишь, придурок⁈ — прошипела Диана, медленно разворачиваясь к нему.

— То, что нужно для выживания, — Семён кашлянул, но ствол не дрогнул. — Вы же меня всё равно бросите. Раненый балласт никто не потащит.

— Мы тебя не бросали! — вспыхнула Кристи. — Мы рисковали ради тебя!

— Да? — горько усмехнулся парень. — А что будет дальше? Когда понадобится снова бежать? Меня оставят первым. Лучше я вас сдам и получу помилование.

Я медленно поднял руки, давая понять, что не собираюсь резко двигаться. В голове лихорадочно прокручивались варианты. Семён был ранен, ослаблен, но расстояние, между нами, небольшое, так что он вряд ли промахнётся. Да и активировать свою способность я тоже не успею. Паршиво.

— Семён, — спокойно сказал я, стараясь говорить ровно. — Ты же понимаешь, что Серые тебя не помилуют? Они убьют всех нас, включая тебя. Просто чтобы не возиться со свидетелями.

— Врёшь! — но в его голосе послышались нотки сомнения. — У меня есть информация. Я знаю про базы, про людей…

— Которую они из тебя выбьют в застенках, а потом всё равно пристрелят, — добавила Диана. — Дурак ты, Семён. Серые никого не щадят. Особенно членов сопротивления.

Парень дёрнул стволом, нервничая. Я заметил, как его рука слегка дрожит — от потери крови или от страха. Нужно было действовать, пока он окончательно не запаниковал.

Где-то совсем рядом послышались шаги и приглушённые голоса. Серые методично прочёсывали рынок, сужая кольцо поиска.

— Хватит болтать! — Семён попытался встать, опираясь на стену. — Эй! — заорал он в сторону улицы. — Здесь! Я их нашёл!

Крик вышел слабым — сил у парня почти не осталось.

Этого мгновения хватило для того, чтобы начать действовать. Я рванул в сторону, уходя с линии огня, одновременно хватая раненого за запястье. Диана среагировала мгновенно — схватила Кристи за руку, дёргая её в укрытие за ближайший прилавок.

Выстрел прогремел оглушительно в тесном пространстве между ларьками. Пуля просвистела мимо моего уха, выбив фонтан щепок из деревянного прилавка.

Я выкрутил Семёну руку, заставляя выронить автомат. Тот взвыл от боли — рана на плече разошлась, кровь хлынула с новой силой. Короткий удар в висок — и парень обмяк, теряя сознание.

— Макс! — крикнула Диана. — Бросай его! Уходим!

Я подхватил выпавший автомат, проверил магазин — почти полный. Семён остался лежать на мокром асфальте. Его дальнейшая участь меня уже не волновала.

— Северный выход! — скомандовала Диана. — За мной!

Мы помчались между рядами закрытых ларьков. Позади нарастал шум — крики команд, топот десятков сапог, лязг оружия.

— Контакт с целью! — донёсся чей-то голос. — Сектор семь! Стрелять на поражение!

Первые выстрелы засвистели над головами. Я пригнулся, таща за собой Кристи. Её дыхание сбилось, ноги заплетались — сказывались дни в плену и ранение.

— Макс! — задыхаясь, проговорила она. — Не могу… так быстро…

— Можешь и будешь, — процедил я, не снижая темпа. — Иначе нас закопают прямо здесь.

Диана петляла между прилавками как заяц, используя каждое укрытие. Мы следовали за ней, стараясь не отставать. Где-то справа прогремела автоматная очередь — пули взрыли деревянную стойку, щепки полетели во все стороны. Одна оцарапала щёку, оставив жгучий след.

— Вон там! — крик преследователей становился ближе. — У мясного ряда! Не дать им уйти!

Новая волна выстрелов. Витрина слева взорвалась каскадом осколков. Кристи споткнулась о какой-то ящик, я едва успел подхватить её под локоть.

— Ты как? Ранена?

— Нормально, — сквозь зубы выдавила она, но я заметил, как она прижимает ладонь к боку. — Бежим дальше.

Серые явно знали своё дело. По звукам было понятно — они разделились на группы, пытаясь отрезать нам пути отхода. Одна группа гнала нас вперёд, другие заходили с флангов.

— Диана! — крикнул я. — Они окружают!

