Ферма

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Если Господь сказал: «Будет жить!» — то медицина бессильна…

Ивета

Скрестив руки на груди, я старалась явно не дрожать от холода. После теплой машины на морозном ветру не спасал даже комбинезон с включенной тепловой поддержкой. Марина несколько раз предлагала мне жилет из грубой шкуры, но он был настолько тяжелым, что я сразу отказалась, теперь же мне это казалось такой глупостью. Тяжелый… какая мелочь.

Пока я пыталась адаптироваться к морозу, Жорж вновь взялся командовать, нагло указывая Резару, что тому надо взять с собой.

— Ты, черный, берешь пакеты с кровью… А ты, мелкий…

— А не пошел бы ты… чего командуешь, без году неделя, а уже в командиры…— проворчал Резар, демонстративно забрав из ящика мешок с лекарствами. Лекке пришлось брать на себя запасы крови. Опасаясь, что они могут вновь сцепиться, после относительно спокойной реакции Резара я с облегчением перевела дух, хорошо хоть он явно держал себя в руках, в отличие от Жоржа, который чем-либо вроде разумности и сдержанности утруждать себя отказывался.

Санька угрожающе измерил задиру взглядом, но промолчал.

Укрыв машину ветками, мы двинулись к городу. Вернее тому, что раньше было им. До города мы дошли довольно быстро, но потом передвижения даже на небольшие расстояния пожирали кучу времени и сил. Большинство зданий было полностью разрушено. Дорог как таковых между обломками не было, все пространство между остовами домов завалено осколками стен.

Наступило утро, а мы так и не попали к нужному месту, блуждая по пустым улицам, так и не обнаружив, где была база, на которую ехали Георг с Корбаном.

Я очень устала и замерзла, но опасаясь привлекать к себе внимание, молча мечтала о тепле и отдыхе.

Мы тихо пробирались к более-менее сохранившимся постройкам, но обследовав их выясняли, что там никого нет. Но не везде было так спокойно. Один раз чуть не нарвались на стаю одичавших собак, но во время успели укрыться на втором этаже в развалинах многоэтажного дома, и, на наше счастье, никто из псов шума не поднял.

Зато мы сверху неплохо их разглядели.

О, здесь собрались не милые звонкие зверушки, которых любили люди на ферме. Нет, это были грязные заросшие лохматые зверюги, от которых так сильно воняло падалью, что даже мой, совсем не упырский нос, на таком расстоянии улавливал всю «гамму ароматов».

— Фу… ну и смердит здесь… — пробормотал Лекка, закрывая пол лица плащом.

— Их тут специально прикармливают трупами. Таким даже упыря сожрать — плевое дело… — тихо отозвался Санька. — А я только хотел перекусить… — со вздохом сокрушался он.

Тяжелый запах тления пропитывал все вокруг, так что мысль о еде казалась дикой и еще хуже. Отвращение затмило даже страх от мысли, что эти уродливые зверюги, могут заживо легко сожрать нас.

— Прикармливают, говоришь? — насмешливо отозвался Жорж. Он последнее часы явно злился и не скрывал своего раздражения, провоцируя остальных на конфликты. — Значит база рядом. Я говорил вам идти сюда сразу, а вы испугались, «опасно, неправильно»… — передразнил он Саньку и Резара.

Санька проигнорировал Жоржа, Резар стиснул зубы и измерил задиру злобным взглядом.

Мы тихо выбрались из развалин в противоположную сторону, стараясь не потревожить собак, которые все это время изредка лаяли между собой, не унюхав нас.

Дальше, признавая его правоту, все последовали за Жоржем. И довольно быстро добрались до каких-то строений. Некоторые здания были почти полностью целыми, некоторые разрушены частично. Здесь же находился кирпичный забор и по его периметру стояли точки охраны, которые можно было заметить по тонким проводам и, сложенным из кусков стен дополнительным ограждениям. За этим забором виднелась нормальная дорога, ведущая прямо к базе.

