Это кто переродился?

Глава 9 Все носят галстуки?

Забрав из комнаты пару пачек раскрашенных бумажек, я направился на встречу с Марьяной. Дорога выпала непростая, но интересная, ибо оказалось, что в этом городе есть еще и пещеры с поездами. Назывались они «Метро».

— Занятное изобретение…— пробормотал я, когда ко мне подъехал вагон поезда.

Иван всю дорогу молчал, и я уже начал беспокоиться. А вдруг он решит как-нибудь нагадить мне?

Откинувшись на сиденье, я спросил:

— И чего как воды в рот набрал? Да, я тот самый «монстр», которого твой дед когда-то по глупости убил в Башне. Удивлен?

В ответ была тишина. Я вздохнул.

— Я не обижу тебя, парень. Все же теперь мы в одной лодке. Не зли меня, и все будет хорошо… Иван? Ива-а-ан!

Ответа не было. Ну что ж, тем хуже для него.

Потолкавшись в прокуренном вагоне, я выбрался на волю — и тут же увидел знакомый силуэт с высоко поднятым мечом. А прямо под памятником меня ждала Марьяна.

— Выглядишь не очень, — сказала девушка, подойдя. — Наверное, стоит сначала заскочить к стилисту…

— Стилист? — насторожился я. Звучало опасно. — Это от слова стилет?

Марьяна хихикнула, а потом поскребла мой щетинистый подбородок.

— На твоем языке это будет «брадобрей».

К нему и направились.

На вывеске была бритва и ножницы, но изнутри парикмахерской почему-то пахло пирожками. Усадив меня в кресло, какой-то напомаженный человек с копной поседевших волос принялся энергично намыливать мне щеки.

Затем взялся за бритву.

— Помни, человек, — тихо сказал я, прежде чем он коснулся лезвием моей шеи. — Последний, кто пытался ткнуть меня чем-то острым, страшно пожалел об этом.

Тот кивнул и коснулся лезвием моей шеи — я едва почувствовал его легкую руку. Он справился за несколько движений.

— А ты хорош, брадобрей, — кивнул я, потрогав свою идеально гладкую щеку.

Ко мне подскочила бойкая девчушка и предложила поднос с пирожками. Я откусил один и, тут же бросив в рот, потянулся за вторым. Было довольно неплохо…

После завивки, утюжанья, укладки и прочего на меня из зеркала посмотрел совершенно чужой человек. Мне даже стало немного не по себе.

— А ты, Иван, совсем не урод, — кивнул я, встав из кресла. — Хорошая работа.

И похлопав опешившего парикмахера по щеке, я отдал ему пару бумажек. Марьяну пришлось подождать — над ней колдовали так активно, что из-за ширмы буквально валил пар.

Я же решил пока сходить к оружейнику. Лавка со скрещенными мечами как раз была через дорогу. Там среди куч таинственно поблескивающего металла меня встретила тишина, а еще они — сабли, топоры, копья и все, что душа пожелает.

— О, клиент! — и из-за конторки вышел высокий мужчина с белыми волосами. — Как приятно видеть юношу, который еще не чужд старой-доброй схватки!

И подойдя, этот странный человек осмотрел меня с головы до пят.

— Что желаете? Рубить, колоть, шлепать, резать или рвать?

Я задумался. В прошлом мне больше нравилось рвать и жечь, но нынче, наверное, лучше будет…

— Колоть!

— Ага-а-а… — задумчиво протянул продавец и, разглядывая меня со всех сторон, обошел меня кругом. — Кого будем колоть? Портальных тварей или людей?

Тут я снова задумался. Пожалуй в Аркануме мне придется столкнуться скорее с людьми.

— Будем колоть людей.

— Блестяще! — и в его руке зашелестела мерная лента, он быстро принялся мерить меня то так, то эдак. — Предпочитаете дуэльное оружие? Потяжелее, или что-нибудь совсем легкое? Для близкого контакта, чтобы чувствовать кровь на губах, или дистанционное, дабы не запачкать сюртук?

Взяв под локоть, он подвел меня к витрине со шпагами и саблями, а их тут было под сотню.

— Есть зачарованное, и самое обычное, есть скрытой носки, двуручные и одноручные, — принялся он перечислять, хватая то одну железяку, то другую. — Имеются даже складные, но под заказ!

