Горькое дыхание джунглей

Глава 12

Всё выяснилось, когда мы пришли к роднику, и Дженни потянула ППШ к себе.

— Стоять, — я решительно прервал её действия, — сегодня не твоя очередь.

— Проспорила желание, — заявила Дженни, но я отрицательно покачал головой.

— Вы можете спорить, как угодно, но, оружие не является тем, на что могут распространяться подобные игры. Если завтра, Элен, мы с тобой окажемся в бою, и ты не сможешь зарядить магазин, потому что не умеешь этого делать, нас тобой слопают. Если тебя это устраивает, то меня никоим образом, а потому как заряжать магазины вы обе обязаны знать, как «Отче наш». Вопросы есть?

Вопросов не было, и блондинка надув губки, молча забрала у Дженни автомат.

Вот всё же какой мерзкой дрянью был Жорж. Взять и сдохнуть в такой ответственный момент.

— Я по делам, — проговорила Дженни и отправилась по уже протоптанной тропинке в сторону. Метрах в ста от нас была широкая промоина, которую решили использовать как нужник.

Элен уселась рядом со мной, закурила и с нотками кокетства в голосе спросила:

— Нравлюсь сегодня?

— Очень, — честно признался я, — выглядишь просто великолепно. А по какому случаю?

— Между прочим, для тебя старалась, — ответила Элен тихим и даже, как мне показалось сексуальным шёпотом, — а то бегают вокруг тебя голые мартышки, глядишь, скоро совсем на нас перестанешь обращать внимания.

— На тебя перестанешь, — также тихо ответил я, — вот только скоро доберёмся до цивилизации, и ты меня сама забудешь. Там полно графов, маркизов. Глядишь, и узнавать, — передразнил я её.

— Вот глупый, — девушка хихикнула и, внезапно положив руку мне на пах, буквально на одно мгновение, тут же отдёрнула её и ещё тише произнесла, — даже из тысячи негров, даже не видя лиц, я его всё равно узнаю.

И как это возможно? Естественно, во мне проснулось любопытство, а, потому наклонившись вперёд, я выразил своё сомнение.

— Конечно, узнаю, — глядя на меня, заявила Элен, и при этом в её глазах было столько чертенят, что я мгновенно почувствовал подвох, но глупый вопрос уже сорвался с моих губ.

— Ну и как?

Элен, выпустила дым в сторону, и тоже приблизившись ко мне, весело щурясь, сказала:

— А на нём моя губная помада, — и откинув голову назад, громко расхохоталась.

Вот же зараза. И, главное, знал я этот старый анекдот, а всё равно подловила. Бледная Дженни примчалась с выпученными глазами, но, увидев смеющуюся блондинку, успокоилась и, ткнув в неё пальцем, спросила:

— А что это её так развеселило?

— У неё спроси, — буркнул я, на что со стороны Элен раздался новый взрыв хохота, сквозь который она еле-еле смогла выдавить.

— Алекс. Ты, правда, хочешь, чтобы я это озвучила?

Я сделал страшные глаза, глядя на Элен. Однажды, наверное, я её придушу.

— Не расскажите? Ну и ладно на вас, — сказала Дженни, догадавшись, что ответа не дождётся, и ушла в сторону родника.

Элен, вздохнув, стала разбирать бубен, а я поднялся на холм и, достав бинокль, глянул в сторону зелёной воды.

Абубакар, благородный великий вождь оказался непунктуальным. В смысле совершенно непунктуальным. Он не появился, как обещал ни утром, ни в обед, а так как время уже подползало к пяти, то можно было смело сказать, что и вечером. Не знаю, какие у него ещё были добродетели, но уж точно, ни добросовестность, ни аккуратность в этот список не входили. Потому как пустырь был совершенно пуст. Были на нём прогалины, где легко могло уместиться несколько десятков человек, но ведь Абубакару прятаться от нас, вроде как нет смысла. Если только не задумает нечто не совсем благородное.

И самое смешное, едва спустившись с холма, подумал об этом, из кабины раздался неприятный звук. Что-то среднее между скрежетом железа об железо и громко орущим котом, которого тянут за хвост. Та самая заунывная мелодия, которая должна была сообщить, если датчик движения обнаружит появление незваных гостей и включит камеру.

В 180 метрах!

