Грани будущего 2: Регенерация (*30 иллюстраций)

Глава 26 Содружество

Зиновий последний раз прошёлся вдоль всего состава по платформе перед тем, как запускать в «Содружество» людей. Невольный отец для всех членов большой семьи боялся упустить из виду важные детали.

«Батя должен быть начеку», — считал Зиновий Железнорукий.

Он не чувствовал себя прото-спортсменом, но Алая Саламандра внушала безопасность, а руки были сильны как никогда.

Из шахты вылез, волков поборол, а что ещё надо?

Зайдя в головной локомотив через антирадиационную камеру, адмирал с важным видом прошествовал вдоль всех вагонов уже изнутри. Сфера шлема была выключена, убрана в костюм. Мог ощущать, что в составе тепло и легко дышится. Теплосеть и вентиляционная система работала хорошо. Никакого спёртого воздуха и запаха грязных носков больше не будет.

Под номером первым после локомотива следовал вагон-ресторан. По сути это была обычная столовка с рядом столиков по обоим краям и широким проходом. Уместиться за одним столиком могли сразу только пара человек в Алой Саламандре, причём без всяких стульчиков. Костюм предлагал опцию «полу присед», удерживая тело в положении «за столом» на сервомоторах без фактической опоры.

Один столик с парой стульев всё же оставили: Столбов, Дементий, Алиса и Смирнова вошли в Экспедицию в Саламандрах-4П. Не считая Андрейку в типичной людской одежде, ушитой на скорую руку из военной формы самого малого размера.

В вагоне-ресторане одновременно могли принимать пищу шестнадцать человек за один присест. Принимали пищу вагоны по очереди в шесть смен под чутким руководством Алисы. И ровно половину места вагона-ресторана занимала кухня, где для Алисы были созданы все условия, чтобы творить кулинарные шедевры для команды. С электроприборами, плитой, микроволновой печью, работающими миксерами, духовками и запасными газовыми горелками делать это было гораздо проще, чем в Первую Экспедицию.

Случилось неслыханное для мира вокруг: каждый член Экспедиции мог выбирать несколько блюд из меню! Выбор, правда, всего между двумя вариантами, но само наличие выбора порядком влияло на моральных дух людей.

Выделяя Алису, Зиновий оставил ещё одну Алую Саламандру прозапас на складе в соседнем вагоне. Здесь в вагоне под номером два от пола до потолка стояли стеллажи, полные провизии на несколько месяцев путешествия. Иногда у повара оставалась возможности лишь вскрывать пакет и разогреть его в СВЧ, забыв о полноценной готовке по необходимости.

В третьем, четвёртом и пятом вагонах находилось оборудование для бурения артезианских скважин. Потолок четвёртого вагона раздвигался и из него на расстоянии пяти метров выдвигался бурильный кран. Он мог вгрызаться в землю прямо с состава, доставая чистую воду с глубины до ста пятидесяти метров, куда оставалось лишь опустить пластиковые трубы. Если в анклаве Хабаровска были свои артезианские скважины, то Бикин нуждался в подобной как никто другой. Брать воду из реки Уссури в период половодья было не лучшей идеей. В этих же вагонах покоились дроны и запасные части для роботов.

Шестой вагон предлагал передвижную научную лабораторию, где поселилась команда учёных Вики. Здесь же был пункт удаленного мониторинга Тимофея за Экспедицией и по необходимости осуществлялся контроль тягачей.

С седьмого по четырнадцатый вагоны были доверху забиты оружием. Причём в двух вагонах стены раздвигались с обеих сторон, позволяя быстро разгрузить товар по необходимости и взять что-то на обмен. Части для таких вагонов распечатывались на 3D-принтере, позволяя как уникальные конструкции состава, так и отличную герметичность в случае необходимости. Управлять системой можно было как удаленно, так и вручную. Все вагоны были по-прежнему соединены между собой, но уже не броней внахлест, а прорезиненным пластиком с антирадиационным покрытием, который позволял изгибаться литым вагонам на поворотах без вреда для своей структуры, как змеиной коже.

Пятнадцатый и шестнадцатый вагоны предлагали солнечные панели и аккумуляторы. Здесь был законсервирован целый мини-завод по производству фотоэлементов. Но Зиновий смотрел на него скептически. По заверениям Вики это был лишь очередной заправленный необходимым составом 3D-принтер, способный напечатать ещё с пару десятков солнечных панелей, пока не закончится картридж. Производство на месте без ассемблера было условностью, необходимой для поддержания морального духа союзников. А не отдельной рабочей единицей.

