Грани будущего 2: Регенерация (*30 иллюстраций)

Глава 27 Другой Уссурийск

Зиновий спрятался в вагоне, скрывая слёзы. Ему вести в бой людей. Не до сантиментов.

Но Ленка, словно чувствуя его моменты слабости, возникла рядом, обняла и подбодрила:

— Так, ты ещё давай расклейся. Дел, что ли, мало? Соберись! Это будет отличное путешествие!

Перед обзорным бронированным окном завис дрон, передавая картинку на мониторы Поверенной и в кабинет Седых. Зёма вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Шлем Алой Саламандры надежно покрывал голову. Всё по уставу.

Дрон, словно кивнув камерой в ответ, улетел.

Подобные же устройства меньшего роста теперь летали по оранжереям и теплицам, гидропоникам, занимаясь опылением растений. Прочие БПЛА следили за животными на фермах и за качеством создаваемых фотоэлементов на производстве. У Содружества появились чудом уцелевшие куры и свиньи. Производители мечтали разыскать коров и овец. Но данных о них из округи пока не поступало. Свежего молока и шерсти анклаву в ближайшей перспективе было не видать. В особом поиске были лошади, которыми Дальний Восток никогда не изобиловал.

Зиновий Железнорукий посмотрел за дверь. Погрузка людей завершилась. В этот раз он вёл состав вместо машиниста. Помощницей выступала Лена. Разве что ей уже не требовалось кидать уголь в печку, как Пию.

«Мир его праху».

Адмирал дал гудок. Его пришлось прицеплять отдельно. Он не выпускал пар и служил скорее для эстетики, как дань Первой Экспедиции.

Колёса убрали тормоза. Роботы получили сигнал. Металлические лапы упёрлись в землю по обеим сторонам железнодорожного пути, затем мощные тела рванули вперёд. Грохот поднялся как от табуна лошадей, перемешавшись со скрипом и гулом работающих механизмов.

Состав дёрнуло и на миг показалось, что передний локомотив сорвет «губу», но титановая упряжка выдержала. Сантиметр за сантиметром, колеса закрутились, отмеряя первый отрезок пути. Зиновий добавил тягу, включив генераторы. Механизмам требовалась первая обкатка, чтобы в дальнейшем рвать с места быстрее.

— Знаешь, Вики так и не нашла своего названного брата Даню, — сказала Лена. — Бедолага.

— Лен… это был не её родной брат. Просто мальчик, которого таковым назначила Сотня. Да и не легко это — заглядывать в глаза смерти, — ответил Зёма, глядя, как стрелка спидометра набирает скорость: три… пять… семь… десять километров в час. — Вскрывай она каждый чёрный пакет, чтобы идентифицировать брата, сдалась бы на первой тысячи.

— Не от вида тел, так от запаха, — согласилась подруга. — Что ж, братская могила — это не так уж и плохо. Одна память на всех.

— Да и нет у неё никакого брата. Миф для создания родственных ощущений. Нами управляли всеми возможными способами. Человек подконтролен.

На дисплее, встроенном в панель управления рядом со спидометром, высветилась картинка с дронов, летающих вокруг состава. Зёма с Леной увидели свой головной локомотив. Тросы натянулись струнами. Десятки металлических ног практически вспахивали талую землю. Следом за роботами вдоль ЖД-путей можно было высаживать деревья в ряд, если бы земля была достаточно живой, чтобы их взрастить.

— А вот новые волосики Ольхи мне нравятся. Стала больше похожа на девушку. — похвалила Смирнова, пытаясь сгладить напряженный момент.

Ребята заметили, что подруга прекратила брить череп после того, как повстречала Клавдию.

— А не на специалиста? — хмыкнул Зёма. — Из Демона «семейный глюк» ещё бы изгнать, и за высшее командование группы я спокоен. Катастрофа, конечно, порядком почистила генофонд, умерли все болеющие диабетами и прочими генетическими заболеваниями, но теперь мы должны бороться за жизни всех. Без «ботаников» нам никуда. Так что с депрессиями и психическими расстройствами придётся бороться изо всех сил.

