Хозяин антимагии 2

Глава 3

Таверна «Старый дуб» встретила меня густым запахом жареного мяса, хмеля и древесного дыма. Тяжёлый тёплый воздух обволок лицо, а шум голосов, смеха и звон кружек ударили по ушам будто волна.

Внутри было тесно, душно, но уютно.

Низкие потолки, почерневшие от времени балки, стены, увешанные ржавыми подковами и чучелами монстров. Над камином красовался огромный дубовый щит с вырезанным на нём гербом в виде большого зелёного дуба, видимо, отсюда и название.

Я сделал шаг вперед, наклонившись, и тут же понял, что совершил ошибку.

Рукава пиджака болезненно впились в запястья, а плечи будто сжали в тисках.

Чёрт, опять!

В последние недели тело менялось слишком быстро: мышцы стали рельефнее, плечи шире, даже в росте, кажется, прибавил. Пришлось снять пиджак и повесить его на плечо, стараясь не привлекать внимания.

Завтра к портному. Иначе скоро буду ходить в мешках, как бомж.

Хотя почему как? Дом-то сгорел, и живу я теперь на территории производства. Пока новый не построю, можно себя причислять к лицам без определённого места жительства.

Протискиваясь между столами, ловил на себе любопытные взгляды. Рубаха была накрахмалена — хоть какая-то попытка сохранить вид, но рукава пришлось закатать, чтобы не смущать никого их комичной короткостью. Впрочем, в «Старом дубе» такие, кажется, не редкость.

— Эй, милейший! — крикнул я человеку за стойкой, пытаясь перекрыть гомон.

В ответ кто-то грубо толкнул меня в бок.

Обернулся — передо мной стояла женщина с подносом, уставленным кружками с пенным. Высокая, пышногрудая, с декольте, которое могло бы послужить учебным пособием по анатомии.

— Проходи, барский сынок, не задерживай очередь, — буркнула она, но в глазах мелькнуло веселье.

Я попытался отступить, но споткнулся о табурет и едва не схватился за её поднос для равновесия. Рука непроизвольно дёрнулась вперёд, прямо к вырезу.

— Осторожнее, — женщина ловко уклонилась, даже не расплескав напиток.

— Простите, я… — начал оправдываться, понимая всю неловкость ситуации.

— Ищешь своих? — она перебила, кивнув в дальний угол. — Вон там, у бочки. Только предупреждаю: здоровяк уже третий раунд начинает.

Я пробормотал благодарность и поспешил прочь, пока не опозорился с разносчицей ещё как-то.

В углу, за массивным столом из тёмного дерева, сидели мои друзья. Сергей и Лиза спорили о чём-то, размахивая руками, Митя лениво раскачивался на стуле, а Амат…

Амат держал над кружкой ладонь, и тонкие струйки воды выписывали в воздухе замысловатые узоры. Они переплетались, образуя миниатюрный корабль, который тут же рассыпался в брызги.

— Ты что, инициацию прошёл? — не удержался я, подходя ближе.

Амат обернулся: в его обычно каменных глазах светилось редкое возбуждение.

— Ночью, во время боя. Сначала думал, это адреналин. А потом… — он сжал кулак, и напиток в кружки дрогнул, будто притянутый невидимой силой.

— Поздравляю, — хлопнул товарища по плечу. — Теперь ты официально маг воды первого уровня.

— Да уж, теперь он может утопить нас всех в стакане, — фыркнул Сергей, отхлебнув из кружки.

Я перевёл взгляд на Митю. Тот сидел, развалившись, с привычной ленивой ухмылкой.

— А у тебя? — спросил я.

Митя пожал плечами, будто говорил: не время ещё. Подождём.

— Ладно, — я плюхнулся на свободный стул и схватил первую попавшуюся кружку. — Тогда давайте за тех, кто уже не просто болван с кулаками.

— За магов! — подхватила Лиза, стукнув кружкой о мою.

Пена брызнула на стол, но Амат не присоединился к тосту. Вместо этого он пристально посмотрел на меня, его густые брови сдвинулись.

— Это ты на мои кулаки намекаешь? — пробурчал он, вращая кружку в руках. — Так я тебе напомню, что у хилого мага хилая и магия.

Он заржал, довольный собственной шуткой, но никто его не поддержал. Сергей лишь покачал головой, Лиза закатила глаза, а Митя продолжил лениво раскачиваться на стуле.

