Футуристическое насилие и вычурные костюмы

ДЕВЯТАЯ

— Меня зовут Андре Нокс. Я один и без оружия, — говорил он вежливо, но как-то торопливо. — Если хотите меня обыскать, я вам позволю, но вам нужно поторопиться, потому что меня много, а времени — нет. И не пугайтесь, если я вдруг возбужусь.

Зои не собиралась этого делать, так что мужчина сам раскрыл свой пиджак, показывая, что он не спрятал там оружие, затем приподнял его и повернулся, демонстрируя, что в штанах он тоже ничего не припрятал. Внутренняя часть его пиджака была из того же фиолетового шёлка, что и галстук. Он вновь повернулся к Зои и посмотрел через неё, на нервных людей позади. Он кивнул и поднял руки, подтверждая, что все согласны с тем, что он не вооружен.

Он поправил лацкан и сказал:

— Так, я знаю, что гарантии ничего не стоят, особенно от незнакомцев, даже с таким честным лицом, как у меня, но на моей стороне все аргументы. Вы ведь знаете, зачем вы нам, верно?

— Для хранилища. Ему нужно просканировать мою голову, чтобы открыться.

— Верно. И это сработает только в том случае, если вы будете живы. Он спроектирован так, чтобы не реагировать на мёртвый мозг. Это значит, что мои коллеги и я хотим, чтобы вы жили, возможно, сильнее всех на этой планете, не считая вас и вашей мамы. Лучшего варианта в этом городе вам никто не предложит.

Зои встретилась взглядом с большими карими глазами мужчины, затем оглянулась на Рико и его команду.

Она сказала:

— Я пойду при одном условии. Я хочу, чтобы этого человека за мной официально признали тем, кто меня выдал. Его зовут Рико Хиерра. Я хочу, чтобы он получил вознаграждение.

— Без проблем.

— В смысле, пять миллионов.

— Считайте, сделано. Пойдёмте.

Рико хотел было возразить, но она уже вышла. Андре проводил её до элегантного чёрного седана, открыл дверь к пассажирскому креслу, и она запрыгнула на кожаное сидение, которое тут же комфортно устроило низ её спины и задницу, будто она оказалась в чаше с желе. Без каких-либо касаний, её сиденье приподнялось вверх и вперёд на несколько сантиметров. Включились лампочки на приборной панели, а навигационный интерфейс на лобовом стекле перед ней засветился жёлтым цветом, указывая им дорогу. Зои нервно обернулась: через зеркало заднего вида она заметила приближающиеся фары. Фургон вооруженных фрилансеров, называющих себя Лигой Крутизны приближался, чтобы получить награду, которая подстегнет их карьеру.

Андре взглянул на них и сказал:

— Не против, если мы сначала от них оторвемся?

— Думаю... нет.

— Держитесь, — Андре поднял кружку кофе с панели и сделал глоток, после чего заговорил с машиной. — Бентли, оторвись от этих парней.

Бентли намного лучше справлялся с погонями, чем полумертвая Тойота Зои. Седан помчался по грунтовой дороге за поваленным зданием. Они проезжали по кочкам, гравию и различному мусору, но не чувствовали толчков или даже звуков внутри машины. Скользящий в пространстве, изолированный от мира пузырь роскоши. Один из психов позади них вылез из фургона и начал стрелять из автомата, выплевывая крошечные блестящие в лунном свете гильзы. Зои взвизгнула, в то время как Андре просто вздохнул и продолжил пить кофе. Очередь патронов оставила паутинку трещин на заднем стекле. Все повреждения заживали сами собой прямо на глазах Зои: сначала круглые трещины оставили белые следы, а затем и вовсе исчезли. Бентли выехал на параллельную парку улицу и ворвался в поток машин, объезжая такси, скутеры и цветастые фургоны.

Андре принюхался и сказал:

— Что это за запах? Это от кота?

— У него проблемы с кожей.

— С виду вы вроде в порядке, но я всё равно должен спросить. Вы в порядке? — она покивала и Андре продолжил. — Ладно, я всё прекрасно понимаю, но мне кажется, что вы немного неправильно восприняли то, что произошло в поезде. Уилл — лучший переговорщик, которого я знаю, и вы должны понять, что для успешных переговоров ему нужно было втереться в доверие к этому ублюдку.

— Ага. Прямо как вам втереться в доверие ко мне прямо сейчас.