Зиновий переключил картинку и теперь дрон летел уже над планерами. Как пилотажная группа истребителей, пилоты старались не сбить друг друга и выстроились клином на малой высоте над составом. Пятеро летели, один отдыхал на зарядке. Обновление подразумевалось посменно от левого крыла к правому, по часовой стрелке каждые полчаса в движении. Такую технари создали инструкцию, учитывая время заряда и накапливаемый солнцем заряд.

В отличие от городских планеров, те, которые взяли в Экспедицию, снабдили стационарными пулеметами Калашникова. Лобовое отверстие в бронированных стеклах позволяло стрелку рядом с водителем на переднем сиденье выпускать по наземным целям пули калибра 7.62.

«То, что надо для поражения живой силы противника», — заявлял Седых.

Правда, планеру было необходимо создать угол для атаки с неба. Так что утюжить земные цели планер мог только при пикировке сверху-вниз, если не переходил на земную тягу, спустив подушку. Тогда планер просто становился легкобронированным БТРом. Где основная броня была на самих людях, а не прикрывала аккумуляторы по бокам.

От пяти человек на борту отказались. В путь полетели по три человека на транспорт, так как вместе с пассажиром, сидящим позади, лежал ящик с пулеметными лентами и стоял столб солнечной панели. Задний пассажир должен был заряжать ленту, в то время как передний выполнял функцию стрелка, пока водитель создала угол, достаточный для поражения цели.

Зиновий нажал на клавишу. Снова щелчок. Передатчик поймал сигнал камеры с самого передового дрона. Он летел в пяти километрах перед составом на высоте в километр, выполняя роль вперёдсмотрящего. О лучшей разведке не следовало и мечтать: тяжёлый разведчик не сносило ветром, ему не был страшен дождь, в то же время в него было проблематично попасть со стрелкового оружия с земли. Минус был лишь один — заряда всех несущих батарей хватало лишь на час дозора, после чего он возвращался к вагонам и вставал на сорокаминутную зарядку, передавая эстафету другим дронам.

Всего Вики забрала с собой в Экспедицию шестнадцать БПЛА. Но в небе постоянно витали лишь пять. Половину «летающих гаджетов» физик оснастила счётчиками Гейгера и прочими высокоточными приборами для снятия показаний в таких проблемных местах, как Уссурийск. Пока они не спешили показываться людям на глаза.

Состав набрал скорость в двадцать километров в час и Зёма включил ветряные ловушки. По бокам вагонов выдвинулись отсеки. Они не сильно выпирали и позволяли спокойно проскочить между столбами по краям железнодорожного пути, не повреждая оставшиеся строения. Лопасти ротора были длинными, массивными, но узкими и крутились внутри обтекаемого механизма. Металлопластиковая ячеистая структура делала их инертными к радиации и практически вечными. Ветер должен был вращать лопасти много лет к ряду без единой поломки.

Зиновий раз был бы заменить все металлические детали всех вагонов и тягачей на что-то менее привлекательное для пропитки радиацией, но полностью отказаться от металла не удавалось: колёсная тяга, к примеру, полностью оставалась прежней и по большей части остовы вагонов. Зато конструкторам удалось поменять все сочленения, и теперь полная консервация состава в случае повышенного радиационного фона перешла на другой уровень.

Обтекаемый встречный ветряной поток стал раскручивать внутренние механизмы, создавая заряд. Лоб состава теперь не выдвигался, чтобы рвать провода ножами, но расправлял «брови», чтобы закрутить четыре мини-лопасти, которые уже ловили воздух внутрь себя. Скорость состава моментально упала на три километра в час от такого сопротивления, но роботы поднажали, и стрелка вновь поползла вверх. А аккумуляторы на панели показали увеличение мощи заряда. Теперь состав начал больше получать энергии, чем отдавать.

Адмирал повысил мощность генераторов. Колёса за несколько минут стали крутиться со скоростью уже более сорока километров в час.

— Ого! Мы несёмся, как ветер, — сказала Ленка, попросту не зная, с чем сравнить быстро движимый механизм, кроме как с Варягом. А тот до таких скоростей не разгонялся во избежание схода с рельс.