С семнадцатого по двадцать первый вагоны были отданы шпалоукладчику, рельсам, железобетонным и «бессмертным» пластиковым шпалам. Сами хабаровчане могли устанавливать в данный момент лишь деревянные шпалы. Также вагон был занят прочим инвентарем, необходимым для прокладки новых путей. Экспедиция брала ресурс с запасом. Для облегчения транспортировки сразу два вагона отодвигали крышу, выдвигая краны для удобной транспортировки рельс. Таскать их через все вагоны больше не было необходимости даже Столбову на спор. Кроме того, шпалоукладчик мог сам выложить рельсы на соседний путь в автоматическом режиме. В ином случае погрузкой и разгрузкой занимались инженеры с джойстиками-манипуляторами и внешними камерами. Зиновий припомнил, как этого не хватало раньше, когда в дождь, снег, холод, тьму и слякоть возились с ломами и молотами на путях, как дикие люди девятнадцатого-двадцатого века.

С двадцать второго по двадцать седьмой вагоны были отданы под жилые помещения. Так двадцать второй вагон был «женским» и предлагал места всего на десять персон. Здесь не было заряжающего модуля под костюм, так как примерно половину вагона занимал медицинский бокс, где можно было не только извлечь пулю солдату, но и провести полноценную хирургическую операцию с «летаргическим сном».

От установки робота-хирурга пришлось отказаться. Он потреблял слишком много энергии аккумуляторов. Ольха с Тимофеем с ходу решили, что лучше довериться более старым технологиям, чем оказаться без света посреди операции в глуши. Правда, адмирал все же выписал себе из анклава медсестру Тоню в помощь. Молодая девушка по заверениям Седых не только не боялась крови и отлично справлялась с повязками, но и умело штопала раненых по старинке. Фактически это был недоученный хирург «Владивостока», который успешно вырезал не один воспалённый аппендицит. И хоть капраз и бурчал, что уже отсылал в Первую Экспедицию доктора и медсестру, всё же уступил.

Двадцать третий вагон был мужским, «адмиральским». Здесь стоял модуль зарядки для костюмов. Зиновий помимо Тимофея и Дементия поселил здесь ведущих инженеров, учёных и военспецов. Седых выделил ему нового специалиста по безопасности из анклава, а Клавдия всучила пару перспективных культистов, сведущих в архитектуре. Пару старых ученых из анклава Вики забрала уже сама.

Остальные четыре вагона распределили между собой оставшихся шестьдесят восемь человек и ещё один модуль зарядки. С последнего жилого вагона существовал переход в дублирующую антирадиационную комнату. Но данный бокс пока был закрыт, как и проход к рубке управления вторым тягачом. Адмирал нарочно замкнул его, позволяя каждому члену экипажа пройти вдоль всех вагонов, чтобы ознакомиться с содержимым и понимать, с чем они будут иметь дело. Неведение пугает, порождает лишние слухи.

На крыше последнего вагона также располагалась площадка с док-станцией для планера и дронов. Здесь же в укрытии должны был дежурить ночные дозорные с приборами ночного виденья, следя за оставленными у вагонов планерами.

В целом локомотив Содружество предлагал лучшую боевую единицу, что сейчас мог дать этот техногенный мир.

На обратном пути Зиновий постучал для порядка по ящикам с оружием, проверяя ленты и цепи крепления внутри вагонов. От мощного рывка роботов ничего не должно было посыпаться.

Новая Экспедиция предлагала в два раза больше оружия, чем прошлая. Но в этом была уже не заслуга анклава. Склады Владивостока фактически пустовали по сравнению с тем, чем город обладал ещё несколько лет назад. Девяносто пять процентов погруженного в вагон оружия распечатали на 3D-принтерах Москва-Сити. Причём два «станка» уже вынесли на поверхность, чтобы обеспечить новым оружием расширяющийся периметр анклава и обучить новых слесарей. Мастерам оружейного дела оставалось лишь проверять гладкость дул, да изредка подтачивать выходные отверстия, чтобы пуля вылетала из распечатанного ствола без помех. Для тех, кто отливал пули на коленке, это не представляло труда.

