Хозяин антимагии 2

Глава 21

Отойдя от берега, «Морской дьявол» присоединился к другим кораблям, чтобы в составе конвоя отправиться к телепорту в третье кольцо колоний.

Транспорты шли плотной группой, по бокам патрулировали четыре броненосца с низкими обтекаемыми силуэтами — явно боевые разведчики, а не торговые суда. Их магические орудия были наведены на берег, готовые в любой момент открыть огонь.

Поднялся в рубку.

На знакомом судне я чувствовал себя увереннее, почти как дома.

— Ну что, Кирилл Павлович, — усмехнулся Кузнецов, — впервые на моём выходишь?

— Да, не доводилось, — ответил я. — Обычно мы с тобой все дела у причала решали.

— А вот Осип Гурьев после рейсов за водорослями меня нахваливал, — капитан похлопал по штурвалу. — Говорил, что лучше капитана для вашей затеи с морскими ингредиентами не найти.

В этот момент у меня на плече материализовался Мотя. Обычно он настороженно относился к незнакомцам, но сейчас, видимо, почувствовал, что с Кузнецовым мы знакомы, и капитан не представляет угрозы.

— Чёртова морская крыса! — выругался мужик, увидев зверька и выхватывая нож.

Мотя вытянул шею и начал обнюхивать капитана, не испугавшись резких движений. Кузнецов замер, потом улыбнулся, убрал нож и протянул к зверьку руку, вопросительно глянув на меня. Я кивнул.

Понюхав капитана и позволив себя погладить, Мотя вдруг слетел с моего плеча и метнулся по рубке как молния, остановившись у шкафа с картами, где стал что-то выискивать.

— Похоже, нашёл твою сладкую заначку, — пошутил я.

Капитан только закатил глаза, но открыл шкаф. На одной из полок действительно лежал пряник. Кузнецову пришлось отдать его Моте.

— Чёртова морская крыса лишила меня закуски, — улыбаясь сказал он.

Пока зверёк с аппетитом уплетал угощение, я расспросил капитана о последних рейсах за водорослями. Он рассказал, что работы шли с опережением графика, так как удалось найти несколько богатых месторождений с высокой концентрацией нужного компонента.

— Кирилл, ты же не собираешься сокращать добычу? — вдруг забеспокоился Кузнецов. — А то однажды слышал, как Гурьев с Бадаевым говорили, что сырья уже запасено на несколько лет вперёд.

— Не волнуйся, объёмы будут только расти. Ты же слышал, что мы перенесли основное производство из Новоархангельска в «Точку»?

— Слышал, — кивнул капитан.

— Там будут мощности куда больше тех, что здесь. Так что не переживай, тебе скоро придётся работать без передышки, — ухмыльнулся я.

— Может, подыщем ещё одно судно? — предложил Кузнецов. — У меня есть знакомые капитаны, которые с радостью взялись бы за такую работу.

— Отлично. Думаю, месяца через три-четыре как раз пригодится.

Капитан довольно улыбнулся. В этот момент Мотя вдруг насторожился, его уши задвигались, словно пытаясь уловить что-то.

— Что это с ним? — спросил Кузнецов.

Я хотел ответить, но в этот момент вода вздыбилась.

Из-под волн вырвались странные существа: метров по пять длиной, с мощными щупальцами, которыми они ловко цеплялись за борта. Тёмные скользкие тела напоминали осьмижьи, но что-то было не так.

Мои друзья моментально вступили на палубе в бой, применяя магию. Солдаты схватили ружья, но стрелять не пришлось: один из броненосцев взмахнул сигнальным флагом, и над всем конвоем вспыхнул защитный купол.

Огромный, переливающийся всеми цветами радуги, словно мыльный пузырь, он накрыл все суда меньше чем за полминуты.

— Вот это скорость! — невольно вырвалось у меня.

Лишь несколько десятков монстров успели проникнуть на палубы, но с ними быстро разделались — магией, клинками, топорами. Через минуту от незваных гостей остались лишь лужи вонючей слизи.

А купол держался.

Твари яростно атаковали его: бились, царапали зубами, даже пытались взобраться, но защитное поле не дрогнуло.

Я с восхищением посмотрел на броненосец, поставивший эту защиту.

— Не сравнивай эти корабли с теми ржавыми корытами, что ещё плавают у нас в колонии, — с гордостью сказал Кузнецов, поглаживая штурвал, словно прося прощения у своего корабля. — На броненосцах служит элита. Все старшие офицеры шестого уровня и выше. А капитан флотилии — седьмого.

— Кто командует?

— Роман Васильевич Жимин.