Значит и в этом Жорж был прав, утверждая, что можно было подъехать сюда на машине поближе. (Я, конечно, чувствовала свою вину, но, если никогда там не был, нельзя наверняка знать, как это все выглядит).

Следуя за Жоржем, мы свернули влево и, перемахнув через небольшой пролом в стене, вжались в стену на северной стороне базы.

Тут дороги относительно чистые, может кто-то об этом позаботился, а может, мусора почти не было, ведь здания вокруг почти целые. Нам предстояло их проверить.

Жорж вел нас дальше. Шли мы уже около десяти минут, минуя высотные постройки, в которых из-за отсутствия стен все просматривалось насквозь.

Наблюдая за Жоржем, меня не покидало ощущение, что он знал, куда идти. Но, кажется, наша команда не разделяла моего мнения.

Первым возмутился Санька:

— Ты нас прямо на боевой пост ведешь… — недоверчиво отозвался он, когда Жорж, в очередной раз указал направление. — Нам надо налево сворачивать, смысл от стены к стене путешествовать!

Резар и Лекка тоже выразили недоверие нашему проводнику. Зрение и нюх у упырей были лучше людских, и я молчала, полагая, что мне с моими данными лучше в их споры не лезть. А препирательство, пусть сказанное шепотом, становилось нешуточным: Лекка и Резар хотели идти прямо, Санька вел налево.

Удивительно, но Жорж по обыкновению не злился, а с насмешкой выслушивал их доводы, словно развлекаясь.

— Куда нам идти, и что ты думаешь? — Зачем-то улыбнувшись, спрашивая шепотом, вдруг повернулся ко мне Жорж.

Я также тихо отозвалась:

— Мне кажется, что мы изначально пошли неправильно. Надо вернуться туда, куда собирались сначала. Здесь, судя по всему, давно никого нет, даже постов охраны. Логичнее всего: охрана только там, где есть путь к ценному ресурсу, скорее всего, Георг и Корбан туда и поехали.

— Что ты ее слушать, что эта личинка из питомника знает… — все еще раздраженный спором пробурчал Резар. Лекка, отчего-то смутившись, толкнул брата в бок. Видимо Резар теперь жалел, что послушал меня тогда в лесу и оставил машину далеко от города.

Я повернулась к говорящему, одарив его холодным взглядом. Но спорить не стала. Пусть хоть что говорит, мне от его мнения ни холодно ни жарко. Проверенным способом согрела закоченевшие в варежках руки, спрятав их подмышками.

Жорж минуту смотрел на меня в упор, словно о чем-то размышляя. Потом приказал:

— Возвращаемся и идем по первому маршруту.

Я не радовалась, что он поступил по моему совету, решение было очевидным, а я просто подтвердила его сомнения.

Вернулись к исходной точке мы довольно быстро и, не входя за ограду, укрылись за высоким обломком стены, совещаясь, куда идти и что делать дальше.

Санька не стал спорить, но предложил:

— Надо искать обходные пути… Нельзя так близко приближаться к охране. Возможно, если мы обойдем… Нет. Я пойду один и все проверю. Потом махну вам.

— Я с тобой! — Упрямо заявил Лекка.

Санька молча кивнул и, оставив нашу тройку, они быстро скрылись за полуразрушенным домом.

Мы хотели спрятаться и ждать их здесь, но тут из-за стены донесся звук, похожий на выстрел.

Там же Санька и Лекка!

Жорж вскочил на ноги, опираясь на единственную руку, перемахнул через двухметровую стенку, понесся на выстрел и замер у остатков красной кирпичной стены, с оружием наизготовку. Его глаза горели, он явно упивался нашими приключениями.

— Куда ты вылезла, залезь! — Резар выразительно скривился и дернул меня за плащ, затаскивая назад, не давая рассмотреть, куда Жорж пошел дальше.

— С кем нас послали!.. С полоумной и борзым калекой, который как идиот, еще и оружием размахивает! Угу, еще перестрелку решит затеять… С кем нас послали!!

— Кого это «нас»? — тихо уточнила я.

