Ферма

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Последний штрих в подготовке Большого плана

Ивета

Но все сложилось немного иначе, чем представлял себе Георг.

Питомник находился на самом краю столицы, так что к нему ехать долго не пришлось. Когда мы, выполнив все необходимое на границе города: отправили код, дождались разрешения и подъехали к питомнику, оказалось, что в нем никого нет. Вроде все как всегда. Колючая проволока. Заборы под напряжением. Беленые стены. И… распахнутые ворота.

Санька, вновь сидевший за рулем после замены, оглядев все это, довольно отозвался:

— Кажется, штурма не предвидится. Нам повезло, домик пуст.

Я подтянулась поближе к переднему окну, чтобы лучше разглядеть знакомые стены.

Георг молчал.

Разведчики вернулись с такими же выводами:

— Там никого. Почти. Ни людей, ни охраны. Электричества нет. Пусто. Судя по всему, питомник вскрыли пару недель назад. В общем, можно идти!

По знаку Георга бойцы выскочили из вездеходов и, выставив оружие, вбежали внутрь, осматриваясь.

Мы пошли за ними.

Единственный охранник сидел на грязном полу у входа, тупо разглядывал свои руки диковатыми мутными кровавыми глазами и что-то шептал себе под нос. На нас он не реагировал. Я его узнала, это был тот самый командир, что когда-то при мне столкнул восемьдесят восьмую со своей дороги.

— Кровь, крови… нет, нет… — пробормотал он, упорно пытаясь ногтями ободрать свой палец.

— Что с ним? — прошептала я, с легкой брезгливостью разглядывая некогда сильного и уверенного в себе упыря, который смотрел на людей как на грязь под ногами. Странно, но ненависти к нему у меня не было. Невозможно ненавидеть столь жалкое создание. Георг равнодушно пожал плечами, отдавая команду бойцам взять вход под охрану, а остальным подниматься к чердаку.

Я шла за ними, пошатываясь на ватных ногах, и несколько раз буквально вслепую натыкалась на Георга. И каждый раз он оборачивался, чтобы молча взять меня за плечо и подтянуть к себе.

Потом все повторялось, хозяин вновь шел вперед, я плелась сразу за ним, стараясь смотреть только себе под ноги. Меня мутило… от запаха, пережитой здесь от боли, потерь, — от всего, что связано с этим питомником.

За нами шагало четверо воинов, но даже не поняла кто это — «родные стены» произвели на меня тягчайшее впечатление, я никого вокруг не видела. Раньше казалось, если вернусь сюда, то буду просто равнодушна или даже высокомерно равнодушна, а в случае его разрушения, — были и такие мысли, — даже обрадуюсь. Но, нет. Вновь оказаться здесь было настолько тяжело, что мне перестало хватать воздуха. Даже сейчас это место давило на меня, лишая жизни…

Наконец мы добрались до чердака. Я показала бойцам, где надо пролезть, потом где нажать, чтобы панель отодвинулась, чтобы можно было свободно пробраться внутрь.

— Убрать их! — По приказу Георга все панели сорвали, обнажив вход в библиотеку. — Мешки достать.

Упыри побежали выполнять приказ хозяина.

— Ивета, показывай, где какие книги лежат и что им упаковывать, эти громилы не умеют читать!

Я поторопилась войти внутрь. И остановилась на пороге, жадно вдыхая любимый аромат библиотеки… Георг тут же проворчал:

— Хватить наслаждаться! Нам нужны книги по биологии, географии, математике, все учебники и прочее. В последнюю очередь брать художественную литературу.

— Выбор небольшой, много книг пропало… — пробормотала я, указывая на полку, где почти все книги были по географии.

— Надо ценить, что хоть что-то есть… — негромко отозвался Георг, с нежностью перелистывая томик с почти коричневыми страничками.

