Хроники Менталиста 2

Глава 12 Тень предательства

Явин смотрел на собственную руку, сжимая и разжимая пальцы. Для него это было странное ощущение, словно они не принадлежали ему. После трёх дней в медицинском крыле Академии он всё ещё чувствовал себя чужаком в собственном теле.

А главное — тень. Его чёртова тень, которая теперь жила своей жизнью.

— Сосредоточься, — голос доктора Черняева, сухой и требовательный, вырвал Явина из задумчивости. — Представь, что твоя тень — это рука. Продолжение тебя.

Они находились в просторном зале с высоким потолком. Тусклый свет создавал резкие тени, отбрасываемые от редких предметов мебели. Идеальное место для тренировок, как объяснил доктор. Там, где много теней, его дар проявляется сильнее.

Явин закрыл глаза, сосредотачиваясь на том странном ощущении раздвоенности, которое появилось после пробуждения. Оно было похоже на зуд, который невозможно почесать — постоянное присутствие чего-то на периферии сознания.

— Не пытайся управлять тенью напрямую, — продолжал Черняев. — Представь, что ты и есть тень. Ты скользишь по поверхности.

Явин попытался визуализировать это. Странно, но при этой мысли его охватило ощущение лёгкости, почти невесомости. Он медленно открыл глаза и увидел, как его тень на стене отделяется от контура его тела, и вытягивается, словно живое существо.

— Отлично, — одобрительно кивнул Черняев. — Теперь попробуй направить её вдоль стены.

Явин сосредоточился, и тень скользнула в указанном направлении. Это было похоже на то, как если бы он протягивал руку, только вместо руки — часть его самого, текучая и подвижная.

— Невероятно, — выдохнул он. — Я чувствую… стену. Шероховатость. Прохладу камня.

— Тень воспринимает мир иначе, чем ты привык, — кивнул Черняев. — Она чувствует поверхности, текстуры, температуру. А главное — эфирные следы.

— Эфирные следы?

— Каждый одарённый оставляет за собой невидимый отпечаток. Словно аромат духов, только для эфира. Обычные люди его не замечают, приборы фиксируют с трудом. А твоя тень… — Черняев улыбнулся, — она видит их как цветные потоки энергии. Уникальные для каждого дара.

Явин задумался. Означает ли это, что он мог бы найти Макса, просто следуя за его эфирным следом?

— А теперь самое сложное, — Черняев подошёл ближе. — Попробуй слиться с тенью полностью. Перенести в неё своё сознание.

— Как?

— Закрой глаза. Представь, что твоё сознание — это вода, перетекающая из сосуда в сосуд. Из тела — в тень.

Явин глубоко вдохнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь на этом образе. Сначала ничего не происходило, но затем он почувствовал странное смещение. Словно проваливаешься в сон, только наоборот — становишься более осознанным, более присутствующим.

А потом он увидел… себя. Своё тело, стоящее с закрытыми глазами посреди комнаты. Доктора Черняева рядом. Всё словно в негативе — чёрно-белое, с размытыми краями.

— Я вижу себя, — хотел сказать Явин, но не мог произнести звук. У тени не было рта и голосовых связок.

— Твоё тело сейчас в трансе, — произнёс Черняев, глядя на неподвижную фигуру Явина. — Ты полностью перешёл в тень. Это… впечатляюще для первого раза.

Явин попытался двигаться и обнаружил, что может скользить по стенам и полу с невероятной лёгкостью. Он мог растягиваться, сжиматься, проникать в щели между плитками пола. Свобода и лёгкость опьяняли.

И тут он увидел их — тонкие нити цветного свечения, парящие в воздухе. Голубоватые, фиолетовые, зеленоватые — они пронизывали пространство, переплетаясь и пульсируя.

«Эфирные следы», — понял он. Следы одарённых, которые были в этой комнате раньше. Некоторые совсем свежие, почти яркие, другие — тусклые, выцветшие, как старые фотографии.

— Попробуй вернуться в тело, — голос Черняева донёсся словно через толщу воды. — Для первого раза достаточно.

Явин с сожалением потянулся обратно к своему телу, ощущая, как текучая свобода тени сменяется тяжестью плоти. Открыв глаза, он увидел, как его тень возвращается к нормальному положению, растекаясь у ног.

— Это… невероятно, — выдохнул он.

— Это только начало, — Черняев положил руку ему на плечо. — Твой дар чрезвычайно редок и ценен. Тень может не только проникать куда угодно, видеть скрытое и ощущать то, что недоступно обычным чувствам, но и блокировать способности других одарённых, находясь рядом с ними. Словно пустота, поглощающая эфир вокруг себя.

Явин кивнул, всё ещё переваривая новые ощущения.