Сложнее обстояло дело с боеприпасами. Если на пули находили селитру даже анклавовцы, то начинка для РПГ и гранат требовала скорейшего развития химических лабораторий. Этим вопросом обещала спешно заняться Клавдия, на которой уже висел «ядерный объект» и решение по вакцинам для всех возможных болезней.

Зиновий посмотрел в окно вагона. В пассажирских вагонах на этот раз конструктора спокойно оставили стекла, так как они были заменены на бронированные. Даже крупнокалиберные пули, выпущенные в упор, Экспедицию не страшили. А спальные места с таким подходом стали гораздо светлее.

Причина, почему отказались от окон на потолке, была и более прозаичной. Потолок заняли — крышу застелили солнечными панелями. Чтобы не сидеть в темноте, пришлось отказаться от заваривания боковин, как на Варяге. Никому не хотелось ехать «в гробу на колесиках». Даже культистам, привыкшим к слабоосвещённым и замкнутым помещениям.

Сожалел адмирал лишь о том, что на этот раз Экспедицию не поддерживает «крупный калибр»: крыши вагонов больше не раздвигались, выкатывая стационарные пулемёты. Это прикрытие сменили планеры. Новая «авиация», впрочем, тоже предлагала пулемёты. Но сбить её было гораздо проще. «Истребители» следовало доработать при первой возможности.

Буквально в последний день перед стартом, Тимофей доработал вышки связи. Теперь они не только работали на самообеспечении от солнечных панелей, но ещё и обрели дополнительную полезную функцию: в небо взлетели сотни дронов.

Теперь они могли заряжаться прямо на ходу от волн радиовышек и вышек сотовой связи. Седых не мог нарадоваться, когда узнал, что анклав обрел «глаза и уши» по всему периметру на десятки километров близлежащих территорий. Картинки с дронов выводились на экраны мониторов, в том числе и в его кабинете. Необходимость в постоянных дозорах за периметром пропала. Людей и так не хватало, чтобы гонять по округе. Все погрязли в строительстве, похоронах и доставке груза со складов «Москва-сити».

Мониторинг радовал Седых. Старые мониторы, выводящие ультравысокое разрешение с передовых камер, вместо сверхвысокого Клавдия отдала со складов без тени сомнений. Подземный мир предпочитал голограммы, если дело не касалось медицины, где лучшую картинку изображения выдавали именно физические дисплеи с изображением 8к.

На саму Поверенную неожиданно свалилась другая напасть: тараканы. Если проблему с крысами в анклаве решили довольно просто — сожрали всех хвостатых в час особой нужды и рагу из мышиных хвостов ел даже капраз, а проблему вшей решали радикально — бритьем наголо и принудительной помывкой в бане, то с тараканами было бороться гораздо сложнее. Применять химически-опасные вещества в стесненных условиях проживания людей было невозможно, самих тараканов есть было невозможно, а вот самим «рыжим усачам» всегда было чем покрепиться. Лишь бы человек жил рядом. Вот и подземный лифт привез в Москва-сити давно забытое насекомое, о котором здесь не слышали два десятка лет. И они быстро начали плодиться. К проблемам плесени в подземном городе добавилась ещё одна.

Новый вид таракана, облученный радиацией, был на порядок больше своего сородича, проживающего повсеместно до катастрофы. Также он был гораздо устойчивее к внешним воздействиям. Его не брала химия и самым эффективным оружием, по мнению новой Поверенной, было генное оружие. Оставшихся в анклаве учёных она подумывала бросить на то, чтобы сделать этих насекомых бесполыми в следующем поколении.

Но Зиновий не сильно беспокоился о создании подобного биологического или генного оружия в ближайшие месяцы. Этот проект был долгостроем и требовал совсем других умов, чем энтузиазм одной настырной женщины. С культистами до этого уровня новой Поверенной было ещё тянуться и тянуться.

Больше молодого адмирала удивила другая загадка: на последней встрече всех представителей правящей коллегии, Клавдия заявила, что чемоданчик, который обнаружили при Дементии, с поверхности привёз с собой Карлов. Она видела его в их первую встречу. До того, как их схватила служба безопасности подземного города.

Выходило, что-либо Карлов не ведал, что творил, либо осознанно привёз в подземный город бомбу замедленного действия, чтобы Москва сити могли обнаружить силы ИИ.