Мы с хозяином указывали на полки с нужными книгами, бойцы их собирали и аккуратно, — это требовал Георг, — складывали в мешки. Едва мешок наполнялся, бойцы по очереди спускали его вниз и укладывали в большой вездеход.

Невероятно, но управились очень быстро, отобрав и упаковав почти все более-менее целые книги.

С грустью оглядев остатки от когда-то целых и нужных книг, я повернулась к Георгу:

— Вот и все. — Он кивнул. Бойцы оживились.

Иржи, вернувшийся с новым мешком, устало отозвался:

— Командир, большой вездеход полный, багажник маленького тоже, что делать с бойцами?

— Большой пусть трогается… с водителями на смену. Влезут?

Иржи, подумав, кивнул.

— Хорошо, остальные бойцы пусть садятся в маленький вездеход, мы спускаемся.

Помощники, захватив неполные мешки, радостно понеслись к лестнице.

— Хозяин, я хотела попасть в еще одно место. Может, там для Марины что-то найдется.

Георг сразу заинтересовался:

— Куда?

— Кабинет Главной, она здесь вроде врача была, правда, сама ничего не назначала, для этого в питомник приглашали доктора специального, людского.

— Пошли.

Мы быстро спустились к медицинскому отсеку. Когда-то здесь решали, кто будет жить, а кто нет, и ежедневно забирали детскую кровь.

Проходя мимо распахнутых дверей, меня воротило — в каждой комнате виднелись маленькие кровати, прикрученные болтами к стене и дополнительно к массивным бетонным боковым стойкам, с которых свисали ручные кандалы на цепях.

Господи, как я это ненавижу! Проглотив волну тошноты, накатившую на меня, я подняла руку и указала на дверь в конце коридора.

— Там…

Мы свободно вошли в кабинет, который когда-то редко был открытым, и я полезла к стеклянным шкафам, в которых хранились лекарство.

Но, судя по всему, здесь уже кто-то побывал. Полки были побиты, двери вырваны, коробки распотрошены, — в общем, пусто.

Я виновато посмотрела на Георга, ожидая увидеть в его лице разочарование. Однако он уже что-то делал за столом Главной. Очень скоро что-то щелкнуло, и в стене, как я поняла, оказавшейся шкафом, дернулась дверь.

— Нет электричества, придется вскрывать вручную… — проворчал он.

— Это что?

— Обычный встроенный шкаф. Раньше такие делали. Правда, вроде никогда так не прятали.

— Первый раз вижу. — Удивленно произнесла я, наблюдая, как хозяин методично отрывает от стены панели, открывая взгляду полки с запечатанными коробками.

— Угу… то ли еще будет. Позови Давида и Иржи, пусть идут сюда с мешками. Заберем, дома будем разбирать нужно нам это или нет.

Я вышла в коридор и энергично замахала ожидающему нас у лестницы бойцу.

Пока оказавшиеся рядом Давид и Лекка, торопливо складывали содержимое шкафа в мешки, к нам поднялся Иржи.

— Командир, большой вездеход по вашему приказу отбыл. Но Санька сказал, что на радаре появились две точки, к нам сюда кто-то едет.

Георг кивнул и сухо приказал:

— Забирайте упакованное, и уносите! Бегом!

Давид подхватил мешки, Лекка две последние коробки, которые в них не влезли, и они быстро понеслись по коридору к лестнице.

Георг напоследок окинул внимательным взглядом пустой кабинет, и мы торопливо двинулись следом за бойцами.

Когда мы оказались у главного входа во дворе, последним из вереницы «носильщиков» шел Лекка, с ящиками под рукой. Парень пересек дорогу и резко запрыгнул в маленький вездеход. И тут он резко тронулся и унесся по дороге, в противоположную сторону той, откуда мы прибыли.

Я в шоке повернулась к Георгу:

— Куда они?

— Выполняют мой приказ. — Спокойно отозвался он, внимательно вглядываясь в противоположном направлении от уехавшего вездехода.

