Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки

Глава 16

Дворец дышал суетой, но в моих покоях царила обманчивая тишина. Я стояла у окна, глядя на столицу, где кареты сновали по улицам, а колокола отбивали полдень. Сердце колотилось в ожидании аудиенции с королём. Что он хотел обсудить? Детей? Лейлу? Или, возможно, Кирсана, чья тень всё ближе подбиралась к нам.

Слухи о связанной магии Даниэля и Адрианы, объявленной королём на пиру, всё ещё гудели по дворцу. Служанки шептались о «юной герцогине воды» и «огненном наследнике», а маги строили теории о том, как их силы могут изменить баланс власти. Это добавляло напряжения: каждый любопытный взгляд на детей был потенциальной угрозой. Кирсан, как тёмная туча, маячил где-то рядом, и я знала, что он не упустит шанса использовать их магию против нас.

Аристократы тоже не сидели сложа руки. После объявления короля о праве детей на трон некоторые лорды искали встречи с Лайонелом, предлагая союзы или тонко намекая на поддержку Даниэля как будущего правителя. Другие, сторонники Кирсана, демонстративно избегали нас, но их холодные взгляды говорили громче слов. Я заметила, как одна леди, близкая к Кирсану, о чём-то шепталась с молодым магом в тёмном плаще, и это заставило меня насторожиться. Столица была паутиной интриг, и мы с каждым днём всё глубже запутывались в ней.

Но были и светлые моменты. Я получила письмо от Марии из земель Хардшероун. Она писала, что подготовка к новому учебному году идёт полным ходом: учителя прибыли, а первые семьи аристократов прислали подтверждения о приезде своих детей. «Школа станет чем-то большим, Катрин, — писала она. — Ты бы видела, как горят глаза у учеников, когда они узнают, что будут учиться рядом с детьми лордов. Это твоя победа». Её слова грели сердце, но напоминали, что времени мало. Мы должны были вернуться домой через несколько дней, чтобы успеть к открытию учебного года, и эта мысль добавляла спешки.

Перед аудиенцией я решила проведать детей. Даниэль и Ники были в библиотеке, окружённые свитками и книгами о магии. Даниэль, как всегда, выглядел сосредоточенным, его пальцы слегка светились от огненной магии, пока он листал страницы. Ники, сидя рядом, что-то записывал, его лицо было серьёзным, но глаза сияли любопытством. Я улыбнулась, глядя на них. Даниэль был рождён для лидерства, а Ники, хоть и без магии, был его верным спутником.

— Мам, ты знала, что парная магия может усиливать друг друга? — спросил Даниэль, не отрываясь от книги. — Если я и Адри будем работать вместе, мы сможем создавать заклинания, которые никто не видел.

Я присела рядом, чувствуя гордость.

— Это потрясающе, Даниэль. Но будь осторожен. Кирсан наверняка уже думает, как использовать это против вас.

Он кивнул, его взгляд стал жёстче.

— Я знаю. Поэтому я учусь. Если он попробует что-то, мы будем готовы.

Ники посмотрел на меня, его голос был тихим, но твёрдым.

— Я тоже помогу. Может, я не маг, но я могу следить за тем, что происходит. Я видел, как люди Кирсана шныряют по дворцу. Они что-то замышляют.

Я коснулась его плеча, благодарная за его преданность.

— Ты молодец, Ники. Держи глаза открытыми.

Адриана была в саду, тренируясь с Кайонелом. Я наблюдала издалека, как она создаёт водяные спирали, которые кружились вокруг неё, словно танцующие ленты. Её смех звенел, но я видела, как Кайонел мягко поправляет её, напоминая о контроле. Она была яркой, как звезда, но её сила всё ещё была дикой, необузданной. Я подумала о словах Лайонела: Даниэль готов к ответственности, а Адриана — ещё дитя. И всё же её потенциал пугал и восхищал.

Аудиенция с королём проходила в малом зале, где стены были увешаны портретами его предков. Он сидел на резном кресле, его лицо было усталым, но глаза — острыми. Я поклонилась, чувствуя, как воздух между нами дрожит от напряжения.

— Катрин, — начал он, его голос был низким, но тёплым. — Ты хорошо держишься в этом гнезде змей. Лейла была бы горда.

