Хозяин антимагии 2

Глава 16

— Папа здесь.

Эти слова, произнесённые Надей шёпотом, прозвучали как приговор.

Едва рота Долгорукого пересекла ворота лагеря, как к нам стремительно направился Шишкин — адъютант генерала.

— О, сейчас будет на построение вызывать, — прокомментировал Молчанов приближение квартирмейстера.

Шишкин подошёл, его тонкие губы уже раскрывались, чтобы огласить приказ, но Константин Иванович опередил его.

— Пока не сдадим трофеи, ни шагу с места, — отрезал командир, даже не глядя на адъютанта. — По уставу положено сначала сдать отчётность о добыче, потом всё остальное. Или у вас, квартирмейстер, другое толкование устава?

Последняя фраза повисла в воздухе. Шишкин замер, рот остался полуоткрытым, словно он собирался что-то возразить, но так и не нашёл слов. Долгорукий, не удостоив оппонента дальнейшим вниманием, развернулся и повёл роту к складам.

Трофеи вываливали на массивные столы под пристальным взглядом прапорщика-приёмщика. Хитиновые пластины, клыки, ядовитые железы — всё аккуратно сортировалось, взвешивалось и оценивалось.

Амат, стоя рядом со мной, мрачно наблюдал за процессом. Его скулы напряглись, когда на отдельный стол начали выкладывать магические кристаллы, добытые из монстров. Специальный оценщик быстро распределял их по коробкам, сортируя по цвету, размеру и чистоте энергетического спектра.

— Десять процентов… — прошипел Жимин, сжимая кулаки. — Это же откровенный грабёж.

Сергей, стоявший рядом, флегматично пожал плечами.

— Всё честно. Государство тебя кормит, одевает, вооружает. Каждый выстрел из магической винтовки — это потраченный малый макр. А ещё логистика, лечение, пенсии семьям погибших… Хочешь больше? Иди в вольные охотники. Но учти: в одиночку ты разве что крыс магических ловить сможешь.

Качалов кивнул в сторону самого ценного трофея — крупного кристалла, извлечённого из змея Ургаха.

— Видишь этот камень? Он один стоит как вся остальная добыча. А ты в битве за него участия не принимал. Так что не ной.

Амат скрипнул зубами и пробормотал так, чтобы слышал только я:

— Таких червяков в прошлой жизни пачками убивал. Нашёл чем удивить.

Я ничего не ответил. Лишь слегка улыбнулся.

Со складов нас сразу, даже не дав привести себя в порядок, погнали на плац. Генерал и ректор Киров стояли на крыльце штаба, наблюдая, как рота выстраивается в ровные шеренги.

Михайлов произнёс короткую речь — дежурные слова о доблести, о том, как он гордится своими солдатами, о важности нашей миссии. Но я почти не слушал.

Моё внимание было приковано к человеку, стоявшему рядом с ним.

Отец Нади не произнёс ни слова. Он просто смотрел. Его холодный взгляд медленно скользил по строю, будто выискивая кого-то.

Надя стояла в первом ряду, её спина была неестественно прямой, пальцы судорожно сжаты.

Я видел, как взгляд Кирова на мгновение остановился на дочери.

И в его глазах не было ни гнева, ни разочарования.

Только расчёт.

Затем рядом с Надей он заметил меня, лицо мужчины исказила странная гримаса: что-то между презрением и раздражением. Потом взгляд ректора скользнул по моим друзьям, и в глазах читалось ясное: «Опять эта компания. Опять они в центре проблем».

Нас отпустили в казарму. Едва успели переодеться и умыться, как в дверь ворвался запыхавшийся Молчанов.

— Надежду Кирову, Пестова и его четверых дружков срочно в штаб! — выпалил он.

Митя нахмурился.

— Меня-то зачем? Я же не унтер.

— Приказ был чёткий: «Надежду Кирову, Пестова и его четырёх дружков», — сказал Роман, пожимая плечами.

Жданов недовольно нахмурился и с ленцой пошёл в сторону двери.

— Тебя-то о чём спрашивали? — спросила Надя, обратившись к Молчанову.

— Как вы себя показали, — уклончиво ответил Роман, избегая её взгляда.

Мы поспешили в штаб. Прошли мимо секретаря, военного в чине капитана. В приёмной сидели пятеро гражданских в дорогих костюмах, явно деловые люди. Их присутствие в военной части меня удивило, а потом я заметил позолоченную табличку на двери:

«Генерал-губернатор Михайлов Михаил Дмитриевич».

— Ты что, не знал? — спросил Митя, заметив моё недоумение. — За внешним кольцом колониями управляют военные. Они совмещают армейскую службу с работой в гражданской администрации.

