Хроники Менталиста 2

Глава 1 Тайна трещит по швам

Сердце колотилось как бешеное, будто пыталось вырваться наружу. Я несся по туннелям, срываясь с каждого поворота, будто за мной гнались демоны. Хотя нет — эти твари намного хуже. С демонами, как рассказывали в детских сказах, можно было хотя бы договориться, а вот с Серыми — никак. Только покорность и безусловное подчинение.

Позади раздался глухой взрыв. Воздух содрогнулся, а ударной волной чуть не вывернуло лодыжки. Я не стал оборачиваться, так как инстинкт подсказывал, что если замедлюсь, то могу сдохнуть. Только через пару секунд позволил себе бросить взгляд через плечо. Там, где был потайной выход, теперь красовался огромный завал.

Туннели сужались, извивались, будто сами пытались меня сбросить. Раньше они были мне как дом. Теперь — как ловушка. Эхо шагов за спиной. Они близко. Или это мои собственные шаги отражаются от стен?

«Выживи!» — звенело в голове. Эд, грёбаный толстый ублюдок, который только что собирался сдать меня Серым… кричал это, прежде чем всё рухнуло. Который втирал мне про «свою шкуру дороже» все эти годы. И теперь… что? Пожертвовал собой? Ради меня? Ради племянника, или… ради последнего Белозерского? Мысли путались, а сердце колотилось уже не от бега, а от понимания, что я, кажется, никогда не знал этого человека по-настоящему.

Взрыв, грязь, чужие голоса. Ужасные, ровные, хищные.

Петляю — влево, вниз, снова вверх. Прыжок через завал. Удар по ребрам — оступился, задел торчащую трубу. Плевать. Ноги сами несут. Лестница. Скользкая, ржавая. Поднимаюсь по ней как по спасительной жиле.

Справа водосток. Мутная жижа — по щиколотку. Поскальзываюсь, ловлю перила, перепрыгиваю на другую сторону. Брызги летят во все стороны. Усмехаюсь сквозь хриплое дыхание. Представил, как Лев в своей выглаженной форме лезет сюда. Красота.

Но усмешка быстро сходит. Если этот ублюдок выжил, то уже несется следом. А если нет… Тогда за мной идут другие.

Еще одна развилка. Мелькает граффити — знак, оставленный когда-то Лавашом. Туда. Прыгаю вниз, прямо в воду, бегу дальше, наощупь. Света почти нет.

На одной из развилок слышу шаги. Впереди. Прячусь, затаив дыхание. Слишком громко стучит сердце — будто сейчас выскочит через зубы. Два силуэта. Но они не Серые. Бандиты? Контрабандисты? Плевать. Пропустил их, выскользнул в боковой проход.

Десять минут. Пятнадцать. Еще прыжок. Ржавая лестница. За ней — вход в один из старых каналов. Место, где меня точно не будут искать.

Только тогда позволил себе остановиться и опереться спиной о влажную стену. Все тело трясёт. Пальцы сжимают амулет на груди. Металл теплый. Жив. Я жив.

Сквозь грязный воздух я вырвался к очередной лестнице. Решетка над головой была заржавевшей, но поддалась, когда ударил плечом. Гулкий скрежет металла отозвался во всех туннелях. Надеюсь, они примут это за крысу размером с овчарку.

Свежий воздух ударил в лицо, как пощёчина. Ночь. Мокрый асфальт блестел в свете редких фонарей, будто кто-то разлил нефть. Я выбрался на поверхность, захлопнул решетку и втянулся в тень под сточным мостиком.

Выдох. Вдох. Легкие не верили в происходящее.

Шаги. Проклятье.

Из-за угла вывернул фургон. На бортах — герб Империи. Серые. Две фигуры в униформе выскочили из кабины, переговариваясь между собой. Я замер, вжавшись в грязный бетон моста. Сердце застыло, дыхание прервалось. Один из агентов, высокий, с бритым затылком, направился в мою сторону — прямо ко мне.

Молчи. Не дыши. Ты — тень. Ты — ничто.

Он остановился в двух метрах. Затянулся сигаретой, скинул пепел на решетку люка, из которого я только что вылез. Блядь… Только бы не догадался.

— Тут следы, — сказал он. — Мокрые. Недавние.