Бентли гладко вошёл в поворот на полной скорости, его задние колеса заскользили, но вскоре вернулись к прежней траектории, запуская машину дальше по прямой. Андре тут же пришлось перестать пить кофе.

Фургон, следовавший за ними, попытался сделать то же самое, но перевернулся и влетел в витрину магазина. Зои расстроилась, что его не разнесло с эффектным взрывом, как это бывало в старых фильмах, но это было одной из особенностей электрических машин. Андре обернулся, довольный исходом погони, затем снова уселся в кресло и почесал напоминающую Воппер голову.

Он сказал:

— Я всё это к тому, что всей этой фигни на поезде вообще не должно было произойти. Мы отправили за вами машину, как мы и говорили вам по телефону. С лимузином не вышло, но мы отправили хороший седан. Не настолько хороший, как этот, но он был всё равно лучше, чем поезд. Машина приехала, но вас там не было.

Она пожала плечами.

— Я не знала, могу ли я вам доверять. До сих пор не знаю. Решила добраться сама.

— Думаю, мне не нужно объяснять, почему мы этого не хотели. Сейчас это довольно очевидно, да?

— Потому что вы предложили каждому жестокому уёбку в Америке огромную кучу денег за мою голову?

— Что ж, в нашу защиту скажу лишь то, что на тот момент, когда слухи о хранилище ушли в народ, на вас сразу объявили награду, мы же просто пытались перебить их цену. Но мы говорили правду. Город сейчас самое безопасное для вас место. Вы сами видели, что у плохих ребят есть машины и карты, а в доме вашего отца замки намного лучше, чем в вашем трейлере.

— Почему бы просто меня не втягивать? Почему этот человек не может оставить меня в покое?

— Единственный, кто может ответить на этот вопрос, больше не с нами. И его смерть создала настоящий хаос. Даже больше, чем вы думаете. И если в судный день Всевышнего, вы захотите найти вашего папу и хорошенько ему врезать, я подержу его за руки, чтобы он не дёргался.

— Так что там в его хранилище? Все его деньги?

— Богатеи на самом деле не хранят рядом с собой реальную кучу денег. Особенно такие, как ваш отец. У него были акции, облигации, различные товары и куча земли, уходящей за горизонт. Плюс оффшорные счета, дочерние компании и Бог знает что еще. В смысле, серьёзно только Бог и знает. А в хранилище у него... что-то другое. Это всё, что я могу сказать.

— Значит, что-то криминальное.

— Вы реально не в курсе, чем ваш папочка занимался, да? Он был весьма знаменитым мужиком.

— Я избегала любое его упоминание как чуму.

— Ну, он был не так плох, как вы думаете. По большей части просто владел землёй. Застав начало строительства Табула Раса, приобрел много высоток в центре города, половину казино, все строительные площадки на востоке, а мы сейчас говорим о земле, цена которой подскакивает в два раза каждые полгода. И всё законно. Он был типа Багси Сигелом[2] Табула Раса.

— Не знаю, кто это, но не пытайтесь оправдать Артура Ливингстона. Я знаю, что он связан с проституцией. Так он познакомился с моей мамой. Знаю, что он избегал следствия, потому что свидетели постоянно пропадали.

— Всё это действительно было в его молодости, я не отрицаю. Но он пытался отойти от этого. Он был большой политической шишкой, запускал кучу благотворительности. Мы сейчас практически полностью простое агентство недвижимости, — наступила пауза, Андре сделал глоток кофе. — Практически.

— Значит, заработали кучу грязных денег и решили, что можете очистить ими своё имя?

— Ну... да. Этот костюм от Хьюго Босс. И это не просто бренд, это имя мужика... Немца, который начинал с униформы для нацистов. Фердинанд Порше — как в тех крутых тачках — тоже с чего-то подобного. Могу отвезти вас домой в Южную Каролину и показать вам крутые дома богачей, которые обогатели шесть поколений назад на работорговле. И что вы думаете? Они до сих пор богаты.

— Странно, что вы считаете, будто эти примеры меня успокаивают.

— Системе не важно, какого вы о ней мнения. Она такая, какая есть. Бентли, вези нас домой.