— Теперь понятно, почему такой бардак и в городе, и в войсках, — ехидно вставил свои пять копеек Амат.

Я задумчиво кивнул, ведь как ни странно, но я этого не знал. А Митя недовольно уставился на Амата. Он, видимо, считал такие комментарии в людном месте неуместными.

Ждать пришлось недолго. Уже через минуту тот же капитан-секретарь открыл дверь и сухо объявил:

— Генерал-губернатор вас примет.

Мы вошли в кабинет, где царила тягостная атмосфера.

Михайлов сидел, откинувшись в кресле, его опухшее лицо выражало усталое безразличие.

Ректор Киров, вопреки протоколу, занял место во главе стола, его пальцы игрались с часами на цепочке.

Рядом с ним расположился ничем не примечательный мужчина в строгом костюме, такой тип, которого мозг отказывается запоминать сразу после знакомства.

Шишкин, мой «любимый» адъютант, съёжился в кресле, будто пытаясь раствориться в воздухе.

А Долгорукий Константин Иванович стоял чуть в стороне, и в уголках его глаз читалась странная усмешка, словно он один видел скрытый фарс в этой официальной церемонии.

— Мне доложили, что вы неплохо проявили себя на практике, — начал Киров, его голос звучал как скрип несмазанных дверных петель.

— Выполняли приказы, — ответил я, стараясь сохранить нейтральный тон.

— Не верю, что у тебя, Пестов, всё прошло без происшествий, — Киров прищурился.

— Никаких особых происшествий.

— Даже ни с кем не поссорился?

Мой взгляд невольно скользнул в сторону Шишкина. Бедняга буквально вжался в стол, его пальцы судорожно сжали край столешницы. В этот момент я заметил, как Долгорукий прикрыл рот рукой, делая вид, что поправляет усы, но я-то знал, что он едва сдерживает смех.

— Были… небольшие разногласия с одним товарищем, — сказал я, намеренно растягивая слова.

Внезапно дверь приоткрылась, и появившийся ординарец отвлёк внимание Кирова и Михайлова.

Мгновение, а я успел перекинуться с Шишкиным красноречивым взглядом. Его испуганные глаза ясно говорили: «Только не сейчас!» Мой же ответный взгляд обещал молчание… за небольшую плату.

Он кивнул так рьяно, что чуть не стукнулся лбом о стол.

Долгорукий отвернулся к окну, но по дрожи его плеч было ясно, что комедия достигла апогея.

Теперь у меня был козырь. Этот инцидент станет пропуском для вылазки к муравьидам. Правда, сам Молчанов ещё не подозревал, что его взвод скоро отправится в весьма… необычную экспедицию.

Но это уже детали.

С Романом я договорюсь.

— Так на чём мы остановились? Ах да… С кем же у тебя был этот загадочный конфликт? — Киров пристально смотрел на меня.

Я сделал самое невинное выражение лица, какое только мог изобразить.

— Конфликт? Ну, если можно так назвать небольшие разногласия по поводу… э-э… тактики ведения боя, — мои глаза снова скользнули в сторону Шишкина, который начал нервно теребить воротник.

В этот момент Долгорукий не выдержал. Его лицо покраснело, губы задрожали, и из груди вырвалось нечто среднее между смехом и хрюканьем. Быстро превратив это в приступ кашля, он хрипло пробормотал:

— Простите, першит в горле…

После нескольких ничего не значащих фраз нас отпустили, но Киров жестом остановил дочку.

— Надя, задержись, мне надо с тобой поговорить наедине, — сказал он, вставая из-за стола.

А тот невзрачный тип вдруг поднял глаза и тихо добавил:

— И вас, Жданов, попрошу остаться.

Мы вышли в коридор и направились в казарму. Через час появилась Надя — бледная, с красными от слёз глазами.

— Не смогла его переубедить… — её голос дрожал.

К ней сразу подошла Лиза и обняла.

— Но есть хорошие новости: папа остаётся здесь на несколько дней. Михайлов и этот странный тип его о чём-то упрашивали. Может, удастся выгадать неделю, — пожала девушка плечами.

— Кто этот тип вообще? — не удержался я.

— Не знаю. Вроде как за Митей приехал.

Как будто по сигналу, появился сам Жданов, бледный как мел.

— Ну что? — хором спросили мы.

— Велели собирать вещи, программа обмена закончилась. Дней пять ещё пробуду с вами, потом уеду с этим, — Митя неодобрительно поморщился, — чиновником из министерства образования.