Амат надулся, молча осушил половину кружки и снова принялся за свои водяные фокусы, будто обиженный ребёнок.

— Ладно, Пестов, — Митя вытянул ноги под столом и упёрся в меня взглядом. — Какие планы? Сейчас тут всё в порядок приведёшь, и что?

Я вздохнул, отхлебнул из кружки. Горьковатый вкус хмеля разлился по языку.

— Буду думать, как до третьего уровня быстро раскачаться.

— В смысле? — Лиза резко выпрямилась, её брови взлетели вверх. — Ты не вернёшься в академию?

— А что я там забыл? — пожал плечами. — Там учат, как правильно кланяться профессорам и зубрить теорию, которую я уже знаю. В моём прошлом вузе, Ново-Невской академии центральной колонии, преподавали куда лучше. А так в книгах отца, что я прочитал, информации больше, чем эти заведения дадут за все пять лет.

— Зачем же ты тогда вообще сюда пошёл? — Сергей нахмурился.

— Мне нужно вступить в права патриарха рода. А для этого требуется третий уровень магии. Думал, в военной академии будет быстрее: старшие курсы — это практика, выезды на фронтир, реальные бои.

— А полгода обязательной службы на краю империи? — вставила Лиза, прищурившись.

— Мелочи.

Но по лицам друзей я понял: для них это были не мелочи.

— Ты с ума сошёл? — Сергей стукнул кулаком по столу, отчего кружки подпрыгнули. — Фронтир — это не учебные стрельбы! Там монстры, аномалии…

— Именно поэтому там можно быстро прокачаться, — перебил я.

— Кирилл, — Лиза положила руку мне на запястье, её пальцы были холодными от кружки. — Ни один отряд в здравом уме не возьмёт мага первого уровня. Ты для них обуза.

— Знания решают, — выдернул руку. — Я знаю, как работают заклинания, как распределять энергию, как…

— Ты знаешь теорию, — резко оборвал Амат, впервые оторвавшись от своих водяных узоров. — А там нужно выживать. Один промах — и тебя нет.

— Я не собираюсь лезть вперёд с шашкой наголо. Можно присоединиться к экспедиции алхимиков, к охотникам за трофеями.

— Тебя даже в охрану караванов не возьмут, — фыркнул Митя. — Первый уровень — это чуть больше, чем ничего.

Я стиснул зубы. Они не понимали. Я должен был ускориться. Дом сгорел, производство едва восстановили, враги не дремлют. Ждать годы, медленно прокачиваясь в академии, я не мог.

— Послушайте, — опустил голос, чтобы нас не слышали за соседними столиками, — если я не стану патриархом в ближайший год, род потеряет половину привилегий. А Евдокимовы уже показали, что готовы добивать. Вы действительно думаете, что у меня есть выбор?

Наступила тишина. Даже Амат перестал играть с водой.

— Тогда… — Лиза медленно выдохнула. — Тогда хотя бы возьми нас с собой.

— Что?

— Ну когда надумаешь ехать, — Амат медленно провёл пальцем по краю кружки. — Я же понимаю, что это будет не раньше лета. А у нас как раз каникулы начнутся.

— Ага, — фыркнула Лиза, — и практика ещё на месяц.

— Но каникулы-то будут! — он упрямо ткнул пальцем в стол. — Вот и отправимся.

Я скептически посмотрел на ребят.

Митя, до этого сидевший тихо, вдруг ударил кружкой по столу с таким грохотом, что мы невольно повернулись к нему.

— А вот я считаю, что тебе надо доучиться, — сказал он неожиданно серьёзным тоном.

Я вздохнул, потирая переносицу.

— Я бы, может, ещё полгода поучился, чтобы время не терять, пока производство на ноги вновь встанет, да и врагам отомстить надо. Но…

— Но что? — резко перебил Митя. — Что тебе мешает?

— Во-первых, я написал заявление об отчислении. Во-вторых, убил секретаря.

— Ну не убил, а придавил своей машиной, — поправил Сергей, и в его голосе прозвучала странная смесь уважения и ужаса, который вызывала машина.

— Наверняка найдутся преподаватели, которые будут за это вставлять палки в колёса, — продолжил я.

Митя вдруг расхохотался, его смех был таким громким, что несколько посетителей из дальнего угла таверны обернулись на нас.