— Вижу! — отозвалась она и резко остановилась у угла павильона. Прислушалась, затем высунулась и дала короткую очередь. — Слева чисто! Прорываемся к выходу! Готовы?

Готовы мы были или нет — выбора не оставалось. Впереди маячила арка северного выхода с рынка. До неё было метров тридцать открытого пространства. Самые длинные тридцать метров в моей жизни.

— Побежали! — Диана выскочила из-за укрытия, ведя огонь на ходу.

Мы ринулись следом. Автоматные очереди превратили ночь в световое шоу. Трассирующие пули чертили огненные линии в темноте. Асфальт вспарывался от попаданий, искры фонтанами вылетали от рикошетов о металлические конструкции.

Кристи вскрикнула и схватилась за руку. На рукаве расплывалось тёмное пятно.

Двадцать метров. Пятнадцать. Десять.

Арка была уже совсем близко, когда из-за неё выскочили двое Серых с автоматами наготове.

— Назад! — заорала Диана, но отступать было некуда. Сзади уже слышался топот основной группы преследователей.

Мир вокруг замедлился. Я мгновенно переключился на эфирное зрение, и реальность потускнела, уступая место яркому свечению живых существ. У одного из агентов на груди тускло мерцал защитный амулет. Второй был без защиты — лёгкая мишень.

Выбор сделал мгновенно.

— Мне кажется, тебе хочется убить своего напарника, — процедил я, направляя поток эфира в незащищённого агента.

Его глаза остекленели. Руки с автоматом медленно поднялись, поворачиваясь к коллеге. Защищённый амулетом Серый только успел заметить направленное на него дуло:

— Что ты…

Грохот выстрелов разорвал ночную тишину. Короткая очередь в упор превратила голову агента в кровавое месиво. Части черепа и мозга брызнули на кирпичную стену позади него.

Диана не растерялась — вскинула оружие и всадила пулю в голову зомбированного мной агента прежде, чем тот успел очнуться.

— Дьявол, Макс, — выдохнула она, глядя на меня расширенными глазами. — Это было… эффектно.

Я почувствовал металлический привкус во рту. Горечь подступила к горлу, но времени на рефлексию не было.

— Некогда болтать, — бросил я, перешагивая через тела. — Бежим!

— Вперёд! — рявкнула она. — Не останавливаться!

Мы перепрыгнули через тела и выскочили за пределы рынка. Позади нарастал грохот погони — основные силы Серых поняли, куда мы прорвались.

— Куда теперь? — спросил я на бегу, оглядываясь через плечо.

— В метро! — крикнула Диана, сворачивая в боковую улочку. — Старая ветка! Там есть технический вход!

Мы неслись по пустынным улицам ночного города. Фонари выхватывали из темноты обшарпанные фасады домов, заколоченные витрины магазинов, редкие фигуры бездомных, прятавшихся в подворотнях. Позади уже ревели моторы — Серые бросили в погоню автомобили.

— Сколько ещё? — Кристи явно была на пределе. Рука, где её задело, обильно кровоточила, пропитывая рукав.

— Два квартала, — ответила Диана, на ходу меняя магазин. — Держись!

Свернули в узкий проход между домами. Здесь было темно, под ногами хлюпала вода из прорвавшейся где-то трубы. Вдалеке взвыли сирены — город просыпался от ночной перестрелки.

Вход в заброшенное метро обнаружился в глухом тупике. Массивная металлическая дверь, заколоченная досками и увешанная предупреждающими табличками: «Опасно! Проход запрещён!», «Аварийное состояние!», «Нарушителей ждёт уголовная ответственность!».

Диана без раздумий ударила прикладом по навесному замку. Металл звякнул, но выстоял. Второй удар — замок погнулся. Третий — дужка вылетела, и створка со скрипом приоткрылась.

— Внутрь! — скомандовала она.

Мы нырнули в темноту. Диана захлопнула дверь и завалила её найденной тут же металлической трубой.

Внутри царила кромешная тьма. Воздух был затхлым, пахло сыростью и плесенью. Где-то капала вода, эхо разносило звук по невидимым туннелям.

Диана достала фонарь. Узкий луч света выхватил из мрака ступени, уходящие вниз. Металлическая лестница была покрыта ржавчиной и какой-то скользкой субстанцией.