— И что, он специально за тобой одним приехал? — недоверчиво спросил я.

Парень только развёл руками.

— Ах да! — вдруг подскочила Надя. — Генерал-губернатор устраивает завтра бал в честь приезда отца. Мы приглашены!

— Ха-ха! — громко рассмеялся Амат.

— Ты чего? — все невольно уставились на Жимина.

— Пир во время чумы… — бросил он через плечо, уже уходя в комнату. Его смех ещё долго звучал в коридоре, странный и безрадостный.

Следующим вечером к нашей казарме подъехала машина.

Машина? В колонии? За внешним кольцом?

Это был чистый сюрреализм.

И, судя по виду, одна из последних и самых дорогих моделей.

Но ещё большим диссонансом было ехать через полуразрушенные улицы Братска, мимо лачуг, где ютились жители, в эту сверкающую усадьбу, залитую магическим светом.

Огромные хрустальные люстры висели прямо в воздухе, освещая территорию ярче, чем днём. По периметру стояла рота солдат, но не таких, как в нашей части. Эти были одеты в парадную форму, с новейшими магическими винтовками, которые я видел только у пограничников телепорта.

Зал утопал в роскоши. Столы ломились от изысканных блюд: жареные фазаны, заливное из редких пустынных рыб, фрукты, которые за внешним кольцом и за золото не достать. На балконе живой оркестр играл вальсы, скрипки звучали так чисто, будто их настраивали в столичной консерватории.

Лиза и Надя выглядели ослепительно. У Нади платье было тёмно-синее, с серебряной вышивкой, а у Лизы нежно-розовое, как рассвет. Ещё днём наряды привезли в часть вместе с двумя портными, которые тут же подогнали их по фигуре.

Митя стоял в углу, мрачный, как туча перед штормом.

Он молча пил.

Много пил.

Пальцы юноши сжимали бокал так крепко, будто хотели раздавить хрусталь. Взгляд его скользил по залу с холодным, почти презрительным равнодушием: словно всё это великолепие, все эти нарядные гости, музыка и смех были для него не более чем фарсом, который он терпел лишь потому, что вынужден.

А вот Амат явно чувствовал себя в своей стихии.

Он прочно занял позицию у банкетного стола и методично опустошал тарелки, словно готовился к долгой осаде. Один раз его всё же уговорила на танец какая-то местная хохотушка с румяными щеками и слишком громким смехом.

После танца они исчезли в толпе, а когда появились снова, девушка бросала на него томные взгляды, но Амат был непоколебим как скала. Он лишь равнодушно вернулся к своему занятию — поглощению закусок с сосредоточенностью настоящего стратега.

Сергей же весело кружил Лизу в танце, и она смеялась так заразительно, что даже я улыбнулся.

Они выглядели идеальной парой: такая страстная, независимая Лиза и сильный, мужественный Сергей. Казалось, только он мог укротить её пыл, только с ним она позволяла себе быть не боевой подругой, а просто девушкой на балу. Они кружились в такт музыке. Она, лёгкая, как перо, он — уверенный и крепкий, ведущий девушку так естественно, будто они танцевали вместе всю жизнь.

Это был мой первый бал в этом мире, и, странное дело, тело, казалось, помнило движения. Я вёл Надю уверенно, непринуждённо, будто делал это сотни раз.

Вальс.

Какой-то внутренний голос всё ещё бубнил: «Мужики не танцуют», но я уже не слушал. Рука на её талии, её пальцы, лёгкие, как крылья бабочки, на моём плече, и мы кружились, кружились, пока зал не превращался в размытое пятно света и звука.

— Ты сегодня прекрасна, — сказал я.

Она улыбнулась, но в глазах читалась тревога.

— А ты в этом мундире… почти как настоящий офицер. Может, тебе всё же продолжить обучение, а потом пойти на службу? Я считаю, что у тебя должна получиться блестящая воинская карьера.

— Не моё, — буркнул я и закружил девушку ещё сильнее.

Заметил Марию Дьякову.

Староста танцевала с Шишкиным, но в её движениях не было прежней лёгкости. Маша выглядела уставшей, почти несчастной, словно кто-то выжал из неё всю радость, оставив лишь бледную тень той весёлой девушки, что когда-то командовала нашей группой.

За фуршетным столом Долгорукий о чём-то тихо беседовал с тем самым незнакомцем. Константин Иванович держался спокойно, но я уже знал его достаточно, чтобы понять, что он был настороже.

Позже, в банкетном зале, я подловил Шишкина.