— Меня, Санька и Лекку, — упрямо глядя мне в глаза, недовольно проворчал Резар.

Прерывая тихий разговор, за камнями послышались чьи-то шаги.

Мы с Резаром переглянулись. Наши бы так шуметь не стали!

Не обсуждая, мы тихо перебежали за стену дома впереди подальше от звуков. Но в этих развалинах наших бойцов уже не было.

Сонливость и холод давно отступили — так взбудоражил страх. Я и думать позабыла об замерзших конечностях. Кровь бурлила, словно включился дополнительный обогрев.

От Саньки никакого сигнала не поступало, а оставаться на месте нельзя, сюда, явно по нашу душу, топала охрана.

— И зачем разделились?… Ну как их теперь собирать, даже раций нет… — Шепотом злился Резар, в гневе стискивая кулаки.

В этом я была с ним согласна. Достала свой инъектор с алкоголем и тихо предложила:

— Пошли дальше?

Резар растеряно замер, — на миг повисла тишина, прервавшая поток его раздраженного шепота, — потом кивнул.

Осторожно, точно кошки, выслеживающие добычу, мы с оружием наготове, двинулись по направлению к середине базы.

Я старалась шагать бесшумно, но Резар то и дело показывал мне знаками «тихо». За очередным укрытием из стены полуобвалившегося дома едва слышно у него спросила:

— Это был выстрел, ну, когда Жорж побежал к Саньке?

— Да кто его знает… я не понял. Но, судя по тому, что их следов здесь нет, шума тоже… все в порядке, — немного недовольным голосом отозвался мой гневливый попутчик.

Впереди было нечто вроде навеса криво сколоченного из разноразмерных досок, внешне выбивавшегося из окружающего его каменного фона. Рядом с навесом лежали мешки с мусором.

Мы подошли поближе. Увиденное заставило меня внутренне содрогнуться.

Там лежала команда, отправившаяся с Георгом. Об этом я догадалась по остаткам одежды как у охранников фермы. Босые, (кто-то по достоинству оценил обувь с нашей фермы), окровавленные, с раздробленными костями, выломанными торчащими ребрами, изуродованными лицами, руками, телами. В каком кошмарном сне такое увидишь!.. Я много раз видела мертвых, особо не предавала этому значения, но эти несчастные тела, словно с ненавистью кромсали специально!

Я не выдержала этого зрелища, отбежала в сторону — меня вывернуло. В желудке было пусто, но нутро никак не успокаивалось, сокращаясь, словно пытаясь вырваться наружу…

Резар подошел к ним вплотную, что-то высматривая.

Пока я приходила в себя, — очень не хватало холодной воды, — он изучал несчастных, лежащих под навесом рядом с мусором.

Тут до меня дошло, что все, что я предприняла, было напрасно! Их всех убили, как и опасались Марина и Кнут. Как уверял меня Жорж…

Вот точно, полоумная… потащила всех неизвестно куда, неизвестно зачем.

Я нашла снег почище и, медленно обдумывая ситуацию, обтерла им лицо и руки.

Надо как-то предупредить остальных, что мы возвращаемся. Будет стыдно смотреть им в лицо, а что скажут на ферме…

— Ладно, пошли дальше. — Резар окончил осмотр и подошел ко мне.

Надо было спросить, что с ними делали, но я не смогла. Сил не хватило. Только кивнула.

Резар, хотя не реагировал так явно, как я, но тоже был сильно подавлен.

Опустив голову, он шел впереди меня, не разбирая дороги…

Мы миновали два дома хорошо подходящих под укрытие, но остановиться не могли, словно пытаясь удалиться от страшного места как можно дальше.

Резар шагал впереди, я за ним, отставая на шаг. Вдруг откуда-то сверху из уцелевшего трехэтажного дома, разогнав тишину, раздалась громкая очередь.

Мы дернулись вбок, уходя от обстрела, и нелепо повалились на снег непонятной кучей конечностей. В таком неудобном положении я с трудом могла дышать и едва соображала.