— Осторожно, — предупредила она. — Здесь лет двадцать никого не было. После революции эту ветку закрыли.

Мы начали спуск. Ступени скрипели под ногами, некоторые прогибались угрожающе. Кристи шла, держась за стену здоровой рукой. В свете фонаря я видел, как бледно её лицо.

— Далеко ещё? — спросил я, когда мы спустились уже метров на тридцать.

— Почти пришли, — ответила Диана. — Слышите?

Я прислушался. Где-то внизу журчала вода — видимо, грунтовые воды просачивались в туннели.

Наконец лестница закончилась. Мы оказались на платформе заброшенной станции. Фонарь Дианы скользнул по стенам, покрытым облупившейся плиткой. Когда-то здесь была мозаика — сейчас от неё остались только фрагменты. На полу валялся мусор, обломки мебели, какие-то металлические конструкции.

По углам шуршали крысы — десятки маленьких глаз отражали свет фонаря. Одна из них, размером с небольшую кошку, неспешно пересекла платформу и скрылась в темноте туннеля.

— Уютненько, — пробормотал я, осматриваясь.

— Зато безопасно, — Диана прошла вдоль платформы, освещая путь. — Серые сюда не полезут, так как боятся обвалов. Да и вообще эти туннели дурной славой пользуются.

— Почему?

— Говорят, во время революции здесь прятались сторонники старого режима. Серые их выкуривали газом. Сотни людей погибли. С тех пор станцию и закрыли.

Мы прошли в служебные помещения. Здесь было чуть суше — видимо, вода сюда не добиралась. Нашли относительно чистую комнату — бывшую диспетчерскую или кассу.

— Давайте осмотрим раны, — сказала Диана, ставя фонарь на стол. — Кристи, покажи руку.

Я помог подруге снять куртку. Рана оказалась неглубокой — пуля прошла по касательной, оставив длинную борозду. Но крови было много.

— Тебе повезло, — констатировала Диана, доставая походную аптечку. — Чуть глубже — и задела бы артерию.

Она быстро и умело обработала рану антисептиком. Кристи морщилась, но терпела. Потом Диана наложила тугую повязку.

— Через пару дней будешь как новенькая, — подбодрила она.

— Что с Семеном? — спросила Кристи, пока Диана возилась с бинтами. — Он выживет?

Я пожал плечами:

— Какая разница? Сам виноват.

— Макс прав, — кивнула Диана. — Такие долго не живут. Если Серые его и подберут, то только чтобы допросить, а потом пустить пулю в затылок. Свидетели им не нужны.

— Но он же был одним из нас…

— Был, — жёстко отрезала Диана. — Пока не решил продать нас за призрачный шанс на помилование. В нашем деле смена стороны не прощается.

Она закончила с перевязкой и убрала аптечку обратно в рюкзак.

— Отдохнём полчаса и двинемся дальше, — решила она. — До точки сбора ещё идти и идти.

— А где эта точка? — уточнил я, усаживаясь на пыльный стул.

— Заброшенная фабрика в Немецкой слободе. База номер три. Если остальные выбрались, они будут там.

— А если не выбрались?

Диана пожала плечами:

— Тогда будем выкручиваться сами. Но думаю, что Марта с Гарретом прорвались. Они не новички в таких делах.

Мы сидели в темноте, освещаемой только тусклым светом фонаря. Где-то далеко, наверху, наверняка продолжались поиски. Но здесь, в заброшенных катакомбах, мы были в относительной безопасности.

— Знаете, — неожиданно сказала Кристи, — я думала, что после освобождения всё будет проще. Что мы с Максом сможем жить спокойно. А оказалось…

— Спокойная жизнь не для таких, как мы, — отозвалась Диана. — Особенно сейчас, когда Серые объявили на нас настоящую охоту.

— Но должен же быть выход? Какой-то способ закончить всё это?

Она не знала правды обо мне. О том, что я — последний наследник императорского престола. О том, что моё существование — угроза всему режиму Демидова.

— Выход есть всегда, — уклончиво ответил я. — Просто иногда он не такой, как хотелось бы.