Я вообще ничего не понимала.

— Приказ оставить нас здесь?

Георг повернулся ко мне и задумчиво отозвался:

— Нет, сразу уезжать в случае приближения противника, не дожидаясь оставшихся. Тех, кто не успел, будут ждать в условленном месте. Судя по звукам, они уже здесь… Пошли!

Он быстро завел меня обратно в здание, но далеко внутрь не прошел — мы остановились в комнате охранников, отсюда было удобно наблюдать из окна.

Подъехала первая машина. Это был не вездеход, не бронированный грузовик торговцев, просто машина.

— Я знаю, как можно выйти с той стороны. Мы успеем… — прошептала я, в ужасе наблюдая, как выбравшиеся из машины вооруженные охранники с прозрачными щитами переходят дорогу и с шумом вразнобой шагают к воротам питомника.

— Пока стой… возможно, это просто проверка городской охраны. Код, который продали нам торговцы, мог устареть. Если это так, мы отделаемся штрафом и просто уйдем.

Я кивнула, послушно оставаясь на месте. Но мне казалось, что это не городская охрана, я тех видела, у них форма старая и облезлая. Эти, судя по новенькому оружию и одежде, личные войска элиты.

Позабыв об опасности, я вновь внимательно рассматривала Георга. Каждая черточка его резко очерченного, словно высушенного лица излучала угрозу, и в то же время в нем было что-то… мальчишеское. Это подкупало.

Подъехала вторая машина, больше первой, но из нее вышло только трое охранников.

Георг вглядывался в лица новоприбывших изучая их. Но вдруг замер и даже перестал дышать. Это было так явно и внезапно, что я резко повернулась к нему. Потом быстро перевела взгляд на того, кого заметил хозяин.

Бледная кожа, белые волосы и мутные глаза, он властно указывал, кому куда идти. Я не понимала, чего мы здесь ждем, и следом за Георгом просто изучала охранников. Командир прибывших вызывал у меня чувство отвращения: даже отдавая приказы своим людям, он словно общался с кусками мяса, столько раздражения было в его жестах.

Георг сунул руку за оружием и подался вперед, словно собираясь нападать… Я робко тронула его за локоть, а когда он ко мне повернулся, испуганно покачала головой.

Он медленно кивнул.

Мутноглазый командир, отдав приказы, сел в свою машину и уехал. Остались только те, кто приехал на первом автомобиле.

Георг, будто все нужное для себя увидев, повернулся ко мне:

— Хорошо, теперь быстро показывай куда идти…— Прежде, чем я успела выдохнуть, Георг схватил меня за запястье, рванул к двери и потащил по коридору, в конце которого были ступеньки, ведущие вниз. Которые вели не в подвал, а в кирпичный переход между корпусами.

— Вы этого мутноглазого знаете? Это же были солдаты кого-то из элиты? — на бегу расспрашивала я, заходя в переход. Старые кирпичные стены туннеля в некоторых местах были покрыты трещинами, сквозь которые проникали яркие лучи обеденного солнца. Странно, но никогда раньше я такого запустения не замечала.

— Его самого — знаю, — сквозь зубы отозвался Георг. — Это он устроил ловушку для нас с Корбаном. Но кому он служит, не знаю.

Я кивнула. Жестами указывая направление, с ужасом прислушивалась нет ли за нами погони.

— Если дальше прямо по коридорам, то там черный вход, — предупредила я, стараясь восстановить дыхание.

— Там, скорее всего, нас и будут ждать, — спокойно отозвался Георг.

— Тогда можно через ясельный корпус… Он самый старый, у него решетки допотопные… я как-то одну чуть случайно не выломала.

Он кивнул, и мы свернули направо. Я трусиха, но не идиотка и ясно понимала, что мы с ним здорово влипли. Если сюда приехал тот, кто организовал атаку на ферму и ту ловушку, в которой погибла почти вся команда хозяина, то, скорее всего, он здесь неслучайно. И так просто нас не отпустит! Мне было страшно.