— Да тут бродяг полно. — отозвался второй. — Пошли, проверим южную сторону.

Первый замер, потом развернулся, сплюнув в лужу.

— Надоели мне эти поиски. Будто мы найдем кого-то в этом дерьме.

Минута ожидания. Потом ещё одна. Только когда шаги стихли, позволил себе пошевелиться.

Чуть не попался… На волоске, мать его…

Поднявшись, отряхнул грязь с куртки. Старая вывеска над заброшенным ларьком подсказала, где нахожусь — всего в двух кварталах от «Пьяной ели». Почти дома.

Задний двор старой прачечной с облупленными стенами и забитыми окнами послужил следующим укрытием. Город встречал гулкой тишиной. Слишком гулкой.

Слишком поздно понял это.

— Стоять! — прозвучал командный голос. — Без резких движений!

Из темноты вышли двое. Серые. Бронежилеты и с амулетами на груди. Первый — обычный боец с тупой рожей и пустыми глазами. Второй — точно агент, с тем самым взглядом, от которого внутри всё холодеет. Чистенький, выглаженный, будто только что с парада. Ненавижу таких.

— Проверка документов.

Вместо ответа я шагнул назад и рванул вбок, нырнув между ящиками и мусорными баками. За спиной прогремело: «Стоять, тварь!» и тут же — топот тяжелых ботинок.

Через забор перемахнул одним движением, но зацепился за проволоку. Металл вспорол плечо. Больно, сука. Плевать. При приземлении уже слышал, как этот гад нагоняет. Он оказался быстрее, чем я думал.

Резкий рывок — и сильная рука впилась в ворот куртки.

— Попался, щенок! — выдохнул он мне в затылок.

— Мне кажется, ты хочешь… — попытка использовать дар оборвалась из-за вспыхнувшего на груди амулета. Вот дерьмо! Значит, придется по-старинке.

Удар в пах вышел быстрым. Когда противник согнулся, схватил его за форменную куртку, дернул на себя — и встретил его лицо коленом. Хруст. Кровь. Тело бойца сползло по стенке мусорного бака.

Второй серый уже наставил пистолет. Прямо в грудь.

— Только рыпнись! Стреляю!

Я не дал ему шанса.

Резкий выпад вбок — он жмёт на курок, но локоть уже вбивается ему под руку, прямо в нерв. Пистолет грохается на асфальт. Развернувшись, хватаю серого за шею и впечатываю в стену. Его кулаки находят мою скулу, ухо, живот. Плевать. На шее у него поблескивает амулет.

Хватаю цепь. Рывок. Он тянется к своей последней защите, но поздно. Теперь мой ход.

— Мне кажется, тебе хочется отключиться и забыть, что меня видел, — шепчу, пропитывая каждое слово эфиром.

Зрачки серого расширяются, тело дёргается и оседает безвольной куклой.

Наступившую тишину нарушает только стон первого бойца. Второй валяется без сознания. Сам отделался ссадинами, порванным рукавом и мерзким привкусом крови во рту.

Подбираю пистолет, быстро разряжаю и швыряю в мусорный бак. Для меня он совершенно бесполезен — только привлечет внимание. Следом срываюсь с места и ныряю в темноту переулка.

Полчаса петляю по закоулкам, сбрасывая возможную погоню, затем перехожу на обычный шаг.

Мои ноги сами понесли к «Пьяной Ели». Туда, где была Кристи. Интуиция подсказывала, что после случившегося Серые прочешут все известные мне места, включая нашу квартиру, где остался Явин. Я невольно сглотнул, вспомнив лицо друга перед тем, как выйти. Сейчас самое безопасное место — среди бунтовщиков.

По пути в бар я несколько раз менял маршрут, петлял по подворотням, нырял в заброшенные здания и проверял, нет ли хвоста.

Привычно отсчитав четыре люка от поворота подземной магистрали, я вынырнул через служебный вход «Ели». Вместо охранника у двери стоял Ганс.

— Живой, — выдохнул он, заметив меня. — Хорошо. Идём.

Ганс встретил меня у двери, напряженный как взведенная пружина. Рука лежала на кобуре, пальцы подрагивали от готовности выхватить оружие в любой момент. Его глаза, обычно спокойные и холодные, сейчас беспокойно шарили по коридору, выискивая невидимую угрозу.