Прошло минут двадцать. Диана решила, что пора двигаться дальше. Мы покинули временное убежище и двинулись по туннелям метро. Идти пришлось прямо по путям — платформы на многих станциях обрушились.

Фонарь выхватывал из темноты ржавые рельсы, покорёженные вагоны, застывшие навечно в туннелях. В одном из них мы увидели скелеты — видимо, тех самых людей, которых Серые выкурили газом во время революции.

— Не смотри, — я закрыл Кристи обзор. — Идём дальше.

Туннели петляли, разветвлялись, сливались. Диана уверенно вела нас, явно зная дорогу. Наконец впереди показался ещё один технический выход.

— Тихо, — предупредила она. — Сейчас проверю.

Диана поднялась по лестнице, осторожно приоткрыла дверь. Прислушалась, высунулась наружу.

— Чисто, — шепнула она. — Выходим.

Мы выбрались на поверхность. Город встретил нас предрассветной тишиной. Небо на востоке начинало светлеть — до рассвета оставалось не больше часа.

— Где мы? — спросила Кристи, оглядываясь.

— Окраина Немецкой слободы, — ответила Диана. — До фабрики минут сорок ходу. Если не нарвёмся на патрули.

Мы двинулись дальше, держась теней. Несколько раз приходилось прятаться — мимо проезжали полицейские машины, прочёсывающие район. Но в основном путь был спокойным.

Немецкая слобода отличалась от остальных районов города. Здесь сохранилась старая европейская архитектура — узкие улочки, дома с черепичными крышами, маленькие площади с фонтанами. Когда-то здесь жили иностранные купцы и ремесленники. После революции многие уехали или были убиты, и район постепенно пришёл в упадок.

Заброшенная фабрика «Стаханов и сыновья» располагалась на самой окраине района, у старого канала. Массивное кирпичное здание с высокой трубой производило гнетущее впечатление. Окна были выбиты, стены покрыты граффити, часть крыши обвалилась.

— И здесь наша база? — с сомнением спросил я.

— Одна из запасных, — кивнула Диана. — Выглядит как руины, но подвалы вполне пригодны для жизни. И главное — никто не догадается искать нас в такой дыре.

Мы обошли здание по периметру. Диана явно искала что-то конкретное. Наконец она остановилась у неприметной двери, ведущей в подвал.

— Здесь, — сказала она и постучала особым образом: три коротких, два длинных, снова три коротких удара.

Прошло несколько секунд. Потом дверь приоткрылась, и в щели показалось дуло автомата.

— Пароль? — раздался напряжённый голос.

— «Рассвет близок», — ответила Диана.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Ганс с автоматом в руках. Увидев нас, он заметно расслабился.

— Выбрались, все-таки… — выдохнул он. — Марта уже всех на уши поставила. Проходите быстрее.

Мы спустились по узкой лестнице в подвал. В отличие от верхних этажей, здесь кипела жизнь. Люди устанавливали оборудование, раскладывали оружие, обустраивали спальные места. В углу гудел портативный генератор, обеспечивающий минимальное освещение.

— Диана! Макс! Кристи! — из глубины помещения выбежала Марта. — Вы живы!

К моему удивлению, она обняла всех троих по очереди. Такой эмоциональности от сурового лидера сопротивления я не ожидал. Это на нее так повлияла смена моего статуса в ее глазах?

— Мы в порядке, — сказала Диана. — Хотя пришлось прорываться с боем. У Кристи лёгкое ранение, я уже обработала.

— Хорошо, — Марта окинула нас оценивающим взглядом. — А остальные? Кто-нибудь ещё с вами шёл?

— Был один… Семён, — Диана покачала головой. — Но он попытался сдать нас Серым.

Лицо Марты потемнело:

— Где он сейчас?

— Остался на рынке. Макс вырубил его, когда тот попытался в нас стрелять.

— Понятно. — Марта помолчала, потом добавила: — Жаль. Но теперь это не наши проблемы.

Марта кивнула и повернулась к одному из бойцов:

— Продолжайте обустраиваться. Выставьте часовых по периметру. И проверьте все входы и выходы — нам нужны пути отхода на случай облавы.

Потом она снова посмотрела на нас:

— Макс, Гаррет ждёт тебя. Сказал, что нужно поговорить. Он в дальней комнате. — Она указала на коридор, уходящий вглубь подвала. — Кристи, тебе нужно отдохнуть. Диана, покажи ей, где можно прилечь.

