Хранитель. Экспансия. Том 1

Глава 19

Кислый, металлический запах крови, смешанный с озоновой свежестью после дождя, въелся в сырой утренний воздух Альтберга. Город был взят. Но это не была та победа, о которой слагают баллады. Это была грязная, кровавая работа, и её следы были повсюду. Улицы, превратившиеся за ночь в арену для сотен мелких, жестоких стычек, были завалены телами. Вперемешку лежали солдаты гарнизона в своих тусклых имперских доспехах, и ополченцы в чём придётся — вчерашние торговцы, ремесленники, бывшие гвардейцы казнённого герцога.

Маркиз Рудольф Удо, аристократ до мозга костей, сейчас стоял на полуразрушенной стене и смотрел на дело рук своих новых союзников, и чувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он видел, как его люди, ещё вчера бывшие заключёнными, собирают тела, стаскивая их в кучи для последующего сожжения. Без почестей, без разбора, врагов и своих — всех вместе.

— Это… варварство, Ваше Императорское Величество, — тихо произнёс он, не поворачивая головы.

Мэри, стоявшая рядом, даже не посмотрела на него. Её взгляд был прикован к городу, но она видела не трупы. Она видела сектора обстрела, уязвимые места в обороне, идеальные точки для снайперских гнёзд. Для неё это была не победа. Это была просто выполненная задача, и она уже перешла к следующему этапу.

— Это война, маркиз, — её голос был спокоен и лишён эмоций, что пугало Удо ещё больше, чем ночная бойня. — Варварство, это посылать людей умирать в красивой форме под звуки труб. А то, что вы видите, это эффективность. Каждая минута, которую мы сейчас потратим на рыцарские ритуалы, это минута, которую мы дарим генералу Ратилье. А он, поверьте, не будет тратить время на похоронные марши. Он просто всех убьёт.

Слова о карательном корпусе, которые она сообщила ему час назад, всё ещё гулким набатом стучали в висках маркиза.

Он проследил за её взглядом и увидел то, на что она смотрела. Город под её командованием превращался в муравейник, где каждый знал свою задачу. Это было не похоже ни на что, что он видел раньше.

Вчерашние ополченцы, которыми командовали его офицеры, не латали проломы в стенах. Нет, они тащили из разграбленных домов мебель, бочки, телеги, строя баррикады поперёк улиц. Но это были не просто кучи хлама. Рядом с ними стояли суровые мужчины в аниморийской форме, инструкторы Мэри, и тыкали пальцами, заставляя переделывать. Они создавали не укрытия, а смертельные ловушки. Простреливаемые коридоры, «огневые мешки», где любой ворвавшийся враг окажется под перекрёстным огнём из окон и подвалов.

— Эй, вы, двое в шёлковых штанах! — донёсся с улицы зычный рык одного из инструкторов, здоровенного сержанта с волчьими ушами. — Я сказал, сектор обстрела должен перекрывать вон ту арку! Вы что, баб на свидание собрались оттуда высматривать⁈ А ну живо перетащили ту хреновину!

Двое молодых гвардейцев из личной охраны одного из баронов, привыкшие к тому, что их главная задача красиво стоять за спиной хозяина, вздрогнули и, покраснев, бросились выполнять приказ. Сержант сплюнул на землю.

— Стадо парковых лебедей, а не гвардия, — пробурчал он, но в его ворчании не было злобы, лишь деловитость мясника, разделывающего тушу.

Удо смотрел на это с плохо скрываемым ужасом. Его людей, дворянских отпрысков, гоняли как новобранцев. Но он видел и другое, в глазах этих самых «лебедей» страх перед сержантом смешивался с жадным, звериным интересом. Они учились убивать эффективно, грязно, по-аниморийски.

— Ваши люди… — не удержался маркиз.

— Мои люди выжившие, — оборвала его Мэри, не отрывая взгляда от площади, где другая группа её гвардейцев устанавливала в брусчатке что-то похожее на плоские металлические диски. — Они знают цену жизни, потому что видели слишком много смертей. И они сделают всё, чтобы их собственная смерть не была напрасной. Это, кстати, магические мины. Очень неприятная штука, если наступить. Особенно для тяжёлой пехоты в латах.