— Пойдём, — доктор указал на дверь. — Нам нужно доложить о прогрессе.

Они шли по длинному коридору Академии. Белые стены, серый пол, бесконечные двери с тяжелыми механическими замками — всё это напоминало Явину больницу, только без запаха лекарств. Атмосфера стерильной безопасности, подчеркнутая строгостью интерьера.

— Лев Иванович лично заинтересовался твоим случаем, — произнёс Черняев, когда они свернули в боковой коридор. — Это большая честь. Обычно он не занимается новичками.

Явин промолчал. Лев Иванович. Тот самый серый агент, который допрашивал его после пробуждения. Холодные глаза, точные движения, металлический голос. От одного воспоминания по спине пробегал холодок.

Они прошли мимо приоткрытой двери, за которой слышались голоса. Один принадлежал Льву, второй Явин не узнал — низкий, хриплый, с грубыми интонациями.

— … он двигался как грёбаный призрак, — говорил незнакомец. — Эти движения… я их видел раньше, много лет назад, когда пришлось столкнуться с наследником Белозерских на одном из турниров. Такой же стиль, такая же смертоносная точность.

— Значит, ты не сомневаешься в происхождении амулета? — уточнил Лев.

— Даже секунды не сомневаюсь. В форме полумесяца, светился голубым, точно как тот, что я видел на Александре Белозерском на турнире. И самое странное — амулет словно сросся с кожей парня и раскалился докрасна. Такого раньше не бывало — старший Белозерский просто носил его на цепочке.

Явин замедлил шаг. О ком они говорят? Что-то в этом разговоре цепляло его, словно заноза под кожей.

И в этот момент он почувствовал, как его тень самопроизвольно отделяется от тела. Она скользнула под дверь, словно жидкость, втекающая в щель. Явин хотел окликнуть Черняева, но не успел — его сознание внезапно раздвоилось. Он всё ещё стоял в коридоре, но одновременно видел кабинет Льва изнутри.

Лысый мужчина с головой, покрытой татуировками, сидел напротив агента. Явин сразу узнал его — тот самый наёмник, которого они видели с Максом на площади. Командир отряда «Псов Войны», элитных убийц, работающих на правительство.

— И что произошло потом? — Лев задал вопрос, постукивая пальцами по столу.

— Он раскидал моих ребят как тряпичных кукол, — лысый потёр челюсть, словно вспоминая боль от удара. — Такие боевые навыки невозможно приобрести в его возрасте, даже если тренироваться круглосуточно. Эти движения были… чем-то древним, передающимся из поколения в поколение. Техникой, отточенной веками в стенах императорского дворца.

— Разумеется, — кивнул Лев. — Память предков. Вся боевая подготовка рода Белозерских, заключённая в амулете. Опасная игрушка в неподготовленных руках.

Белозерские? Но причем тут погибшая династия?

— Нужно взять его живым, Терех, — в голосе агента зазвучала сталь. — Он нужен Императору в целости и сохранности. Это приказ.

— А его дружки? Эта девчонка-прыгун и старик-менталист?

— По обстоятельствам, — равнодушно отозвался Лев. — Они не представляют большой ценности для Императора. Хотя… молодой джампер мне бы не помешал, а вот старика точно нужно прикончить.

Явин почувствовал, как его тень втягивается обратно, словно резиновая лента. В следующую секунду он снова полностью осознавал себя в коридоре. Черняев стоял в нескольких шагах впереди, оглянувшись.

— Ты идёшь? — спросил доктор.

— Да, — Явин сделал шаг вперёд, стараясь скрыть смятение.

О ком они говорили? И что за девочка джампер? Неужели они говорили о Кристи…

В этот момент дверь кабинета открылась, и в коридор вышел Лев. Его взгляд тут же упал на Явина.

— А, вот и наш юный талант, — произнёс агент с холодной улыбкой. — Как продвигаются тренировки, доктор?

— Впечатляюще, — ответил Черняев. — Полное отделение тени уже на первом занятии. Редкий случай природного контроля.

— Прекрасно, — Лев перевёл взгляд на Явина. — Не хочешь зайти? У меня есть к тебе несколько вопросов.

Это не было просьбой. Явин кивнул и вошёл в кабинет. Лысый наёмник как раз поднимался с кресла. Его взгляд скользнул по Явину без интереса — просто оценка, автоматическая и равнодушная, как у мясника, оценивающего тушу.

— Мы продолжим позже, Терех, — произнёс Лев, указывая наёмнику на дверь.

Когда они остались вдвоём, Лев жестом предложил Явину сесть.

— Я слышал, ты делаешь успехи, — произнёс агент, опускаясь в своё кресло. — Дар Тени… редкий случай. Очень редкий.

