Гений МАЗа

Глава 5

«Управляй мечтой»

Господин Сёитиро Тоёда, сын основателя «Тойота Мотор» и двоюродный племянник президента компании, был немногословен, скуп в движениях и, как бы это сказать точнее… Торжественен. Он бросил всего несколько фраз по-японски, их перевёл приставленный к делегации сотрудник советского МИДа. В основном с нами общался по-английски его референт. По глазам Тоёды я заметил, что тот прекрасно понимает английский, в отличие от практически всего личного состава МАЗа, на фоне которых моё знание этого языка на уровне «ез ыт ыз» можно считать оксфордским.

Японцев было семеро, советских официально сопровождающих — двое, включая Василия Савельевича. Но когда азиаты вышли из вагона СВ фирменного поезда, несложно было заметить, что некоторые пассажиры из того же состава почему-то не заспешили прочь с перрона, а, словно в раздумьях, остались мокнуть под октябрьским дождём. Наверно, агенты КГБ, промышляющие наружной слежкой, относятся к самым метеозависимым людям в мире, какая бы ни была погода, изволь топтаться за объектом наблюдения.

Я, в отличие от них, следовал за японцами открыто, но столь же молчаливо. Их рассадили по «волгам», в одной нашлось место и мне, белая «несолидная копейка», пусть она и машина времени, не должна смазывать эффект радостной встречи.

Приехали в заводоуправление, сели за Т-образный аэродром в кабинете Дёмина. Тоёда расщедрился на пару вежливых фраз, дальше тарахтел его помощник.

Если сжать до дайджеста, японцы чувствовали себя фаворитами в борьбе за американский рынок малолитражек. По Штатам ударил энергетический кризис, огромные лимузины с 6- и 8-литровыми движками вдруг стали не так интересны рядовому поедателю бургеров, экономичные «короллы» хлынули потоком, тем более налаживается их выпуск в самих США. Ровно то же дело семейство Тоёда решило провернуть в Европе. Проблема такова, что единого рынка нет, у каждой страны свои таможенные пошлины. Поэтому для «Тойоты» имеет смысл разместить сборку в относительно развитой в промышленном плане стране, но с низким уровнем заработной платы.

Дальнейшее МИДовиц переводил, всей мимикой показывая: к смыслу сказанного отношения не имею и не подписываюсь. Понятно, вроде Гугл- или Яндекс-транслейтора будущего.

— В отличие от предприятий СССР, успех «Тойоты» зиждется на семейном отношении к бизнесу, топ-менеджеры представляют клан Тоёда, с постоянным улучшением, заинтересованности каждого сотрудника в совершенствовании процессов. Мы признаём, что у вас есть свои сильные стороны для мотивации работников: строгая коммунистическая дисциплина с правом начальника отправить нерадивого подчинённого в ГУЛАГ. Сочетая японский инжиниринг с вашей моделью менеджмента, мы рассчитываем построить в Белоруссии сборочное производство чисто японских машин проверенных моделей и вместе освоить переднеприводные модели будущего.

Реплика про ГУЛАГ вызвала ступор среди белорусов. Они были не готовы, что столь высокие гости оперируют сведениями, устаревшими минимум на четверть века. Да и зарплаты не столь низкие, если брать официальный курс рубля к иностранным валютам.

Воспользовавшись возникшей паузой, тяжёлой и явно разрушающей атмосферу радушия-доверия, я спросил:

— Почему же «Тойота» позже «Ниссана» и «Хонды» берётся за переход на передний привод?

Усугубил. Возможно, не совсем вежливый вопрос, его можно истолковать так: отчего вы, лузеры узкоглазые, плетётесь в хвосте прогресса? Но куда куртуазнее, чем утверждение о выживании ГУЛАГа до 1976 года.

Переводчику не шибко понравилось, но он переспросил по-английски. Референт переглянулся с Тойодой, босс кивнул. Ответ прозвучал так:

— Господин считает, что проверенная компоновка обеспечила продвижение всех модельных линеек «Тойоты» на американском, азиатском и европейском рынке. Переход к переднему приводу оправдан для компактных и субкомпактных машин в перспективе и не ранее 1980 года.