Мы вошли в ясельный корпус. Не раздумывая, шагнула в коридор между комнатами следом за хозяином, еще ничего не видя. Однако, он вдруг резко развернулся и за плечи завернул меня. Я почти ничего не увидела, почти… только под зарешеченными окнами съежилась тень: проскользнувшие внутрь лучи солнца высветили на полу маленькие ступни, с крошечными пальчиками и кровь… Высохшая кровь, которая блестела кругом, словно кто-то решил раскрасить старый пол новой краской.

Я не могла дышать, застопорилась на месте, не в состоянии двинуться. Ведя меня за плечо, Георг резко вышел из отделения в коридор, позволив двери захлопнуться за нами. Повисла тишина, и никто из нас не решился произнести вслух то, что, скорее всего, тут произошло.

— Дыши!

Теперь я часто глотала воздух, ощущая невыносимое жжение в горле, груди и глазах… И жжение было не от невыносимого запаха, нет, у меня словно начисто пропало обоняние и я перестала что-то ощущать, кроме жгучей боли в груди.

Георг едва тихо сказал:

— Сейчас все пройдет. Нам надо идти… — Я кивнула, сомневаясь, что могу пошевелиться. Он уверено взял меня за руку и повел. Постепенно боль отпустила. Невдалеке хлопнула дверь, раздалась команда.

Мы с Георгом настороженно переглянулись. Они вошли сюда через черный вход!

— Окружают… — испугано прошептала я, хотя от черного входа до нас было далеко, у меня это вызывало ужас. Но он только кивнул с отрешенным лицом и легким прищуром, словно что-то обдумывая, и приказал:

— Идем.

Мы вернулись к очередному темному переходу между корпусами, и тут в спину нам ударила пулеметная очередь. Несколько кирпичей в стене сразу же отлетело, раскрыв проходы для солнца. Георг тут же задвинул меня за спину, закрывая собой.

Нас обстрел совершенно не задел. И хотя я не собиралась кричать или плакать от ужаса, Георг прижал палец к губам: «тихо» и кивком головы приказал торопиться к выходу. Я кивнула и, пригнувшись, побежала за ним.

Мы вернулись в административный корпус. Георг уверено нашел комнату для хранения оружия, словно специально в нее двигался. Здесь было темно и пахло порохом, и кроме пустых деревянных полок, ничего не было, но, как я поняла, он выбрал ее потому, что здесь был один вход, не было окон, и она имела угловой изгиб, который защищал нас от прямого попадания выстрелов.

Георг молча показал мне на самый безопасный угол, а сам вытащил оружие и принялся что-то раскладывать по карманам. Я отошла, прислонилась к пустым полкам, наблюдая за ним.

Отчего-то мне показалось, что он все перекладывает, чтобы просто подготовить себя. Нет, я была в этом уверена. Георг всегда дотошно относился к таким вещам как снаряжение, зачем же ему сейчас понадобилось щелкать магазином и проверять патроны?

Рядом с комнатой раздался топот, резкие приказы, я встрепенулась, испугано закрыв рот ладонью, словно звук моего дыхания мог их привлечь.

Георг кинул быстрый предупреждающий взгляд мою сторону: «не двигайся!».

Ну, я и сама никуда не рвалась, мне и так было безумно страшно.

Да, Георг выглядел абсолютно спокойным, но как быть с тем, что обычное оружие упырям особо не вредит? Резара вообще с пулемета расстреляли. Пусть и ранила его только одна пуля, пусть и с трудом, но он встал и пошел.

Так на что Георг рассчитывает со своим крошечным оружием? Их там около десятка.

Ответ пришел быстро.

Первых ворвавшихся в комнату он расстрелял. Методично, хладнокровно целясь в лицо, словно просто проверяя свое оружие на исправность. Трое упали сразу. Однако, к моему удивлению, довольно быстро затихли. Остальные топтались у входа, но внутрь зайти не рисковали.