— Это не предел. Но сейчас перед туннелями мне придётся отстегнуть роботов. Пусть оббегут. Их, конечно, делали по принципу тяжёлых танков, но пробивать новые туннели им не под силу.

— Катастрофы нам не нужны, — подтвердила Лена. — А планеры не снесёт?

— Всю авиацию я поднял в воздух, пусть облетает. Потом зарядим по очереди.

— Заряда хватит?

— При разумном использовании — конечно. Мы тратим заряд на планеры, дроны и внутренние службы умеренно, чтобы ночью было чем освещать вагоны и окрестности. А там и роботы не будут отставать, — добавил Зиновий, повторяя инструкции инженеров скорее для себя, чем для Ленки.

«Содружество» быстро пролетело старые заброшенные станции в черте территории, ранее называвшейся Владивостоком. Пассажиры в вагонах во все глаза смотрели на робкие волны спокойного, почти мёртвого моря.

Полный штиль помогал легко представлять, что в водной глади редки рыбёшки и растения. Лишь бурая морская капуста, пропитанная радиацией, вдоволь выброшенная на берег, создавала иллюзию жизни.

Стояли на берегу брошенные катера и лодки, ещё не разобранные на металл по причине сильного радиационного фона. С одной стороны, море в Угловом заливе манило к себе, предлагая разложить шезлонги и греться на солнце, с другой — медленно убивало всё, что к нему подходит. На побережье валялись оттаявшие тела собак, кошек, скелеты дельфинов и морских котиков, возвышались громадами туши китов, над которыми никогда не летали мухи. Навевали тоску руины моста Седанка-ДеФриз. Его не обрушило от ракет, как мост на остров Русский, но неполных два десятка лет хватило, чтобы воды поглотили конструкцию, не выдержавшую испытанием временем.

«Ничего, разберём и новый построим», — подумал адмирал.

Анклавы постепенно позволят себе антирадиационные меры для округи. Побережье будет зачищено с годами. Да и Мировой океан не весь мёртв.

Пряжку с роботами Зёма отстегнул перед въездом в туннели. Роботы, теперь скрепленные тросами только между собой, побежали в обход по поверхности, бряцая стальными упряжками о корпуса и головы. Оставшийся самый массивный трос, который и держал всех роботов прицепленными к головному тягачу, моментально подтянуло и смотало лебедкой на лоб локомотива. Бронированное стекло делали с расчетом на то, чтобы выдерживало удар управляемой с дистанции «застёжкой», если катушка плохо срабатывала. Но на это не сильно надеялись. По факту трос сделали коротким, чтобы не причинять возможный вред составу.

За туннелями роботов вновь прицепили. Содружество миновало место прошлой засады на Варяг. И без дальнейшей остановки помчалось на пути в сторону Уссурийска. Дрон-разведчик уже пролетал над станцией, которая могла отправить состав в сторону Находки, и убедился, что рельсы стоят на верном направлении. Дал добро ехать без остановки.

Запищала рация. Зиновий надавил тугую клавишу. Он ощущал упругость скорее мозгом, чем рукой. Чувство меры без датчика тактильной отдачи приходилось определять на глазок.

— Приём, адмирал, — послышался голос Седых. — Что нового? Говори, пока хватает «дальнобойности» вышек.

— А чего ты переживаешь? Рабочие залатали дыру на переезде с автомобильной дорогой для встречки что надо. А нам Варяг путь раскатал. Что до связи — инженеры обещают, что до Уссурийска достанет. А там новые поставим, — ответил Зиновий и вспомнил один момент. — Слушай, всегда хотел спросить, почему ты Брусову дал звание адмирала, будучи капитаном первого ранга? Почему ты сам не адмирал?

— Я списан в утиль, молодой. Анклав «Владивосток» — мой последний корабль. Какие уж новые звания после схода на берег? — прохрипел капраз. — Брусову нужна была мотивация. Ответственность. Дело, чтобы начал оправдывать. А потом пришла молодёжь вроде тебя, и сама нахватала себе званий, сколько хотела. И вот ты, заменяющий адмирал, сам ведёшь в путь новый сухопутный корабль. Никто не против. Тебя же даже в этот тянет… как его… в космос! А там звания кораблей очень даже в ходу. Там никто не будет задавать тебе дурацких вопросов, почему ты адмирал.