Кристи попыталась возразить:

— Я хочу пойти с Максом…

— Тебе нужен отдых, — мягко, но твёрдо сказала Марта. — У вас с Максом будет время поговорить позже.

Я побрёл по указанному коридору, машинально отмечая, насколько огромным оказался этот подвал изнутри. Чёртова фабрика — снаружи развалюха, а внутри целый лабиринт из комнат и переходов. Идеальное место для крыс вроде нас.

Гаррет обнаружился в самой дальней комнате. Старик сгорбился над каким-то подобием стола — обычная доска на козлах — и щурился на бумаги в мерцающем свете керосиновой лампы.

— А, вот и наш герой дня, — хмыкнул Гаррет, поднимая голову. Его глаза блеснули в полумраке. — Живой, что уже хорошо. Садись, рассказывай, как добрались.

Я рухнул на шаткий стул, который тут же протестующе скрипнул. Ноги гудели, в висках пульсировало, а адреналин только начинал отпускать.

— «Добрались» — громко сказано. Скорее, выползли на брюхе из самой преисподней, — я потёр лицо грязными руками, ощущая под пальцами запекшуюся кровь и грязь. — Серые обложили рынок как лисью нору. Погоня, стрельба, а потом ещё и предательство своего же… В общем, день как день.

Гаррет отложил бумаги и подался вперёд. В его глазах блеснул знакомый огонёк — смесь профессионального интереса и настороженности.

— Расскажи по порядку, Макс. С самого начала.

Я глубоко вздохнул и изложил всё как было, не пытаясь сгладить углы. Рассказал про Семёна — как он получил ранение и тут же решил нас продать; про то, как мы прорывались через кольцо Серых, пока пули вспарывали асфальт в сантиметрах от нас; про заброшенную станцию метро с её жуткими туннелями, где до сих пор лежат скелеты людей, задушенных газом во время революции.

Старик слушал молча, лишь изредка барабаня пальцами по столу. В мерцающем свете керосиновой лампы его лицо казалось высеченным из камня — только глаза оставались живыми, впитывая каждое моё слово.

— Семён… — Гаррет медленно покачал головой, когда я закончил, и в этом жесте было больше усталости, чем удивления. — Не первый, не последний. Страх смерти ломает людей сильнее, чем боль или пытки. Видел бы ты, что творилось во время революции, — его голос стал тише, словно он говорил с самим собой. — Друзья сдавали друзей, сыновья выдавали отцов. Все принципы, вся верность — всё летело к чёрту, когда на кону стояла жизнь.

Он поднял взгляд, и на его лице появилась кривая усмешка.

— Запомни золотое правило, Макс: в нашем грязном деле нельзя никому полностью доверять. Никогда.

— Даже тебе, старик? — вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать.

Гаррет оскалился в улыбке, которая сделала его похожим на старого, но всё ещё опасного волка.

— Особенно мне, пацан. Я слишком долго живу в этом дерьме, чтобы быть кристально чистым. — Он машинально потёр шрам на подбородке. — Хотя в моём случае у тебя есть одна небольшая гарантия — я дал клятву присяги твоему отцу. А такие клятвы…

Его голос упал до шёпота, в котором слышалась смесь почтения и горечи.

— Они как цепи, понимаешь? Держат крепче любой верности, любой привязанности. Даже когда всё внутри кричит «беги», ты не можешь.

Мне показалось, что в этот момент в его глазах промелькнула боль.

— Но хватит лирики. У меня новости. И представь себе, не все дерьмовые. — Он постучал по бумагам на столе. — Наши потери куда меньше, чем мы боялись. Большинство групп прорвалось. Есть раненые, но все ходячие. Мы выкарабкались, Макс.

— А что с базой? С «Пьяной Елью»?

— Серые сожгли ее дотла, — мрачно сказал Гаррет. — Пятеро наших остались прикрывать отход основной группы. Они… не успели выбраться.

Я молча принял эту новость. Еще пять жизней на моей совести. Невольно вспомнился Пастырь, пронзенный фонарным столбом. Сколько еще людей погибнет из-за меня?