Машина уверенно проследовала по маршруту на лобовом стекле, и вскоре виды города изменились на пригород, а пригород — на богатый район Бивер Хайтс, на территории которого находилось поле для гольфа и роскошные дворцы с ровным газоном и внушительными заборами. Они проехали по петляющей дороге, которая была проложена так, чтобы на ней нельзя было разогнаться больше 15 километров в час, и наконец, добрались до массивных железных ворот, стоящих между двумя каменными колоннами в форме драконов.

В тот момент, когда они остановились, за дверью Андре возникла голографическая девушка в прикиде стриптизёрши. Огибая ворота, проявилась светящаяся надпись "КАСА ДЕ ЖОП-А".

Андре опустил свое окно и голографическая стриптизёрша сказала:

— Добро пожаловать, дорогой гость. Я Кэнди. Простите, что я в таком виде. Я случайно закрыла дверь в дом, а на мне лишь этот тоненький ремешок. Мистер Ливингстон попросил узнать, кто вы и какой размер кимоно вам приготовить.

Андре обратился к Зои.

— Это запись, — затем к стриптизёрше. — Андре Нокс с Зои Ливингстон.

— Эш.

— Простите. Зои Эш.

Секундная пауза. Стриптизёрша смотрела в никуда, будто слушала инструкции, после чего сказала:

— Артур сказал, что он сейчас встретится с вами. Со всеми вами, если вы понимаете, о чём я. Пожалуйста, оставьте свои моральные принципы у двери.

Стриптизёрша исчезла, и ворота раскрылись. Зои сказала:

— Немного странный вопрос, но… Артуру Ливингстону было что, тринадцать лет?

Андре ухмыльнулся и ответил:

— Оглянитесь, дорогая. Мужчины никогда не взрослеют. Оставьте толпу парней без женщин поблизости и всё, что вы увидите — это шутки про стояки и борцовские захваты. У вашего папы просто было достаточно денег, чтобы не скрывать это, как нам.

Бентли проехал через ворота и перед ним тут же взорвался миллион различных цветов. Брусчатка вела через пространство, которое в данный момент служило системой поддержки для целого созвездия рождественских гирлянд. Каждые двадцать с лишним метров параллельно дороге возникали статуи рыцарей с мечами и красными шапками Санты Клауса на голове. Дорога огибала клетку двух белых сибирских тигров, один из которых в данный момент доедал кусок мяса. Зои надеялась, что мясо не было человеческим. В конце пути они проехали классическую рождественскую сцену в полный рост, где всех участников заменили на персонажей "Крепкого Орешка". В итоге бентли остановился у шикарного особняка, который, очевидно, спроектировал не отец Зои. Его готический стиль наверняка отсылал к какому-то поместью из старых фильмов про английских аристократов.

— Этому дому около ста лет, но здесь он стоит всего пять. Изначально он был на северном побережье Лонг Айленда, Золотом Побережье. Артур перевёз его через всю страну и перестроил здесь, кирпичик за кирпичиком.

Андре проследовал до пары угольно-серых металлических дверей с гравировкой в виде сплетённых между собой голых женщин.

— Эти двери из бронзы. Весят семь тонн. Каждая.

Стоило им подойти, как громадные двери открылись с протяжным скрипом. Зои шла за Андре, удерживая Машину зловония. В дверях стоял чудовищно тонкий лысеющий мужчина в одежде дворецкого. На вид ему было лет двести.

— Добро пожаловать, Андре. Приятно познакомиться, мисс Эш.

Андре кивнул мужчине и сказал:

— Зои, это Карлтон.

Они зашли в высокое фойе, в центре которого стояло рождественское дерево, раза в четыре выше, чем Зои. Карлтон провёл их вокруг дерева, стуча туфлями по мраморному полу, и двинулся прямиком к двойной лестнице, разделяющей поместье на два крыла. На вершине одной из лестниц внезапно появился призрак, выплывая из пола с таинственным голубоватым свечением. Зои чуть не покатилась вниз, когда Машина зловония подскочил в её руках. Призрак был голограммой Джейкоба Марли из "Рождественской истории". Он загремел цепями и закричал:

— Скря-я-яга! Я ношу цепи, которые выковал при жизни! Я скреплял их звеном к звену, сантиметр за сантиметр-р-ром...

— Я должен за это извиниться. Ваш папа любил голограммы. Он знал, что они глупые, но говорил, что они заставляют его думать, будто он живет в будущем.