Меня пока ничего не затронуло. Я сидела за углом, закрыв уши руками, и нервно съеживаясь от громких звуков.

Георг предпринял атаку: он высунулся из-за угла и несколько раз выстрелил. В ответ его обстреляли из автомата. Он успел укрыться за стеной. Вновь резко выглянуть из-за нее и расстрелять еще нескольких. Перезарядка, внимательный взгляд на меня, как приказ не шевелиться, и вновь обстрел. Я слышала, что он еще в кого-то попал, но ранил или убил было непонятно.

Его способность сохранять хладнокровие поражала.

Кажется, у атакующих нас бойцов окончательно улетучился боевой запал, по крайней мере, нагло лезть в комнату они перестали, только обстреливали из-за дверей. И все же попыток уничтожить не оставляли.

Вокруг стоял сильный запах пороха и теплой крови, с момента как мы попали в эту комнату, прошло не больше пяти минут, а мне уже казалось, что мы здесь несколько лет и этот ад никогда не кончится. Бой продолжался. Темная комната освещалась только всполохом пуль и звуком выстрелов. Грохот стоял такой, словно здесь все раскалывалось на части.

Вдруг все затихло.

Я подняла голову, вглядываясь в темноту. Георг выкинул все магазины. И теперь доставал прикрепленные где-то на икрах ножи.

Что теперь будет?!..

Он посмотрел на меня, вновь приложил палец к губам и вдруг… улыбнулся.

Это он так… успокаивает?.. Я замерла, ожидая продолжения.

Георг молча стоял в темноте, чего-то выжидая. Бойцы противника несколько раз обстреляли проход в комнату, но лезть сюда, не спешили.

Нет, я понимаю, что ничего не понимаю, и сужу с высоты своего крошечного опыта, которым можно только рассмешить, но как по мне, то мы настоящей ловушке. Оружие бесполезно, зарядов больше нет, что он задумал?

Как я поняла позже, притихнув в темноте, он выманивал противника на свою территорию.

Довольно скоро наемники не выдержали: озираясь, и выставив оружие вперед, в комнату вошло трое.

Георг ловко действуя ножом, мгновенно уничтожив одного, резко выбил винтовку другого, третьего ударив об стену. Двое других на входе целились в Георга из винтовок. В этот момент я не стала досматривать, как он рубит их на части, а полезла за инъектором.

Как всегда перед поездкой Марина вручила мне трубку с десятью дозами яда. До этого момента я и не думала ими пользоваться: слишком темно, да и смысла применять уколы в перестрелке, я не видела, но теперь, когда Георг дрался вручную, пришлось подключиться мне.

В принципе, Георг хорошо справлялся и без меня: трое бойцов уже лежали в лужах крови, пока он дрался с четвертым. Двое бойцов, стоявших в двери, пытались прицелиться. Но преимущество было только у меня: они смотрели из света в темноту, а я из темноты на свет — получились две удобные мишени.

Медленно прицелилась и выстрелила в правого, целясь в глаза. Остальное было закрыто шлемом. Игла воткнулась чуть ниже моего прицела, около носа, но все равно попала наемнику в лицо. Вражеский боец упал. Теперь, как рассказывала Марина, кровь в его жилах коагулирует и превратится в белок, как у вареного яйца.

Я на мгновение застыла. Нельзя давать слабину, нельзя задумываться о его жизни, которая когда-то бежала по его венам. Меня мутило, но я прицелилась вновь, пока никто не понял, что здесь творится. Но до второго стрелка у входа уже добрался Георг, выбив ногой его винтовку, и я опустила свое оружие.

Он добьет их сам.

Георг наконец остановился: покрытый потом, часто и тяжело дыша, с руками и одеждой обагренными кровью врага. Она капала с него небольшими ручейками, казалось на его теле не осталось живого места после жестокой резни, на которую его спровоцировали.

