Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки

Глава 10

Ритмичный стук копыт по булыжной дороге наполнял воздух, когда наша элегантная карета мягко покачивалась в сторону столицы. Я сидела внутри вместе с Адрианой, Даниэлем и Ники, мягкий скрип деревянного каркаса смешивался с их приглушённым щебетом. Бархатные подушки предлагали некоторый комфорт, но лёгкая тошнота начала подкатывать к моему горлу. Я списала это на качку и прижала руку к животу, стараясь подавить неприятное ощущение.

Адриана выглядывала в окно, её голубые глаза светились от восторга, пока за окном проплывал зелёный пейзаж. Внезапно она повернулась ко мне и воскликнула:

— Мама, смотри! Там пасётся олень! Как красиво!

Я улыбнулась, глядя на её сияющее лицо, и ответила:

— Да, дорогая, природа здесь поистине великолепна. Но не отвлекайся слишком, скоро нам предстоит важное дело.

Даниэль сидел прямо, с видом наследника, и кивнул задумчиво. Он вдруг подался вперёд и спросил:

— Мама, а что, если в столице нас будут проверять? Отец говорил, что двор — место испытаний.

Я посмотрела на него, заметив тревогу в его глазах, и мягко сказала:

— Возможно, Даниэль. Но ты готов к этому. Просто помни, что твоя сила — в твоём разуме и выдержке.

Ники откинулся назад с осторожной улыбкой и произнёс:

— Я слышал, во дворце есть огромный зал с золотыми колоннами. А если я случайно что-то разобью?

Я тепло улыбнулась ему и ответила:

— Не волнуйся, Ники. Главное — держаться уверенно. А если что-то случится, мы разберёмся вместе.

Внезапно карета накренилась на ухабе, и я услышала топот копыт снаружи. Лайонел, мой муж, приоткрыл дверцу и заглянул внутрь:

— Всё в порядке? Дорога стала неровной.

— Да, милый, — ответила я, сдерживая лёгкий спазм в животе.

— Просто напоминай извозчику ехать осторожнее.

Он кивнул и закрыл дверцу, а я повернулась к детям. Их лица выражали смесь любопытства и страха, и я решила их приободрить:

— Слушайте меня, все вы, — начала я, несмотря на слабую тошноту. — Это путешествие — не просто приключение. Вас представят ко двору, и это большая ответственность — особенно для тебя, Даниэль. Ты наследник, и за каждым твоим шагом будут следить. Важно вести себя с достоинством и осторожностью.

Дети переглянулись, и их восторг сменился беспокойством. Адриана закусила губу и спросила:

— А если им не понравимся? А если кто-то узнает про… ну, вы знаете, нашу магию?

Я посмотрела на неё серьёзно и сказала:

— Поэтому мы должны быть осторожны. Ваши дары — магия воды Адрианы и огня Даниэля — редкие и мощные. Другие могут попытаться их использовать или, что ещё хуже, эксплуатировать вас. Как тогда, когда вы были малышами. Мы скрывали их ради вашей безопасности, и это не меняется. Но в столице, где столько глаз, вам нужно быть особенно внимательными. Не показывайте свои способности, если это не необходимо.

Даниэль нахмурился, его юное лицо сморщилось от тревоги, и он спросил:

— А если кто-то заставит? Как тогда с дядей Кирсаном?

Я почувствовала, как моё сердце сжалось, и заверила его:

— Мы не допустим этого. Твой отец и дядя Кайонел будут с нами, присматривать за вами. Они сильные и знают, как вас защитить. Мы — семья, и мы справимся вместе. Но вы должны доверять нам и следовать нашим указаниям.

Ники поёрзал, чувствуя себя не в своей тарелке, и спросил:

— А я? У меня нет магии. Не буду ли я помехой?

Я тепло улыбнулась ему и ответила:

— Ники, ты тоже часть нашей семьи. Твоя сила — в твоей смелости и сердце. Просто держись рядом, наблюдай и будь собой. Ты нам так же нужен. К тому же, это будет отличная возможность познакомиться с детьми при дворе, что скоро отправятся в Академию, как и ты.

Адриана медленно кивнула, её руки нервно сжимались на коленях, и она проговорила:

— Звучит страшно, мама. А если мы ошибёмся?

Я почувствовала новую волну тошноты, но скрыла это глубоким вдохом и сказала твёрдо:

— Не ошибётесь. Вы умные и способные. Просто помните: будьте вежливы, слушайтесь меня и отца и не уходите одни. Двор полон интриг, и мы не можем позволить себе ошибок. Это о вашем будущем — и нашем.

Даниэль выпрямился, и в его глазах блеснула решимость.

— Я постараюсь, мама. Ради тебя и отца.