Дворецкий провёл их по лестнице и завернул налево. Дом пах соснами, лаком и воском. Они дошли до открытой двери и зашли в комнату, полную богатой мебели, отделанной коричневой кожей, и выставленную перед огромным камином, достаточно большим, чтобы на нём можно было пожарить лошадь. Над каменной полкой висело прибитое чучело гигантской головы бизона. На ней была шапка Санты и искусственная белая борода.

Карлтон остановился в проходе и сказал:

— Мисс Эш прибыла.

До сегодняшней ночи, Зои никогда не чувствовала себя знаменитой, в хорошем или плохом смысле, и ей было неизвестно то чувство, когда группа неизвестных ей людей ненавидит её при встрече. В этом чуждом ей мире, который, казалось, был создан из богатого дерева и кожи, её встречали неодобрительные взгляды, презрительные ухмылки и косые переглядывания, которые как бы говорили: "лучше бы оно того стоило". Было очевидно, что бы она ни сделала или сказала, её всё равно в итоге засмеют. Зои внезапно осознала, что её нос засопливил. Она высморкалась. Звук был оглушительным.

В комнате находились трое, не считая Зои и Андре, и все они уже стояли, когда она вошла. Серебряный костюм и лакированные чёрные волосы Уилла Блэкуотера она заметила сразу. Он держал в руке стакан скотча, потому что, конечно же, он был именно таким человеком.

Рядом с ним стояла красивая, но раздраженная китаянка, которую Зои видела на железнодорожной платформе. На ней был абсолютно чёрный наряд, находившийся между строгим бизнес-прикидом и сексуальным фетиш-костюмом в бизнес-стиле. Её волосы были заправлены назад, оголяя шею. Жемчужины, нахально короткая юбка, мускулистые игры, каблуки.

К дальнему углу с пустым стаканом скотча прижимался мужик, который, как раньше подумала Зои, сошёл с экрана мультфильма. Широкое лицо с ухмылкой между белой ковбойской шляпой и костюмом, который сшит так, чтобы казалось, что он сидит не идеально. Язык его тела говорил о том, что угол был его обычным местом, в котором он провёл множество собраний и совещаний, всегда со стаканом в руках. Место, в котором он мог видеть всех присутствующих, слушая при этом треск камина слева от него.

Зои же зашла в помещение в пыльных теннисных кедах, один из которых был испорчен жидким цементом, стремительно засыхающим и оставляющим хрустящую шелуху. На ней были слишком длинные джинсы, стёртые снизу и немного узкие в бёдрах, хотя ещё прошлым летом они были ей как раз. Так же она была одета в джинсовую куртку, чёрный кардиган, который она одолжила у мамы, и в оранжевую футболку с логотипом группы "Офигительный Поссум". В крысиной норе чёрных и голубых волос торчали серые клочки меха. Она притащила за собой злого вонючего кота, и по всей её одежде можно было насобирать полкило его меха. К счастью, никто в комнате не знал, что подо всей этой одеждой на ней были розовые трусики с надписью "ЖОПНАЯ РУБАХА" на их задней части.

В тот момент, когда Андре пересёк дверной проем, на фоне заиграла вока-вокающая гитарная мелодия. Зои каким-то образом вспомнила, что это была главная тема сериала "Шафт". Как будто это была персональная песня Андре.

Уилл выглядел раздражённым. Он дождался, пока музыка стихнет и сказал:

— Зои, рад, что вы здесь. Это Эко Линг, в углу стоит Бад Биллингсли. С Андре вы уже знакомы. Все мы работали с вашим отцом и... О, прошу прощения. Присаживайтесь.

Зои отпустила Машину зловония и опустилась в кресло, на создание которого ушло, наверное, не меньше двадцати коров. Все остальные по-прежнему стояли, так что она сидела, нервно сплетая пальцы в замок, словно провинившаяся девчонка, пока вся четвёрка в костюмах над ней нависала. В руках Андре появился стакан скотча. Ей стало интересно, нет ли здесь какой-нибудь трубы, которая выстреливает алкоголем в твою руку, как только ты входишь. Она уставилась на испорченные кеды. Это была единственная обувь, которую она привезла с собой и, если честно, единственная обувь, которая у неё вообще была. Из её носа вновь потекло, и она шмыгнула, мечтая о том, чтобы все отвернулись и она могла вытереться.

Дворецкий, Карлтон, сказал:

— Могу ли я вам что-нибудь принести, мисс Эш?

— Может, новую пару обуви? — она попыталась засмеяться, но все просто сжали свою губы и переглянулись. Где-то вдалеке послышался волчий вой.