Она говорила об этом так буднично, словно обсуждала рецепт яблочного пирога. И именно в этот момент воздух над городом дрогнул, пошёл рябью, словно кто-то бросил в небо невидимый камень. Из этой ряби, сбрасывая маскировочное поле, выплыли три огромных, тёмно-серых силуэта. Воздушные транспорты. Они бесшумно зависли над центральной площадью, и их вид заставил всех в городе, и мятежников, и пленных, задрать головы.

Люки на днищах кораблей открылись, и вниз посыпались десантные тросы. Первыми на землю спрыгнули две сотни бойцов в лёгкой броне, с короткими магострелами за спиной и хищным, оценивающим взглядом волков. Разведчики. Они тут же, без единой команды, рассредоточились по периметру, занимая ключевые точки, их движения были отточены до автоматизма.

Корабли ушли за город, приземлившись на большой поляне, где из трюмов начали выгружать груз. Десятки, сотни ящиков. И когда один из них с грохотом опустили на брусчатку, у маркиза Удо перехватило дыхание. На боку ящика красовалась знакомая до боли маркировка Лирианского Имперского Арсенала. Она была небрежно зачёркнута жирной красной руной, а рядом было наспех нарисовано клеймо дома Морозовых.

— Что… откуда?.. — пролепетал он.

— Подарок от моего мужа, — усмехнулась Мэри. — Пока вы тут сражались за город, его люди неплохо порезвились на ваших пограничных складах. Считайте это ещё одним вкладом. Там хватит, чтобы вооружить до зубов всех ваших людей. И ещё останется.

На площадь уже выбегали люди Удо. Их усталые, измотанные лица озарились надеждой при виде подкрепления и, самое главное, оружия. Они с жадностью смотрели на ящики с новенькими зачарованными мечами, арбалетами, комплектами брони. Это был не просто груз. Это был символ того, что они не одни. Что за их спиной стоит мощь целой империи.

Мэри повернулась к маркизу. В её глазах плескался холодный, весёлый огонь.

— У вас четыре дня, Рудольф. Четыре дня, чтобы превратить это сборище в армию, а этот город в крепость. Мои люди вам помогут, но умирать за вас они не будут. Они научат вас, как умирать правильно. С максимальной пользой для дела.

Она похлопала его по плечу, испачкав дорогую ткань его камзола своей кровью и грязью, и пошла прочь, к спускающимся с неба разведчикам, уже на ходу отдавая короткие, резкие приказы.

Маркиз Удо остался на стене один. Он смотрел на кипящую внизу деятельность: на своих людей, с восторгом разбирающих трофейное оружие, на аниморийских инструкторов, на инженеров, которые с помощью непонятных рунических инструментов уже начинали латать пролом в стене. Он с ужасом и тайным, постыдным восхищением понимал, что аниморийцы принесли на его землю не просто помощь. Они принесли совершенно новый, доселе невиданный, жуткий и невероятно эффективный способ ведения войны. И ему придётся научиться этому способу. Или умереть.

Безмятежность.

Именно это слово вертелось в голове у Мидори, и оно её откровенно бесило. Её флагман, стремительный, как ястреб, «Коготь Инари», шёл на предельной скорости, но под покровом маскировочного поля полёт ощущался как ленивое покачивание в гамаке. Слишком тихо. Слишком спокойно. Особенно когда знаешь, что там, впереди, в Альтберге, Мэри ввязалась в очередную кровавую заварушку, а ты торчишь здесь, в этой летающей консервной банке, и можешь только пялиться в тактическую карту.

Она сидела в кресле второго пилота, её четыре хвоста, вопреки всем правилам приличия, небрежно перекинулись через подлокотник. Пальцы лениво пробегали по проекции города, отмечая точки вероятных столкновений, маршруты отхода, снайперские позиции.

— Всё ещё не нравится мне это, — пробормотала она, скорее для себя, чем для капитана, старого, седого кицуне из её клана.