— Проблемы? — тихо спросил я, пристраиваясь за его широкой спиной.

— Возможно, — ответил он, не сбавляя шаг и не оборачиваясь. Голос звучал глуше обычного. — По городу уже ползут слухи о визите Серых к банде Эда. Агенты шныряют по всему Нижнему району. Странно, что ты умудрился не нарваться на этих уродов.

Я промолчал. О том, что нарвался и даже успешно отправил двоих в нокаут, лучше сначала рассказать Гаррету. Не всем нужно знать, насколько близко Серые подобрались ко мне.

Коридоры «Пьяной ели» сегодня словно сузились, стали темнее, враждебнее. Воздух казался густым от напряжения. Когда мы наконец вошли в вип-комнату, я увидел Кристи — она сидела в углу, сжимая обеими руками кружку с чем-то дымящимся. При виде меня её глаза расширились, словно увидела призрака. Кружка с глухим стуком опустилась на стол.

— Макс! — Она сорвалась с места и через секунду уже обвила руками мою шею, прижимаясь всем телом. — Что случилось? На тебе живого места нет! — её голос срывался от волнения.

Только сейчас я понял, как паршиво выгляжу. Штаны пропитались грязной водой из канализации, куртка висела лохмотьями, а руки и лицо были расчерчены ссадинами и порезами. Наверное, напоминал бродягу после особо удачной недельной попойки.

Молча обнял её в ответ, зарываясь носом в волосы и вдыхая их запах — единственное, что казалось нормальным в этом сумасшедшем дне. По крайней мере, Кристи в порядке. С ней всё хорошо. И я сделаю всё, чтобы так оставалось. Чего бы это ни стоило.

— Серые потрепали? — спокойный голос Гаррета раздался из глубины комнаты.

— Лев, — процедил я, поворачиваясь к старику. — Он пришел к Эду за мной. Тот почти меня выдал, но в последний момент помог сбежать. — Я многозначительно промолчал, надеясь, что наставник поймет — произошло нечто важное, о чем нельзя говорить при всех. Предательски возникший комок в горле мешал говорить. — Он вступил в драку с серыми.

Я сглотнул. Пальцы Кристи крепче сжали мою ладонь. Гаррет все понял и тяжело вздохнул, покачал головой:

— Значит, впервые в жизни Эд сделал правильный выбор…

Марта, сидевшая за столом над картой, подняла голову:

— Думаешь, Лев погиб?

— Не знаю, — честно ответил я. — Там всё обрушилось, но…

— Но он Телекин, — закончил за меня Гаррет. — Мог выставить щит, мог отбросить обломки… я бы и ломанного рубля не поставил против того, что он выжил.

Марта кивнула и снова склонилась над картой:

— Тогда нам надо действовать быстро. Я получила информацию, что Серые стягивают силы к окраинам города. Все выходы из города блокированы. Видимо атака на конвой их сильно взбудоражила.

Я же про себя подумал, что было бы неплохо если бы так оно и было. В противном случае моя судьба была бы совсем не завидной. В этот момент подумалось что уж лучше если бы Эд был бы мертв. Так серые не узнают о том, кто я на самом деле. Ведь если они узнают, то возьмутся за меня всерьез.

Я осмотрелся. В комнате, кроме нас, находились еще Проповедник и Диана. Они сидели за соседним столом, проверяя оружие. Напряжение в воздухе было почти осязаемым.

— Что у нас со связью? — спросил Гаррет, подходя к Марте. — Удалось связаться с Ростовом?

— Пока нет, — покачала головой девушка. — Но наши люди работают над этим. Если твой курьер добрался до Дениса Михайлова, возможно, нам стоит ожидать ответа.

Старик кивнул и повернулся ко мне:

— Садись, Макс. Расскажи подробнее, что произошло.

Я опустился на стул, Кристи села рядом, не отпуская моей руки. Диана принесла нам кружки с горячим чаем, в который явно было добавлено что-то покрепче. Я сделал глоток, чувствуя, как жидкость обжигает горло и разливается теплом по телу. Напряжение начало потихоньку отпускать.