— Что-нибудь ещё? — наконец, спросил Карлтон.

— Да нет, ничего. Или, может, воды, — ей показалось, что она должна что-то попросить, и это единственное, что пришло ей в голову.

— Разумеется.

Карлтон вышел. Зои попыталась напомнить себе подышать.

Андре сказал:

— Слушайте, мы произвели ужасное первое впечатление. Особенно Уилл. Мы все должны извиниться, включая вашего почившего папу. Так что я скажу за всех: спасибо, что вы пришли сюда и решили помочь со всем разобраться, и мы точно возместим каждую ужасную фигню, что произошла с вами сегодня. С процентами. Так ведь, Уилл?

— Само собой.

— Никто не должен проходить через что-то вроде того, что случилось с вами в Форте Дрейтон и на станции...

— Что там вообще было? Кто этот мужик? В смысле, я знаю, что он пытался меня поймать, ну, из-за всей этой ситуации, но что он такое? Он мог... создавать электричество или типа того.

Снова переглядывания. Все молча решили позволить Уиллу всё объяснить. Или решить, чего объяснять не стоит.

— Мы не знаем. Как раз с этим разбираемся. Вы не против, если мы зададим об этом несколько вопросов?

— Сомневаюсь, что знаю что-то полезное.

— Видели ли вы какие-нибудь скрытые устройства? Даже что-нибудь маленькое, что может поместиться на поясе?

— Нет, не думаю.

— Сколько раз он это проворачивал? Создавал электричество между пальцев.

— Не знаю. Ему нравилось это делать, и показывать всем. Я бы сказала, как минимум раз пять.

Он поглядел на китаянку. Эко. Оказалось, это было важно.

— Ну так?.. — спросила Зои. — Кто он такой? Что он такое?

— Просто человек, с каким-то устройством, оружием, которое вживили ему в руку, — он пожал плечами, будто это была незначительная странность, которая не стоит дальнейшего обдумывания. — Не переживайте обо всём этом. Она вас больше не побеспокоит. Эта комната прямо сейчас — самое безопасное место в городе. Может, даже в мире. У вашего отца, как вы знаете, были враги и он не жалел денег на защиту своего дома. В тот момент, когда нога нарушителя опустится на землю, десятки вооруженных охранников отправятся на перехват. Вас не потревожат.

Карлтон возник позади неё и опустил на стол серебряный поднос, на котором был кувшин с холодной водой, чаша нарезанных лимонов, несколько листочков мяты, леденцы и коробка салфеток. Она налил воду в стакан. Лёд был идеально круглой формы.

— Так вот, вы знаете, зачем вы здесь, — продолжил Уилл.

— Есть какое-то хранилище и только я могу его открыть. Оно сканирует мой мозг или что-то вроде того.

— Верно. Обмануть его не получится.

— И как только я его открою, всё закончится, да? Все контракты, вознаграждения и остальная фигня пропадут? Я снова буду обычным человеком?

Наступила пауза, почти незаметная, после которой Уилл сказал:

— Разумеется.

Он врал. Зои знала, что не узнает, если спросит напрямую, так что вместо этого она сказала:

— И мы понятия не имеем, почему он захотел сделать ключ именно из моей головы, а не вашей или её или... Абсолютно любого человека?

Уилл покачал головой и сказал:

— Поверьте, мы удивлены сильнее остальных. Тем более, насколько мы знаем, это ваш первый визит, так что мы не до конца понимаем, как он установил отпечаток вашего мозга, ни разу его не сканируя.

Зои уже хотела сказать "понятия не имею", как вдруг в её голове возникло воспоминание.

— Осенью моя мама назначила мне прием у врача, сказала, что это что-то для страховки. Но всё это было странно, они поместили меня в машину типа МРТ и продержали там целый час. Они сказали, что проверяют меня на ранние симптомы Альцгеймера или типа того, но... Не знаю. Всё это было подозрительно. Как будто они уходили от прямых вопросов. Артур мог такое устроить?

Эко взглянула на Уилла и сказала:

— Ну, хотя бы одна тайна раскрыта.

— И как давно это было? — спросил Уилл.

— В сентябре или начале октября, как-то так.