— С-спасибо… — Явин старался говорить спокойно, хотя сердце колотилось как сумасшедшее.

Лев изучал его несколько секунд, затем наклонился вперёд.

— Скажи мне, Явин, ты ведь слышал наш разговор? — в его голосе не было обвинения, только констатация факта.

Явин на мгновение задумался о том, чтобы солгать, но что-то подсказывало ему, что Лев видит людей насквозь.

— Да… Моя тень… она как будто сама скользнула под дверь. Я не специально.

Лев кивнул, словно ожидал этого ответа.

— Любопытство — естественное качество. Особенно когда разговор может касаться твоих друзей.

Он встал и подошёл к сейфу, встроенному в стену. Вбил код, и массивная дверца открылась с тихим щелчком. Лев извлёк из сейфа пухлую папку с грифом «Государственная тайна».

— Что ты знаешь о своём друге Максе? — спросил агент, возвращаясь к столу.

Явин нахмурился.

— Мы выросли вместе, в банде Эда. Макс — племяш нашего босса, сын его сестрёнки Натали, которая давно померла, — Явин дернул плечом, вспоминая, как Эд иногда пялился на Макса с каким-то странным выражением. — Он всегда был не как все. Шарил в темах, на которых другие пацаны тупили. Но по виду — обычный уличный пацан, ничего такого.

— Обычный? — Лев усмехнулся, раскрывая папку. — Посмотри.

Он развернул к Явину старую фотографию. На ней была запечатлена императорская семья — мужчина в военной форме с орденами, элегантная женщина в вечернем платье и двое детей — парень лет двадцати и малыш, которому на вид было не больше трёх.

— Император Николай V с семьёй, — пояснил Лев. — Это последняя официальная фотография перед Великим переворотом тринадцать лет назад.

Явин внимательно вгляделся в снимок. Было что-то неуловимо знакомое в лице маленького мальчика. Что-то в линии подбородка, в разрезе глаз…

— Это… — он запнулся, не веря своим глазам.

— Цесаревич Матвей Белозерский, — подтвердил Лев. — Младший сын Императора. Официально считается погибшим во время переворота.

Он перевернул страницу, показывая другую фотографию — увеличенный портрет мальчика.

— А теперь сравни с этим, — Лев положил рядом потрепанную фотографию. На ней была молодая женщина с усталым лицом и мальчик лет шести. Явин сразу узнал снимок — он висел в кабинете Эда. Натали Рыжикова с сыном. С Максом. — Мы изъяли это фото из кабинета вашего босса.

Явин почувствовал, как комната покачнулась. Сходство было неоспоримым. Те же черты лица, те же глаза, тот же упрямый подбородок.

— Это невозможно, — выдохнул он.

— Но это правда, — Лев закрыл папку. — Твой друг Макс — не тот, за кого себя выдаёт. Его настоящее имя — Матвей Белозерский. И он является последним наследником погибшей императорской династии.

Явин откинулся на спинку кресла, пытаясь осмыслить услышанное. Макс — наследник престола? Это звучало как полный бред.

— Но… как? — только и смог выдавить он.

— Как видишь, сходство неоспоримо, — Лев вернулся на свое место. — Официальная версия гласит, что Императрица с младшим сыном погибли, бросившись с башни в бушующее море, чтобы не попасть в плен. Но некоторые факты никогда не сходились. Тела так и не нашли, а Натали Рыжикова, личная служанка Императрицы, исчезла в ту же ночь. — Лев говорил ровно, словно зачитывал исторический доклад. — Теперь мы знаем правду. Мальчик выжил и вырос среди бедноты под именем Макса Рыжикова.

— Амулет, — вспомнил Явин разговор с Терехом. — Тот, о котором говорил наёмник…

— Да, — кивнул Лев. — Амулет Белозерских. Древняя реликвия, усиливающая ментальные способности. И одновременно — доказательство происхождения. Он реагирует только на кровь династии.

Явин вспомнил, как менялся Макс в последние дни. Его странная отстранённость, секретные отлучки, внезапно появившиеся контакты с людьми из сопротивления. А главное — то, как он использовал ментальный приказ против него, Явина, своего друга, вместо того, чтобы просто объяснить ситуацию. Не доверился, не посвятил в свои планы — просто заставил заснуть, как какую-то помеху.

— Он всегда знал? — тихо спросил Явин. — Всё это время?

Лев сделал паузу, словно подбирая слова.

— Мы не можем быть уверены. Возможно, до недавнего времени он и сам не знал. Но сейчас… — Лев развёл руками. — Сейчас он точно осознаёт, кто он такой. И выбрал сторону сопротивления.