Несколько мгновений мы не шевелились. Меня полностью распластало под ним, но кое-что я постепенно осознала, что вся заляпана кровью.

Это была не моя кровь. Резара ранили.

— Там «гнездо*»… пулемет… пулеметный расчет… — Он медленно поднял руку и показал на верхний этаж дома. Я равнодушно кивнула, пытаясь уяснить, как сильно Резара ранили.

*Имеется в виду пулеметное гнездо.

Пока мы залегли за углом и стали для врагов недосягаемы. Но ненадолго. Пока они не поймут, что нам нечем ответить. Этот пулеметный или еще какой-то там расчет, комфортно устроившийся за окном уцелевшего дома, прекрасно знал где мы, и что единственной нашей защитой оставался этот бетонный кусок стены от угла строения, которое когда-то было домом. Но не могли же мы навсегда оставаться за ней!

Повисла тишина. Собственное хриплое дыхание и шум крови в ушах — вот все, что было слышно. Беспокойно вглядываясь в постройку впереди, я достала лекарства из сумки Резара, той, что он из вредности прихватил с собой из ящика с припасами. Это было бы хорошо, если бы не одно, но… все эти средства надо было разводить в крови, а ее забрал с собой Лекка.

Я видела, как Резар старается не стонать.

Помогла ему подняться и сесть. Отодвинула плащ и куртку, кое-как стянула остальную одежду, чтобы добраться до раны на плече.

— Потерпи, как найдем Лекку я дам тебе Маринино средство, все быстро и безболезненно заживет. А пока не шевелись, надо перебинтовать!

Рана была под плечом, в районе легких, и ее размер был огромный, вид страшный, но Резар вроде относительно спокойно дышал, я очень надеялась, что ничего серьезного из органов пуля не зацепила.

— Ты скоро? — сквозь зубы просипел он.

— Да-да, еще немного… — Мне нечем было закрепить бинт, так что, закончив бинтовать, я засунула конец за слои на спине, и, осознавая, что он может в любой момент начать распускаться, со вздохом опустила одежду и помогла ему застегнуться.

Мы медленно поднялись, надо было срочно перебраться в другое место.

Единственное что мы нашли это бетонные обломки в десяти метрах впереди. Перебираясь туда, в бессмысленной попытке, Резар стал наводить винтовку на балкон, но пулеметная очередь заставила нас вжаться в стену.

Мы укрывались за бетонными обломками, разделявшими оба здания. Высотой они были не более полуметра, так что мы едва помещались там вдвоем.

Из-за того, что стреляли сверху, мы не могли покинуть наше убежище. Попытаться отойти означало превратить себя в живую мишень. Я понимала, что мы сами загнали себя в угол, но на тот момент ни он, ни я выхода другого не видели.

Теперь сидя за обломком Резар даже пытался меня успокоить:

— Не бойся, никто зазря боекомплект истощать не станет, паля по невидимым мишеням.

— Спасибо, мне определенно полегчало, — отозвалась с сарказмом я.

— Всегда, пожалуйста, — весело отозвался он.

— Еще я очень сомневаюсь, что мы для них невидимы. Больше похоже на игру в кошки мышки…

— Ничего… скоро стемнеет.

Будто для упырей это что-то меняет, они прекрасно видят и в темноте. Но я кивнула, чтобы лишний не открывать рот. Так что на самом деле было безумно страшно, паника была буквально в одном шаге и больше всего я боялась выдать ее.

Надо было бежать отсюда. Я не думаю, что они поняли кто мы. Скорее всего, они отнеслись как к обычным диким упырям, отбросам, которые пробрались сюда в писках пропитания. Иначе уже бы прислали отряд для проверки.

Надо это заблуждение использовать.

— Нам надо бежать назад… — Я повернулась к Резару. — Потом вернемся. Главное из-под прицела уйти.

— А если окончательно потеряем направление? Как найдем Лекку и Саньку? Лучше сидеть здесь, уже скоро стемнеет.