— Мы невидимы, моя госпожа, — уверенно ответил тот, не отрываясь от приборов, светившихся ровным зелёным светом. — Поисковые плетения видят только чистое небо. Мы пройдём у них над головами, и они даже не икнут.

— Гуси, говоришь… — Мидори хмыкнула, но тревога, этот мелкий, назойливый зуд под кожей, не проходила.

И тут ударило.

Не было ни предупреждения, ни тревожного воя сирен. Просто мир раскололся. Корабль содрогнулся от чудовищного удара, который, казалось, сломал ему хребет. Мидори инстинктивно вжалась в кресло, а проекция карты перед ней разлетелась на тысячу мерцающих осколков. Защитные экраны моргнули и погасли, явив реальность.

Они висели в центре осиного гнезда. Десяток лирианских кораблей, уродливых, угловатых, больше похожих на летающие утюги, облепили их со всех сторон.

— Какого чёрта⁈ — взревел капитан, вцепившись в штурвал. Аварийные руны на панели перед ним вспыхнули безумным, паническим хороводом. — Они нас видят! Но как⁈

— Позже разберёмся! — голос Мидори был ледяным, вся её апатия испарилась в одно мгновение. — Уводи нас вниз! К степи! Бой в облаках на их условиях — самоубийство!

Два корабля сопровождения, такие же стремительные «ястребы», попытались дать бой. Они крутанулись на месте, отвечая синими росчерками магострелов, и даже успели поджечь один из «утюгов». Но это было всё равно что пытаться отбиться от стаи бешеных собак зубочистками. Один из её кораблей просто исчез в ослепительной вспышке, превратившись в облако раскалённого металла. Второй, получив прямое попадание в двигатели, закувыркался и камнем пошёл к земле.

Ещё один удар, на этот раз в корму. «Коготь Инари» пронзительно завыл, как раненый зверь. В салоне запахло горелой проводкой и озоном.

— Двигатели отказали! Падаем! — крикнул пилот, его лицо было белым, как полотно.

— Не падай, а сажай! — рявкнула Мидори. — Мне этот корабль ещё нужен!

Она смотрела, как земля стремительно несётся навстречу. Бескрайняя, унылая степь, без единого деревца, без единого укрытия. Идеальный тир.

Посадка была отвратительной. Корабль проехался на брюхе добрую лигу, взрывая землю и поднимая за собой гигантский шлейф из грязи и камней, прежде чем замер, накренившись набок.

Тишина. Звенящая, неестественная.

— Все живы? — хрипло спросила Мидори.

Ответом ей были ругань и стоны, но в целом с командой всё было в порядке. Лисица отстегнула ремни и встала. Её лицо было маской холодной ярости. Она посмотрела в иллюминатор. Лирианские корабли не ушли. Они кружили над ними, как стервятники, не решаясь подойти ближе, но и не упуская добычу.

— Вот же настырные тараканы, — прошипела она, и её хвосты взметнулись, как разъярённые змеи. — в следующий раз попрошу у Влада корабль побольше.

С шипением и скрежетом аппарель опустилась на землю. Жрица Инари вышла наружу, под порывы ледяного степного ветра. Она отряхнула с плеча несуществующую пылинку и мрачно посмотрела на заходящий в атаку лирианский корабль. Его орудийные порты уже светились недобрым зелёным огнём.

Она даже не стала принимать эффектную позу. Просто вскинула руку.

Воздух треснул.

Небо раскололось надвое. Не молния, а целый узел живой энергии сорвался с её пальцев и ударил в лирианский «утюг». Корабль на мгновение замер, его силуэт проступил сквозь вспышку, превратившись в рентгеновский снимок, а затем он просто взорвался. Схлопнулся, оставив после себя груду оплавленного металла, дождём посыпавшегося на сухую траву.

В кабине «Когтя Инари» воцарилась гробовая тишина. Гвардейцы, личная магическая команда и пилоты, прильнув к иллюминаторам, смотрели на свою императрицу, стоящую посреди степи, как богиня смерти.

Лирианцы на мгновение опешили. А потом, видимо, решив, что это была случайность, на неё пошли ещё два корабля.