— Ну что, квартирмейстер, — начал я непринуждённо, — насчёт того разговора…

Понимал, что если сейчас не разыграю эту карту, то, как только Киров уедет, Шишкин устроит мне «весёлую» жизнь. А все договорённости будут забыты.

Он напрягся, но кивнул.

— Давай попозже, через неделю, сделаю всё, что захочешь.

— Нет, или завтра, или уже никогда, — ответил ему.

— Чего ты хочешь? — с тяжёлым вздохом спросил Шишкин.

— Мне нужно три дня за территорией части и взвод Молчанова в сопровождении. И мы в расчёте.

Шишкин недовольно пошевелил губами, словно должен был съесть что-то кислое.

— Не смогу отдать такой приказ, Долгорукий помешает, — прошептал он, озираясь.

— Придумай что-то, наверняка для таких случаев у тебя есть заготовленные отговорки.

Шишкин уставился на меня немигающим взглядом, словно хотел переиграть в гляделки. Потом задумался и резко кивнул.

— Сделаю.

— Как?

— Сначала отправлю его роту в Старый город. Без взвода Молчанова. Оправдаю неукомплектованностью личного состава, надо же вам двух унтер-офицеров новых поставить.

Я кивнул, а Шишкин, оглянувшись по сторонам, продолжил:

— Как только Долгорукий уйдёт, сразу же оформлю тебе задание.

— Хорошо, приступай.

— Завтра не раньше обеда, — предупредил он и тут же ушёл прочь, взяв со стола полный бокал.

После бала я собрал всех в своей комнате.

Окинул взглядом друзей: Надю, бледную после разговора с отцом, который долго ей что-то втолковывал после бала. Митю, слегка навеселе от выпитого, но продолжавшего при этом быть мрачнее тучи. Амата, лениво развалившегося на табурете. Сергея и Лизу, сидевших плечом к плечу.

Глубоко вздохнул.

— Прежде чем мы начнём… — начал я.

— Да хватит уже ходить вокруг да около! — перебил Сергей. — Говори прямо: куда лезем и зачем?

Я поднял руку, успокаивая его.

— Погоди. Если кто-то не захочет идти, — я окинул ребят взглядом, — то никаких обид. Можете остаться в лагере с солдатами, пока мы…

— Ой, да хватит уже ныть! — фыркнула Лиза. — Мы все знаем, на что подписались, когда связались с тобой, — она улыбнулась и друзья поддержали.

Сделал паузу, пока в комнате не повисла тишина.

— Я, кажется, стою на пороге открытия, — продолжил, понизив голос. — Открытия того, чем занимались два поколения Пестовых до меня. Если я прав, это может изменить многое.

— И что это за открытие? — прищурился Митя.

— Не могу сказать.

Никто не возмутился. В этом мире родовые тайны священны. Я ведь не расспрашивал Сергея и Лизу об их саблях стихий, хотя жутко хотелось узнать.

— Куда идём? — спросил Амат, с аппетитом жуя прихваченную с бала закуску.

— В пустыню. К месту, куда муравьиды тащат добычу.

Я разложил карту.

— Они появляются вечером, значит, логово в пятнадцати-двадцати километрах, не дальше. Двигаются чуть быстрее человека, но с грузом… Думаю, если выйдем около полудня, к вечеру найдём колонию.

Надя и Митя переглянулись.

— А отец? — тихо спросила Кирова. — Он не отпустит меня просто так.

— Напишешь ему письмо утром, — предложил Митя. — Скажешь, что уходишь с патрулём на день-два.

— А если не вернёмся вовремя?

— Тогда… — Митя замялся.

— Тогда твой старик устроит нам весёлую жизнь, — хохотнул Амат.

— Придумаю что-нибудь, — уверенно сказала Надя.

— Два-три дня максимум, — поспешил я успокоить девушку. — Если что-то пойдёт не так, то сразу возвращаемся.

— Ха! — фыркнул Амат. — У Кирилла нет никакого плана!

Он хлопнул меня по плечу так, что я едва не свалился со стула.

— Но я с ним. До конца.

— Мы тоже, — тут же сказала Лиза. Сергей лишь молча кивнул.

— Веселье гарантировано, и я хотел бы повеселиться напоследок по полной, — усмехнулся Митя.

— Тогда главный вопрос: как выбраться? — напомнил я.

И объяснил план с Шишкиным: завтра роту отправят в Старый город, а мы получим «официальное» задание на три дня.

— Может сработать, — задумчиво сказал Сергей.

— Но есть одна проблемка, — я сделал паузу. — Нужно уговорить Молчанова.

— Скажем, что это приказ свыше! — тут же предложила Лиза.

— Слишком рискованно, — покачал головой Сергей. — Он проверит.