Несколько секунд я колебалась. Я осознавала, что чувствую страх. Не только свой собственный, но и его. Этот страх был многоликий. Страх того, что предлагая это, я совершаю огромную ошибку. Страх того, что из-за меня нас обоих убьют. Страх того, что я ошибаюсь, а он прав... что есть более простой, менее опасный способ выбраться из этого ужаса. Страх за нас обоих, за тех, кого я втянула в это.

Страх того, что уже слишком поздно. Страх, что я уже спровоцировала взрыв — недалеко послышались звуки разговора и смех.

К нам шли вооруженные охранники.

— Выбора нет… — Я вновь повернулась к Резару. — Надо бежать…

— Назад нельзя, — скривившись от боли, отозвался он. — Только вперед, к центру базы.

— Хорошо, тогда вперед. — Я забрала у него пакет и, помогая двигаться быстрее, устремилась к дому, из которого по нам стреляли.

— Дай я зайду, и перебью их там! — рычал раненый Резар, с ненавистью рассматривая высокое строение.

— Мы здесь не для этого! Потом отомстишь… сейчас надо отсюда уйти!

Мы обогнули строение и оказались перед двором, вдоль которого расположились огромные строения, называвшиеся в фильмах Корбана ангарами. Только здесь вместо самолетов стояли вездеходы.

Вокруг ангаров высились только целые кирпичные дома, рядом с ним ютилась небольшая роща, и с нашего краю всего стоял одинокий блокпост из бетонных блоков стандартного вида. Я такой все свое детство видела из окна в питомнике.

— А вон и наш большой вездеход стоит, прямо на входе, ты посмотри! — удивленно прошептал Резар, пока я оттаскивала его к укрытию, который охранники до нас использовали как блокпост. — Нам туда надо! Хорошо, мы попали куда надо!

Мне надо было унять его радость.

— Угу, прямо через открытый двор идти собрался? — не сдержавшись, насмешливо поинтересовалась я.

— Нет, но подожди… мы на ферму хоть его притащим. Раз ни Георга, ни Корбана не нашли, хоть вездеход!..

Я опешила. Не нашли?! Я резко повернулась к нему:

— Так их там не было?

— Среди тех трупов? Нет, конечно! Не было. А ты подумала, что они там? — Он снисходительно усмехнулся. — Не переживай, если они живы и здесь, мы найдем их!

Да, вся команда точно здесь… осталась. Я очень боялась надеяться, что хозяин и его генерал живы, потому только тихо отозвалась.

— Очень на это надеюсь…

Звуков погони слышно не было. И едва оперлась на стену, переводя дух, но вдруг за моей спиной что-то затрещало, и небольшой кусок стены обвалился, громко рассыпавшись на мелкие части.

— Проклятие… что ты творишь?! — в бешенстве выпучив глаза, на меня прошипел Резар. — Отсюда бежать некуда! До тех деревьев метров двести!

И сама, перепугавшись резкого звука, я пролепетала: «Простите», но Резар этим не удовлетворился.

— Чем твое «простите» поможет, если нас здесь засекут?! — в раздражении продолжал он.

Я только виновато кивнула, опасаясь отвечать.

Но, в общем, никто на треск не среагировал и минут через десять мы успокоились, а едва начало смеркаться, тихо перебрались к роще.

Вроде было темно, но мне казалось, что из каждого окна на нас смотрят вражеские охранники. Единственное, что помогало, — перестать думать и, лихо перебирая ногами, бежать к деревьям.

Не знаю, каким чудом, но мы достигли рощи и укрылись в ее середине.

К ночи сильно похолодало. Со рта шел пар и, несмотря на страх, кровь больше не грела.

Резар молча поманил меня, указывая рукой на небольшую постройку, раньше скрытую деревьями. Я кивнула ему, что поняла и иду к ней.

Шагавший впереди Резар, вдруг на пороге этой развалюшки, у которой не было даже двери, застыл как вкопанный.

Что там… я прибавила шаг.

Лунный свет освещал все вокруг, в том числе и занесенную ветром в эту постройку сухую листву, покрытую белой ледяной каемочкой. На этой постели из замерзших пожухлых листьев лежал Георг.