Переглядывания. Следы удивления и настороженности. Кажется, это была настоящая пороховая бочка. Зои попыталась понять, почему, и до неё дошло, что это означало, что это не было каким-то пьяным решением в последнюю минуту или ошибка в программе хранилища. Её отец планировал это как минимум за месяц до происшествия. Другими словами, он знал, что скоро умрёт. Или хотя бы готовился к такой возможности. И никто в этой комнате не знал об этом.

Эко затрясла головой и пробубнила Уиллу:

— Я всё представляю его там, наверху, смеющимся с того, как мы рыскаем по стране, пытаясь найти, в каком именно трейлер парке он наследил своей ДНК.

Бад поправил ковбойскую шляпу и сказал:

— Наверху? Эко, не знаю, в каком религиозном течении, по-твоему, Артур Ливингстон попал в рай, но я хочу к ним.

— Скорее всего просто подкупил кого-то, чтобы туда попасть, — сказал Андре.

Уилл, повышая голос, чтобы прекратить лишние разговоры, сказал:

— Уже неважно. Дочка здесь, давайте покончим с этим.

Дочка. Зои поняла, что он уже забыл её имя. Она шмыгнула носом, вытерла его рукавом и отпила из стакана с водой. Она осмотрела комнату: венок на каждой стене. Чучело бизона с его дурацкой шляпой Санты и бородой. Очередное рождественское дерево в углу. У Зои и её мамы было искусственное дерево, которое они собирали каждый год. У него было пустое место там, где отвалились две ветки, и им приходилось ставить его этой стороной к углу. Её сбежавший отец, как она заметила, расставил по настоящему дереву в каждой комнате. Зои внезапно поняла, что даже её годовая зарплата не сможет покрыть его расходы на украшения для рождества, и что весь её трейлер будет слишком маленьким, чтобы держать там все эти украшательства, лампочки и прочие рождественские прибамбасы, рассованные по стенам в этом месте.

Однажды, когда она была ещё подростком, ей пришлось провести весь День Благодарения и Рождество с треснувшим зубом. Ей пришлось терпеть пульсирующий коренной зуб полтора месяца, пока она ждала своей очереди к врачу по системе медицинской помощи неимущим. Каждый день она работала с острой болью, если она вдруг пыталась укусить что-то более твёрдое, чем пудинг. Цена одной бутылки скотча, который пьют эти люди, могла покрыть затраты на поход к врачу. И даже сейчас люди Артура Лиингстона стояли в костюмах, которые стоили столько же, сколько и все её обучение в колледже, и смотрели на неё, как на грязную собаку, помешавшую свадебному приему. Её уши покраснели. Она стянула шапку и убрала чёлку с глаз.

Зои выдохнула и сказала:

— И что потом?

— Потом у нас начнется долгий и нудный процесс разбора содержимого хранилища, чем бы оно ни было. Но это наша проблема, а не ваша. Мы переправим пятьдесят тысяч долларов с отложенного счета и отправим домой любым удобным для вас способом. Чёрт, да мы даже арендуем вам личный самолёт. Или позволим использовать вертолёт компании, если захотите. После этого, мы вас больше никогда не потревожим, — ответил Уилл.

— А что, если я увижу в хранилище что-то, чего не должна видеть?

Переглядывания. Уилл сжал челюсть чуть сильнее. Эко сжала губы. Намасленный мужчина в углу, Бадд, схватил ближайшую бутылку и налил в стакан эль или бурбон, или чем бы оно там ни было. Казалось, он пытался сдержать смех.

Уилл, изо всех сил пытавшийся скрыть тот факт, что он хочет задушить Зои, сказал:

— Увидите что-то? Например?

— Артур Ливингстон был бандитом. Вы бандит. Может, слухи правдивы. Может, там чьи-то тела, украденные вещи или наркотики. Может, даже само знание о том, что хранилище находится здесь — уже опасная информация.

— Не позволяйте вашему воображению отвлечь вас от...

— Б-з-з! Стоп. Не нужно играть здесь карту "истеричная женщина". Я пережила уже три попытки похищения за последние пять часов. Так, я же ключ к хранилищу, да? Что ж, чем вы отличаетесь от других психов, которые пытались меня поймать? Тем, что носите Армани? Может, вы не захотите, чтобы ваш ключ разгуливал где-то в другом месте.

— Ой, да ладно вам. Всё не так...— сказал Андре.

— И хотя, как вы говорите, вы работали с моим отцом, по какой-то причине он не сделал никого из вас ключом. Почему нет? Вам нельзя довериться? Эй, насколько я знаю, вы именно те, кого он точно хотел держать подальше от хранилища. Насколько я знаю, из-за вас он и умер.