Элен перепугано взмахнула руками, и по всему салону разлетелось несколько десятков патронов, которые она с таким тщанием загоняла в бубен. И две перепуганные мордашки уставились на меня.

— Что это? — с нотками панического страха спросила Элен, но я уже схватил РПК и выскочил на улицу.

Выбор очевиден. К нему пристёгнут барабан на 95 патронов, что, естественно, повышает при определённых обстоятельствах боевые возможности. По факту имеем три стандартных магазина и потому плотность огня, можно создать довольно значительную. И этот плюс в данных обстоятельствах перекрывал почти все минусы пулемёта.

Но если честно, серьёзные минусы. Удержание оружия под магазин невозможно, да и вес барабана изменяет баланс, но я и не собирался стоять героем в полный рост. У данного типа оружия для этого имеются сошки. У барабана ещё парочка серьёзных минусов, таких как, к примеру, громкое бренчание. Реально гремит хоть пустой, хоть полный, но в данный момент я не в засаде и не в разведке, и он меня точно не сможет демаскировать. Но есть у него и очень большой минус — его надёжность. Один бубен уже имеет пайку, так что выход барабанов из строя — вопрос времени. И исправить в условиях XVII века у меня не будет никакой возможности. И это происходит не потому, что я им гвозди заколачиваю, отнюдь. Барабан будет ломаться, потому что я его буду применять по назначению. И что сказать по этому поводу? Примерно то, самое, что говорила Ния, встретив старушку: «Мать, мать, мать».

Вот и приходится дополнительно таскать стандартные магазины. А когда барабаны полностью выйдут из строя, в руках окажется, как я уже говорил об этом, просто тяжёлый автомат.

Сейчас, рядом с арсеналом меня это не особо напрягало, а вот если куда идти, лучше взять безотказный АКМ.

Схватив запасной бубен, негромко сообщил:

— Рацию рядом. Я наверх, гляну, что за гости. Поздновато для вождя.

И кинулся вверх по склону. Уже добравшись, оглянулся, убедился в отсутствие противников со стороны реки и аккуратно высунулся из-за валуна.

Они шли двумя группами. Никакой маскировки, в полный рост, совершенно неорганизованно кучкуясь вместе. В руках короткие палки, раза в два меньше, чем у телохранителей вождя. Всё правильно, если на них внезапно произойдёт нападение, то они смогут организовать оборону, встав в боевой порядок в виде квадрата или прямоугольника и выставив вперёд свои копья.

Даже дикие животные научились обороняться от хищников таким способом.

Ну, это если на них кто-то попрёт тараном. Я-то этого делать не буду. Попробовать бы договориться по-хорошему.

Кто это, разобрать не смог, негры в Африке почти все на одно лицо. Отличить друг от друга я их, конечно, смогу, но из какого племени — это вряд ли. Не обладаю такими талантами. Вот только кто же может к нам столь смело вышагивать со стороны зелёной воды?

Вероятно, убедила вождя всё ж таки старая карга, что нас всего трое и никакой угрозы не представляем. Так нужно понимать, а плюшек, зато у нас вагон и маленькая тележка. Особенно соль, которая у них навес золота. Странно, что маловато их, всего-то два десятка. Основная масса приблизительно в ста метрах и пять человек обходили по правой стороне. Они уже должны были зацепить ещё одну камеру, которая наверняка сообщила девочкам об этом протяжным воем.

Орать толпе за сто метров не было смысла, поэтому занялся подготовкой к встрече. Переставил переводчик на автоматический огонь, медленно отвёл затворную раму назад до отказа и отпустил. Громко лязгнуло, но я не стал приподниматься и смотреть, как этот звук подействовал на негров. Остановились и оглядываются или продолжают топать, не обратив внимания на посторонний шум.

— Алекс, — рация зашипела голосом Элен, — кто это?

— Не знаю, сколько камер включилось?

— Три, но вижу только две группы.

— Потому что их на самом деле две. Сидите спокойно, будет нужно, позову, но не думаю, что вы мне понадобитесь в качестве переводчиков.

Я дождался, когда ближайшие ко мне аборигены окажутся не дальше, чем в тридцати шагах, и поднялся на ноги, держа пулемёт наперевес. Ни у одного из нападавших не было лука, так что опасаться дикарей не видел никакого смысла.