А тут были не только традиционные железки, а также пара довольно экзотических моделей. Например, пара железных наручей с шипами, а еще перчатки, каждый палец которых заканчивался заостренным котем.

Я улыбнулся. Мне такое нравилось. Вот были бы они золотыми…

Скоро от всего этого великолепия у меня закружилась голова. Я сделал шаг вбок, и вдруг мне на глаза попалась странная вещица над камином.

— А это что?.. — спросил я, ткнув пальцем в рамочку, в которой поблескивало нечто, напоминающее…

Чешую.

Проследив за моим взглядом, продавец хитро улыбнулся.

— О-о-о… — протянул продавец, затаив дыхание. — А вы разбираетесь в «инструментах», молодой человек! Но, увы, оно не продается…

— Откуда у тебя это? — спросил я, подойдя к рамке вплотную. Нет, ошибки быть не могло, ибо рисунок мне был СЛИШКОМ знаком.

Была лишь одна проблема…

— Мой дед когда-то принес из башни несколько Его чешуек, — сказал продавец, гордо подняв нос. — Давным-давно… В те самые темные времена… Дед хотел выправить из них броню, но его горн не справился с этим металлом. Тогда он решил ее продать, но так и не смог с ней расстаться…

Рассмотрев чешую получше, я ухмыльнулся. Ну что за брехун. Да эта чешуя сильно напоминал мою, но нет, первое впечатление было обманчиво.

— Дед обманул тебя, человек. Это подделка.

Продавец же грустно вздохнул.

— Эхх… А вас не проведешь, молодой человек! Да, увы… Оригинал украли много лет назад. Я же как мог пытался повторить его шедевр, но смог сделать только жалкую копию…

Моя рука сама схватила его за ворот. Он крякнул, но я сжал кулак только сильнее.

— Кто украл? Говори!

Вдруг звякнул колокольчик, и порог пересекла Марьяна.

— Ваня, ты тут?.. Ваня! Отпусти этого мужчину!

Я хотел было осадить нее, чтобы она не вмешивалась, но взглянув замер. После парикмахерской она была совсем другой.

Заметив мой взгляд, Марьяна порозовела.

— Ну как? — спросила девушка, тронув прическу. — Не слишком коротко?

Я улыбнулся.

— Так ты еще больше похожа на свою бабушку в молодости.

И мои пальцы сами собой разжались, выпустив удивленного продавца. Марьяна покачала головой:

— Буду считать это за комплимент…

Увы, он так и не смог рассказать ничего путного. Однажды проснувшись, продавец просто обнаружил эту рамку пустой.

— … Я так расстроился, что той же ночью сделал копию! Итак!

И как ни в чем не бывало, улыбнулся девушке.

— Что бы вы хотели, юная леди? Рубить, колоть, шлепать, резать или рвать?

— Ни то, ни другое. Нам с Иваном нужны парадные рапиры для торжественного приема.

Сверкающие глаза продавца тут же потухли. Махнув рукой, он сунул руку в свою гору железа и вытащил две новенькие шпажки.

— Она же даже не острая! — заметил я, коснувшись пальцем острия своего «инструмента».

Продавец с надеждой посмотрел на меня, но Марьяна была непоколебима:

— Тебе кого на церемонии колоть? Это чисто ради вида. С боевым оружием туда все равно не пускают. Дуэли в стенах Арканума запрещены!

Выложив деньги, мы направились на выход. У самых дверей я обернулся, и в последний раз поглядел на копию своей чешуи.

— Украдена, говоришь… — прошипел я и вышел в глубоких раздумьях.

Пообедав, мы направились в ателье через дорогу. Витрина была совсем скромной — и не скажешь, что здесь одевают для каких-то серьезных мероприятий. Называлось заведение «Золотая игла».

Так-с…

— Бабушка знает, где одеваться, — сказала Марьяна, когда мы подошли ко входу. — А еще ценит тех, кто умеет хранить секреты.

Несмотря на название, внутри все было довольно броско — конторка, а за ней развешена куча одежды. Колокольчик над дверью звякнул, и к нам выбежал лысый коротышка в костюме-тройке.