Я замер.

Жимин. Та же фамилия, что у Амата.

Родственник?

Позвав Мотю, который к этому времени уже расправился с пряником, я поспешил к друзьям. Они под одобрительные возгласы солдат вскрывали убитых тварей в поисках макров. Мне же сразу захотелось рассмотреть поближе останки этих странных осьминогов.

Подойдя к группе, увидел, как Надя и Лиза, морща носы, наблюдали за Сергеем, Романом и Митей, возящимися с потрохами монстров.

А где Амат?

Огляделся и обнаружил его у борта. Он стоял, не сводя глаз с флагманского броненосца.

И по выражению лица друга всё стало ясно.

Да, это его отец.

И, судя по всему, их отношения далеки от идеальных.

— Ты чего застыл? — спросил я, прислонившись к перилам рядом с Аматом.

Заметил, как его пальцы судорожно сжимают деревянные поручни. Взгляд однокурсника был прикован к кораблю, где под имперским стягом развевался родовой герб Жиминых — серебряный дельфин на лазурном фоне, переплетённый с волнообразным трезубцем.

— Неужели всё так плохо? — тихо спросил я.

Амат резко выдохнул.

— Ты не представляешь… — Жимин помотал головой. — В пять лет отец впервые бросил меня в море. «Плыви или тони» — вот его любимая поговорка. Я захлёбывался, а он стоял на берегу с секундомером. Когда я доплыл, отец сказал, что это худшее время среди его сыновей, и я разочаровал его.

Амат провёл рукой по лицу, словно стирая воспоминания.

— В семь лет он испытал меня магией. Нужно было стоять на коряге в двадцати метрах от берега, пока он кидал в меня водяные мячи. Я должен был простоять час, но осилил лишь тридцать пять минут. В наказание отец заставил меня простоять ночь по шею в ледяной воде.

Я заметил, как его плечи непроизвольно содрогнулись при этих словах.

— А старшие братья… — голос Амата стал хриплым, — они придумывали свои испытания. Засовывали головой в бочку с водой. Привязывали к мачте во время шторма. Однажды зимой выбросили мою одежду за борт и заперли на палубе.

Его рассказ прервался, когда мы услышали чьи-то шаги. На мгновение воцарилась тишина.

— Самое страшное было в девять лет, — прошептал Амат, когда шаги затихли. — Отец запер меня в сундуке для парусов и бросил за борт. Три минуты… Три самых долгих минуты в моей жизни. Когда вытащили, я был без сознания.

Я увидел, как по его лицу пробежала судорога, отголосок той детской паники.

— Прошлым летом всё изменилось, — в голосе молодого человека появился металл. — Братья, как всегда, решили пошутить. Привязали к якорю и хотели опустить за борт. Только на этот раз… на этот раз я разорвал верёвки. Потом сломал старшему три ребра, а среднему челюсть.

Жимин сжал кулаки, и я увидел, как по его пальцам пробежали синие разряды магии.

— Отец… отец впервые улыбнулся тогда. Он сказал: «Наконец-то в тебе проснулся Жимин».

Амат резко повернулся ко мне.

— А теперь представь, — он пристально посмотрел мне в глаза, — мне триста с лишним лет. Я пережил войны, которые этот фанатик даже представить не может. И если он думает обращаться со мной как с мальчишкой, который был раньше в этом теле, то он ошибается.

— Ты не должен себя выдавать, — предупредил я. — Один неверный шаг — и можешь оказаться в смертельной опасности. Не хватало ещё, чтобы тебя допрашивал высший маг жизни из инквизиции.

— Знаю, — проворчал Амат. — Но если отец попробует что-то вроде того сундука…

Я молча кивнул. Мы оба понимали: встреча с родителем будет испытанием куда более серьёзным, чем любая битва с тварями.

Телепорт в Новоархангельскую колонию прошли без сложностей. Порт Балтийска встретил нас хаосом.

Набережная превратилась в гигантский лагерь беженцев: палатки из парусины и корабельных тросов, дым походных кухонь, белье, сушившееся между фонарными столбами. Дети бегали между тюков с провизией, женщины варили в котлах похлёбку, старики молча сидели, наблюдая за происходящим вокруг.

Чиновники в помятых мундирах метались с кипами бумаг, пытаясь хоть как-то учесть всех и понять, куда этих людей можно пристроить.

Видно было, что губернатор Балтийска старается, по периметру стояли полевые госпитали. Но сносных условий для тысяч беженцев создать не успели.

При сходе на берег регулярные части сразу направились к окраинам, где развернули армейский лагерь. Нас же, курсантов, ждала другая участь — сборный пункт у штаба флота.