Мидори скучающе вздохнула. Она развела руки в стороны, и между её ладонями заплясал, разрастаясь с каждой секундой, шипящий шар чистой плазмы. Она сжала кулаки, и шар взорвался, выбросив в небо десятки молний, которые, словно самонаводящиеся ракеты, нашли свои цели. Ещё два корабля превратились в пылающие обломки и рухнули в степь.

Теперь до лирианцев дошло. Оставшийся флот, нелепо задрав носы, развернулся и на полной скорости бросился наутёк, к горизонту.

Мидори проводила их долгим, холодным взглядом и опустила руки. Земля вокруг неё на десять метров была выжжена дочерна, трава превратилась в пепел.

Она обернулась, посмотрела на свой искалеченный корабль, потом на далёкую, едва видную на горизонте гряду гор, за которой был Альтберг. Ярость уступила место глухой, ледяной досаде.

— Опоздаю, — тихо сказала она в степной ветер, и в этом единственном слове было больше угрозы, чем во всех её молниях.

Четыре дня. Девяносто шесть часов, за которые Альтберг перестал быть городом и превратился в осиное гнездо, набитое сталью, злостью и руническими ловушками. Маркиз Удо, спавший урывками по два-три часа в сутки, чувствовал, как его аристократическая выдержка истончается, превращаясь в оголённый, вибрирующий нерв. Каждый раз, выходя на стену, он видел не просто готовящийся к обороне город. Он видел материализовавшееся безумие своей спасительницы.

Улицы превратились в лабиринты из баррикад, ощетинившихся заточенными кольями. Окна домов стали бойницами, из которых торчали стволы новеньких арбалетов. Каждый перекрёсток был пристрелян, каждый подвал превращён в укрытие или огневую точку. Аниморийские инструкторы, больше похожих на головорезов, гоняли его людей до седьмого пота, вбивая в их изнеженные головы простые, но жестокие истины современной войны.

Тревожный рог завыл на рассвете пятого дня. Пронзительно, надсадно, разрывая утренний туман на клочки.

— Они здесь, — выдохнул Удо, вбегая на главную башню.

На горизонте, там, где небо сливалось с серой дымкой, появился десяток точек. Они росли с пугающей скоростью, превращаясь в хищные, угловатые силуэты воздушных кораблей Пятого карательного корпуса. Они шли низко, нагло, словно не ожидая сопротивления, их тёмно-серые корпуса были похожи на летящие куски скал.

— К бою! Магам держать щиты! Лучники, по моей команде! — голос маркиза дрогнул, но он устоял, пытаясь сохранить лицо перед своими людьми, чьи лица вмиг стали белыми, как мел.

Корабли не стали высаживать десант. Они зависли над городом вне досягаемости баллист и начали то, чего Удо боялся больше всего. Бомбардировку.

Их палубы и открытые грузовые люки ощетинились десятками фигур в тёмных одеждах. Воздух над Альтбергом затрещал, наливаясь магическими плетениями. И с небес на город обрушился огненный дождь.

Один из зарядов попал в участок стены, где стояли ополченцы. Защитные руны, наспех наложенные учениками аниморийских инженеров, вспыхнули и погасли. Камень разлетелся в стороны, и крики людей, сброшенных со стены, потонули в грохоте взрывов. Паника, холодная и липкая, начала расползаться по рядам защитников.

— Они нас просто сровняют с землёй! Мы не выстоим! — заорал один из баронов, вжимаясь в стену, когда рядом с ним взорвалась крыша жилого дома, осыпав всех градом черепицы.

И тут он увидел Мэри.

Она стояла на самой вершине башни, не обращая внимания на хаос вокруг. Ветер трепал её светлые волосы, а в глазах плясал весёлый, предвкушающий огонёк.

— Ну что, началось? — её голос прозвучал так буднично, словно она спрашивала, не пора ли к обеду. — Немного шумно, но это поправимо.

На глазах у ошеломлённого Удо она сделала лёгкий жест рукой. Из пространственного кольца на её пальце с глухим металлическим лязгом выпало нечто. Огромное, многоствольное, сделанное из тёмного металла и покрытое сетью светящихся рун.