— Надеюсь, это все… прибыло всего десять бойцов, — при этих словах Георг опустил руку с оружием и посмотрел на меня так, будто страшно удивлен тому, что я все еще рядом. Или жива. Или в сознании, или еще что…

Не знаю, чем я его удивила, но отвернувшись, я потеряно огляделась.

Десять минут и такое… Свежая кровь, отливающая в полутьме черным, стекала по стенам, образуя лужицы. Бетонный пол потемнел, стал вязким и пятнистым, небольшой вход в комнату был усеян телами упырей, источавшими запах смерти.

В живых осталось трое раненых. Георг забрал у них оружие, скинул в угол и чем-то связал.

— Пошли, надо успеть уйти пока их командир подкрепление не привез. — Он протянул мне руку, я вцепилась в его запястье: наши пальцы переплелись внутри длинного рукава его куртки.

Он быстро вывел меня из комнаты и куда-то повел. Я была как кукла, которая послушно шагала, держась за него, словно и не присутствуя здесь.

Мы быстро покинули приют, перебравшись через стену, я послушно ползла за ним вверх и прыгала со стены по его приказу. Он ловил меня и мы дальше шли, а мне казалось, что еще немного и я просто потеряю сознание, упаду и не встану. Однако, я все не падала, а шла и шла.

Мы быстро куда-то шли, а я продолжала все делать на автомате.

Георг внезапно спросил:

— Ты сейчас чего-то хочешь?

Я едва заставила язык шевелиться, но все же прошептала:

— Воды… хочу только холодной воды.

Он поморщился:

— Шок… Тебя бы уложить скорее. Давай на руки возьму?

Я покачала головой, нет. Пока иду, иду сама.

— Хорошо, уже немного осталось. Наши ждут нас в оговоренной точке, потерпи …

Отрешенно кивнула, ничего не разобрав в его словах. Всегда контролируя себя, теперь просто не могла ничего с этим поделать. И от этого становилось еще тяжелей.

Не знаю, когда испортилась погода, но вдруг тепло исчезло, и внезапно полился дождь. Я смотрела на тяжелое серое небо и не могла понять: что происходит и что с этим делать.

Георг затянул завязки моего плаща, накинул мне на голову капюшон и, обхватив за плечи, целенаправленно куда-то вел.

Мы шли и шли, покинули границы города, долго почти до вечера шли по лесу.

Вода с неба это совсем не та вода, которой неистово хотелось, но ледяное отупение внутри стало проходить. Меня начало трясти от холода.

Мы вошли в маленькую избушку с покосившейся деревянной дверью, в которой ничего кроме печки не было. Зато было полно сухих листьев, пыли и грязи, но не капал дождь.

— Вот здесь мы их и подождем…

Я сползла по стенке и затихла, невидяще уставившись на хозяина.

Георг присел у печки, похлопал себя по карманам брюк, порылся во внутренних карманах куртки, потом что-то сделал, и в его руке вспыхнул огонек.

Я равнодушно наблюдала за ним, пока он разводил огонь. Ткань плаща промокла от дождя, и под ним все было влажным. В отличие от моего сознания, мое тело сопротивлялось, и меня трясло уже крупной дрожью.

— Что это такое?

— Спички… Какой-то умник сумел наладить их производство. Теперь это считают роскошью… Смешно… — проворчал он, поджигая тонкую и плохо просохшую кору с валявшейся рядом с печкой ветки. Несколько мгновений и жемчужинка огонька скользнула на нее и тонкие веточки разгорелись. Удовлетворенный результатом Георг добавил к горящим хворостинкам пару веток побольше, подкармливая яркие языки.

— Жаль, больше дров нет…

— А они не кинутся в погоню? — с трудом заставляя себя говорить, спросила я. — Мы ведь не очень далеко ушли.

Георг равнодушно подал плечами.