Адриана выдавила слабую улыбку, подбадриваемая братом:

— И я тоже. Не дам никому использовать мою магию.

Я кивнула, гордость наполнила мою грудь, несмотря на нарастающее недомогание:

— Вот мои смелые дети. А ты, Ники, наш надёжный якорь. Мы справимся, обещаю. Снаружи доносились приглушённые голоса Лайонела и Кайонела, ехавших верхом вдоль кареты, их присутствие служило мне утешением. Я откинулась назад, закрыв глаза на мгновение, пока карета продолжала путь. Тошнота не проходила, оставаясь тихой загадкой. А пока моё внимание было сосредоточено на детях — и на битве, ожидающей нас в столице.

Ритмичный стук копыт и мягкое покачивание кареты убаюкали меня, погрузив в усталую тишину. Первоначальный восторг от путешествия давно угас, сменившись изнеможением от долгих часов в дороге. Пышная зелень за окном слилась в монотонный гобелен, а воздух в карете стал тяжелым от запаха кожи и легкого мускусного аромата путешествия.

Я сидела напротив детей, сложив руки на коленях, и старалась игнорировать тошноту, которая мучила меня с самого утра. Дискомфорт усиливался, превращаясь в ноющую боль, пульсирующую в такт движению кареты. Я прижала руку к животу, пытаясь унять это ощущение, и выдавила улыбку, взглянув на своих спутников.

Адриана привалилась к окну, ее светлые локоны рассыпались по плечу, пока она дремала, ее мягкое дыхание запотевало стекло. Даниэль сидел прямо, его темные глаза были прикованы к небольшой книге по теории магии, хотя частые зевки выдавали его борьбу с усталостью. Ники, всегда внимательный, откинулся назад, скрестив руки; его взгляд метался между братом, сестрой и проплывающим пейзажем, в его позе чувствовалась тихая настороженность.

— Вы в порядке, леди Хардшроун? — спросил Ники, его голос был тихим, чтобы не разбудить Адриану. Его брови нахмурились, когда он заметил мою бледность.

Я отмахнулась, хотя это движение далось мне с трудом.

— Просто немного укачало, Ники. Ничего страшного, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо, но ложь тяжким грузом легла на язык. Я не могла позволить себе показать слабость, не тогда, когда мы были так близко к столице — и к тем опасностям, которые нас там ждали.

Даниэль оторвался от книги, его острый взгляд поймал мой.

— Ты выглядишь нездоровой, мама. Может, остановимся? — спросил он.

— Нет, — твердо ответила я, покачав головой. — Мы почти у портала. Отдохнем, когда пройдем через него.

Я потянулась, чтобы взъерошить ему волосы, что вызвало у него полусерьезное недовольство.

— Сосредоточься на чтении, мой маленький ученый, — добавила я.

Даниэль что-то пробормотал, но вернулся к книге, хотя его глаза то и дело возвращались ко мне. Я откинулась назад, ненадолго закрыв глаза, пытаясь сосредоточиться. Тошнота была неумолима, словно буря. Я не могла избавиться от чувства, что что-то не так — помимо физического дискомфорта. Мои инстинкты, отточенные годами в этом коварном мире, шептали об опасности.

Снаружи ровный стук копыт лошадей Лайонела и Кайонела создавал успокаивающий ритм. Я знала, что братья ехали в напряженной тишине, их недавняя ссора все еще тлела под поверхностью. Портал в столицу был всего в нескольких милях — мерцающий проход, который мгновенно перенесет нас в сердце королевства. Но участок дороги перед ним был печально известен: изолированный, окруженный густыми лесами, идеальное место для засады.

Нападение началось без предупреждения.

Громкий треск разорвал воздух, когда луч темной энергии врезался в бок кареты, раскалывая дерево и встряхивая нас. Адриана закричала, вцепившись в Даниэля, а Ники бросился прикрывать их обоих, его глаза расширились от паники. Моя тошнота усилилась, но адреналин обострил чувства. Я выхватила спрятанный кинжал из ножен, пристегнутых к голени, мои движения были быстрыми, несмотря на боль в животе.

— Ложитесь! — рявкнула я, толкая детей на пол, когда еще один взрыв сотряс карету.

Повозка накренилась, опасно кренясь, а лошади в ужасе заржали. Снаружи раздался рев Лайонела, за которым последовал звон стали и треск магии.

Я вышибла дверь ногой, с кинжалом в руке, и выпрыгнула, игнорируя вспышку боли, пронзившую живот. Сцена была хаотичной. Лайонел и Кайонел сражались спина к спине, их магия вспыхивала яркими дугами: огненные взрывы Лайонела сталкивались с мерцающими щитами Кайонела. Нападавшие, одетые в темные мантии, насчитывали не менее дюжины, их лица были скрыты капюшонами. Темная энергия пульсировала из их рук, разрывая землю и раскалывая деревья.

