Хозяйка заброшенного поместья

8.1

Нянька испытующе смотрела на меня. Я вздохнула. Возвела глаза к потолку, припоминая.

— Своевременное лечение вывихов плеча абсолютно необходимо для достижения оптимальных результатов у пациентов…

Глаза Марьи остекленели. Да уж, формулировки из справочников кого угодно в тоску вгонят. Все то же самое я могла бы рассказать просто — так, что и ребенок бы понял, но простое объяснение няньку бы не убедило, поэтому я продолжала радовать ее зубодробительными оборотами, извлеченными из недр памяти.

— Видать, и вправду ты училась, — покачала она головой, когда я прервалась вздохнуть. — Замудрено-то как… Старалась ради аспида этого, бедная. А он все равно с тобой разводиться собрался!

— Да плевать на него, — отмахнулась я. Помогла Марье подняться, усадила ее на стул. — Сейчас надо твоей рукой заняться, вывих вправить. Скажи, как до доктора добраться, я сбегаю.

— Какой доктор, о чем ты, касаточка! Слышала я, сколько доктор за свои услуги заламывает, нам с тобой век не расплатиться!

— Деньги можно заработать. А новая рука у тебя не вырастет.

— Куда ты в ночь пойдешь, заблудишься!

Может, и правда, я ведь даже из дома еще носа не высовывала. Но раз Евгений Петрович как-то до меня добрался, то и я до него доберусь. Впрочем, есть еще один вариант.

— Хорошо, пойду Петра растолкаю, пусть он меня отвезет. Или сам сбегает. Что будет быстрее — сани запрячь или так добежать?

Нянька вдруг бухнулась на колени — я даже подхватить ее не успела.

— Господом нашим заклинаю, не надо доктора, касаточка! Сказывают, Федор, лакей его, пьяный уснул, руку отлежал. Так доктор ее изрезал всю, мясо-то и вытекло, высохла рука. Федора погнали, само собой! А я как без руки?

Глубоко вздохнув, я подняла Марью с колен, возвращая на стул. Пожалуй, объяснять, что, вероятней всего, в несчастье кучера виноват не зловредный доктор, бесполезно. Видела я такое у себя на участке — уснул пьяный, передавил своим весом сосуды и нервы, ткани и омертвели. Правда, в наше время лечат не так. И все же повезло неведомому Федору, что жив остался: продукты распада мышц повреждают почки.

Но мне-то что делать?

— Марья, вывих нужно вправить. Давай я сама тебе помогу, если ты Евгения Петровича боишься.

Нянька вгляделась мне в лицо.

— Настенька, скажи как на духу, не смеешься ты надо мной? В самом деле что-то понимаешь или разыграть старуху решила?

Неужто от Настеньки можно было ожидать подобных розыгрышей?

— Памятью покойной маменьки клянусь, правду говорю, — сказала я. — Хочешь, расскажу, как делать? Надо лечь так, чтобы рука висела. Под ее тяжестью мышцы вытянутся и расслабятся, вправить вывих будет легче. Хотя все равно будет больно, тут тоже врать не стану.

Один минус был у моих визитов к родителям, зато здоровенный. В деревне все всех знают, и о том, что приехала «врачиха», весть разносилась мгновенно. До ФАПа за пять километров не набегаешься, особенно по распутице, так что начиналось паломничество. Приходилось мне и вывихи вправлять, и абсцессы вскрывать, и роды принимать, про инъекции и говорить нечего…

— Потом нужно сделать повязку, чтобы сустав снова не выскочил. Дней на десять. И еще несколько недель поберечься. Потом все будет хорошо.

Не факт, что непременно будет хорошо, но размышлять о возможных осложнениях сейчас не время. Все равно ничего я с этим сделать не могу, всего оборудования — глаза да руки.

Пока я рассказывала, Марья кивала, точно болванчик. Видимо, мой уверенный тон все же подействовал — лицо ее просветлело.

— Говори, что делать, касаточка. А я слушаться буду.

Я отвела Марью на кухню: там по-прежнему было теплее всего. Под ее причитания — как бы дитятко не надорвалось — раздвинула два рабочих стола так, чтобы между ними образовалась щель. Помогла няньке раздеться до пояса.

— А теперь залезай на стол и ложись так, чтобы рука вот здесь висела, — велела я.

— Да как же я на стол лягу! На столе же только покойнику лежать можно! Али ты меня уже хоронить собралась!

Да что ты будешь делать!

— Это же рабочий стол, с него не едят, — нашлась я. — Где это видано, чтобы гроб с покойником на рабочий стол в кухне ставили?

— А по-другому никак?

По-другому, может, и «как» — открой любой справочник и найдешь больше десятка способов вправления вывиха плеча. Да только этот, вековой давности, считался самым щадящим. И без того обезболить нечем.

— Никак, — отрезала я. — И вообще, покойника на спину кладут, а ты на боку будешь лежать. Залезай.

Кряхтя и охая, нянька взгромоздилась на стол. Я помогла ей лечь как надо, пристроив под голову заранее прихваченную подушку. Укрыла одеялом, по ее указке достав из сундука, на котором Марья обычно спала. Пробежавшись по спальням, собрала подушки и обложила ее со всех сторон, чтобы не заваливалась ни вперед, ни назад.

— Лежи так пока, — приказала я. — Долго, полчаса. Не ерзай. Можешь подремать, если получится, можешь песни попеть. А я пока сбегаю ткань на бинты нарежу. Лучше бы лангету гипсовую, конечно, да где тот гипс взять…

Я мысленно одернула себя. Взяла моду — вслух рассуждать. Тем более что действительно можно повязкой обойтись. Но с лангетой, хотя бы на недельку, мне было бы спокойнее: Марья — женщина деятельная, начнет повязка мешать, косыночную снимет не задумываясь. Доиграется до привычного вывиха.

— Гипс — это такой порошок, белый, на мел похож? — спросила вдруг Марья. — Его еще под яблони сыплют?