— Ну что, герои Братска⁈ — крикнул нам встречный подпоручик с планшетом. — Ваше место у военной гавани. Там сбор всех курсантов, участвовавших в обороне. Идите, вас ждут.

Действительно, когда мы подошли к штабу, там уже собрались все: и наш четвёртый курс, и пятый. Молчанов тут же ушёл к своим однокурсникам. Стало ясно, что мы были последними курсантами, покинувшими осаждённый город.

Нас быстро построили в шеренгу. Вперёд вышел Киров. Его голос, привыкший командовать на флоте, звучно разнёсся по всей площади.

— Курсанты! Сегодня я говорю с вами не только как ректор, но и как бывший флотоводец. Вы показали то, что редко увидишь даже у бывалых вояк — настоящую боевую доблесть. Когда рушились стены и лилась кровь, вы не дрогнули. Когда нужно было прикрыть отход гражданских, вы стояли насмерть.

Он обвёл взглядом строй, и в его обычно холодных глазах читалось неподдельное уважение.

— Особенно приятно было видеть, что вы, студенты разных курсов, действовали слаженно. Вы не посрамили чести академии. И пусть вас не смущает возраст, за эти дни вы повзрослели на годы.

Киров сделал паузу, и его лицо стало строже.

— К сожалению, война не бывает без потерь. Восемь студентов пали в этих боях. Но они погибли как герои, до конца выполнив свой долг, не посрамив славных фамилий своих родов. Их имена навсегда останутся в летописи нашей академии.

Пока он говорил, в здание штаба то и дело входили и выходили офицеры. Ближе к концу речи, я заметил, как Амат внезапно напрягся. Проследив за его взглядом, увидел, что к штабу подходила группа из четырёх капитанов со свитой старших офицеров.

Среди них выделялся массивный мужчина, внешне похожий на одногруппника. Да, это точно был он, капитан первого ранга Роман Васильевич Жимин. Ему было чуть за пятьдесят, но мужчина выглядел на редкость крепким для своих лет. Тёмные с проседью волосы были коротко подстрижены на морской манер, аккуратная борода обрамляла квадратное обветренное лицо. Его движения были точными и экономными, сразу видно, что каждое действие отточено годами службы. Глаза холодные, серые, как северное море перед штормом.

Вместе с другими капитанами старший Жимин остановился в стороне, дослушал речь Кирова, затем подошёл, соблюдая все формальности, как будто перед ним был не ректор академии, а всё тот же адмирал флота.

— Ваше превосходительство, — голос звучал низко и размеренно.

Между ними тут же завязалась беседа. Слова уловить было невозможно, мужчины говорили тихо, но по их осанке, по тому, как оба держались с холодной официальностью, было ясно, что они обсуждали что-то важное.

В это время к зданию подъехали грузовики академии, и курсанты тут же начали залезать в кузова. Мы с ребятами поспешили к машинам, но вдруг нас окрикнул один из помощников ректора.

— Эй, вы! Стойте!

Он подошёл ближе и, понизив голос, сказал:

— Ректор просил вас задержаться.

Я с грустью смотрел, как в грузовики заталкивались люди. Места и так было мало, но если раньше отдельно ехал пятый и четвёртый курс, то теперь приходилось втискиваться всем вместе. А ведь у каждого ещё и вещи были, пусть и немного, но всё равно.

Оглянулся на ректора: он всё ещё разговаривал со старшим Жиминым.

Когда они закончили, Киров что-то сказал своему помощнику, кивнув в нашу сторону. И тот быстро направился к нам.

— Ректор сейчас зайдёт в штаб, — сообщил он, — а потом поедете с ним.

Мужчина указал на припарковавшуюся за грузовиками легковую машину с эмблемой академии.

Неужели в автопарке пополнение?

И главное, в честь чего нас удостоили места в легковом автомобиле? Из-за Нади?

Ректор, не глядя в нашу сторону, скрылся в здании штаба. А к нам направился капитан Жимин. Он подошёл, взгляд холодно скользнул по каждому, словно оценивая боевую готовность. Остановившись перед Аматом, мужчина скрестил руки на груди и произнёс голосом, который, казалось, мог заморозить воду:

— Ну что, сынок, на что ты годен? Какой у тебя уровень магии?

Амат напрягся, его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, но он ответил, стараясь сохранить спокойствие.

— Первый. Вода.

— Первый? — капитан медленно проговорил это слово, будто пробуя его на вкус и находя отвратительным. — Ты уже сколько времени в академии? И до сих пор первый? В твоём-то возрасте я уже третий осваивал.

