Футуристическое насилие и вычурные костюмы

ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Задница Зои настолько замёрзла, что это её разбудило.

Она раскрыла глаза и увидела воду, от чего у неё появилось странное ощущение, что она в центре океана, плывёт на плоте нагишом. Но она была в кровати, хотя подушки были скинуты с краёв, а простыни завязаны вокруг её ног.

Она приподняла голову, которая весила как минимум килограммов двадцать, и заметила, что кровать была на круговом островке посреди небольшого бассейна внутри помещения, и узкая стеклянная дорожка соединяла его с дверью. Это какой-то дурацкий отель? Она осмотрелась, и увидела, что стена позади неё была полностью стеклянной, выглядывающей на снежный двор Каса де Зои, освещённый утренним солнцем. Это была очередная идиотская спальня Артура Ливингстона. Один работник из команды озеленения пытался разобраться с рождественскими декорациями во дворе, и Зои надеялась, что окна были затемнены с другой стороны. Она снова легла и начала ждать, пока пройдёт боль или своей смерти, любой вариант ей подходил. Что-то чёрное плавало в воде рядом с островом-кроватью, и она поняла, что это было её нижнее бельё. Зои перекатилась и поняла, что в кровати она одна. Она посмотрела наверх, и увидела себя, смотрящую в ответ: весь потолок был зеркальным. Она выглядела так, будто её выбросило из торнадо.

Но она лежала там, на первоклассном матрасе, слушала звук нежно стекающей по стенам воде в одной из многих спален в своём дворце, и решила, что она вполне может так жить. Это поместье было идиотским музеем ненормального вкуса Артура Ливингстона, но что это меняло? Она могла сравнять всё это место с землёй. Могла построить своё собственное. И если кто-то захочет с ней связаться, что ж, гляньте, что они имеют.

Внезапно Зои поняла, как сильной она хочет пописать, и задумалась, сколько сотен метров ей придётся преодолеть до туалета в этом месте. Она взглянула на воду в бассейне и когда её посетила постыдная мысль, зазвонил телефон. Крошечный голографический призрак Уилла Блэкуотера возник над её тумбочкой.

Зои лихорадочно прикрылась простынёй, как будто Уилл мог увидеть её своими голографическими глазами (он не мог). Она выругалась и позволила звонку уйти на голосовую почту.

— Зои? Где вы? Зайдите в конференц-зал. Это важно.

Зои застонала. Она снова подумала, как глупо было иметь дом, в котором приходилось звонить, чтобы узнать, находится ли в нём человек.

Она потянула простынь на себя и попыталась сесть. Она не имела ни малейшего понятия, в какой части дома она находится, хотя очередной взгляд через стеклянную стену подсказал, что восточное крыло можно было разглядеть через двор, а это значило, что она в западном крыле, если это не было домом Маурица Эшера, существующим в пяти измерениях[8]. Работник из команды озеленения помахал ей рукой.

Она замоталась в простынь и подумала о том, чтобы вытащить одежду из бассейна, но увидела, что у двери был сложенный банный халат и тапочки рядом с серебренным подносом с разными нарезанными фруктами, апельсиновым соком, бутылками воды и аспирином. Карлтон уже это делал. Она попыталась выполнить тот жонглирующий трюк с простыней и халатом, который позволил бы сбросить первую и натянуть второй, не потеряв при этом последние капельки приличия, но полностью провалилась. Припев "Жопного шоу" снова застрял в её голове.

Наконец, завёрнутая в халат, напоминающий своей толщиной норковую шубу, Зои вышла из комнаты и тут же столкнулась с Карлтоном.

— Хорошо, вы нашли халат. Я бы пришёл раньше, но мы не были уверены, где вы приземлились прошлой ночью, а поиски от двери к двери в этом доме могут занять всё утро.

— Где Армандо?

— Не знаю. Но его напарник, китайский джентльмен, здесь.

— Уилл позвонил, он в поместье. Я ведь двигалась в сторону конференц-зала?

— Да, мисс Эш. Я так понимаю, у вас был приятный вечер?

— Ага и, эм, в этой комнате немного неубрано. Я вернусь позже и просто... вытащу свои вещи из бассейна и всё такое.

— Нет необходимости, это задача всегда была в списке дел моего воскресного утра. Вы пойдёте на церковную службу?

— Нет.

— Хорошо.

— А Артур ходил, когда был жив?

— Ни разу не пропустил. Искал ли он духовного наполнения или просто возможности для нетворкинга, я не знаю. Возможно, Армандо как раз там. Может, ему нужно... духовное очищение от чего-либо.

— Хех. Ага. Я никогда особо не думала обо всей религиозной фигне, и всё что я знаю, так это то, что христиане оставляют паршивые чаевые. Я была официанткой в Крэкер Бэррел, когда училась в школе, и девчонки первым делом сказали мне, что ждать чаевых от людей, выходящих из церкви, не стоит. Неприятные, нервные люди, платящие точно по чеку.

— Фойе дальше по коридору. Следуйте на запах свежих сосен.

— Поняла. Видишь ли, я это вижу так: двое заходят в ресторан, протестант и атеист. Протестант говорит, что не будет оставлять чаевые, потому что он только из церкви, и он сделал достаточно добра на сегодня. Атеист говорит, что не оставляет чаевых, потому что жизнь не имеет смысла и все мы просто животные. Для меня они принадлежат одной и той же религии, потому что делают одно и то же. Что бы они не говорили себе, чтобы оправдаться, это не важно. Это работает и в обратную сторону: если мусульманин и саентолог зайдут и оставят чаевые, они в одной команде. И для меня не важно, если один сделал это из-за Аллаха, а другой просто подчинялся призраку Тома Круза. Важно то, что это привело к правильному поступку.

— Я бы сказал, что вы посвятили этому больше мыслей, чем остальные.

У основания главной лестницы они наткнулись на Уилла, который заканчивал телефонный разговор. Он по-прежнему был в том же костюме, что и прошлой ночью, на котором не появилось ни складочки, ни ворсинки. Он вообще спал?

Она прикрылась халатом и сказала:

— Прости, я немного не в форме. Я напилась магическим чаем и занялась сексом с Армандо.

— У вас впечатляющая способность быстро отвечать на вопросы, которые я даже не думал задавать. У нас проблема.

— Могу я сначала накинуть на себя что-нибудь?

Он ответил, ничего не сказав, и двинувшись через фойе в конференц-зал. Зои не видела, чтобы он когда-либо так быстро двигался.

— Что такое?

— Молек собирается сделать официальное заявление.