— Ха-ха! Рассмешил ты меня! — он вытер слезу. — Ещё скажи, что ты испугался Краснова, который так быстро улепётывал, что даже Амат его догнать не успел, чтобы дать пару пенделей.

— А его дружки? Что с ними было? — поинтересовался я.

— Живы, — пожал плечами Митя. — На них были хорошие артефакты защиты.

— Странно, что ты секретаря все же прибил, — задумчиво сказал Сергей. — Видно, удар как раз на него пришёлся. Или защиты не было.

— Или зарядить её забыл, — добавил Митя. — Но, скорее всего, просто пожадничал. Он такой человек.

— Вот скажи, откуда ты всё знаешь? — неожиданно спросила Лиза, пристально глядя на Митю.

Тот лишь загадочно улыбнулся:

— А вот.

— Ладно, — я поднял руку, прерывая этот разговор. — Давайте в теме возвращения точку поставим. Не хочу, чтобы мы спорили до посинения. В любом случае проситься назад не пойду.

— А если ректор сам тебя попросит? — прищурившись, спросил Митя.

— Ага, попросит, — я рассмеялся, и все, кроме Мити, присоединились. Жданов продолжал задумчиво смотреть на меня, будто видел то, что скрыто от остальных.

Вечер продолжался. Ребята рассказывали забавные истории из академии, смеялись над курьёзными случаями на занятиях. Даже обычно угрюмый Амат пару раз фыркнул.

Лиза, раскрасневшаяся от выпитого, с азартом размахивала руками, изображая, как профессор по астрономии запутался в занавесках кабинета.

В перерыве между тостами Митя неожиданно наклонился ко мне:

— А что ты собираешься делать с пленником? С Евдокимовым.

— Пока не решил. Разберусь, когда поговорю с ним лично.

Митя несколько раз кивнул, потом еле слышно добавил:

— Всё-таки надо было его… того… как Сергей предлагал.

— Зачем? Мёртвый аристократ мне не нужен. На его место встанет другой, и всё начнётся сначала.

— Так что, перевоспитывать собрался? — Митя приподнял бровь.

— Кто знает. Может быть, — я пожал плечами.

Потом добавил, глядя в свою кружку:

— Ещё в центральной колонии я понял одну вещь: для аристократа главное авторитет. Потеряешь его — потеряешь всё.

Митя пристально посмотрел на меня, чуть прищурившись.

— Пока ты впереди. Но если начнёшь торговаться с Евдокимовыми или Красновыми, то проиграешь.

— Посмотрим, вообще я думал, что, когда сюда приду, вы меня завалите идеями мести, а вы оказались очень миролюбивыми.

— Ты же сам прекрасно знаешь: это твоя жизнь, и надо решать, чего ты хочешь.

Я усмехнулся.

— Митя, кстати, хотел попросить об одолжении.

— Каком?

— Ты можешь узнать, какие гильдии наёмников участвовали в нападении на имение по отмашке Краснова?

— Только названия? — он прищурился, а потом улыбнулся, словно раскусил мой план.

— А что, можешь больше?

— Могу попробовать выяснить конкретных участников.

Скептически посмотрел на него. А ведь Жданов наверняка может, раз так говорит.

— Названий гильдий будет достаточно.

— Завтра всё узнаешь, — сказал Митя и оценивающе кивнул.

Когда выходил из таверны, ночь встретила меня тёплым ветерком и звёздами. Первую подъехавшую бричку уступил вышедшей следом паре — кавалеру в строгом сюртуке и его спутнице в лёгком летнем платье.

— Благодарю, Кирилл Павлович, — неожиданно обратился ко мне незнакомец, слегка приподнимая шляпу.

Я замер.

— Мы знакомы?

Мужчина лишь усмехнулся.

— Новоархангельск не так велик, как кажется. Все достойные семейства города можно пересчитать по пальцам.

Не дав ответить, он помог даме подняться в экипаж и уехал, оставив меня стоять на дороге с неожиданной мыслью: если даже случайные прохожие знают меня в лицо, значит, мой авторитет растёт. Невольно улыбнулся, садясь в следующий экипаж.

Проснулся с ощущением, будто по мне проехался целый кавалерийский полк. Голова раскалывалась, во рту было сухо, как в пустыне, а тело ныло так, словно меня хорошенько отдубасили.

— Чёртов отходняк, — прохрипел я, с трудом приподнимаясь на локте.