— Кинутся, конечно. Но сюда им не попасть: вокруг болота, а недалеко есть заброшенная дорога, о которой мало кто знает, еще меньше знают, как на нее попасть. О ней и в хорошие времена мало кто знал, только те, кто в этом лесничестве работал. Как стемнеет, туда прибудет Санька. Мы поедем домой.

Я кивнула. Эмоционально отупение проходило, но очень медленно. Я ощущала, что сильно замерзла, однако сейчас это совсем не беспокоило.

Георг поднял от печки.

— Это были плюсы, а минусы, нам не удастся здесь согреться. Будем уповать на Саньку, на то, что он прибудет как можно скорее.

— Они знали кто мы? — вдруг спросила я.

— Скорее всего, нет. Знали бы, прихватили с собой народу побольше, а с ними что-нибудь противопехотное осколочное. Но, я когда наблюдал за прибывшими, ничего подобного не увидел. Скорее всего, это они недавно опустошили твой питомник, а теперь явились просто нагнать мародеров, посягнувших на их владения.

— Почему вы не оставили наших, тогда противников численно было меньше…

Георг спокойно возразил:

— Ну… если бы они заметили нашу машину, тут же на подъезде вызвали подмогу. А без машины мы показались им легкой добычей. Нам вступать в открытый бой… сейчас это неразумно. Сразу выяснится кто мы — они тут же отправят к ферме войска, не дожидаясь пока земля просохнет. Придумают что-то с переправой и прочими препятствиями и начнут атаковать. А нам очень важно выиграть эту неделю. На кону жизнь всей фермы.

Немного помолчав, пока Георг задумчиво наблюдал за огоньком в печке, я вновь спросила:

— Думаете, он не узнает, кто уничтожил его бойцов?

Георг сразу понял, что я говорю о беловолосом.

— Его среди нападавших не было, значит, меня он не видел. Даже, если он что-то подозревает, то доказательств нет. Я позаботился об этом. — Он вынул из кармана и кинул мне колпачок от иглы инъектора.

Я думала, он не заметил моего вмешательства.

— Те странные пули, которыми вы уничтожили первых наемников, это распространенная вещь?

Глядя на меня, Георг усмехнулся.

— Боишься, что по ним поймут, с кем встретились?

Я напряженно кивнула.

— Насчет этого не волнуйся. Те, кто после найдет их, сообщат, что плохо вооруженные мародеры уничтожили бойцов холодным оружием. Нас они не видели, бой шел в темноте, сомневаюсь, что они поняли, сколько всего нас там было. Надеюсь, на этом допрос окончен? — усмехнулся Георг, загасив умирающий огонь.

Я пожала плечами, отведя от него глаза. В груди что-то горело, не давая дышать, и жар нарастал, это было очень больно. Я скривилась, чуть не застонав. Вдруг Георг подошел ко мне и обнял, согревая.

Я не большой любитель прикосновений. Они заставляют меня чувствовать себя неловко. Я не знаю, что должна делать в ответ. Но сейчас я остро ощущала его тепло и близость — появилось ощущение безопасности. Согревая, он так сильно прижал меня к себе, что не стало хватать воздуха… Но сейчас такое объятие мне было нужно больше всего — жгущая боль в груди ослабла. Меня отпустило. Я смогла нормально вздохнуть, хоть и вздох получился больше похожий на всхлипывание, стало легче. Мы так и застыли в неподвижных объятьях.

Довольно скоро послушался звук мотора.

Георг спокойно отозвался:

— Санька приехал, идем.

Стоило ему только отодвинуться и исчезнуть его теплу, как я вновь ощутила себя замерзшей и уязвимой.

Мы вышли из избушки. И прошли к дороге. Из машины вышел только Санька. Посмотрев на нас, он проворчал:

— Хорошо, что все обошлось. Все же зря в пекло девчонку притащили…

Георг, открывая заднюю дверь вездехода, невозмутимо отозвался:

— Сейчас самое безопасное место рядом со мной, не стоило так волноваться.