— Я вернулся на базу, — начал я, собираясь с мыслями. — Надо было уладить кое-что прежде, чем свалить. Думал, что так он меньше будет злиться на наш… мой побег.

Я сделал еще один глоток, вспоминая недавние события.

— Когда я вошел в его кабинет, там уже сидел этот сукин сын, Лев. В кресле Эда. А сам толстяк был в кресле для посетителей, злой как черт. Я сразу понял — что-то не так.

— Агент знал о твоих способностях? — уточнил Гаррет.

— Да. Он сразу назвал меня «юным Менталистом». Я попытался использовать на нем внушение, но у него был амулет. — Я горько усмехнулся. — А потом я попытался напасть на него с ножом.

— Идиот, — выдохнула Кристи.

— Согласен, — кивнул я. — Лев отбросил меня телекинезом и вырубил. Очнулся уже когда меня тащили по туннелю. Эд нес меня на плече.

Я прикрыл глаза, вспоминая те моменты, которые теперь будут преследовать меня в кошмарах. Момент с амулетом я решил опустить.

— Когда он поставил меня на ноги, — Я коснулся цепочки на шее, но тут же аккуратно отдернул руку, заметив внимательный взгляд Марты. — Что-то… щелкнуло в его голове. Он спросил только: «Ты…?» А потом… — я мгновение помолчал. — Потом он приказал мне бежать и атаковал Льва.

В комнате повисла тяжелая тишина. Кристи сжала мою руку еще крепче.

Гаррет переглянулся со мной, и я понял, что он уловил мой намек на амулет. Он слегка кивнул, давая понять, что разговор об этом будет позже, наедине.

Я посмотрел на остальных. Проповедник сидел с суровым выражением лица, словно что-то обдумывая. Диана же с любопытством рассматривала меня, будто пытаясь понять, что во мне такого особенного, что Эд решил пожертвовать собой.

— Ты сделал правильно, что сразу пришел к нам, — сказал Гаррет, нарушая тягостное молчание. — Теперь нужно решить, что делать дальше.

Я оглянулся на Кристи. Она смотрела на меня с беспокойством, но в ее глазах читалась еще и какая-то гордость. Словно я совершил что-то значимое, хотя на самом деле просто пытался выжить.

— И что теперь? — спросил я. — Отсидеться здесь, пока всё не утихнет?

Гаррет покачал головой:

— Нет. Здесь оставаться опасно. Серые могут знать о «Пьяной Ели», особенно если они допросят кого-то из банды Эда.

— Явин, — имя друга сорвалось с моих губ. — Он остался в квартире. И он знает, что мы связаны с сопротивлением.

— Это проблема, — нахмурилась Марта. — Если Серые нашли его…

— Я усыпил его, — объяснил я. — Ментальным приказом. Он собирался сдать сопротивление Серым в обмен на помилование для себя и Кристи.

Кристи судорожно вздохнула и прижала ладонь ко рту. В глазах стояли слезы. Явин был ее другом даже дольше, чем моим.

— Это я во всем виновата, — прошептала она. — Если бы я не полезла на этот склад…

Я обнял ее, крепко прижимая к себе:

— Не говори так. Ты тут не при чем. Это всё моя вина. Всё из-за меня.

— Хватит рвать на себе волосы, — Гаррет оторвал нас от этого маленького мирка самобичевания. — Лучше на какое-то время лечь на дно, а еще лучше уйти из города. Нам нужен план выхода из города. Я кое-что знаю о тайных выходах из Новгорода.

— Контрабандисты? — уточнил я, вспомнив недавнюю разгрузку оружия.

— Не только, — Гаррет подошел к столу, на котором лежала карта. — Есть старые катакомбы, ведущие за городские стены. Они почти неизвестны, но… Ганс, — он обратился к бойцу, — организуй разведку южного тоннеля. Нам нужно знать, не охраняется ли выход.

Ганс кивнул и вышел. Марта склонилась над картой:

— Если эти туннели действительно неизвестны Серым, у нас есть шанс. Но мы должны действовать быстро. — Она оторвала взгляд от плана города — Но имеет ли смысл так кардинально менять план отхода? Мы планировали просто переждать бурю на дне города.

— Мы не думали, что Макса свяжут с нами. — Возразил мой наставник. — А значит и планы нужно менять.