Она хотела увидеть, как на это отреагирует Уилл. Реакцией послужила едва сдерживаемая ярость.

— Может, — сказал Уилл. — Всё это лишь результат ничего иного, кроме того, что ваш отец, несмотря на неслыханное богатство и власть, знаменит принятием ужасных решений.

Эко ухмыльнулась тому, что Уилл, по сути, смотрел на ужасное решение Артура прямо сейчас. Зои буквально прикусила язык, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться.

— Итак, — сказала она в какой-то момент. — Вопрос в том, откуда мне знать, что после этого седан, в который я влезу, не отвезет меня в лес, где вот тот рейнджер пустит мне пулю в затылок? Видите ли, я знаю, что сейчас вы этого не сделаете, потому что я еще не открыла ваше хранилище, и оно, как вы сказали, не откроется трупу. Пока оно закрыто, и вы хотите получить то, что внутри, я в безопасности. Но стоит мне только открыть его, как ценность моей жизни упадет до нуля. Мне, в отличие от вас, плевать на его содержимое. Так что, мистер Блэкуотер, я хочу, чтобы вы сели и объяснили плохому решению Артура Ливингстона, как вы убедите меня открыть для вас хранилище и чтобы вы дали мне гарантии на безопасность после.

Тишина. Что-то треснуло в камине.

Бадд засмеялся в углу и сказал:

— Она мне нравится!

Эко Линг, в свою очередь, украсило выражение, способное высосать всю радость с детского дня рождения. Она повернулась на своих каблуках и сказала:

— Что ж, она точно дочь Артура.

Зои уставилась в спину Эко и сказала:

— Если кто-то ещё раз это скажет, я никогда не открою это хранилище.

Зои достала платок с подноса и громко высморкалась.

— Я прекрасно понимаю ваши опасения, — собравшись, сказал Уилл.

— Я сказала, чтоб вы сели и объяснили. Хватит надо мной нависать. Это грубо.

Уилл глубоко вздохнул и, кажется, посчитал до десяти в своей голове, после чего сел на диван перед ней. Возможно, для него убили уже целую сотню коров.

— Давайте подойдём к этому логически. То, что вы просите, невозможно. Вы хотите, чтобы я вел с вами переговоры, и в то же время считаете, что я пытаюсь вас обмануть. К тому же, если бы мы были такими людьми, какими вы нас представили, моя роль заключалась бы в том, чтобы сказать вам всё, что вас успокоит, зная, что мы не выполним свою часть сделки. Вместо этого, как насчёт того, чтобы вы сами сказали, чего вы хотите в качестве гарантий, и я решу, что смогу для вас сделать? Но имейте в виду, времени у нас мало.

— Почему времени мало? Мне на работу только в понедельник.

— Вы не поним...

— Нет, послушайте. Всё, что вы только что сказали — правда. Проблема не в том, что вы предлагаете или пытаетесь предложить. Проблема в вас. Я вам не доверяю. Так что прежде, чем я хотя бы начну об этом думать, вам нужно убедить меня, что вы на уровне.

— Хорошо. И... Как именно мы это, по-вашему, сделаем?

— Не знаю. Но уже поздно. Я устала. Есть ли в этом доме хотя бы одна свободная комната из тысячи?

— Мы надеялись решить это сегодня.

— Ну, чтобы пережить это разочарование, вам нужно вспомнить тот факт, что у вас в этой жизни есть абсолютно всё, кроме этого.

Уилл вновь начал говорить, но Андре положил свою руку ему на плечо и сказал:

— Может, не будешь её злить, лады? Мир будет на месте, когда солнце встанет, — он повернулся к двери, у которой в какой-то момент материализовался Карлтон, и сказал. — Можешь подготовить комнату для Зои?

— Уже готово, сэр. Её сумка тоже там.

— Ну, разумеется. Видите? Всё в порядке. Зои, мы даже вернули вашу сумку, вы ведь оставили её на платформе, когда подожгли член того чувака. Так что хорошенько поспите, пускай Карлтон сделает вам вафель поутру, и мы обсудим всё завтра, пока я буду лечить похмелье, которое собираюсь вызвать сегодня.

Андре поправил свой лацкан и вышел, пока Зои молча планировала свой побег из этого жуткого места.