— Но господин Тоёда в курсе, что на европейских ралли гонщики на «Тойота-Королла» не смогли повторить успех начала 1970-х годов? — перейдя перешёл последнюю грань наглости, ляпнул на ломаном английском: — Приглашаю господина Тойоду на драйв-тест. Я покажу преимущества переднего привода. Мой автомобиль — тот, что победил на ралли Париж-Афины.

МИДовец перевёл с моего очень особенного английского (да-да, вэри спешыал) на общедоступный русский, теперь все, кроме японцев, смотрели на меня с укоризной: куда ты, бл, лезешь, шестеро азиатов уставились на босса, получившего вызов. Настоящий самурай не мог его не принять и кивнул: ОК.

Все дальнейшие мероприятия, как-то показ сборочного производства «шестёрок» и макет в натуральную величину «березины» с открывающимися дверцами и капотом, уже не имели прежнего значения. В центр внимания попал будущий пробег. Пока японцам компостировали мозги, Высоцкий оттянул меня к Дёмину ради красноречивой, но несколько туманной инструкции «смотри у меня там». Ближе к полудню кавалькада из «волг», моей красной боевой, впереди машина ГАИ с включённой люстрой, погнали к деревне Обчак, что по Могилёвскому шоссе, там же находился испытательный полигон и, заодно, гоночная трасса для МАЗовских раллистов.

В «жигуляторе» я находился один, высокий гость пересел ко мне на штурманское место непосредственно перед заездом. Щемился и переводчик, но был послан дальше Москвы: и шлемов всего два, и развесовка машины нарушается, не хочет же он оказаться виновником аварии, а то и своей гибели. Товарищ капитан, может — и целый майор, не знаю, какому званию в КГБ соответствует эта МИДовская должность, упирался, я пригрозил пожаловаться Тоёде, что из-за этого упрямства срывается шоу. В общем, товарищ вылез, недовольный до предела, будто ему обещана первая красавица Белоруссии и не дала.

Я пристегнул пассажира, одел ему шлем, вставил штекер в гнездо, проверил связь. Объяснил, что машина — серийная, с незначительным апгрейдом. И погнал.

Трасса была хорошо разбита грузовиками. Добрую половину пришлось нестись по обочине, где-то выкатываясь за пределы дороги. Фонтаны грязи лупили в лобовое стекло. Три или четыре раза машина выделывала прыжок-трамплин.

Проходя поворот юзом, я пытался объяснить, в чём преимущество вытаскивания из заноса переднеприводной по сравнению с классикой.

Особо разглядывать пассажира было некогда. Он вцепился правой рукой в дугу каркаса, левой в сиденье. Лицо непроницаемо. Если вздумает метнуть харч — момент не угадаешь.

Наконец, я вернулся к исходной, пустив «шестёрку» юзом последние метров тридцать. Грязь из-под колёс, наверно, достигла ожидавших.

В наушниках раздался вздох. А потом: May I drive?

— Оф корз!

Я выпрыгнул с водительского места, не глуша мотор, обежал машину и распахнул перед Тойодой дверцу. Он, довоенного года выпуска, неторопливо перелез через балку каркаса. О, как вытянулись лица Дёмина и Высоцкого, когда восточный гость поплёлся к водительскому месту!

Конечно, подобно мне он не лихачил, но навык экстремальной езды чувствовался. Японец уверенно пускал машину в дрифт, однажды развернув на 180 градусов, жёстко и быстро проскочил змейку-слалом, проверил торможение при включённой передаче. Подкатив к началу трассы, юзанул попеременно правой, левой и снова правой стороной. Пошутил: возьму ли его в команду на следующие соревнования по ралли.

— Оф корз! — я напряг последние остатки английского лексикона и выдавил, как мне показалось: — Нужно много тренироваться.

Самурай хлопнул меня по плечу, что для выдержанных островитян — верх панибратства, я его в ответ лупить не стал. Он вышел и направился к «волгам», заляпанным брызгами от наших с ним торможений. Хотел было подарить слоган для рекламы Drive your dream! В XXI-м веке он задолбал, частотой употребления на российском ТВ превзошёл ролики МММ 1990-х годов про Лёню Голубкова. Но подумал: хороший слоган и для «березины» пригодится.

На следующий день получил нагоняй за испорченный грязью из-под колёс светлый плащ Дёмина и благодарность, что после драйв-теста переговоры пошли как по маслу. И в Москве на обратном пути в Токио всё срослось в наилучшем виде. Я понадеялся, что последствия от скандала с госпремией сгладились. Естественно, осадок остался, кто-то наверняка считает: Серёга Брунов — парень с гнильцой, стукач и московский подхалим. Ну, пусть.