— Ах, Марьяна Васильевна, добрый день! Как вы поживаете? Как бабушка?

— Альберт, все хорошо, спасибо, — смущенно улыбнулась она. — Завтра важный день, и нам с другом нужно одеться так, чтобы не ударить в грязь лицом.

— С другом? А бабушка знает?.. — деловито приподнял он бровь, но Марьяна проигнорировала этот вопрос:

— И еще… Неплохо бы сделать так, чтобы на меня не пялились. Наказ бабушки.

Тот кивнул и улыбнулся.

— Это будет непросто, Марьяна Васильевна, но я сделаю все, что в моих силах.

— Благодарю. Ты мои мерки знаешь, а вот моего друга…

И она кивнула на меня. Подкрутив ус, коротышка осмотрел меня сверху донизу.

— Работы будет много, — заключил он, проводив нас в рабочую комнату с зеркалами, ширмами и кучей вешалок с одеждой. — Проходите.

По щелчку его пальцев отовсюду вылетели нитки, мерные ленты, пара тканей, а также десяток иголок — они и вправду были золочеными — и всей братией закружились вокруг нас.

Мне это позабавило. Как только не изощрялись во владении магией эти люди…

Через пару минут Марьяна вовсю вертелась перед зеркалом то в одном, то в другом платье. Я же страдал — на мне волшебным образом «нарастал» чересчур узкий брючный костюм. Его, стежок за стежком, сшивали прямо на мне.

— Ах, зараза! — зарычал я, когда Альберт затянул на мне какую-то шелковую удавку.

— Что такое? — прищурился коротышка. — Цвет не нравится? А как насчет черного?

— Ваня, не дергайся! — повернулась ко мне Марьяна. — Галстуки все носят.

— Их все носят⁈

Одна удавка сменяла другую, а меня только начинали мучить. На пару с Марьяной они выбирали расцветку галстука, форму запонок, ремень, туфли…

— Почему нельзя пойти в моих ботинках?

— Ты их видел? — и Марьяна кивнула на мою пару, лежащую в углу. На пятках были дырки. — Альберт, давай попробуем розовый…

Тут я не мог смолчать:

— Только попробуй, и эти иголки заштопают все отверстия в твоем теле!

Где-то глубоко-глубоко в моей голове послышалось хихиканье.

— Ага, проснулся-таки, — буркнул я себе под нос. — Выйду отсюда, поговорим…

А мои мучители принялись «пробовать» еще один вариант. Вдруг звякнул колокольчик, и со стороны входа послышалось:

— Человек! Челове-е-ек!

Извинившись, Альберт скрылся за порогом. Тут же раздались голоса:

— Семен Борисович, добрый день. Вы уже здесь? Кажется, мы договаривались на четыре часа?

— Не важно, о чем мы договаривались! Договаривался отец, а у меня нет времени ждать. Завтра Испытание, а костюма нет. Обслужи меня немедля!

— Прошу прощения, но у меня сейчас клиенты. Не могли бы вы…

В ответ затопали ногами.

— Что? Ждать⁈ Я тебе чего, какой-то выскочка из черни? Я Семен Зорин! Ты хоть знаешь, кто мой отец? Один из приближенных Советников Королевы!

Дверь распахнулась, и на пороге застыл долговязый юноша с прилизанными светлыми волосами и тростью.

— Какие-то оборванцы… — фыркнул он, ударив тростью по ладони. — Это что, проходной двор? Альберт, у тебя же, говорят, сама Магистр одевается!

— Иные клиенты тоже захаживают в мою скромную лавку, ваша милость… — поклонился Альберт, бросив быстрый взгляд на Марьяну. Та мигом отошла за ширму с таким видом, будто нашла в бульоне муху.

— Хах! — расплылся Зорин в ухмылке, а затем скинул пальто в руки слуги. — Еще скажи, что они из простолюдинов! Особенно вот это вот!

И он ткнул пальцем в меня.

Поведи так себя кто-нибудь постарше, я бы, наверное, не сдержался, но этот… мальчишка, у которого над губой еще рос девственный пух, меня жуть как развеселил. Он гавкал так забавно — лучше телевизора.

Да и к тому же, кого-то он мне напоминал. Зорин… Зорин… Эта фамилия казалась очень знакомой…

Тем временем, парень повернулся к Альберту.