Я замерла, не ожидая услышать её имя так скоро.

— Спасибо, Ваше Величество, — ответила я, стараясь держать голос ровным. — Я стараюсь ради семьи.

Он кивнул, его пальцы постукивали по подлокотнику.

— Я слышал о твоей школе, — сказал он, и его взгляд стал внимательнее. — Она производит впечатление. Я хочу отправить туда юного герцога из дома Ларвейн. Ему пятнадцать, через два года он поступит в академию, как и ваш воспитанник Ники. Он ведь в этом учебном году уезжает в академию? Пусть проведёт два месяца в твоей школе — я хочу, чтобы он оценил твои методы нового образования. И, возможно, чтобы ты присмотрела за ним.

Я насторожилась. Предложение звучало неожиданно, я почувствовала подтекст. Король явно преследовал свои цели — возможно, хотел укрепить связи с Хардшероунами или проверить мою лояльность. Я кивнула, стараясь не выдать своих мыслей.

— Это большая честь, Ваше Величество, — сказала я. — Мы будем рады принять его.

Король слегка улыбнулся, но его глаза остались серьёзными.

— Хорошо. Теперь о твоих детях. Даниэль и Адриана… их магия вызывает разговоры. Какие у вас с Лайонелом планы на них?

Я глубоко вдохнула, выбирая слова.

— Даниэль готовится к поступлению в академию, — начала я. — Он уже изучает магические трактаты, тренируется с Лайонелом. Его ум и выдержка делают его готовым к этому шагу. Ники является ему верным и достойным другом, и они с Даниэлем поддерживают друг друга. Что до Адрианы… мы с Лайонелом пока не решили. Её магия сильна, но она ещё юна, и мы хотим, чтобы она сначала научилась контролю.

Король задумчиво кивнул, его взгляд стал глубже.

— Я видел её вчера. Её магия воды… она напоминает мне Лейлу, но с большей мощью. А Даниэль — он рождён править, это очевидно. Но я хочу предложить вам кое-что, Катрин. — Он наклонился чуть ближе, его голос стал тише. — Я хочу, чтобы мои внуки учились в лучшей академии королевства. Не просто в хорошей, а в той, что даст им лучшее магическое и политическое образование. Я готов договориться, чтобы туда приняли и Ники. И не важно, что преступление уже окончено и скоро начнется. Я решу этот вопрос. Он не маг, но его преданность и ум заслуживают шанса. А я… в свете грехов своего сына, готов рассмотреть иного наследника, как ты уже поняла.

Я замерла, чувствуя, как его слова оседают в груди. Предложение было заманчивым — лучшая академия могла дать детям не только знания, но и защиту, связи, будущее. Но я знала, что у короля есть свои мотивы. Он хотел держать внуков под своим влиянием, а заодно, возможно, отвлечь Кирсана от их силы. Я сжала руки, стараясь выиграть время.

— Это щедрое предложение, Ваше Величество, — сказала я. — Я обсужу это с Лайонелом. Нам нужно время, чтобы всё обдумать.

Король кивнул, его улыбка была почти отеческой, но в глазах мелькнула искра расчёта.

— Конечно, Катрин. Но не тяни. Время играет против нас. И… береги себя. Ты нужна им. И малышу.

Я поклонилась, чувствуя, как мысли кружатся в голове. Король верил в детей, но его планы были загадкой. Что он хотел от юного герцога в моей школе? И почему так настаивал на академии? Я вышла из зала, ощущая, как груз ответственности становится тяжелее.

Вернувшись в покои, я застала Лайонела с Даниэлем. Они обсуждали что-то, стоя у карты королевства, и их голоса были серьёзными. Я рассказала Лайонелу о разговоре с королём, включая его предложение о школе и академии. Его лицо потемнело.

— Юный герцог? — переспросил он, нахмурившись. — Это не просто жест доброй воли. Король хочет держать нас под наблюдением. А академия… это заманчиво, но опасно. Он хочет, чтобы дети были в центре его влияния.

— Я знаю, — тихо сказала я. — Но лучшая академия могла бы защитить их. И Ники. Мы не можем отказываться сразу.

Лайонел вздохнул, потирая виски.

— Ты права. Но Адриана… мы не можем отправить её туда сейчас. Её сила слишком непредсказуема. А Даниэль… он справится, но я не хочу, чтобы он стал пешкой в играх короля.