После работы снова погнал на трассу на той же боевой, но не по своей воле. Один из замов Дёмина подогнал мне… как бы назвать её пристойно… штурмана. На европейском ралли некоторые гонщики-индивидуалы, особенно немцы и французы, брали на роль штурмана смазливых девиц, таких, что сразу очевидно: читать легенду на трассе — не основная их задача.

Он был не мой начальник и вообще занимался сугубо тяжёлой техникой, поэтому приказать или сделать предложение, от которого невозможно отказаться, не имел права. По-человечески попросил.

Сначала ходатайство вызывало естественную реакцию отторжения.

— Опять дочка большого ЦКовского начальника? Простите, одной-единственной сыт по горло.

— Нет-нет! Её отец — обычный офицер-фронтовик, военфельдшер, служил в Литве, вышел в отставку, получил жильё в Минске. Друг моей семьи, умер недавно от старых ран. Валентина только закончила медицинский факультет Вильнюсского университета, как переехали сюда, работает во Второй клинической на Янки Купалы. Просится вторым медиком сборной МАЗа на Ралли Дружбы.

— Так в чём проблема? — я не скрывал раздражения, мы стояли в коридоре заводоуправления, и наши препирательства со стороны напоминали ссору, люди оборачивались. — Пусть едет с автобусом начальства.

— Она сама водит машину. Просит постажироваться у самого опытного гонщика. То есть у вас. Не могли бы вы взять её на тренировку, проверить навыки? Если нет — то никаких обид, всё понимаю. Только попробуйте разок. Хорошо?

Брать её на обычную тренировку, третьей к нашему тандему с Мельниковым, не стал. Просто сорвёт нам занятие. Лучше прокатить её одну, отсадить в автобус и отделаться.

Предупреждённая заранее, она явилась ровно к 17.00. Своеобразная девица, ростом не более 1.65, тёмные волосы собраны в косу, но оставлена длинная тёмно-каштановая чёлка, спадающая на глаза и часто отбрасываемая, хотел даже предложить ножницы: давай отрежем, а то мешает смотреть на дорогу. Стройная, формы если и есть, не выделяются из-под джинсового комбинезона, поверх которого накинута модная кожаная куртка, я и то не успел себе купить подобную, получив чеки «Берёзки» вместо итальянских фантиков. Что-то в ней предупреждало: я — женщина-проблема. Как раз мой любимый цвет, любимый размер. Кроме непритязательной Зои-экономиста из Тольятти практически все мои длинные или короткие отношения получились непростыми.

Ходатай привёл молодую врачиху к дверям моего кабинета.

— Предъявите водительские права, леди, — сказал вместо «драсьте».

Она молча протянула корочки. Так, 24 года. Удостоверение получила в 18 лет, оно как новое, что ни о чём не свидетельствует. Моё — потёртое от таскания в заднем кармане, женщина могла аккуратно хранить в тумбочке или сумочке. В общем, или опытный шофёр с 6-летним стажем, или ей по блату купили права, с тех пор ни разу не ездила. Проверим.

В машине пристегнулась без напоминаний.

— Надеялась, сразу посадите меня за руль.

— Сразу в город — не выйдет. Проверю, умеете ли вы хотя бы трогаться с места. Поэтому до площадки — пассажиром.

— Ваше право.

Несмотря на прямоточный глушитель, стандартный снят, при средних оборотах вполне было возможно общаться, не особо напрягая голос и без шлемов. Поскольку до самой городской черты мы проехали, не обменявшись ни единой репликой, из вежливости спросил:

— Вы — опытный врач? Будете реально полезны нашему Санычу?

— Опытная — нет. Только в прошлом году закончила. Практика в университете и год в больнице недостаточна. Но ассистировать могу несравнимо лучше, чем кто-то без медицинского образования.

— Ясно… Как в том анекдоте.

— Каком?

— Началась война, к тяжелораненому подползает медсестра и начинает перевязывать. Он смотрит на её потуги и спрашивает: девушка, где вас учили? Она: на военной кафедре. Раненый: моя последняя просьба — ползите дальше.