— Ну, долго ждать?

Вздохнув, тот щелкнул пальцами и вокруг Зорина закружились нитки с иголками.

— Ты чего⁈ При них?

— Но…

— Выведи прочь этих простолюдинов! Или что, ты хочешь потерять клиента из рода Зориных?

Альберт оказался приперт к стенке. Очевидно, норов этого дурачка взялся не с потолка, и его папаша в случае чего сможет подпортить ему дело. Марьяна тоже молчала. Не хотела светить статусом?

Что ж, придется взять проблему в свои руки.

— Прошу прощения, как ты сказал, тебя зовут? — спросил я, прищурившись. — Позорин?

— Зо-рин! Ты чего, оглох⁈

Вдруг меня осенило — Зорин! Да, точно! Знал я одного Зорина, Эдуарда, мелкого аристократишки, что занимался продажей селедки в трактиры. Давным-давно я еще будучи крылат и хвостат спас его обоз от бандитов. Тот так обрадовался, что отдал мне все свое золото.

А его потомок, значит, приближенный Советника Королевы, вот как? Ишь как поднялись без меня…

— Ах да, знаю такой славный род, — улыбнулся я, вспомнив того пропахшего селедкой оборванца. Ох, как он трясся при одном моем виде. — Кажется, твой предок отметился при Репейкино?..

Услышав это, парнишка немедленно расправил плечи. Глаза его сверкнули.

— Похвально, что такой смерд, как ты, в курсе подвигов моих предков! Под Репейкино была славная битва!

Я едва не рассмеялся. Селедкой торговать — это тебе не мечом махать. А уж драпать под хохот лесных бандитов, тем более. Конечно же, никакой битвы под Репейкино не было. Там сто лет назад располагался трактир, куда Эдуард и вез свою селедку — там же и получил в морду за опоздание и потерянное золото. Очевидно, что Зорины «от» и «до» выдумали свою родословную.

Его норов чуть поутих, и Альберт смог им заняться. Зорин забраться на табуретку и вокруг него завертелась «рабочая братия». Одна игла лежала без дела, и ее я, ради эксперимента, попытался подчинить себе. С монеткой было проще, однако результат того стоил — иголочка поднялась в воздух и медленно поплыла через комнату.

— Скажи, — продолжил я, примеряясь, куда бы сунуть иголку — в подушку для булавок или в зад Зорину. — А под Зазнобиным тоже блистал твой далекий предок?

Парень благостно кивнул, только подтвердив мои догадки, что вся его родословная — липа, ибо под Зазнобиным Эдуарда я и спас. Наверное, стоило и сжечь его, чтоб не размножался.

— Мои предки славятся своими подвигами! — довольно доложил Зорин, пока его облачали в костюм, а моя иголочка плавала в непосредственной близости от его филейных мест, — еще задолго до времен, когда в Башне жил этот…. Не будь Олафа, мои предки точно бы сбросили его вниз. Но этот хитрец оказался быстр… Ай! Альберт, какого⁈

Тот развел руками.

— Это всего лишь иголка, ваша милость. Пустяк.

— Сам решу, пустяк это или нет! Держи свои иголки от меня подальше!

Я пересеклся взглядом с Марьяной, а ее едва не разрывало от едва сдерживаемого смеха. Тогда с моих уст слетела еще парочка местечек, где «блистал» его предок. Парень же только кивал, изредка вскрикивая, когда очередная золоченая иголка «невзначай» впивалась ему в мягкие места.

— Наверное, далекое это место, эта Вальгалла, ваша милость, — сказал Альберт. — Это где-то на севере?

— Конечно, на севере, невежда! Ты что, в школе не учился? И чего ты все улыбаешься?

Наконец, костюм был готов. Я зашел за ширму к Марьяне, и она оправила мне воротник. Ее платье было скромным, однако и в нем девушка выглядела очень неплохо — не бабушка в лучшие годы, но тоже сгодится.

— Ты тоже хорош, — кивнула она, осматривая меня со всех сторон. — Еще бы в талии поуже…

Я быстро замотал головой.

— Хватит, с меня. Пошли.

Мы переоделись и, взяв покупки, направились на выход.