— Красавец мой, — промурлыкала Мэри, погладив холодный металл. — Заскучал, небось?

Рядом с ней, как из-под земли, выросли четверо её гвардейцев. Они встали вокруг неё, образовав квадрат, активируя мощный артефактный барьер. Над их головами вспыхнул и соткался барьер. Очередной огненный шар, летевший прямо в башню, врезался в щит и безвредно расплескался огненными брызгами.

— Держите, мальчики, — бросила Мэри, перехватывая рукояти своего монстра. — Мамочка сейчас будет работать.

И она рассмеялась. Это был не злобный хохот маньяка. Это был чистый, звонкий, почти девичий смех, от которого у маркиза Удо волосы на затылке встали дыбом. Смех абсолютного, неподдельного восторга.

Блок стволов с тихим жужжанием пришёл в движение, набирая обороты. А затем Мэри нажала на гашетку. Вместо одиночных выстрелов из стволов вырвался сплошной поток сине-белых трессеров. Эффект был чудовищным. Броня, рассчитанная на отражение магических плетений, лопнула, как яичная скорлупа. Поток энергии прошил корабль насквозь, вырывая куски обшивки, перемалывая внутренние переборки и… людей. Удо видел, как в открытом грузовом люке, где стояли маги, фигуры просто разлетелись на кровавые ошмётки. Корабль на мгновение замер, а затем, клюнув носом, начал медленно, как подкошенное дерево, заваливаться набок и падать.

— Есть первый! — весело крикнула Мэри, и её смех снова зазвенел над городом, перекрывая грохот боя.

Она перевела огонь на следующий корабль, целясь не в корпус, а в кабину пилотов. Бронированное стекло, способное выдержать прямое попадание зачарованного снаряда из баллисты, треснуло, покрылось паутиной и разлетелось вдребезги. Поток энергии ворвался внутрь, превращая пилотов и всё оборудование в дымящийся фарш. Лишившись управления, корабль закрутился на месте и врезался в своего же соседа. Два огненных шара столкнулись в небе, осыпая город дождём из горящих обломков.

— Минус два! Оптовая скидка! — хохотала Мэри.

На лирианском флагмане, висевшем дальше всех, явно наступила паника. Они не ожидали такого. Они шли на зачистку города, а не на бой с персональным зенитным комплексом апокалипсиса. Оставшиеся корабли, прекратив обстрел, начали неуклюже разворачиваться, пытаясь уйти из зоны поражения.

— А ну стоять, собаки! — прорычала Мэри, и её голос на мгновение потерял весёлые нотки, став злым и требовательным. Она повела стволами, провожая самый крупный корабль. Поток энергии вспорол ему кормовую часть, там, где находились двигатели.

Пятый корпус отступил. Потеряв пять кораблей из десяти за три минуты боя, трусливо скрывшись за горизонтом, оставив в небе дымные следы своего позора.

В городе воцарилась оглушительная тишина, нарушаемая лишь треском догорающих обломков и стонами раненых. Ополченцы на стенах молча смотрели на башню, на хрупкую фигуру девушки, которая в одиночку отбила атаку целой эскадры.

Мэри опустила магострел, дымящиеся стволы которого медленно прекращали вращение. Смех исчез, лицо снова стало спокойным и деловым, лишь в глазах всё ещё плясали дьявольские огоньки. Барьер над её головой погас, и гвардейцы не спеша собрали мобильный барьер в походное положение.

Маркиз Удо, всё ещё не веря своим глазам, подошёл к ней в сопровождении своей свиты.

— Это… это было… — он не мог подобрать слов.

— Это была лишь отсрочка, — уже совершенно спокойным голосом сказала Мэри, убирая в пространственное кольцо магострел. — Разведка боем. Они прощупали нашу оборону, поняли, что у нас есть чем встретить их с воздуха.

Она повернулась к Удо, и её взгляд был холоден как лёд.

— Теперь они побоятся штурмовать с наскока. И это плохо, это значит, что в следующий раз генерал Ратилье придёт по земле со всей своей армией. И он будет готов к тому, что его ждёт кровавая баня.