Первая реакция — изумление и даже некий протест, переросло в нечто непонятное. Я вытерла рот тыльной стороной руки и посмотрела вверх. Это было так… не знаю. Несправедливо. Обидно. Страшно.

Мы застыли в молчании. Молчание становилось напряженнее и напряженнее.

Я сделала шаг к нему.

— На морозе… Черт… — с отчаянием пробормотал за спиной Резар.

На морозе… Вдруг я кое-что заметила…

— Резар, отойди в сторону! — приказала я. Он своим силуэтом закрывал яркий свет луны. — Быстро!

Мой опешивший спутник шагнул назад и только открыл рот, чтобы высказаться, как я его перебила:

— Смотри! Пар! Он жив! Он дышит!! — Не скрывая радости, я повернулась к Резару.

— Не выдумывай! — с легким раздражением отозвался Резар, но все же подошел к Георгу ближе. — На морозе. Обуви нет. Шея перерезана. Да и вообще…

Я стянула завязанный на поясе грубо скомканный плащ, — мне пришлось так сделать, чтобы мы выглядели как просто дикие упыри-отбросы, а не как отряд, посланный на разведку, — и начала расстилать рядом с телом, чтобы переложить на него Георга. Если придерживать плащ за углы, то можно легко перетащить хозяина в вездеход.

— Что ты творишь?! — сквозь зубы раздраженно прошипел Резар.

— Он жив! — упрямо отозвалась я.

— Вот еще мне ее истерики здесь не хватало! — закатив глаза, проворчал он.

Я на него не обижалась. Сейчас он Резар раненый, уставший, голодный, испуганный, как и я (пусть и скрывающий это) чего на него обижаться. Наоборот, я повернулась к нему и начала планировать вслух:

— Смотри… Мы сейчас подтащим Георга к краю рощицы, потом ты пробираешься к нашему вездеходу и мы увозим Георга отсюда, а там по ситуации.

Резар отнесся к моим планам скептически:

— Во-первых, я не умею заводить вездеход без ключа, это к Саньке, пожалуйста; во-вторых, а если в нем нет топлива? И в-третьих… ты что, готова всех бросить и смыться отсюда?

— Бросить? Нет, в крайнем случае, они всегда могут добраться до второго вездехода. С раненым мы им только мешать будем.

— Ага, едва мы поднимем шум, все кинуться обыскивать базу! Успеют ли они уйти к тому моменту? Да и мы не все здесь осмотрели, Корбана так и не нашли.

Признавая его правоту, я спросила:

— Хорошо, что ты предлагаешь делать?

— Я иду искать наших. Заодно по дороге проверю эти дома, вдруг Корбан там. А ты пока сидишь здесь с… Георгом.

Это был ужасный вариант. Страшно… а вдруг Резар пропадет как остальные? Но вслух я только сказала:

— Хорошо. Постарайся вернуться до утра… нам лучше уехать пока темно.

Резар ушел.

Я натянула на Георга свои варежки, укрыла плащом и, пытаясь хоть как-то согреть, положила относительно теплые руки ему на щеки.

Тут хозяин на миг открыл глаза, но увидев меня, качнул головой, словно решил, что это сон, медленно опустил веки и вновь отключился.

— Как жаль, что тут не было Резара. Он бы сразу перестал сомневаться! — вслух сказала я, чтобы разогнать страх. И одиночество. Но это мало помогло. Время тянулось невозможно долго. Вторая бессонная ночь, холод, я была бы рада уснуть хоть на десять минут, но страх, что нас обнаружат здесь местные охранники — пересилил и сон и усталость.

Порылась в сумке с припасами, размышляя над тем, что первое из этого надо дать Георгу и Резару, когда мне в руки попадет кровь. Посчитала в уме до тысячи, достала из пояса сложенные карты местности, в общем, убивала время, как могла, мешая панике захватить меня полностью.

Луна сдвинулась куда-то вбок и уже не светила так ярко, когда рядом появился Жорж.