Ощущения были до боли знакомыми, как во время самого жестокого похмелья в прошлой жизни. Хоть я и не злоупотреблял, но в студенческие годы бывало всякое. Только сейчас всё проходило в разы хуже: последствия боевых стимуляторов и энергетиков давали о себе знать в полной мере.

На тумбочке стоял графин с водой и маленький флакон с голубоватой жидкостью — витаминный эликсир. Я жадно осушил сначала графин, потом выпил зелье, чувствуя, как по горлу разливается приятная прохлада.

— Прелесть того, что тебе принадлежит лучшая алхимическая лаборатория империи, — пробормотал я, ложась обратно.

Эликсир начал действовать почти мгновенно. Тошнота отступила, туман в голове рассеялся, и уже через десять минут я чувствовал себя человеком.

Спустившись вниз, застал маму с Тасей за обедом. Столовая, рассчитанная на десятерых, выглядела почти пустынной, за огромным дубовым столом было всего три стула. И на моём восседал Мотя.

Кто-то подложил ему подушки, и зверёк устроился как на троне: задними лапами упирался в стул, а передними ловко подтягивал кусочки еды со стола.

— Вот так всегда, — вздохнул я, скрестив руки на груди. — Приходишь обедать, а твоё место уже занято.

Тася захихикала, а мама лишь покачала головой.

— Не обижай своего друга.

Я пригляделся и ахнул.

— Да он же раскормленный! Вы его на убой готовите?

— Ну, он такой худенький был, — мама смущённо улыбнулась.

— Мне боевой скрежезуб нужен, а не кенгуру, — пошутил я. — Такого в карман уже не запихнёшь.

Мотя фыркнул, словно обиделся, но от еды не отвлёкся.

Я подошёл ближе, а Машка, наша служанка, поднесла стул и подала приборы. Повар Григорий появился через минуту, ставя передо мной тарелку борща.

Аромат свеклы, мяса и специй ударил в нос, и на мгновение я перенёсся в детство, в те дни, когда после долгих прогулок по зимнему лесу возвращался с родителями домой. И вскоре на столе меня ожидал этот самый борщ: густой, наваристый, с ложкой сметаны. Или это воспоминания из прошлой жизни? Я тряхнул головой, прогоняя наваждения.

— Спасибо, — пробормотал я, принимаясь за еду.

Мама в это время пила чай из синей фарфоровой чашки.

— Представляешь, нашла её в уцелевшем сундуке, — сказала она, сияя. — Даже не разбилась! Она же ещё из нашего имения в Новогородске. Аж оттуда доехала и второй пожар пережила!

Я улыбнулся маминым маленьким радостям.

Обед проходил спокойно, по-домашнему. Мы обсуждали планы на день, здоровье мамы, которая, слава стихиям, чувствовала себя хорошо, и даже Тасенька вела себя прилично, не болтая без умолку, как обычно.

Но мирное настроение нарушил Потап, появившийся в дверях с письмом в руке.

— Кирилл Павлович, вам, — сказал он, протягивая конверт.

Я сразу узнал почерк Мити. Развернул письмо: там был список наёмных организаций, участвовавших в разграблении имения. Хищная улыбка почти сразу появилась на лице.

— У меня дела, — сказал я, вставая из-за стола.

— Сынок, но ты же не доел, — с укором посмотрела мама.

— Обещаю, ужин доем, — поднял я руки вверх, изображая капитуляцию.

Мама кивнула.

Мотя вдруг сорвался с подушки и прыгнул мне на плечо.

— Ты прибавил в весе, дружище, — вздохнул я.

Но тушканчик не обратил на это внимания. Он вытянулся как струна, уши напряглись, ноздри задрожали, улавливая какие-то запахи.

Я медленно обходил периметр, прикасаясь пальцами к свежим заплаткам на каменной кладке. Швы были ровные, почти незаметные — работа явно проделана на совесть.

Мотя, сидевший на плече, вдруг напрягся, его крохотные лапки впились в ткань моего пиджака.

— Что-то не так? — прошептал я, но тушканчик лишь резко повернул голову в сторону зарослей.

Вскоре оттуда появился Ильич, его сапоги почти бесшумно ступали по земле.

— Стены восстановили полностью, ворота починили, — хриплым, уставшим голосом начал он без предисловий.

Я кивнул, продолжая осматривать кладку.

— Нашли специалиста из артели фортификаторов? Того, что поставит защиту на стены.