И произнёс на языке батутси всего одно слово:

— Стойте.

Толпа остановилась, но всего лишь на минуту или того меньше. А потом кто-то из аборигенов воскликнул на языке батутси.:

— Это они, хватайте его.

А вот здесь они меня сильно разозлили. И что? Придётся ещё два десятка придурков похоронить рядом с нашей стоянкой и снова жить, словно на кладбище. Ну, вот почему они недоговороспособные?

Я снова крикнул, призывая стоять на месте, но только подстегнул толпу на рывок. Двадцать шагов, ещё несколько секунд и они окажутся рядом, чего я действительно не хотел.

Плотно прижав приклад к плечу, направил ствол на мельтешащие передо мной чёрные тела.

— Жаль, очень жаль, — произнёс негромко и нажал на спусковой крючок.

Во время Великой Отечественной войны всего лишь семь человек вооружённые ППШ, подпустив немцев практически вплотную, устроили настоящую бойню, положив перед своими окопами за несколько секунд почти роту.

Против меня шли голые негры, вооружённые палками и совершенно не ожидавшие от меня какого-либо сопротивления. Ошибка и первых, и вторых одна. Определив, что перед ними малочисленная группа, кидались вперёд, совершенно не ожидая от противника шквального огня. Пытались задавить численностью.

Парни второго отряда, уже оказавшиеся шагах в пятидесяти, даже не смогли определить происходящее. Грохот-то они услышали, но догадаться об источнике за пять секунд, просто не успели. Длинная очередь снесла их неожиданно и вполне качественно.

А ведь среди негров могут быть мои предки или Дженни. Что там с теорией: если убить дедушку — это точно не сработает, потому как человек уйдёт на перезагрузку или просто бредовая фантазия преподавателя, запавшего на светловолосую красавицу.

— Элен, Дженни в порядке? — на всякий случай задал вопрос: ну а как, вдруг внучка президента испарилась в воздухе. Я-то вроде в порядке.

— Нормально, — тут же последовал ответ, — мы всё видели, но она не блюёт, если ты это имеешь в виду.

Успел услышать и ответ Дженни, которая отозвалась о мозговых способностях Элен.

Улыбнуло. Наверное, такого слова на самом деле нет, появилось совсем недавно в интернет-сообществах. Просто в комментариях народ «улыбает» от каких-то странностей. Вот и я, именно так подумал в ответ на шутку блондинки.

Впереди кто-то громко стонал и ворочался. Кто-то один, потому как нашпиговал свинцом эту братию от души. Чтоб не мучились. Но как выяснилось, кому-то повезло, хотя, честно говоря, везеньем назвать это сложно. Интенсивную терапию ему никто не предложит, и чувствовать себя он должен был реально хреново. Жуткое жжение, дрожь, тошноту, голод и срочно оказаться на горшке. И всё одновременно.

Со мной подобного не было ни разу, но тот, кто это испытал и сумел выкарабкаться, всегда с удовольствием делились своими впечатлениями.

Негр пытался зажать рану на шее, из которой текло как из перерезанного горла подвешенного хряка. К тому же, по крайней мере, две пули угодили в живот, отчего бедолага крючился, издавая невнятные звуки. Удивительно, что вообще ещё был жив.

— Кто вы, — спросил я, наклонившись к нему и совершенно не ожидая ответа на свой вопрос, — зачем вы пришли?

Он попытался приподнять голову, и в глазах мелькнули блики заходящего солнца.

— Мезабы, — вырвалось у него из горла, по-видимому, с последним вздохом. Рука, закрывающая рану на шее, упала на землю, но при этом его ещё сильнее скрючило и он, оказавшись в позе эмбриона, затих.

— Мезабы, — проговорил я, с удивлением, глядя на аборигена. И откуда вы взялись? На Прозрачном озере не хватило демонстрации, решили повторить? Или не связали убитого вождя с нашей группой. Или это вообще два разных племени. Всё равно, что гадать на кофейной гуще.

Сочувствие? Никакого. Может быть, после Анголы такое безразличие появилось? Дремало во мне, а здесь разом выплеснулось. Просто слишком много мёртвых. Ну, вот какого чёрта им от нас нужно? Какого хрена припёрлись?

Я окинул взглядом место побоища, хотя какое это побоище. Разве это битва, толпа на толпу с многочисленными жертвами?