В голове Явина словно щёлкнул переключатель. Вот почему Макс так легко нашёл общий язык с бунтовщиками. Вот почему они рисковали ради него, выходя на опасные операции. Они не просто спасали уличного менталиста — они защищали законного наследника престола!

А он, Явин, всё это время был просто… никем? Они же с Максом вместе прошли огонь и воду, столько раз прикрывали спины друг друга, доверяли жизни в самых жестких переделках. И вдруг — ни слова о настоящем происхождении? Ни намёка, ни объяснения? Вместо этого — ментальный приказ, будто он пустое место, не заслуживающее даже честного разговора.

Что-то внутри него шевельнулось — тень, его дар, отзывался на растущую обиду и горечь. Явин почувствовал, как она беспокойно колеблется, словно отражение его собственных смятенных эмоций.

— Что теперь будет с Максом? — спросил Явин, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Если вы его поймаете?

Лев откинулся на спинку кресла, его взгляд стал задумчивым.

— Император Демидов просто хочет поговорить с мальчиком и получить формальное отречение от прав. Никто не собирается причинять ему вред.

Явин нахмурился, не веря ни единому слову.

— Но он отверг все предложения о переговорах, — продолжил Лев, сцепив пальцы перед собой. — И вместо того чтобы решить всё дипломатическим путем, он решил использовать сопротивление как инструмент для возвращения трона.

Агент поднялся и сделал несколько шагов вокруг стола.

— Похоже, что он вполне готов пожертвовать тысячами жизней простых граждан ради власти и короны. Включая твою жизнь, Явин. И жизни ваших общих знакомых.

Лев наклонился вперёд, глядя ему прямо в глаза.

— Ты думаешь, он вернётся за тобой? Рискнёт своей драгоценной шкурой ради уличного оборванца?

Эти слова ударили больнее, чем Явин мог ожидать. Они задели что-то глубоко внутри — страх, который он всегда носил с собой. Страх быть брошенным, забытым, ненужным.

— Ты видел, как он изменился после того, как связался с сопротивлением? — Лев остановился у окна, разглядывая Явина в отражении стекла. — Как начал вести себя иначе, как использовал на тебе свою силу? Это уже не твой друг Макс. Это наследник Белозерских, готовый на всё ради власти.

Явин вспомнил их последний разговор в квартире. Как Макс, вместо того чтобы объяснить, просто использовал на нём ментальный приказ. Заставил заснуть, лишил воли, как какую-то игрушку. Не доверился, не посвятил в свои планы, а просто… бросил.

— У меня есть предложение, — произнёс Лев, прерывая его размышления. — Помоги нам найти Макса. Для мирных переговоров.

Он поднял руку, предупреждая возражения.

— Взамен я гарантирую не только тебе, но и всем ребятам из банды Эда полную защиту. Ты же понимаешь, что сейчас происходит? После смерти вашего босса все районы в огне. «Волки» и другие банды уже делят территории, не церемонясь с теми, кто попадается под руку. Без нашей защиты вашим ребятам не продержаться и недели.

Лев подошел ближе, понизив голос до доверительного тона.

— А тебе лично я гарантирую место в Академии, развитие твоего дара, безопасность. Ты станешь кем-то большим, чем очередной оборванец на столичных улицах.

— А если я откажусь? — тихо спросил Явин.

Лев пожал плечами.

— Тогда ты свободен идти. Прямо сейчас. Но подумай… куда ты пойдёшь? К банде? Без Эда они разбегутся как крысы с тонущего корабля. В свою квартиру? Она под наблюдением. К Максу? Он, похоже, не горит желанием тебя искать, иначе уже давно бы вытащил тебя отсюда.

Каждое слово было как удар ножа. Явин почувствовал, как внутри разрастается обида, смешанная с горечью и страхом.

— Я… — он запнулся, не зная, что сказать.

— Не отвечай сейчас, — Лев поднялся. — Подумай. Я не тороплю тебя.

Он подошёл к двери и открыл её.

— Доктор Черняев покажет тебе твою комнату. Отдохни, поразмышляй. И помни — здесь тебе никто не желает зла.

Явин тоже встал, чувствуя себя оглушённым. Он направился к двери, но остановился на пороге.

— Вы правда не причините ему вреда? — спросил он, не оборачиваясь. — Если я помогу вам его найти?

— Поверь, мы сделаем все, чтобы с твоим другом ничего не случилось, — ответил Лев твердым голосом.

Явин молча кивнул и вышел в коридор. Его тень скользила за ним, беспокойная и напряженная, отражая внутреннюю борьбу. Часть его жаждала отомстить за предательство, за недоверие. Другая часть кричала, что он собирается совершить непоправимое.

В голове эхом звучали последние слова Льва. И почему-то Явин ни на секунду им не поверил.