— Тогда скажем правду, — пожал плечами Митя. — Что это твоё исследование.

— Не пойдёт, — возразил я. — Нужно, чтобы он сам захотел.

— А если… — задумчива начала Надя, уставившись в потолок. — Если намекнуть, что там можно найти что-то ценное? Что-то, что прославит его?

Я переглянулся с Аматом.

— Это может сработать.

— Тогда иду договариваться, — я встал. — А вы отдыхайте, завтра тяжёлый день.

Почувствовал, как на плечо приземлился невидимый тушканчик.

— Дружок, ты где пропадал? — Мотя, естественно, не ответил, а лишь уткнулся мне в щёку своим носом. — Всё с тобой ясно, — я погладил мягкую шёрстку.

Роман был у себя, постучавшись, я зашёл. Молодой человек сидел у стола и чистил винтовку.

— Что случилось, Кирилл? — буркнул Молчанов, даже не поднимая головы.

— Есть один проект, — начал я осторожно. — Официально это разведка местности. Неофициально…

Я опустил перед ним карту со своими пометками.

— Здесь, в пустыне, есть место, куда муравьиды тащат добычу. И если я прав, там может быть нечто интересное.

— Например? — он наконец оторвался от винтовки.

— Например, — я ухмыльнулся, пожав плечами, — сказать сейчас трудно, но если мы будем первыми, кто увидит логово муравьидов, это прославит нас, а, может, и обогатит.

Роман замер. Потом медленно убрал винтовку.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно.

Дальше я вкратце поведал план, как мы покинем расположение части.

Молчанов задумался буквально на мгновение.

— Ладно, — сказал Роман. — Но я пойду с вами.

— А как же солдаты? Я надеялся, что оставлю их с тобой в лагере.

— Ну уж нет. Кирилл, я наслышан о твоём везении, так что хочу увидеть всё это своими глазами. А солдат, если что, оставим на ефрейтора Василия. Он вроде человек толковый.

— Можно и так, — довольно кивнул я.

После холодной ночи, утро встретило нас палящим солнцем и колючим ветром, несущим песок. Рота Долгорукого уже ушла в Старый город, а наш взвод выдвинулся следом, но лишь для виду. Как только мы скрылись за холмами, колонна свернула на юг, к пустынным просторам.

По рассказам местных, в полутора переходах отсюда находилась полуразрушенная каменная ферма — идеальное место для базового лагеря.

Когда добрались туда, перед нами предстало жалкое зрелище: массивные каменные стены, некогда крепкие, теперь были наполовину погребены под дюнами. Крыша давно обрушилась, оставив лишь торчащие балки, похожие на рёбра мёртвого великана.

— Лагерь будем разбивать здесь, — указал я на относительно уцелевшее строение. — Роман, командуй, но я думаю, что сейчас правильнее распределить солдат: пусть половина укрепляет позиции для ночного лагеря, а остальные прочёсывают окрестности.

— И что ищем? — спросил Молчанов, скептически оглядывая развалины.

— Всё, что шевелится и может напасть ночью. И… — я сделал паузу, — если попадутся твари, то класть трупы на километр южнее лагеря. Это будет приманка для муравьидов.

Роман хмыкнул, но тут же пошёл отдавать приказы.

Отряды рассредоточились.

Первая стычка произошла буквально через полчаса. Группа Сергея наткнулась на песчаных скорпеков — небольших тварей размером с барана, с ядовитыми жалами. Бой был коротким. Пара точных выстрелов из магических винтовок, и монстры превратились в дымящиеся груды хитина.

Вторая встреча оказалась серьёзнее. Лизин отряд обнаружил логово пустынных тараканов, и не таких, как в Старом городе, а огромных, с шипами на спинах. Пришлось вызывать подкрепление.

На помощь Минской выдвинулись Надя и Сергей.

Девчонки тут же сработались: воздушной магией изолировали тварей, а Сергей их сжигал. Слава четырём стихиям, у ребят хватило ума оставить одну тварь более-менее целой, убив просто выстрелом в голову.

Пока одни бойцы зачищали территорию, остальные превращали руины фермы в укреплённый лагерь.

С помощью земляной магии я поднял песчаные валы, усилив их обломками камней.

Были организованы четыре сторожевых поста на уцелевших стенах. Амат расставил дозорных.

Я осматривал труп скорпека, который зачем-то притащил к укреплениям один из бойцов Качалова, когда в лагерь ворвался запыхавшийся солдат из Лизиного отряда.

— Господин Пестов! — он едва переводил дыхание. — На горизонте муравьиды! Они идут прямо сюда!