— Ну что? Нашли его тело? — равнодушным голосом осведомил он. Я очень обрадовалась его появлению, но его тон и слова резко охладили мою радость.

— Кровь сейчас у кого? — устало уточнила я.

— Ну вот, ни одной эмоции на лице. Это ты мне так радуешься? Или не надо было приходить? — подняв одну бровь, поинтересовался он.

— Да, радуюсь, — с легким сарказмом отозвалась я. — Корбана нашли?

— Нет, хотя мы облазили все корпуса, где не было охраны, и даже один где охрана была, но никого не нашли. Зато вы с Резаром, кажется, преуспели…

Я медленно кивнула тяжелой головой.

— Да. Мы нашли всех… кроме Корбана. Все солдаты погибли, Георг ранен.

— Что?! Так он жив? — Жорж резко подскочил к хозяину и подставил блестящую бляху от ремня к его рту. Металл запотел.

— И правда, жив… — Больше озадаченный, чем обрадованный, Жорж задумчиво отступил. Потом словно заметив меня вновь, криво усмехнулся.

— Ну что, преданная служанка, получается, ты не зря все затеяла? Рада, небось?

— Не передать как! — Тем же тоном отозвалась я. — Так у кого кровь? Резар ранен, Георгу надо лекарство приложить, на шее рана… — Я как можно мягче сообщила, что у него перерезано горло, и, видимо, это сделал спец да так, что кровь вытекала медленно, растягивая смертельную агонию не на часы, а на дни.

Но Жоржа это волновало мало:

— О, я же тебе не все рассказал. В общем, мы все обыскали, никого не нашли, кроме вашего вездехода. Санька сразу вскрыл его, а там, представь, полный бак. Стоит себе под парами, нас ждет! А тут Резар появился с новостями о находке. Праздник просто!

Меня же задевал его равнодушный тон и неприкрытая насмешка и, хотя никаких оснований за это на него злиться не было, я еле сдерживалась.

— Да… на самом деле, удачно все сложилось, — отвернувшись, спокойно отозвалась я,

Через пять минут к нам подошел Лекка, который искренне обрадовался, что Георг жив, чем сразу согрел и успокоил мое разгневанное сердце.

Жорж резко прервал наш радостный обмен новостями.

— С момента, как Санька заведет вездеход, у нас пять секунд на все. Надо успеть загрузить раненого и самим сесть.

Мы быстро погрузили застонавшего Георга на мой плащ и поднесли к краю рощи. Жорж дал сигнал, Санька завел вездеход в ангаре и резко вывел его на дорогу перед нами.

Дальше все понеслось как в фильме Корбана на быстрой перемотке.

Георга погрузили на переднее сиденье, я плюхнулась рядом, резко захлопнув за собой дверь. Жорж хотел присоединиться ко мне, но не успел и Лекка затащил его на задние сиденья кузова.

Мы резко тронулись.

Несмотря на ночь на базе тут же завыли сирены. Высыпали охранники. Открыли стрельбу.

Пуля разбила заднее стекло, вездеход врезался в стену льда, и всех бросило вперед.

— Прклтие!!. — сквозь зубы просипел Санька.

На дорогу перед нами, полностью закрывая проезд, выехал танк. И это был единственный выход с базы.

Пригнувшись, в сполохах разрывов снарядов мы попытались понять, что происходит.

Как смогла, я прижала Георга к сиденью, чтобы его сильно не дергало, засунув плащ ему под голову вместо подушки.

Рядом с вездеходом здорово громыхнуло. Наш водитель резко затормозил, машину занесло, громко затрещало, словно мы на что-то напоролись. Всех швырнуло вперед, снаряжение и все, что лежало на сиденьях, повалилось на пол кузова. Я уперлась ногами в пол и все же смогла удержать и себя, и раненого.

— Вашужмать! Взорвут и имя не спросят! — жестко вцепившись пальцами в сиденья, прошипел Жорж, высунувшийся рядом с водителем. — Нам отсюда не выбраться! Мы в ловушке!