— Катрин, назад! — крикнул Лайонел, метнув огненный шар, который испепелил одного из нападавших.

Его лицо было маской ярости, но глаза выдавали страх — не за себя, а за меня и детей.

— Я вас не брошу! — огрызнулась я, уклоняясь от луча энергии, который задел мое плечо, опалив плащ.

Я крепче сжала кинжал, сердце колотилось, пока я оглядывалась в поисках детей. Они все еще были в карете, но повозка получала серьезные повреждения, ее защитные чары мерцали под натиском.

— Адри! Даниэль! Ники! — крикнула я, мой голос прорезал хаос. — Держитесь вместе!

Даниэль высунулся, его лицо было бледным, но решительным.

— Мама, мы можем помочь! — крикнул он.

— Нет! — рявкнула я, но не успела их остановить: Ники и Дани выбрались наружу, таща за собой Адриану.

Глаза брата и сестры светились скрытой силой, их магия рвалась наружу.

Фигура в плаще отделилась от схватки, бросившись к детям с блестящим в руке клинком. Мои инстинкты взяли верх. Я рванулась вперед, игнорируя жгучую боль в животе, и встала между нападавшим и детьми. Мой кинжал сверкнул, задев запястье нападавшего, но тот оказался сильнее, чем я ожидала. С яростным рыком они ударили кулаком мне в живот, удар вызвал волну агонии по всему телу.

Я задохнулась, согнувшись пополам, зрение помутилось. Боль была ослепляющей, гораздо хуже тошноты, словно внутри что-то разорвалось. Я пошатнулась, но отказалась упасть, сжимая кинжал и яростно размахивая им, чтобы держать нападавшего на расстоянии.

— Мама! — крик Адрианы пронзил воздух.

Она инстинктивно взмахнула руками, и из ее ладоней хлынул поток воды, ударивший в нападавшего и отбросивший его назад. Магия была сырой, неуправляемой, но мощной, заливая землю и разбрасывая ближайших врагов.

Даниэль мгновенно оказался рядом, его руки пылали огнем.

— Прочь от нее! — взревел он, выпуская волну пламени, которая заставила фигуру в плаще отступить.

Ники, безоружный, но быстрый, схватил упавшую ветку и размахнулся ею, как дубинкой, ударив другого нападавшего, пытавшегося зайти сбоку.

Я прижала руку к животу, увидев, как на юбке платья появилась кровь. Боль была невыносимой, но я заставила себя стоять прямо, мой взгляд был прикован к детям.

— Держитесь… за мной, — выдохнула я, голос дрожал.

Голос Лайонела прогремел над полем боя.

— Катрин!

Он прорвался через линию врагов, его магия пылала, пока он прокладывал путь ко мне. Кайонел следовал за ним, его щиты отражали шквал темной энергии. Вместе они оттеснили нападавших, их объединенная сила подавляла засаду.

Фигуры в плащах, осознав, что потеряли преимущество, начали отступать, растворяясь в лесу. Ноги подкосились и я рухнула на колени, дети мигом бросились ко мне. Лайонел опустился на колени рядом со мной, его лицо побледнело от страха.

— Катрин, держись, — сказал он, его руки засветились целебной магией, когда он прижал их к моему животу.

Тепло слегка облегчило боль, но боль продолжалась, а я не понимала, что происходит. Никакой открытой раны, но кровь… неужели?..

Адриана и Даниэль прижались ко мне, слезы текли по их лицам.

— Мама, пожалуйста! — рыдала Адриана, ее руки дрожали, когда она пыталась вызвать еще воды, чтобы смыть кровь.

Пламя Даниэля угасло, его энергия иссякла, но он крепко сжал мою руку, его голос дрожал от страха.

— Ты не можешь нас оставить.

Ники стоял на страже, сжимая свое импровизированное оружие, его юное лицо было исполнено решимости.

— Мы с вами, леди Хардшроун, — сказал он, голос был тверд, несмотря на хаос.

Мое зрение затуманилось, мир накренился, когда тело поддалось боли и истощению. Тошнота, стресс, удар — это было слишком. Я потянулась к детям, мои пальцы коснулись их заплаканных лиц.

— Я… так вами горжусь, все будет хорошо, — прошептала я, голос был едва слышен.

Целебная магия Лайонела вспыхнула ярче, но я чувствовала, как ускользаю. Последним, что я увидела, была моя семья — мои храбрые, прекрасные дети и отчаянные глаза мужа — прежде чем тьма поглотила меня, и я потеряла сознание.