— Это не твоя вина, — словно прочитав мои мысли, сказал Гаррет. — Они знали, на что идут. Все мы знаем риски.

— Легче от этого не становится.

— Со временем станет, — он потер переносицу. — Теперь о планах. Марта хочет, чтобы мы как можно скорее выдвинулись в Ростов. Там безопаснее, и князь Михайлов готов предоставить нам защиту.

— И как мы туда доберемся? Учитывая, что Серые перекрыли все выезды из города?

— Есть несколько маршрутов, — Гаррет развернул на столе карту. — Вот здесь, в южной части, старая система дренажных туннелей выходит за пределы городской стены. А отсюда, — его палец переместился к восточному сектору, — контрабандисты проложили тропу через болота. Опасно, но проходимо.

— Звучит не очень обнадеживающе, — заметил я, изучая карту.

— Другого выхода нет, — пожал плечами старик. — После той заварушки с конвоем и сегодняшнего прорыва Серые перекроют все официальные выезды. Будут тщательно проверять каждого.

Я невольно вспомнил сегодняшнюю перестрелку — агента, чьими руками я убил его напарника, его остекленевшие глаза, кровь на стене… То, что я сделал, было за гранью всего, что я практиковал раньше.

— Слушай, я хотел спросить… насчет моих способностей, — я сглотнул, собираясь с мыслями. — Сегодня на рынке я… я заставил одного агента застрелить своего напарника. Я никогда раньше не мог заставить человека убить кого-то.

Гаррет резко выпрямился, его глаза сузились.

— Ты что сделал?

— Увидел амулет у одного из них и взял под контроль второго. Заставил его открыть огонь по своему. — Мой голос звучал глухо. — Даже не знал, что так могу.

Гаррет долго смотрел на меня, потом медленно откинулся на спинку стула.

— Принудительное убийство… это высший уровень ментального контроля, Макс. Большинство Менталистов не могут преодолеть внутренний запрет человека на убийство себе подобных. — Он потер подбородок. — То, что ты смог это сделать… это подтверждает мои догадки. Твои способности растут, причем стремительно.

— И что это значит?

— Это значит, что ты готов к следующему этапу обучения, — в глазах Гаррета появился азартный блеск, смешанный с чем-то похожим на настороженность. — Я могу научить тебя техникам, которые позволят обходить даже защитные амулеты. Не все, конечно, но базовые барьеры станут для тебя проницаемыми.

Он пристально посмотрел мне в глаза:

— Но прежде мы должны поговорить о контроле и ответственности. Сила, которую ты начинаешь проявлять… она опасна, Макс. В первую очередь для тебя самого.

Это звучало одновременно интригующе и пугающе. Особенно учитывая, что часть меня до сих пор не могла поверить, что я заставил человека убить своего товарища, а другая часть… другая часть чувствовала странное, темное удовлетворение от осознания собственной силы.

— И когда начнём?

— Завтра утром, — Гаррет улыбнулся. — Нам понадобится пара часов тишины и спокойствия. Я покажу тебе кое-что интересное из арсенала Имперских Менталистов. Техники, которым не учат в Академии.

— Звучит заманчиво.

— Так и есть, — старик свернул карту. — А сейчас поешь и отдохни. Завтра будет тяжёлый день.

Я поднялся и направился к двери, но остановился на пороге:

— А если всё рухнет? — бросил через плечо, не оборачиваясь. — Эта авантюра с Ростовом. План Б вообще существует?

Гаррет хмыкнул:

— План Б — это выжить любой ценой. И с ней, Макс, ты справишься. Не потому, что у тебя есть выбор, а потому что я видел, как ты работаешь. Хладнокровно и эффективно.

— Хладнокровие тут не при чем. Я просто делаю, что нужно.

— Именно это я и ценю, — Гаррет кивнул. — До завтра. Тренировку начнем на рассвете.

— Не проспи, старик.

Я вышел в коридор и сразу же столкнулся с Мартой. Её напряженное лицо не предвещало ничего хорошего.

— Нам нужно поговорить, — отрезала она. — Немедленно.

— Я вообще-то собирался поспать. День выдался… насыщенным.

— Это не обсуждается, — Марта уже шла вперед по коридору, не оглядываясь. — За мной.