Странно, но я так устала, что даже паниковать не могла.

Только тихо сказала:

— За стеной нормальная дорога, я ее видела… Давай напролом, здесь все ветхое.

— Это вездеход, а не танк, и не трактор! Какой напролом! Чего ты несешь! — гневно рявкнул Жорж, повернувшись в мою сторону.

Но Санька явно меня услышал, направив вездеход на стену.

Несколько крайне напряженных минут, когда дыхание затаили все, кто был в машине, раздался треск, и мы буквально вывалились на дорогу за территорией базы. Машину нещадно трясло на обломках стены, однако мы все же смогли вырваться из-под прямого прицела.

Позади раздавались противоречивые команды — одни приказывали атаковать, другие — сесть в машины. Кто-то приказывал танку срочно стрелять…

Голова гудела, в ушах звенело, но, по крайней мере, вроде все целы. С трудом пошевелила руками и ногами, чтобы убедиться, что все в порядке. Рядом застонал Георг.

Резар посмотрел на хозяина с недоумением. Зато Жорж сразу отозвался:

— Ну, вы даете… Супермены.

Все засмеялись, но, даже не озвучивая, у всех в голове вертелось: а успеем ли мы уехать. Сможем ли вообще от них оторваться?

Погоню наши враги снарядили сразу, но стоило нам добраться до леса, и съехать в чащу, укрывшись темнотой, как преследователи проехали дальше.

— Давайте перекусим, отдохнем и с рассветом тронемся… — предложил Санька. И хоть это было не очень правильно в такой опасной ситуации, но все очень устали и с радостью приняли его предложение.

Пока они ели, моя еда осталась в маленьком вездеходе, я развела лекарство в пакетике с кровью и попросила Лекку наложить препарат на рану Резару, а Георгом занялась сама.

Хотя Санька первым предложил отдохнуть, едва он закончил есть, мы тронулись в путь. Ехали через лес, ориентируясь чисто интуитивно.

Все постепенно уснули, доверившись Саньке.

Ехали не очень долго. Не знаю, какими путями, но Санька вывел большой вездеход к маленькому, и Резару с Лекка пришлось проснуться и пересесть на него.

Рассвело.

Лекка вел вездеход перед нами, засыпая за рулем, иногда сворачивал не в ту сторону, тогда Санька давал короткий сигнал, и маленький вездеход резко выправлялся.

— Не боишься, что нас услышат? — спросила я. — Кинутся в погоню?

— Не кинутся. Они знают кто мы, откуда, и в свое время вновь пожалуют в гости. В этом можно не сомневаться.

Устало кивнула. И попробовала поспать, — в отличие от Лекка, Санька вел машину спокойно и уверено, — но ничего не вышло.

Я решила окончательно покончить со сном, когда ударилась головой о стекло в десятый раз, а может и в одиннадцатый. Хорошо спалось только Жоржу, ему полностью достался длинный диван, где он давно дрых без задних ног, негромко, но весело похрапывая.

Один раз мы остановились перекусить и я, наконец, добралась до своей еды.

Санька и Лекка очень устали, (Жорж не мог вести машину по понятным причинам, а Резар из-за ранения тоже не владел рукой), и заменить их некем. Так что уставшие и изнеможенные они вели машины дальше. До фермы оставалось уже не так много, когда я заметила, что Георг стал дышать как-то странно. Точнее, я хорошо понимала, что с ним. Он умирал. И та кровь, что я перелила ему из пакета, не помогла. Она была холодной, и ее было мало.

Санька, вымотанный донельзя, уставившийся на дорогу расширенными глазами, и уже ничего рядом не замечал. Жорж спал, а Георг умирал…

Я не знала, что делать…

Потом достала «бабочку», затянула жгут, и воткнула иглу от системы себе в вену. Вторую иглу вставила ему. Распустила жгут. Будь, что будет.

Потом уснула и дальше ничего не помнила. Мне отчего-то привиделся Жорж, который с непонятной грустью говорил: «Ну ты даешь… Надо же быть такой глупой!»