— Такое можно рассказать про любую медицинскую подготовку, — без тени улыбки согласилась Валентина, только в бесчисленный раз подняла чёлку с глаз. — На дежурствах в приёмном отделении я десятки человек спасла. Может — сотню. Но над медиками принято шутить. Продолжайте, не стесняйтесь.

— «Сестра, может всё же в реанимацию?» — «Врач сказал в морг, значит — в морг». Или: «Вскрытие установило, что причиной смерти явилось вскрытие».

— Ха-ха, — раздельно и без капли веселья отреагировала кандидатка в штурманы. — Эти остроты считались бородатыми ещё в дни молодости моей бабушки. — Если возьмёте в команду, расскажу более свежие.

Более всего в ней привлекало то, что она ничуть не пыталась нравиться. Вела себя естественно и даже слегка вызывающе.

— Одну. Авансом?

— Давайте позже, Сергей Борисович. Вроде же поворот на Обчак?

— Да, сейчас. Называй меня просто «Сергей» и на «ты». Не бойся, это не подкат. На трассе проще общаться.

— Девушке бояться подката? А не пробовал испугать кота сметаной?

— Значит, ты любишь нескромные предложения как кот сметану, запомню. Теперь меняемся.

Она фыркнула и отстегнулась. Заняв водительское кресло, долго регулировала под себя. Нацепила шлем, заправив под него непокорную чёлку. Достала из сумки щёгольские перчатки, сумку запихнула в бардачок — чтоб не мотылялась по салону. Сама нашла разъём переговорного устройства.

— Едем, Сергей?

— Валяй!

Она рыкнула на месте двигателем и рванула. До моего класса и даже до Вани Мельникова далеко, но всё же приёмы экстремального вождения знала, скорости не боялась. Когда завершили круг, повернула ко мне нос, глаза сверкали карим огнём.

— Первый раз гоняла на переднеприводной! Нет слов!

— У меня тоже.

— Возьмёте штурманом?

— Нет. И это было очевидно до заезда.

Огонь погас.

— Почему⁈

— Из сексистского шовинизма. Потому что ты — девушка. Не смотри на меня волком, не потому, что женщины якобы не могут водить. Ещё как могут. И глупую шутку про пятицилиндровый автомобиль, если в «жигулях» женщина за рулём, от меня не услышишь…

— Услышала же, — обиженно ввернула Валя.

— Одно дело — кольцевые гонки, где важно умение управлять. На ралли оба члена экипажа — это ещё и механики, способные не только колесо поменять, но и коробку передач. Перевернуть опрокинутую машину или выпихнуть застрявшую в грязи и снегу. Нужна грубая мужская сила, масса тела больше 80 кг, помноженные на навык скоростного ремонта «жигуля» в полевых условиях.

— Я сильная! — воскликнула она и стиснула мне руку. Крепче, чем смогло бы абсолютное большинство женщин, но слабее, чем требуется водителю на допе, чтоб удержать вырывающийся руль при наезде колесом на препятствие. По массе тела не факт, что и 60 кг наберётся.

— Кто тебя учил скоростной езде?

— Кастис Гирдаускас. В Вильнюсе.

— Шикарный учитель. Лучше меня, кстати. Ну что же с тобой делать? — я реально не знал. Да, у неё есть задатки. И глаза красивые. Но это спорт в силе Ле-Ман, для мужикастых мужиков! Хоть никто не запрещает рулить и женщинам.

— Позвони Кастису. Или Брундзе. Ты их наверняка знаешь!

— Что же они тебя не взяли в штурманы?

— Потому что я — девушка, — с обескураживающей прямотой ответила она.

— Смотрела фильм «В джазе только девушки», помнишь последние две фразы? «Я — мужчина!» — «У каждого свои недостатки». В данном случае принадлежность к прекрасному полу — недостаток!

— Скажи ещё — «декоративному» полу!

— Декоративный — почти синоним слова «красивый», в твоём случае — вполне. Не знаю… Ладно, твои горючие слёзы растопили моё каменное сердце, поехали на второй круг.

Барышня удержала дорожки влаги, но глаза уже набухли. Услышав про второй круг, шмыгнула носом, снова завела мотор и погнала. Ехала быстро, но старательно.

— Передний привод… Но мотор слабый. Литовские VFTS гоняют с форсированными.

— Не нравится? Высажу.

— Нет-нет!

— Кроме гоночных водила?