Санька рассмеялся:

— Ох, командир, высокомерие вас погубит.

— Надеюсь, это случится, как можно позже!.. — И весьма довольный собой, Георг подмигнул мне.

В кабине было битком набито бойцами, но хозяин дал им команду, и половине пришлось устроиться друг на друге. Только тогда нам нашлось место. Они конечно ворчали, но мы сели и поехали.

Конечно, эту дорогу сложно назвать удобной. Мы сидели, вжавшись друг в друга. Один из белокурых «соседей», имени которого я не знала, державший на себе Лекку, весело предложил:

— Замерзла? Лучше ты садись ко мне на колени, чем этот конь педальный. Да садись, согрею!

Георг наградил его таким взглядом, что этого доброжелателя словно ветром сдуло. Лекка плюхнулся на его место и довольно поднял большой палец, демонстрируя мне, мол, отлично получилось.

Но я даже не улыбнулась. Голову переполняли настолько разнообразные впечатления, что мысли путались, сбивались. И такой жизненно необходимый сон никак не шел.

Георг

Мы ехали уже полночи, несмотря на неудобства, команда вовсю храпела. Только Ивета безотрывно смотрела куда-то себе под ноги, без намека на сон хоть в одном глазу.

Я знал, что она не устроит сцены. Она никогда не устраивала сцен, ни раньше, в худшие моменты, ни теперь, когда ей пришлось пережить натуральный шок. Хотелось ее успокоить, сказать, пройдет и это, но обстановка не позволяла. Я протиснул руку у нее за спиной и, не обращая внимания на ее изумление, крепко прижал к себе.

— Спи. Закрой глаза и не открывай! — Я говорил это тихо, не собираясь демонстрировать заботу перед всеми.

Когда мы остановились чтобы достать воду, Санька спросил меня что с ней, я ответил, первый труп. Он кивнул. Понятно, все это проходили. Он перестал пробовать ее расшевелить и больше мы к этой теме не возвращались.

Судя по сжатым губам мой совет, закрыть глаза и спать, не сильно помогал. Я прижал ее к себе еще крепче. Чтобы помочь и ей, и себе.

Объятия, к сожалению, это единственное, что мог себе позволить. Не знаю, мое объятие ли помогло, но довольно скоро она окончательно сползла ко мне. Именно по этому «добровольному» приближению я понял, что Ивета, наконец, уснула.

Ивета

Едва добрались до фермы, Георг высадил всех у ворот фермы, пересел на большой вездеход, который стоял там же и куда-то уехал. Зябко ежась на ночном ветру, я с удивлением смотрела вслед большой машине.

Сзади подошел Санька и весело сказал:

— Мне строго-настрого приказали довести тебя до двери из подвала. Идем? — Санька устало улыбнулся.

Я послушно кивнула и пошла рядом с ним.

— Сейчас придешь к себе и сразу в душ, я попрошу истопников добавить дров, чтобы вода была горячей. Напаришься, а потом спать.

Я искоса подняла голову, внимательно всматриваясь в Саньку. Он устал больше остальных, когда все спали, он вел вездеход. Но сейчас он улыбался, чтобы подбодрить меня. Словно опасаясь, что я не поняла, он добавил:

— Горячая вода от нервов лучшее лекарство. Проверено на себе, даже не сомневайся. Завтра встанешь как огурчик. Все останется позади.

Из вежливости я кивнула, сомневаясь, что мое состояние можно как-то изменить.

Мы прошли по темным коридорам подвалов. Жорж, заметив нас около кабинета Кнута, кинулся навстречу, но я всего лишь коротко махнула ему рукой и поторопилась уйти.

Потом воспользовавшись советом Саньки, вернувшись, искупалась и, выплакав в душе все слезы, уснула. И даже не слышала, когда Георг вернулся домой.