— Седых, ты не выносим, — отмахнулся Зёма. — До Уссурийска попытаемся дотянуть без остановок. Вечером пошлём весточку.

— Я невыносим? Когда психологической зрелости достигнешь, поговорим. А пока ты мечтатель, а я жизнь пожил.

— Всё, отбой, долгожитель.

Поезд продолжал своё путешествие. Тихо стучали колеса. По расширенным купе без дверей и, особенно в вагоне-ресторане слышались бесконечные разговоры: подали завтрак. Поедая горячую гречневую кашу, хлеб из вакуумной упаковки с маслом из сухого молока и попивая гранулированный кофе, люди знакомились. Затем осваивались, бродя вдоль состава.

Зиновий вяло посматривал на монитор. В отличие от десятков мониторов Тимофея, адмиралу на панели управления приходилось листать потоки, переключая транслируемые картинки в вагонах. Судя по камерам наблюдения, люди шатались по коридорам и подземники в основном спорили с анклавовцами насчёт запаха и вкуса моря. Молодому поколению не удалось побывать на морском побережье и после увиденного побережья желания не сильно прибавилось.

Опасная вода больше не тянула к себе людей.

Зиновий, отмечая спокойное отношение людей к наблюдению начальства, был доволен. Он распределял экипаж по купе по возможности поровну: пара анклавовцев на пару подземников. Как и Брусов, он разделил мужские и женские вагоны. В этот раз существовал лишь один женский и пять мужских вагонов, но причина тому была не в боеспособности. Женщин после решения о политике увеличения населения, берегли как зеницу ока. В поход взяли только незаменимых специалистов. С Ольхой, Вики, Еленой, Евгенией, Алисой, Тоней и прочими женщинами в женском вагоне поселился и Андрейка. Под женской опекой за него адмирал меньше переживал.

Дорога укачивала. Небольшая скорость вагонов тянула в сон. Адмирал отправил Елену перекусить. А ему Алиса принесла завтрак прямо к пульту управления. Отвлекаться не хотелось. Жуя, смотрел в небо. Над головой, чтобы хоть как-то скрасить путь, парили планеры, периодически сменяя другу друга. Пролетали у окон и дроны.

Тянулись часы дороги до Уссурийска, показывая бесконечные поля грязного, талого снега, измученные, кривые деревца, валежины, огромные лужи и робкие солнечные полянки с пожухлой давно прелой травой, среди которой готовилась появиться первая зелень. Вроде бы два месяца было ровно так же. Но та весна оказалась ложной. Зима, сражаясь за свои права, вновь намела снега. Который в последний раз за этот год таял сейчас.

Ничего не предвещало опасности в этих новых талых сугробах. Весна приходила на смену долгой, безмерно затянувшейся зиме теперь могучая, долгожданная. Пригревало солнце через стекло, расслабляя тела и души.

Зиновий незаметно для себя стал больше уделять внимания давно вернувшейся со столовки Елене, чем дороге. Руки у него для ласки были ни к черту, но губы всё ощущали: жар её прогретой на солнце кожи, полыхающие пунцовым светом щеки, полные губы, целующие в ответ, когда его губы переставали целовать шею, подбородок и пылающие уши. Ноздри жадно хватали запах её тела, исходящий от открытой шеи. Все прочее надежно скрывала чёрная Саламандра. Но ещё более мешал теперь свой алый костюм.

В самый интересный момент, когда оба распылились достаточно, чтобы продолжить нечто большее, по всему составу зазвучала сирена.

Зиновий с Еленой переглянулись, как будто оба были курками и их мгновенно сняли с предохранителя.

— Что случилось? — не поняла капитанша.

Адмирал пожал плечами, признался:

— Я и не знал, что у нас стоят сирены. Пропустил этот момент в инструкции?