— Эй, вы куда? — заголосил Зорин. — Я не разрешал вам уходить!

Дерзость. Непозволительная дерзость. Подтолкнув Марьяну к двери, я бросил:

— Хочешь еще похвастаться подвигами своих предков?

Парень близоруко сощурился.

— Что за девушка с тобой? Она кого-то мне напоминает… Ай! Альберт, опять ты… Ты убить меня хочешь⁈

— Прошу прощения, иголка.

— Эй, девка, вернись!

А вот этого я простить не мог.

— Девушка со мной, — сказал я и направился к выходу. — А ты, следи за языком.

— Что? Куда⁈

Клянусь, эту иголочку я почти не трогал. Нет, вру — вписал ее со всей силы.

Грохот и крик поднялся на все ателье. Закрывая дверь, я обернулся: Зорин дергался на полу, а вокруг него бегал смертельно бледный Альберт.

— Иголки! Иголки! Как больно!

— Ваша милость, я же говорил вам не крутиться!

Колокольчик звякнул, и мы с Марьяной вышли. Крики тут же затихли — хлещущий дождь пожирал все звуки. Я раскрыл зонт.

— Идиот, — сказала Марьяна, пока мы с ней бежали к остановке. — Знаю я таких. Гордости полные штаны, а на деле ноль без палочки.

Я согласился. Пусть скажет «спасибо», что не получил иголку в глаз, или еще куда поважнее. Чую, завтра мне придется встретиться еще с массой «славных» ребят, предки которых поднялись до самых верхов.

К нам подъехало такси. Открыв дверь, Марьяна обернулась:

— Ты это… Спасибо, что прикрыл.

— Не в первый раз.

Помахав мне, Марьяна отправилась к себе. Проводив ее глазами, я направился по мокрому тротуару.

— Только не говори, что не знал ее? — спросил я Ивана.

— Марьяну? — отозвался он. — Нет. Видел только пару раз через забор и издалека, еще в далеком детстве. Нас не спешили знакомить. Все же она наследница, а я… никто.

— И бабушку ты тоже ни разу не встречал?

— Шутишь? Я и со своим отцом не шибко виделся. Пару раз получал от него подачки в интернате, и все…

Он грустно вздохнул.

Ливень же только усилился. Прохожие быстро исчезли с улиц, а я вдохнул освежающий запах дождя. На ум пришли наши с Дарьей посиделки во время долгих вечеров. Она сидела с книжкой у камина, а я лежал на золоте… любовался своей Принцессой…

— Ты чего улыбаешься? — удивился Иван. — Вспомнил, как это хорошо, летать по небу?

— Это не твое дело. Иди лучше поспи часок.

— А ты в это время будешь пользоваться моим телом⁈

— Правильно думаешь. Да и вообще, два сознания на одно тело — как-то многовато.

Уже начало темнеть, и я, слушая его непрекращающийся бубнеж, прибавил шагу. Под аркой во двор меня уже ждали.

— Вот и он! — и трое хмурых мужиков взяли меня в кольцо. — Что, парень, думал хамство в адрес наследника рода Зориных сойдет тебе с рук?

— Конечно, — улыбнулся я, засунув руки в карманы и нащупав свои любимые кастеты.

Потасовка была совсем скучной, да и навара с них было немного. Всего-то золоченая пряжка и еще кольцо — в ухе. И чего они так любят совать себе на рожу все эти кольца? Чтобы вся «сокровищница» на виду была что ли?

— Лучше бы Позорин пришел сам, — прошипел я, дергая колечко. В ответ зазвучали мольбы о пощаде. Еще двое любителей драк в подворотне жались у стены, подвывая как побитые собаки. — Ты же передашь ему, что он так и не вырос из торговца рыбой?

Тот мелко закивал, и я решил сжалиться. Вырвал кольцо и пошел прежней дорогой. Криков сзади было много.

— А ты не перебарщиваешь? — поинтересовался Иван. — Мало тебе Лео с Эмилем?

— В следующий они лишатся жизни.

В баре клиентов было немного, а Борис, завидев меня, присвистнул:

— А эта девчонка на тебя хорошо влияет, Иван! Хорошо выглядишь.

Остальные тоже удивленно обернулись. Большие пальцы мигом вскинулись вверх.