— Так точно. Мастер завтра прибудет из Балтийска, — Ильич одобрительно хмыкнул. — У них заказ на четвёртом кольце, но судно только к концу недели подойдёт. Так что у нас пара дней на первоклассную работу.

— Своим ходом?

— Нет, с нашими служащими с партией пепла для лаборатории.

— Может, ему отдельный экипаж нанять?

— Зачем? — покачал головой Ильич. — Он на машине, так быстрее.

— На машине? — я удивлённо поднял бровь.

— Павлов привёз ингредиенты из похода на восьми телегах и одном грузовике, — объяснил Ильич. — Вот эту машину и отправили в Балтийск, подальше от заварушки.

Я одобрительно кивнул. Умный ход.

— Зайди сегодня вечером в кабинет. Возьмёшь деньги для семей погибших охранников: Семёна, Гришки и Федьки.

Ильич замер, его глаза округлились.

— Вы… запомнили их имена?

— Героев надо знать поимённо, — ответил я, чувствуя как в горле появляется ком. — И если у кого были дети или братья, пусть обращаются к Осипу. Если они смышлёные, то образование оплачу. А потом, может, и к себе пристрою.

— Спасибо, ваше благородие, — прошептал Ильич, и в его голосе впервые за всё время прозвучала неподдельная благодарность.

Я задумчиво посмотрел на старые шрамы Ильича, те самые, что он получил из-за магических тварей.

— И вот ещё что, — добавил я. — Скажи раненым: лечение за счёт рода Пестовых. Осип обеспечит всеми необходимыми лекарствами.

Старый охотник молча поклонился, но я успел заметить, как дрогнули его губы. Ещё издалека он начал радостно докладывать новости сослуживцам. Их возбуждённые голоса долетали, пока я шёл к основному зданию.

Мотя удовлетворённо пискнул, будто одобряя принятые решения.

По пути в кабинет встретил Ивана Гурьева, спешившего куда-то с папкой бумаг.

— Собери всех управляющих в кабинете, — остановил я его. — И… Николая, сына Петра, тоже позови.

У входа в кабинет столкнулся с Потапом, выходившим вместе с каким-то молодым парнем в форме служащего. Судя по взъерошенному виду обоих, здесь ещё недавно царил полный хаос.

Потап встал в дверях и тяжело вздохнул.

— Основной бой был вон там, — он кивнул в сторону складов, — но эти мерзавцы успели и сюда заглянуть. Искали, чем поживиться, — мужчина недовольно скривился.

Кабинет встретил меня знакомым ароматом: смесь алхимических трав из лаборатории и старого дерева массивного письменного стола.

Основной беспорядок уже устранили, но следы вторжения остались: на роскошной столешнице зияли свежие царапины от клинков, а кожаное покрытие совещательного стола, рассчитанного на шестерых, было порвано в нескольких местах.

— Кому-то явно не понравилась наша мебель, — пробормотал я, проводя пальцами по повреждениям.

Через десять минут в кабинете собрались все.

— Друзья, — начал я, медленно обводя взглядом собравшихся, — нападение на производство и мой дом я просто так не оставлю.

В комнате стало так тихо, что был слышен стук от насекомых, бившихся в закрытое окно. Иван Гурьев невольно сглотнул.

— Да, пока я не могу объявить кровную войну или обратиться к императорскому суду, — продолжал, сжимая кулаки: скорее бы уже получить права патриарха, — но это не значит, что мы будем сидеть сложа руки!

— А что с Евдокимовым? Мы ведь держим его в подвале, — робко спросил Павлов.

Я резко махнул рукой.

— Эта пешка пока не стоит моего времени. Когда он созреет для разговора, тогда и поговорим. Сейчас есть дела поважнее.

Доставая из конверта письмо, я ощущал, как в груди разгорается гнев.

— Здесь перечислены, — поднял лист над головой, — все артели наёмников, осмелившихся поднять руку на дом Пестовых!

Стул Осипа скрипнул, когда он невольно откинулся назад. Николай вытянул шею, пытаясь разглядеть документ.

— С этого момента, — голос мой зазвучал твёрже, — они в чёрном списке! Доведите до всех наших поставщиков: ни капли, ни грамма нашей продукции не должно попасть в руки этим подонкам! — я ударил кулаком по столу. — Кто ослушается, тот навсегда потеряет право торговать зельями Пестовых!