Мощная дверь между рубкой управления и антирадиационной комнатой, представляющей по сути своей распечатанный модуль с единственным входом с улицы и парой выходов внутри: в рубку и в вагоны, распахнулась. В локомотив залетела запыханная училка с горящими глазами.

Но адмирал опередил её:

— Блондинка, что за дела? Ты аварийки повесила? Что-то со вторым тягачом? — посыпал первым вопросами Зиновий, припоминая, что на двери второго тягача все ещё весит внушительного размера замок на входе и управляют им дистанционно.

Диверсанты проникнуть туда просто не могли. Ни с какой стороны.

— Что, не видишь? — Вики кивнула на подсвечиваемый оранжевым индикатор на панели управления. — Датчики на дронах фиксируют высокий уровень примесей в окружающем воздухе. Оксиды металла, зола, сажа, смола… Проще говоря, это дым.

Зиновий посмотрел в окно. Небо было чистое и ясное. Не считая причудливых ретикулярных облаков, создаваемых теплым воздухом над промерзшей землей.

— Ты ничего не перепутала?

Вики принялась переключать картинки с дронов. Боковые ничего подозрительного не показали, а вот впередсмотрящий словно залетел в облако тумана. Плотный белый дым стелился низко по земле вдоль долин, и заметить его издалека было сложно. Но едва дрон позволил датчикам вдохнуть эту смесь, как они буквально захлебнулись новыми данными.

— Белый дым. Значит, горят сырые деревья, тлеет земля, возможно, горит торф. Идет пал, — продолжила анализировать Вики. — Ты понимаешь, что это значит? Горит всё, что десятилетиями накапливало радиацию. И вся это примесь сейчас обрушится на наш состав. Сегодня высокое атмосферное давление. Оно пригибает всю эту субстанцию к земле, вот мы ничего и не увидели бы, пока не стало бы слишком поздно.

— Слабый ветер разгонять марево не торопится, — заметила Ленка.

— Я закупориваю состав, — сказал Зиновий и поднёс ИМИИ к искусанным губам. — Тимофей, постарайся пустить роботов в обход зоны опасности. Но далеко не отпускай. Они нам могут понадобиться.

— Да, адмирал, — послышалось из научного вагона, где среди команды учёных занимался мониторингом хакер.

Картинку передавали не только дроны, но и планеры, увешанные камерами.

По всем вагонам автоматические механизмы сработали повторно, показывая, что надёжно заперта каждая дверь, стена, щель и проход. Герметизировались и все шесть туалетов по жилым вагонам, временно перейдя на био-существование. Этому изобретению нельзя было не нарадоваться, так как в прошлый раз в зоне повышенной радиации приходилось использовать подручные средства, лишь бы не впускать зараженный воздух со дна вагонов.

«Ходили до ведра», — с усмешкой пронеслось в голове.

— Планера, поднимайтесь как можно выше в воздух и летите по ветру над роботами. В облака дыма не влетать. Окисями не дышать, — вновь отдал приказ Зиновий через свой передатчик связи. В составе стоял ретранслятор, усиливающий сигнал. По сути, Содружество представляло собой передвижную вышку связи. — Об обстановке докладывать.

— Так точно, адмирал, — ответили поочередно все планера, управляемые подземниками.

Анклавовцам достались места за пулемётом, так как стреляли они заметно лучше из стрелкового оружия, чем подземники.

«Каждому свое. И всем счастье», — подумал Зиновий.

Поезд на путях обогнул холм, и адмирал с компанией увидели издалека то, что легко было принять за мираж. Белесое марево на ярком солнце, однако, не спешило пропадать при приближении. Белый дым можно было так же принять за туман, стелящийся по земле. Но стоило составу нырнуть в это «облачко на земле», как оно обволокло стекла, убрав видимость до нуля.

За окном словно было разлито молоко, и поезд просто утонул в нём. Все датчики как с ума посходили. Счётчики Гейгера зашкалило.

— Странное поведение для тумана… Или дыма? — задумалась Ленка.

— Это не туман, — уверенно заявила Вики. — Но и на дым не похоже. Пал так себя не ведёт, насколько я осведомлена о пожарах. Либо нас травят направленно, либо это… химическое оружие.