Это больше смахивало на запланированное убийство, хотя, пожалуй, можно всё же переквалифицировать в превышении мер самообороны, но не уверен, что закон согласится с подобной формулировкой.

Да и плевать, конечно. Сейчас меня больше всего беспокоило другое: кто же их всех хоронить будет? Или снова переезжать?

И ещё один вопрос, совсем уж неприятный. Они шли с зелёной воды и в свете того, что Абубакар сегодня не пришёл, навевало на дурные мысли.

Спускался практически в темноте, хорошо хоть маленький фонарик всегда в кармане. Светил он, конечно, не ахти, но его и не изготавливали для того, чтобы скакать по ночной Африке. Скажем, осветить замочную скважину, чтобы ключом не тыкаться в тёмном подъезде.

На полпути направил фонарь на то место, где стоял минивэн и тоненький лучик упёрся в переднюю фару, а я, убедившись, что иду в правильном направлении, посветил под ноги. Где-то здесь чудо-травка росла, а мне пешком далеко предстояло топать. Нашёл, скорее по запаху, сорвал пучок и всунул в карман.

Добрался почти без приключений, ногу не подвернул, но умудрился удариться об лебёдку. С тех пор как минивэн стал неразлучным спутником, наверное, раз пятый уже. Ну а куда её снимешь, а вдруг после дождей дороги так размоет, что двинуться без неё не получится. А потому в очередной раз чертыхнувшись, обошёл автомобиль и, увидев красный огонёк в темноте прямо перед собой, остановился.

В салоне вспыхнула лампочка, осветив Дженни, сидящую на полке с котятами и блондинку на подножке. Элен, затянувшись, выпустила дым, пытаясь образовать из него кольца, а когда не получилось, махнула рукой и сказала:

— Можешь ничего не рассказывать, даже в чёрно-белом цвете было всё прекрасно видно. Что теперь будем делать? Двинем дальше на рассвете?

— Зачем? — не понял я.

— А ты хочешь перебить всё племя этого нормального парня? — Удивлённо спросила Дженни.

— Вот вы о чём, — дошло, что девчонки не могли слышать мой разговор с умирающим негром. А то, что я сунулся к поверженным врагам, восприняли как зачистку, о которой я не один раз рассказывал. И мысли у них насквозь правильные, потому как изначально сам в этом был уверен, — расслабьтесь, вождь здесь ни при чём.

— В смысле ни при чём? — выдала Элен, и обе посмотрели на меня вопросительно.

— В прямом. Это мезабы, — я протиснулся мимо Элен и потянул к себе контейнер с дроном.

— С чего ты это взял? — недоверчиво глядя на меня, спросила Дженни, когда я уже извлёк летательный аппарат на свет.

— Успел ответить на вопрос один из гостей, прежде чем отправится к праотцам.

— А что ты делаешь? — внезапно спросила Элен, глядя на мои приготовления, — хочешь запустить геликоптер? Но ведь на улице полная темень.

— А я его никуда гонять не буду. Вертикально подниму и тут же опущу.

— Зачем? — Удивилась блондинка, — ведь ничего не сможешь разглядеть.

— То, что мне нужно — увижу, — ответил я, нажал рычажок, и дрон мгновенно взмыл в воздух, — прежде чем спустится с холма, оглянулся в сторону зелёной воды, и мне показалось что-то странным. Свечение какое-то. Может, и показалось, но проверить хочется.

— Какое свечение, — спросила Элен, но я лишь развернул к ней монитор. На экране, где-то на пределе видимости камеры можно было разглядеть три-четыре красные точки.

— И что это, по-твоему? — спросила Дженни, наклонившись вперёд.

— Я думаю, это костры.

— И что здесь такого? — удивлённо вскинув брови, Элен перевела взгляд с монитора на меня, — готовить пищу им на чём-то нужно. И кстати, интересно, как они в условиях XVII века огонь добывают.

— Думаю, что у наших друзей очень большие неприятности, — я поднял приземлившийся дрон и, сложив его в контейнер, отправил на своё место.

Дженни распахнула свои хорошенькие глазки, но ничего не сказав, перевела взгляд на блондинку.

— Ты этого не сделаешь, — не громко, но уверенно проговорила Элен, — ты не оставишь нас здесь одних.