Она привела меня в другую комнату — судя по обстановке, бывший кабинет мастера. Здесь даже сохранилась часть мебели — стол, пара стульев, полки с какими-то документами.

— Закрой дверь, — скомандовала она. — Разговор не для посторонних ушей.

Я подчинился, прислонившись к косяку. Сидеть не хотелось — так проще контролировать ситуацию.

— Я весь во внимании, — произнес я, скрестив руки на груди.

Марта устроилась за столом, буравя меня холодным взглядом:

— Я видела фотографию, — начала она без предисловий. — И я не идиотка. Знаю, что она означает. Вопрос только один — как ты выжил?

Лгать не было смысла.

— Дело в том, что моя мать — не совсем моя, — сказал я, прямо глядя ей в глаза. — Натали Рыжикова служила при дворе. Она часто брала сына на работу и когда началась заваруха, она меня выкрала. К сожалению, настоящий Максим тогда погиб, поэтому она с легкостью выдала за своего сына.

Марта медленно кивнула, её губы сжались в тонкую линию:

— Значит, Гаррет прав. Ты действительно последний из династии Белозерских.

— К сожалению.

— К счастью! — поправила она. — Ты понимаешь, что это меняет? У сопротивления появляется реальный шанс. Не просто бороться с режимом партизанскими вылазками, а по-настоящему свергнуть узурпатора.

— А меня кто-нибудь спросил? Может, я не хочу свергать никого. Может, я просто хочу спокойно жить.

Марта усмехнулась:

— Спокойно? Ты — наследник престола. Само твоё существование — это вызов Демидову. Думаешь, он позволит тебе «жить спокойно»? У тебя два пути: принять свою судьбу и бороться или умереть. Третьего не дано.

В голову пришла мысль что где-то уже это слышал.

— Отличный выбор, — буркнул я.

— Такова жизнь. — Марта встала, прошлась по комнате. — Но подумай вот о чём. Сейчас ты никто. Беглый преступник, за которым охотятся Серые. А мог бы вернуть себе законную власть и стать Императором! Прекратить произвол и террор!

— И сколько людей погибнет ради этого?

— А сколько гибнет сейчас? Каждый день Серые кого-то арестовывают, пытают, казнят. Люди умирают от голода и болезней, потому что режиму плевать на их нужды. Любая война лучше такого мира.

Может, она была права. Но принять это было тяжело.

— Хорошо, допустим, я соглашусь, — произнес, подумав и посмотрела на нее — Что конкретно вы от меня хотите?

— Для начала — публично заявить о себе., когда придёт время. Потом — возглавить восстание. Не в военном смысле, для этого есть профессионалы. Но как символ, как знамя.

— И всё?

— А разве этого мало? — Марта села обратно. — Макс, я понимаю, это тяжело. Ты не готовился к такой роли. Но у судьбы свои планы и сейчас она выбрала тебя.

— Красиво говорите.

— Я говорю, как есть. — Она посмотрела мне в глаза. — Но есть ещё кое-что. Твоя подруга, Кристи. Ты же понимаешь, что когда правда откроется, её жизнь тоже изменится?

Об этом я старался не думать.

— Она останется моей подругой. Чтобы там ни случилось.

— Подругой императора? — Марта покачала головой. — Это не так просто, как кажется. Но это уже детали. Главное сейчас — твоё решение. Готов ли ты принять свою судьбу?

— Мне нужно время подумать.

Женщина скрипнула зубами, так как мои сомнения ее явно раздражали.

— Хорошо. Но не затягивай. События развиваются быстро. Не хочу давить на тебя, но выбора у тебя особо то и нет. — Марта встала. — А теперь иди к Кристи. Она волнуется.

Я вышел из кабинета и пошёл искать подругу. Нашёл её в одной из комнат, переоборудованных под медпункт. Она лежала на походной койке, Диана меняла ей повязку.

— Макс! — Кристи попыталась встать, но Диана удержала её.

— Лежи спокойно, — сказала она. — Я ещё не закончила.

Я подошёл, сел рядом на ящик.

— Как ты?

— Нормально. Диана говорит, что рана заживёт быстро. — Кристи улыбнулась, но я видел усталость в её глазах. — А ты где был?

— Разговаривал с Гарретом и Мартой. Обсуждали… планы.

— Какие планы?