Даниэль, слушавший нас, шагнул вперёд.

— Я присмотрю за ней, отец, — твёрдо сказал он. — Если мы поедем в академию, я не дам Кирсану или кому-то ещё подобраться к нам.

Лайонел положил руку на плечо сына, его глаза были полны гордости.

— Я знаю, Даниэль.

Я посмотрела на них, чувствуя, как решимость растёт. Кирсан мог плести свои интриги, но мы были семьёй. И мы были сильнее.

Я отложила письмо Марии, но её слова всё ещё звучали в голове. Школа была моим сердцем, моим способом изменить мир, дать шанс тем, у кого его не было. Мысль о юном герцоге из дома Ларвейн, который проведёт два месяца среди наших учеников, будила во мне смешанные чувства. Это была честь, но и испытание. Король сказал, что хочет, чтобы герцог оценил мои методы, но я не могла отделаться от мысли, что он проверяет меня.

Почему не сделал это раньше? Хочет ли он убедиться, что школа — не угроза его власти? Или, может, он видит в ней инструмент для своих планов? Дом Ларвейн был лоялен короне, но не нам. Если юный герцог расскажет о школе больше, чем нужно, это может привлечь ненужное внимание. И всё же я верила, что школа выдержит любой взгляд. Мария писала, что дети — и бедняки, и аристократы — уже готовятся к урокам, и их энтузиазм был заразительным. Это было моё наследие, и я не позволю никому его разрушить.

Но предложение короля об академии не давало покоя. Лучшая академия королевства — это мечта для Даниэля. Его ум, его лидерские качества, его магия огня расцвели бы там. Он уже готовился к поступлению, и я видела, как он горит желанием учиться, расти, становиться тем, кем должен быть — наследником, способным вести наш дом. Ники тоже заслуживал этого шанса. Его острый ум и преданность делали его незаменимым, и я знала, что академия откроет ему двери, несмотря на отсутствие магии. Но Адриана… Моя девочка, такая яркая, такая сильная, но такая юная. Её магия воды, которую король видел своими глазами, была чудом, но она всё ещё была дикой, как река, вышедшая из берегов. Отправить её в академию сейчас? Я не была уверена. Она могла бы сиять там, но могла и сломаться под давлением. Лайонел был прав: её сила слишком непредсказуема, а её сердце слишком открыто для интриг. И всё же слова короля о «лучшем магическом и политическом образовании» звучали заманчиво. Если Адриана научится контролю, если она сможет направить свою силу… она могла бы стать не просто наследницей, а легендой…

Но что хотел король? Его забота казалась искренней, но я не могла забыть искру расчёта в его глазах. Он видел в Даниэле и Адриане не только внуков, но и инструмент для укрепления своего дома. Академия держала бы их под его влиянием, вдали от Кирсана, но близко к его союзникам. Это могло защитить их — или сделать пешками в его игре. А Ники… его включение в предложение было неожиданным. Король ценил его преданность, но я не могла избавиться от мысли, что он хочет привязать к себе всю нашу семью, даже тех, кто не связан кровью. Это пугало меня. Я хотела для детей лучшего, но не ценой их свободы.

И Кирсан… Его тень висела над всем. Я чувствовала, как время утекает, как паутина интриг затягивается. Мы должны были вернуться в земли Хардшероун, к школе, к нашему безопасному миру. Но могли ли мы уехать, оставив всё нерешённым? Академия, юный герцог, король, Кирсан — всё это было частью головоломки, и я не знала, как сложить её без потерь.

Я посмотрела на звёзды за окном, чувствуя, как усталость смешивается с решимостью. Школа была моим якорем, местом, где я могла контролировать хоть что-то. Я представляла, как Мария встречает новых учеников, как дети аристократов сидят рядом с бедняками, учась не только читать и писать, но и видеть мир по-другому. Это было то, ради чего я боролась. И всё же я знала, что здесь, в столице, решается будущее не только школы, но и нашей семьи. Даниэль был готов к академии, Ники — тоже, но Адриана… Её путь был неясен, и это пугало меня больше всего. Король видел в ней надежду, но я видела в ней мою девочку, которая ещё не готова к такой ноше.