На лице Марты отразилось понимание. Она кивнула.

— Поняла, сейчас будем прорабатывать резервные варианты что откладывали про запас.

Я внимательно смотрел на обоих лидеров. В их глазах читалось что-то большее, чем просто беспокойство о рядовом члене сопротивления. Неужели Гаррет уже рассказал Марте о том, кто я? Или она сама догадалась? В любом случае, это было плохо. Чем больше людей знало мою тайну, тем выше шанс, что она перестанет быть тайной.

— Я помогу, — серьезно кивнул Гаррет, после чего повернулся к нам. — А теперь вам с Кристи нужно отдохнуть. Завтра будет тяжелый день. Я Максу покажу новую комнату.

Мы втроем вышли в коридор, и было направились к лестнице на второй этаж, как нас догнала Марта.

— Макс, Гаррет, нам нужно кое-что обсудить. — Тоном, не терпящим возражений, произнесла лидер повстанцев. — Пройдемте ко мне в кабинет.

Я с недоумением посмотрел на Гаррета. Тот ничего не ответил на мой взгляд и произнес.

— Раз нужно то давай обсудим. — Он посмотрел на Кристи. — Дойдешь сама тогда? Тебе Ганс вроде бы уже показал, где обитаешь.

Та кивнула и пошла дальше по коридору. В ее взгляде читалось любопытство и что-то еще — обида? Понимаю. Я тоже не хотел, чтобы между нами были секреты. Но некоторые тайны лучше хранить.

Мы же свернули к одной из дверей, ведущих в административную часть «Ели». Марта шла впереди, и я заметил, как напряжена ее спина. Что-то мне подсказывало — этот разговор не сулит ничего хорошего.

— Проходите, присаживайтесь. — Марта махнула рукой на кожаный диван. Несмотря на всю серьезность ситуации, я не мог не оценить удобство.

Старик плотно закрыл дверь и проверил, нет ли кого поблизости. Это меня напрягло ещё больше. Что такого важного он собирается обсуждать, что даже замочную скважину проверяет?

— Теперь мы можем поговорить открыто, — тихо сказала лидер повстанцев. — Гаррет, что вы с Максом от меня скрываете? Я знаю Эда, и он не склонен к самопожертвованию. — Она, не мигая уставилась сперва на моего наставника, а затем и на меня.

У меня внутри всё похолодело. Она явно что-то подозревает. Но откуда? Я же был осторожен.

— А меня ты что спрашиваешь? — Удивился Гаррет. — Я что отвечаю за его поведение? Человеческая душа потемки.

Хорошая попытка, старик. Но, судя по выражению лица Марты, она не купилась.

— Гаррет, ты мне зубы не заговаривай. Макс ведь не обычный одаренный. Что за медальон у него на цепочке?

Я вздрогнул. Как она догадалась о нем⁈

— Это всего лишь памятный подарок от матери. — Начал было я, но Гаррет меня мягко прервал, подняв руку.

— Окей, Марта, хочешь правды? Я скажу тебе ее. Но ты уверена, что потянешь такой груз ответственности?

Я напрягся. Неужели он собирается рассказать ей? После всех его предупреждений о секретности?

— Мой дорогой друг, — мягко проговорила женщина. — За нами охотятся власти, наша жизнь постоянно под угрозой. Чем ты еще меня решил попугать? Монстрами, сбежавшими из имперских лабораторий? Агентом иностранной разведки? — И тут же добавила. — Мы с тобой работаем не первый год. Все еще думаешь, что мне нельзя доверять? Если бы я хотела тебе что-то сделать — давно бы уже сдала серым. Так что давай без этого фарса.

Гаррет загадочно улыбнулся и достал из кармана потрепанную фотографию. Протянул ее Марте.

— Узнаешь этого ребенка?

Она взяла снимок, вгляделась… и её лицо медленно изменилось. Глаза расширились, губы приоткрылись в беззвучном восклицании. Она перевела потрясенный взгляд с фотографии на меня.

— Это… невозможно.

Марта посмотрела на меня так, словно увидела призрака. И в этот момент в дверь постучали.

— Марта! — голос Ганса звучал напряженно. — У нас проблема. Полицейские появились в районе. И с ним серые.