— У меня не было воды в пустыне, — сквозь зубы процедил Амат. — В таких условиях…

— Условия? — отец резко перебил, а брови сдвинулись в одну тёмную линию. — Настоящий маг не ищет оправданий. Он находит решение.

Затем капитан повернулся к Сергею, его взгляд стал чуть менее ледяным, но всё ещё оценивающим.

— А у тебя какой уровень?

— Второй. Огонь, — чётко ответил Сергей.

Капитан Жимин кивнул, будто это было как раз то, чего он ожидал, и перевёл взгляд на Лизу:

— Девушка?

— Второй. Воздух, — ответила Лиза, подняв подбородок.

Капитан усмехнулся, но в его глазах не было ни капли одобрения, только презрение к слабости. Он прошёлся взглядом по Наде, Мите и мне, ненадолго остановив взор на моём плече, где под невидимостью прятался Мотя. Мужчина словно почувствовал зверька, но ничего не сказал.

— Двое на втором, и ты среди них — на первом. Интересная компания.

Амат стиснул зубы так сильно, что скулы выступили белыми пятнами. Его пальцы впились в ладони, но парень молчал.

— Ты даже девушку не смог обогнать, — продолжил отец, насмешливо покачивая головой. — Я думал, хоть в академии начнёшь соответствовать фамилии. Видимо, ошибался.

— Я убил десятки тварей в Братске, — резко сказал Амат, голос дрожал от ярости. — Мы все выжили там, где пали бы другие.

— Выжили? — капитан Жимин фыркнул. — Это не достижение. Это удача. Настоящий Жимин не выживает, он побеждает.

Амат больше не мог сдерживаться. Его глаза вспыхнули, по телу пробежали синие разряды магии.

— Может, если бы ты хоть раз сказал, что я сделал что-то правильно, я бы не тратил силы на доказательства того, что я не ничтожество!

Капитан на мгновение замер, затем медленно улыбнулся — холодно, без тени тепла.

— Вот теперь в тебе что-то есть. Жаль, что только когда тебя доведут до предела.

В этот момент из здания штаба вышел Киров. Жимин-старший мгновенно сменил тон на официальный:

— Впрочем, адмирал, видимо, считает иначе, — отец бросил последний взгляд на Амата. — Не подведи его, как подводил меня.

Он повернулся к остальным, словно сын уже перестал его интересовать.

— До свиданья, курсанты.

И, не удостоив сына ещё одним взглядом, ушёл, оставив Амата стоять с трясущимися руками и глазами, полными ярости.

— Три тысячи чертей! — резко выругался парень.

Сергей положил руку ему на плечо, но Амат резко стряхнул её.

— Не надо. Мне не нужна жалость.

— Это не жалость, — тихо сказала Лиза. — Это факт. Ты сильнее, чем он думает.

Амат резко выдохнул, сжав кулаки.

— Но этого никогда не будет достаточно.

— Зато у тебя есть отец, а я вот своего не помню, — сказал Качалов, прикусив нижнюю губу.

Повисла неловкая пауза. В этот момент подошёл ректор и, не говоря ни слова, направился к автомобилю.

— Анатолий Степанович, а почему нам оказана такая честь? — я указал на машину.

— Значит, заслужили, — буркнул он в ответ.

Мы расселись в салоне — просторном, с мягкими кожаными сиденьями, способном вместить ещё как минимум двоих. За рулём сидел водитель в форменной фуражке, бесстрастно глядя вперёд. В машине оказались Киров, Надя, я, Амат, Сергей, Лиза, Митя и, конечно, мой питомец Мотя.

Зверёк, почувствовав себя в кругу друзей, снял маскировку, и вскоре его уже тискали и заглаживали девчонки. Надя смеялась, когда Мотя забавно подрагивал ушами, а Лиза осторожно гладила серебристую шерсть, удивляясь её мягкости.

Тем временем грузовики тронулись, но мы поехали не за ними. Ректор ещё целый час катался по городу, то и дело выходя и о чём-то беседуя с разными людьми. Я даже заметил, как к нему подошёл сам губернатор, после короткого разговора мы двинулись дальше.

Проезжая через центральные ворота, обратил внимание на рабочих, явно пытавшихся их починить. В старых разломах стен тоже копошились люди, значит, город уже начал готовиться к обороне.

Эти выводы подтвердил и Киров, неожиданно заговоривший, как только мы выехали за городскую черту.

— По оценкам экспертов, скоро тут появятся прорывы.

— А когда их ожидать? — спросил я.