— Конечно! У папы был «Москвич-412». Остался мне. Масло поменять могу, масляный и воздушный фильтр, зазор свечек выставить, снять и промыть карбюратор… Трос ручника подтянуть, течь убрать в охлаждении. Наверно — всё.

Я разрешил ей и третий круг, потом ехать до автозавода. По городу Валентина катила как примерная паинька. ГАИшник, наверно, свисток проглотил от удивления, когда разрисованная «шестёрка» с обвесом из дальнобойных фар над бампером дисциплинированно притормаживала перед светофором ещё при мигающем зелёном сигнале, обычно гонщики резвятся на грани фола или за гранью.

Вышли из машины, рядом стояла верная белая «копейка».

— Далеко живёшь, подвезти?

— В военном городке на Партизанском, от родителей квартира осталась, пешком дойду, — она снова вступила в бой с чёлкой и после временной победы спросила в лоб: — Когда в следующий раз?

— Подумаю. Место штурмана не обещаю, ты же понимаешь.

— А третьим членом экипажа?

— Тоже не хорошо. Вдруг понадобится твоя врачебная помощь — сопровождать раненого гонщика в больницу. А нам — ждать? Штрафные очки накручивать? Давай возьмём паузу.

— Спасибо…

— За что?

— Что не отпихнул. Даёшь какие-то надежды. Ты — хороший человек. Слышала, в Тольятти у тебя прозвище было: «гений АвтоВАЗа».

— Зато никто даже в шутку не назвал меня «гением МАЗа», и ты не называй, сочту подхалимажем.

— Эту просьбу выполню легко.

Пора было прощаться и уезжать, но я чувствовал, что мне не хочется. От холодности Валентины в начале общения, когда пытался травить шутки про медиков, не осталось и тени, видимо — защитная реакция на малознакомого мужика-сверстника. И задерживать нет повода.

— Тогда прими ещё одну просьбу. Будем считать, из соображений техники безопасности. Подстриги чёлку. Вдруг выбьется из-под шлема и упадёт на глаза. Они у тебя классные, зачем прячешь?

— Ни один мужчина мне не велел сменить причёску в первый день знакомства… Но ты — весьма необычный. Ещё раз спасибо!

Девушка тиснула мне пальцы, как ей показалось — в крепком мужском рукопожатии, и пошлёпала восвояси — белыми теннисными туфлями по мокрому асфальту.

А ведь она для меня — табу, пока зависима хотя бы по теме ралли. Точно так же, как с Катериной. Но если так же поцапаемся, то и здесь ничего личного не будет.

Хоть смотрит многообещающе. С другой стороны, даже флирт изобразит ради вступления в команду, поди пойми: искреннее ли влечение ко мне или ломает комедию для достижения цели. Почти восемь десятков лет живу и не научился видеть женщин насквозь…

В последующие дни было не до ралли. А потом меня позвал Высоцкий и рассказал продолжение истории про «Тойоту». По возвращении в Токио мой бывший пассажир рассказал двоюродному дядюшке про «березину», на что консервативный президент компании Эйдзи Тоёда раскритиковал её в пух и прах. Он счёл, что передний привод не актуален для «короллы» и «карины», по крайней мере, ближайшие 6–8 лет. Экстерьер с квадратными фарами и пластиковыми бамперами счёл «бедняцким», если даже не «нищебродским». Две эти самые массовые модели по-прежнему сохранят добрые японские традиции, «карина» ничего не позаимствует из русской идеи, сохраняя массивный хромированный обвес, четыре круглых фары и классическую компоновку, в общем — тойотовский вариант ВАЗ-2103, только тщательнее собранный. С другой стороны, заверил Сёитиро, главный босс разрешил оказать всестороннюю помощь советской стороне в доведении «березины» до японских стандартов качества в виде оплаты за предоставленные земли для строительства сборочного завода. Сверх того обещал прислать специалистов для налаживания производства нашей «лучше Ауди», не скрывая, что часть обученных по их стандартам работников получит предложение о переводе на завод «Тойоты», едва он вступит в строй.

— А когда и где он вступит в строй?

— Под Жодино, используя часть инфраструктуры «БелАЗа». Когда… Самураи строят быстро, если заинтересованы в результате.

Итак, за «березину» заплатят сотнями гектар белорусской земли. Вряд ли теперь Москва перекинет производство машины в другой регион.