— Потом расскажу. — Я достал из рюкзака одну из припрятанных ампул эфириума. — Вот, это поможет быстрее восстановиться.

Диана присвистнула:

— Откуда у тебя эфириум? Это же бешеные деньги!

— Отложил на чёрный день, — уклончиво ответил я.

Марта, появившаяся в дверях, с интересом посмотрела на золотистую жидкость:

— Сколько у тебя таких ампул?

— Несколько, — не стал вдаваться в детали. — Хватит на лечение.

— Эфириум сейчас ценнее золота, — заметила Марта. — Хорошо, что у тебя есть запас.

Диана ловко набрала золотистую жидкость в шприц и быстро сделала укол. Кристи скривилась и прикусила губу.

— Ой, жжётся! — она потёрла место укола. — Как будто огнём внутри.

— Так и должно быть, — Диана подмигнула. — Эфириум не конфетка, зато работает как часы.

И правда, буквально на глазах Кристи начала оживать. Щёки порозовели, глаза заблестели, дыхание стало ровнее. Она пошевелила пальцами раненой руки, и на её лице отразилось удивление.

— Ничего себе! Уже почти не болит, — она восторженно посмотрела на меня. — Спасибо, Макс. Ты настоящий спаситель.

— Не за что, мелкая, — я растрепал ей волосы, как в старые времена. — Теперь отсыпайся. Завтра предстоит весёлый денёк.

Кристи вдруг посерьёзнела и схватила меня за руку:

— Постой-ка. Со мной что-то не так? Ты какой-то… другой. И этот Гаррет смотрит на тебя, будто ты призрак. И Марта туда же. — Она прищурилась. — Выкладывай, что стряслось?

Вот же пронырливая! Всегда видела меня насквозь.

— Завтра всё расскажу, — я попытался высвободить руку, но она держала крепко. — Честное слово!

— Мы же как брат и сестра, — в её голосе зазвенело упрямство. — Никаких секретов, помнишь? Ты сам так говорил.

— И сейчас говорю, — я сжал её ладонь. — Просто мне надо сначала самому во всём разобраться. Доверься мне, ладно?

Она недовольно насупилась, но хватку ослабила.

— Ладно, но только до завтра. Потом выложишь всё как на духу.

— Договорились, — кивнул я, хотя понятия не имел, как объяснить ей, что её лучший друг — наследник свергнутого императора.

Эфириум начал действовать сильнее — глаза Кристи отяжелели, веки опустились. Через пару минут она уже тихонько посапывала, свернувшись калачиком на боку.

Диана молча собирала медикаменты, когда я поймал ее взгляд.

— Что? — спросил я.

— Ничего, — она слабо улыбнулась. — Просто… берегите друг друга. В нашем деле это редкость.

Она направилась к выходу, но обернулась:

— И не позволяй никому использовать то, что для тебя дорого.

С этими словами она вышла, оставив меня одного со спящей Кристи и кучей мыслей в голове.

Я достал из-под рубашки амулет-полумесяц и покрутил его в пальцах. Обычная побрякушка на вид, но стоит капле моей крови коснуться металла — и он вспыхивает золотом, как сигнальная ракета. Метка королевской крови, как говорит Гаррет.

Чудно. Ещё неделю назад я был обычным парнем из трущоб, который думал, как бы своровать что-нибудь на ужин. А теперь вдруг — потерянный принц из свергнутой династии? Звучит как сказка для малышни. Только в сказках не бывает столько крови и выстрелов.

Кристи заворочалась во сне, что-то пробормотала и перевернулась. Даже сейчас, с повязкой на руке, в старой одежде, она казалась слишком яркой для этого мрачного подвала. Мой маленький Джампер, моя вечно улыбающаяся подруга. Единственный человек, который знает меня лучше, чем я сам.

Что будет, когда она узнает? Станет ли называть меня «Ваше Высочество»? Будет ли бояться? Или наоборот — втянется в эту опасную игру с еще большим энтузиазмом?

Голова шла кругом от вопросов, но одно я знал точно — я не позволю никому использовать Кристи. Ни Серым, ни сопротивлению, ни даже Гаррету с его планами. Она не разменная монета в их политических играх.

Это обещание я дал себе много лет назад. И, чёрт возьми, я его сдержу.