— Не пори ерунды! Где бы его кто достал? — забурчал Зёма, с надеждой глядя на заизолированные стенки поезда.

Раз корпус выдерживал удар радиации, то и от химической атаки должен был уберечь. Но всегда есть место недочётам, когда Экспедиция готовится в спешке перед вспышками эпидемий. Благо, что на этот раз турели на крыши вагонов не ставили в угоду лучшей консервации.

— О, нет! Андрюшка же без костюма! — Ленка рванула в жилые вагоны.

Материнский инстинкт проявлялся в ней в самые волнительные периоды, словно их активировал адреналин.

— Так, не паникуйте, — сказал как можно спокойнее адмирал и добавил скорости поезду, разогнав его до 55 километров в час. — Давай просто проскочим эту аномалию побыстрей.

Это было фатальной ошибкой в условиях недостаточной видимости!

На миг все члены Экспедиции ощутили невесомость. Ноги вдруг оторвало от пола, затем тут же жёстко бросило на него, отчего многие попадали на пол.

«Туман» пропал мгновенно. Поезд заскрипел колесами по не существующей более железнодорожной насыпи, перемалывая небольшие камни. Затем весь состав увяз в песке. Зиновий с округлившимися глазами принялся смотреть в окно, где вместо трассы и голубого неба теперь была лишь пустыня, выжженная солнцем и небо стального цвета. Причём такой свет небу давала сама атмосфера.

Зиновий переключил картинку на дрон. Он дал обзор сверху. На идеально ровной поверхности нового, неизведанного мира, состав Содружества казался инородным пятном.

Адмирал, ничего не понимая, убедился, что Вики в костюме в боевом положении. Зайдя в антирадиационную камеру, откупорил дверь. Ноги вступили на песок, увязнув по щиколотку.

— Это что ещё такое⁈

Вики спрыгнула следом. У неё не было ответа. Она с глазами, полными ужаса принялась бродить возле локомотива.

Зиновий повёл головой, осматривая горизонт. Планеры исчезли. Картинку на монитор выдавал всего лишь один дрон.

— Где наши люди в небе? — всё же первой спросила Вики.

Отдавать небо врагу не хотелось. Зёма присел на корточки, зачерпнул пригоршню песка и просеял сквозь массивные пальцы перчаток костюма.

— Зови Демона. Пусть исследует почву.

— Мы даже состава воздуха не знаем. Рыжий наш без костюма!

Зиновий, глядя подруге в глаза, нажал на кнопку на руке костюма. Обзорное стекло откинулось, уползая в недра костюма. Адмирал вдохнул полной грудью неизвестный воздух.

— Ты дурак что ли⁈ Зачем рискуешь?

Зёма выдавил беззаботную улыбку подростка:

— Нормально. Голова только болит.

— Голова болит? Это может быть все, что угодно! Ты почему не бережёшь себя⁈ — Вики приблизилась, глядя в глаза.

Во взгляде читалась тревога.

Зиновий вновь улыбнулся как ребёнку:

— Тебе это ничего не напоминает? Странные ситуации, незнакомые места. Не удивлюсь, если мы до сих пор едем в составе на скорости пятидесяти пяти километров в час, замерев в ступоре или валяясь без сознания.

— Хочешь сказать, мы под ментальной атакой титанов? — Вики надула губки. Покоробило, что первой не пришла к этому выводу. — Вот я ду-у-ура. Это ж точно глюки!

— Не знаю, был ли вправду туман или нет, но если подумать отдаленно, то мы как раз подъезжали к Уссурийску. Это правдоподобнее, чем верить в телепорты в другие миры. На скорости пятьдесят пять километров в час наш состав, сойдя с рельс, сложился бы в гармошку. А этот даже не накренился. Так что титаны дали маху со своим «воображариумом». Это означает лишь одно — атака была быстрой или проведена с большого расстояния. Не учтены многие мелочи. Значит, нам будет проще выбраться.

— Логично, — Вики откинула обзорное стекло шлема, вдыхая полной грудью. — А я химическое оружие приплела. Просто дым. А глюки начались с тех пор, как туман на молоко стал похож. Но что будем делать?