«Но кто на это его мог натолкнуть? Не сама ли вездесущая Хозяйка? Значит, они должны были встретиться, чтобы Карлов получил „маячок“. Что ещё могло их связывать?» — прикидывал адмирал, но не знал ответа.

Эти вопросы не давали покоя, как и «зачем Ольха дрессирует волка?»

Она спокойно могла везти его в медицинском боксе. Но он гулял на свободе. Если она планировала вывести заново собаку, то у них не было времени на тысячи лет эволюции. Да и что человечеству оставалось делать с теми собаками, которые остались на поверхности? Облученными, мутировавшими. Истребить также, как «муравьев»? За что? За тысячи лет преданности человеку?

Зиновий прошёл до первого тягача. Антирадиационная комната бездействовала, заряженная, и готовая к длительной службе. Не зря над ней вновь корпела Клавдия: теперь может принимать по четыре человека в алых костюмах за один заход. Причем датчики принудительно включат все антирадиационные меры в случае выявления радиационного поражения. Полуавтоматическая система, которой все же можно приказать не заметить угрозы. Но лишь хакеру.

Адмирал открыл дверь и спрыгнул на платформу. Там уже выстроились в первый ряд члены Экспедиции: солдаты, учёные, инженеры, разнорабочие. Все готовы рвать и метать. Все рослые, выше своего естественного роста на голову благодаря Алым Саламандрам.

Чёрными точками среди них выделялись пышущий здоровьем Столбов, грустный Дементий, нахохлившаяся Алиса и улыбчивая Елена Смирнова. Из-за своих новых ног капитанша предпочитала более свободный костюм, который можно было носить без ботинок. Протезы ее не боялись ни воды, ни огня (в буквальном смысле выдерживая температуру до шестисот градусов без деформации), ни жестких условий эксплуатации. Так что одевать их в обувь было глупо. Любая обувь выглядела менее прочной, чем то, чем снайпер обладала в данный момент.

Андрейка стоял на платформе в теплой куртке, штанах с подкладом, шапке и элефантах.

Зиновий поднял руку. Выждал секунду и махнул, довольно крикнув:

— Погружайся! Поплыли! Поехали! Вперё-ё-ёд!

В динамиках тут же грянула музыка, чего не ожидал никто.

Подарок от Тимофея.

Молодой адмирал узнал музыку из марша «Прощание Славянки» (он любил слушать разную музыку прошлых лет, стоило только разыскать ее на упавших серверах), но сам текст был ему не знаком.

«Варяга» нет, в морской пучине1

Безмолвно труп его давно сокрыт,

И занесен морскою тиной,

На дне красавец наш лежит.

Исполнив долг свой благородный,

Хвала и честь тебе, герой «Варяг»,

Последний долг пред всем народом

Погиб ты храбро на волнах.

Мы слёзы горькие роняли,

Когда приняв неравный бой,

Его в могилу опускали

Своею собственной рукой.

Зиновий ощутил, как мурашки побежали по коже. Его всколыхнул сам дух, который прошел через историю кровавых лет, окреп и вновь ведет на подвиги ещё одно поколение.

«Эта песня пережила даже Апокалипсис!»

«Варяга» нет, но мы не в горе,

И пусть не радуется враг:

Пред ним предстанет вновь на море

Неумирающий «Варяг».

А вам, сподвижникам «Варяга»,

Мы шлем привет от всей Руси.

Вы честь Андреевского стяга

От поражения спасли!

Зиновий ощутил, как глаза защипало. Так точно подобрать слова смог человек, живший ещё полтора века назад. Перед взором проплыл и прошлый «сухопутный» Варяг, и адмирал Кай Брусов, и люди, не вернувшиеся с Первой Экспедиции.

«Всё было не зря. Они дали людям новую надежду. И теперь новый адмирал должен дальше нести это бремя — давать людям веру».

Вот только опыта у нового адмирала было раза в три меньше.

[1] Такой вариант марша исполнялся Давидом Медовым ещё до революции в 1905 году на мелодию «Тоски по родине». Сохранилась грампластинка, выпущенная в Киеве фирмой «Экстрафон» (номер 23889 по каталогу 1914 года). Надпись на этикетке гласит: «Марш Варяга» (в исполнении русского народного хора под управлением А. А. Александрова). Сохранилось и нотное издание, в котором тот же самый текст имеет название — «Варяга нет».