— Но… как мы это проконтролируем? Это же невозможно! — переспросил явно поражённый Иван.

— Люди этого ремесла, — объяснил я, медленно прохаживаясь вдоль стола, — держатся на своей репутации. Если узнают, что наёмник пользуется запрещённым для него зельем, кто захочет иметь с ним дело?

— Так мы ударим по их карману и доброму имени, — задумчиво кинул Осип.

— Именно! Пусть знают, что никто не тронет род Пестовых безнаказанно! Мы ответим так, чтобы другим неповадно было!

Мотя громко пискнул, будто поддерживая мои слова. В кабинете ненадолго опять воцарилась тишина.

— Ладно, — откашлялся я, устраиваясь в своём кресле, — что там у нас с запуском?

— Восстановительные работы идут по плану, — начал Осип, перелистывая бумаги. — Если ничего не помешает, через два дня запускаем синтезы. Основные работы завершены, сейчас доделываем второстепенное. Завтра генеральная уборка, послезавтра вечером старт.

— Евгений Константинович, а что с теми ингредиентами, что вы привезли? — поинтересовался я у третьего вассала своей семьи.

— Все на складах, в полной сохранности.

— Часть уже в работе, — перебил Осип.

— Новые эликсиры запустим параллельно с основными, — добавил Иван.

Я одобрительно кивнул.

— Когда следующая поставка? — я вновь повернулся к Павлову.

— По договорённости — каждые два месяца.

— Отлично. Следующую тоже направляйте сюда, — я побарабанил пальцем по столешнице.

Задумался.

— Позвольте, я ещё скажу, — Осип вдруг встал со стула и пододвинул к себе папку. — Три месяца прошло с того момента, как Кирилл Павлович начал изменения на производстве. И вы знаете что?

Все молча сидели, ожидая продолжения.

— Благодаря переходу на прозрачное стекло продажи взлетели. Люди теперь видят насыщенный болотный цвет эликсира и знают, что он качественный.

— А этот ваш «Малый целебный раствор» вообще конкурентов убил, — с усмешкой добавил Иван, и мы все улыбнулись. — То-то Евдокимов после такого нововведения чуть с ума не сошёл. Деньги терял, как песок сквозь пальцы. Вот и пришёл к нам счёты сводить по старинке.

Я хмыкнул.

— А вот не надо было некачественную продукцию втридорога продавать. Прозрачное стекло всю правду вытащило наружу. Кто хочет максимум эффекта, берёт наш основной эликсир. Кому нужно дёшево, покупает целебный раствор. И всё равно выигрывает, потому что наш «слабый» вариант сильнее, чем у конкурента, а ещё и дешевле.

— Сеть сбыта разрослась, — продолжил Осип, перелистывая страницу, — особенно на фронтире. Благодаря демонстрационным образцам и рекламе целые повозки наших зелий уходят на границу.

— Признаюсь, — Осип слегка смутился, — поначалу я не верил, что это сработает. Но сработало же! Мы захватили рынок сбыта целебных зелий.

Гурьевы переглянулись, на их лицах появились довольные улыбки. Они-то уже знали: я ещё тот рационализатор.

— Отныне, — я твёрдо поставил точку в этом вопросе, — Павлов занимается только поставками. Развивать сеть магазинов больше не будем.

В комнате повисло напряжённое молчание.

— Но как же? — первым не выдержал Иван.

— Так же, как делали это в отсутствие Павлова, — я обвёл всех тяжёлым взглядом. — Нас ждут серьёзные изменения.

Осип насторожился, его пальцы сжали край стола.

— Прошлые изменения пошли лаборатории только на пользу, — осторожно заметил он, потирая подбородок. — Какие будут в этот раз?

Я медленно выдохнул, осознавая, что следующие слова перевернут всё вверх дном.

— Через полгода всё производство переезжает в центральную колонию «Точка».

Эффект был как от разорвавшейся бомбы. Пётр резко поднял голову, Иван открыл рот, а Осип чуть не упал со стула.

— Всё… всё производство? — прошептал он, не веря своим ушам и бледнея на глазах.

— Но как? — вскричал Иван, хватаясь за подлокотники.

— Почему? — добавил Пётр, и в его голосе прозвучало не столько недоумение, сколько тревога.

Видел, как взгляды управляющих метались, пытаясь осознать масштаб предстоящих перемен. И они были неотвратимы. Я всё решил.