— Мы? Ничего, — отмахнулся Зёма, потирая виски. — Андрейка должен всех разбудить. Для этого его и взяли в Экспедицию. У него же чудо-шлем. Ольха говорила, учёные снабдили его, чтобы помочь ему блокировать атаки на мозг извне. И сконцентрировать его влияние на монстров.

— С этим проблема, — протянула Вики. — Андрейка спит. И когда он спит, шлем валяется рядом. Неудобно ребёнку спать с железкой на голове. Так что наш спаситель вполне может принять галлюцинации за сон и ничего не делать.

— Да как так⁈

— А что ты от него хотел? Он ребёнок. Их иногда отрубает днём. Мы все весной как сонные мухи под этим солнцем. Столько эмоций. Перегорел.

— Чёрт. Не предусмотрели, — пробурчал адмирал.

— Кто ж знал? Больше засад чистильщиков со свободными ждали, — вздохнула училка, пытаясь сообразить решение.

— Вики, придумай что-нибудь! Ты физик! Я умею только руководить, — напомнил Зиновий Железнорукий и честно добавил. — Причём, хреново.

Вики села на песок, подтянув к себе колени, и так же откинула сферу шлема, вдыхая новый воздух.

— Ну что придумать? Нам надо сильное эмоциональное потрясение. Чтобы мозг выдал такой сигнал, который собьёт на время внешний сигнал. Почему только титаны выдали нам общую галлюцинацию? Такого раньше не было. Каждый падал в индивидуальную ловушку мозга.

— Быть может, они тоже объединили усилия? В любом случае, мы мало что о них знаем. Как и деталей относительно картины виденья мира друг друга, — протянул Зёма.

Он походил вокруг состава и без предупреждения подскочил к Вики, неожиданно пиная её в живот. Подруга кубарем покатилась по песку от вероломного удара. Облако пыли вздыбилось следом за телом.

Девушка подскочила, глядя на друга бешенными глазами.

— Ты что творишь⁈

Зиновий без ответа в прыжке таранным ударом сбил с ног. В борьбе схватил за руки, придавливая весом тела и костюма. Блондинка выгнулась дугой, стараясь сбросить неожиданного противника, но попытка не удалась. Зиновий лишь на миг подскочил, затем перехватил плотнее руки, приблизился лицом к лицу и… крепко поцеловал.

Поцелуй был нежным и страстным. Быстрым, но чутким. Словно партнёр готов был в любой момент отскочить.

Щёки Виктории налились краской. Внутри произошёл такой накал негодования и взрыв эмоций, что захотелось уничтожить адмирала на месте. Она сжалась вся как пружина и изо всех сил оттолкнула его…Но руки захватили лишь воздух перед собой.

Вики открыла глаза, глядя на приборную панель Содружества перед глазами. Подскочила. Она была в локомотиве. А поезд на всех порах мчался по железнодорожному пути.

Старый мир вернулся. Зиновий валялся рядом, все ещё не придя в себя, однако, он послужил катализатором её возвращения.

— Придумал мне эндорфиново-сератониновый коктейль? Чёртов гениальный сукин сын! — крикнула на всякий случай с полным негодованием подруга и, улыбаясь во весь ресурс лица, помчалась в жилой «женский вагон» будить Андрейку.

Щёки горели как два прожектора. Но, к счастью для Вики, этого никто не видел.

Люди валялись по коридору и купе без сознания. Юный паранорм лежал в коридоре на полу. Его била судорога. Изо рта шла пена. Непонятный физику приступ убивал парня на месте.

На Андрейке действительно не было почти привычного шлема. Вики хотела подхватить мальчика и переложить на лежанку, но в последний момент поняла, что лучше этого не делать. Переступила тело и пробежала до купе, в котором жил паренёк. Там она увидела Ленку, валяющуюся на полу. Подруга не дотянулась до шлема совсем немного.

Вики схватила шлем, вернулась в коридор и как можно быстрее надела его на голову парня. Судорога спала мгновенно. Андрейка судорожно задышал, бешено хватая ртом воздух.

— Их сотни! — послышалось от юнца.