— Кто же знает? — ректор пожал плечами. — Но все воздушники высоких рангов, которые могут почувствовать приближение прорыва, говорят, что времени мало.

— У колонии есть шансы устоять? — вклинился Митя.

— Есть, — уверенно сказал Киров. — Готовиться мы уже начали. Да и прорывы обычно идут по нарастающей. Помощь уже запросили в центральной колонии. Так что, думаю, всё будет хорошо.

Мы проехали часа два и уже находились на границе низины с болотом, когда Мотя внезапно насторожился, его уши резко поднялись, а глаза загорелись янтарным светом. Уже через мгновение я увидел, как первый яркий луч ударил примерно в пятистах метрах от нас. А за ним — ещё и ещё.

— Началось, — мрачно сказал Митя.

Киров похлопал водителя по плечу и скомандовал:

— Давай быстрее! Нужно догнать наши грузовики!

Водитель резко прибавил ход, и машина рванула вперёд. Я посмотрел на дорогу и увидел, как люди начали сворачивать к ближайшему постоялому двору. Такие укрытия стояли через каждые пятнадцать километров и служили убежищами на случай прорыва.

— А почему мы не едем назад, в Балтийск? — поинтересовался Митя.

— Там военных и солдат хватает, а у нас в академии нет, — отрезал Киров. — Только старшекурсники, которые в грузовиках, и преподаватели обладают магией, а младшие курсанты беззащитны. Я за них в ответе, поэтому надо спешить.

Он добавил, словно пытаясь убедить и себя:

— Да и прорыв, скорее всего, будет небольшим, не больше пяти-десяти минут.

Но Киров ошибался.

Прорыв не заканчивался. Лучи продолжали рассекать небо, а вдали уже слышался тот самый гул — низкий, нарастающий, словно приближающаяся буря. В какой-то момент стало ясно, что правильным решением было бы развернуться и мчаться обратно в город.

Но было уже поздно.

Впереди, наконец, показались грузовики академии. Они уже начали поворачивать к постоялому двору, но мы, обогнав их, резко остановились. Киров выскочил из машины и властным голосом приказал колонне двигаться дальше.

Проехали ещё минут десять, возглавляя караван грузовиков. Предстояло пересечь перекинутый через реку каменный мост, а затем небольшой туннель, пробитый в горе. За ними начиналась болотистая местность, а дальше — холмы, горы и наша академия.

Тем временем прорывы не прекращались. Уже как минимум пяток тварей выскочили на дорогу, но Киров с лёгкостью убивал их, даже не выходя из машины, одним резким движением руки посылая сокрушительные водяные лезвия, которые формировал из воды заполненных канав по краям дороги.

— Всё-таки, похоже, придётся отсидеться в следующем постоялом дворе, — недовольно процедил ректор, когда очередное существо, привлечённое рёвом двигателя, бросилось под колёса.

Мы подъехали к мосту. Вода в реке была мутной, неестественно зелёной, словно пропитанной ядом, она вытекала из-под горы.

Киров остановил машину на въезде в туннель, пропуская вперёд грузовики. Грохоча, они проехали сначала по мосту, а потом влетели в гору, не сбавляя ходу.

И в этот момент — вспышка!

Яркий свет ударил буквально в десяти метрах от нас. Через секунду на дороге уже стояла огромная тварь. Она была массивная, с бронированной спиной и когтистыми лапами.

— Вперёд! — рявкнул Киров.

Водитель резко нажал на газ, пытаясь проскочить за грузовиками в туннель.

Но тварь была уже у машины.

— Купол! — крикнула Лиза, выбрасывая вперёд руки.

Прозрачный воздушный барьер вспыхнул перед нами, но монстр пробил его одним ударом. Машину резко бросило в сторону, и мы с грохотом врезались в край туннеля. Стекло треснуло, металл скрипел, но водителю чудом удалось удержать управление.

Однако тварь была не одна.

Ещё три таких же чудовища, размером с носорога, выскочили из ниоткуда. Их бронированные спины покрывали костяные пластины, а глаза светились зловещим жёлтым сиянием.

И они применяли магию.

Земля под нами содрогнулась.

— Они обрушивают туннель! — успел крикнуть Митя.

Каменные своды над нами затрещали. Глыбы начали падать, засыпая выход.

Туннель осыпался.

— Вперёд! Вперёд! — заорал Киров.

Водитель выжал газ до упора. Машина рванула, уворачиваясь от падающих камней.

Но уже было ясно, что мы не успеваем.

Последнее, что я увидел, перед тем как тьма поглотила нас, это огромная каменная глыба, рухнувшая прямо перед капотом.