— Я к себе, потише тут, — и направился в комнату.

Раз завтра у меня тяжелый день, следует хорошенько выспаться. На золоте, естественно.

Было уже темно. Парень все сидел в баре, но ни один из Инквизиторов и не думал вылезать из автомобиля.

— Не думаешь, что ошибся? — спросил Григорий, младший Инквизитор. — Это какой-то шкет. Ему и двадцати не дашь.

— И тем не менее, он отделал трех взрослых мужиков, — ответил Лаврентий. — Без оружия.

Григорий фыркнул.

— Подумаешь! Ты же сам их видел. Эти лощеные олухи только стариков изводить да баб пугать способны. Мне кажется, мы теряем время.

Лаврентий долго не отвечал.

С этим парнем они пересеклись еще час назад — случайно, в парикмахерской, куда Лаврентий зашел побрить голову. Их разделяла плотная ширма, но взгляд из зеркала сразу привлек внимание Инквизитора. В его голове всплыл вчерашний бандит на складе — за маской были похожие глаза.

Это тот самый преступник? Или Лаврентий все же с годами превращается в параноика? Однако напарник не лукавил — двигался этот парень и впрямь очень странно, однако никакой Древней магии от него не исходило. По крайней мере, в драке с той троицей он ее не использовал.

Инквизитор сомневался. Сунувшись в бардачок, он вытащил монету, которую нашел вчера на пепелище. Странную монету…

Подкинув ее в воздух, он поймал ее. Орел.

— Нужно проверить.

Сказав это, Лаврентий вышел из машины.

— Если не вернусь через пятнадцать минут, — бросил он через плечо. — Вызывай подкрепление.

Борис никак не мог взять в толк, что же скрывает Иван? А то, что он что-то скрывает — это к гадалке не ходи. Нет, в амнезию ему не верилось. Тот никчемный клоун, которого знала вся округа, словно испарился, а этот новый Иван был совсем другим: походка, взгляд, движения…

Неужели он повзрослел⁈

— Ха, еще чего? — ухмыльнулся Борис. По своему опыту он знал — если человек идиот в молодости, то и в старости он едва ли поменяется.

— Просто парень влюбился, — заметил пьянчужка с другого конца стойки. — Я вот в его годы, пока за женой ухаживал, даже причесывался…

— Пока было что причесывать! — хмыкнули сбоку, и весь зал расхохотался.

Борис ухмыльнулся в усы. Хотя не плевать ли, что там с Иваном? За те дни, что под его крышей появился этот странный парень, Борис избавился от навязчивой «крыши», сохранил таким трудом заработанное золото и нанял толковую магичку для защиты от порталов.

Все это обещало одно — деньги, ибо посетителей тоже прибавилось. Более того, в присутствии Ивана они отчего-то вели себя как хомячки на водопое. Даже Борис иной раз опасался пересекаться с ним взглядом.

— Чудеса… — покачал головой бармен, и вдруг голоса в баре как-то притихли. Что, Ивану не спится?

Он поднял глаза и натолкнулся на взгляд, прошибающий насквозь. Нет, это был не Иван.

А Инквизитор.

Хлопнула дверь, затем еще и еще, и вот от посетителей остался один Силантий, мирно похрапывающий на столешнице. Невольно Борис ему позавидовал.

— Что вам угодно? — смог он выдавить из себя.

Инквизитор поправил пенсне и, сверкнув стеклышками, произнес:

— Парень, который зашел в этот бар полчаса назад. Кто он?

Борису не хотелось открывать рот, но на него нашел такой страх, что он не смог не ответить:

— Иван? Он тут…

— Позовите его. Быстро.

Борис сам не заметил, как оказался у комнаты Ивана. Внутри стояла тишина, а дверь была заперта. Следовало бы постучаться, но бармена взял такой страх, что он открыл дверь своим ключом.

— Иван там… — и замер на полуслове.

В комнате было темно, но Ивана, лежащего на диване, Борис разглядел тотчас. Тот мирно спал, его грудь медленно поднималась.

А под ним поблескивала куча золота.

Нет, не так… КУЧА ЗОЛОТА!

В следующий миг Борис поймал на себе взгляд — глаза его квартиранта хищно блеснули в темноте.