Это кто переродился?

Глава 27 Да что за ужас тут творится⁈

Когда мы подъехали к «Его логову» уже темнело. Народ на входе толпился с таким непринужденным видом, будто и не было над городом никакого зверя, не выли сирены, а люди не сходили с ума от страха. Половина была уже в стельку пьяна.

— Помощь нужна? — спросил Игорь. — Я, конечно, теперь боец так себе, но…

Я покачал головой.

— Жди в машине. Этот Францев мой.

Выйдя, я направился ко входу, проталкиваясь сквозь толпу подвыпивших гостей. Двери напоминали пещеру, из которой вырываются языки пламени. Изнутри слышалась музыка, и настолько паршивая, что мне резко расхотелось даже приближаться к этому месту.

— Только ради золота… — пробормотал, приближаясь ко входу.

На страже стоял огромный мужик в темных очках под два метра ростом.

— Ты, проходи! Ты, вали отсюда! Ты, проходи! Ты, проваливай, урод! — рычал он в лицо каждому.

Перед теми, кому дали добро, двое охранников благодушно открывали двери, а вот неудачников эти же «швейцары» награждали пинком под зад, если они убегали недостаточно быстро. Несмотря на это, ручеек желающих посетить «Логово» не иссякал.

Один парень решил поспорить с таким положением вещей:

— Эй ты, мутант! Такому как ты место в…

Не успел он выразить свое возмущение более развернуто, как схлопотал прямой в нос. Несколько секунд спустя парень уже отдыхал в мусорном баке. Деньги из его вывернутых карманов перекочевали в банку при входе.

— А у них тут серьезно процесс поставлен… — заметил Иван.

— Бывал тут? — спросил я.

— Ну, разок…

— Что, не пустили?

— Слушай, ты… Да! И тебя не пустят!

Я фыркнул.

— Смотри и учись.

Вдруг на пальце парня впереди меня сверкнул родовой перстень. Двери открылись перед ним без всяких вопросов, и он свободно вошел внутрь. Охранник же, проводив его глазами, принялся куда-то звонить.

— Думаю, наше колечко лучше снять, — заметил Иван. — А то Францев еще подготовится…

А тут мой болтливый сосед был прав на все сто. Охранник с крайне озабоченным видом еще что-то черкнул в блокноте.

Кольцо я быстро положил в карман и в этот момент очередь подошла ко мне. Едва взглянув на меня, амбал ткнул пальцем прочь:

— Ты вали отсюда. Тут тебе не «Золотой котел».

— Что ты имеешь против «Котла», человек?

Вскинув брови, мужик хохотнул:

— А тем, что это забегаловка для последних отбросов! Для таких, как ты!

И обхватив пузо рукой, усыпанной золотыми перстнями, он расхохотался. «Коллекция» была на зависть — на некоторых пальцах сидело аж по два перстня.

— Извинись, — сказал я. — А то тебе будет очень плохо.

— Ты чего, мне угрожаешь⁈ — и охранник хрустнул костяшками. — А знаешь, что бывает с теми, кто угрожает роду Францевых?

— Нет. А что бывает, если люди рода Францевых решат покуситься сами на себя?

— Ты чего несешь⁈ Ну ты… — и он вскинул руку.

Легкий жест, и его кулак — вернее, золото на пальцах — развернуло прямо в воздухе, а затем вся коллекция перстней прилетела охраннику в лицо. Удар был хорош, однако здоровяк устоял.

— Че?.. — охнул он и затряс башкой. — Что за…

Он снова попытался меня ударить, но кулак опять изменил ему — попал в челюсть. Зуб вылетел как пробка из бутылки.

— Ты… — и новый удар. Очки разлетелись надвое.

— Что-что? Ты что-то сказал? — отогнул я ухо, но процесс самоизбиения продолжился.

Снова удар — на этот раз в глаз. Затем снова в челюсть. По почкам, апперкот…

— Ты-ы-ы! — взвыл он, но его кулаки месили ему рожу так яростно, что он не смог закончить ни единой фразы. — Твоя…

— Что ты говоришь? Не бей себе морду, когда разговариваешь, человече!

— Прохо… прохо…

— Что-что⁈

— Проходи-и-и-и! — завизжал охранник, и тут же получил очередной удар. Он же и последний. Туша грохнулась об пол, широко расставив руки со сбитыми костяшками.

Я же поднял взгляд на его компаньонов.

— Слышали, что сказал начальник? — сказал я, а эти двое переглянулись. Затем просто открыли мне двери.

— Проходите, ваша милость…

— Спасибо.

Они сбежали в ту же секунду. Я же поднял с пола банку и выудил пару золотых. Перстни с пальцев побитого начальника покатились вслед за мной. Сзади под радостные крики в клуб повалила толпа.

— Да сегодня просто день открытых дверей!

В «Логове» на меня нахлынула такая волна шума, что зов немедленно потерялся.

— Зараза…

Творилось тут нечто очень странное: в полумраке под яркими вспышками огней бесновался народ, за стойкой с кнопками прыгал какой-то парень в наушниках, а с потолка свисали клетки, в которых дрыгались полуобнаженные дамы. Все это венчала просто чудовищная музыка.

— И как вы тут живете… — буркнул я, поглядывая на рабынь в клетках. Несмотря на заключение, вид у них был не особо грустный. Они танцевали, изгибаясь так, что нечто внутри меня отзывалось целой армией мурашек.

Единственным приличным местом были балконы на втором этаже. Там располагались столики, за которыми сидела богато разодетая публика.

— А мне тут нравится, — отозвался Иван, дергая мизинцем в такт музыке. — Эх, а я в таком виде…

Фыркнув, я направился к барной стойке. Пропустив стакан какой-то синей водички, мне удалось немного снизить влияние шума.

— И какой у нас план? — спросил Иван.

— Ищем Илью. Находим. Заканчиваем дуэль. И добываем золото.

— Короче, как обычно…

Вдруг музыка немного затихла. Облегченно выдохнув, я сосредоточился, и скоро нащупал нужную «ниточку». Вела она на второй этаж. Едва я успел отлипнуть от стойки, как под потолком загремел голос:

— А теперь то, чего вы так долго ждали! ОН выходит на охоту!

В зале разом погас весь свет. Опустилась тьма, и откуда-то послышалось угрожающее рычание. Почти такое же, как из…

— Портал⁈

Вдруг со стороны сцены вспыхнули глаза — красные как два рубина. В толпе закричали, и сцену осветило яркое пламя. В его лучах появилась зубастая морда, крылья и чешуйчатый хвост — к зрителям выполз Он.

По толпе прошлась волна криков — однако довольно веселых. Оно и не удивительно, ибо на сцену вылезло нечто совсем смехотворное: с огромной головой, совсем никакими лапками и еле намеченными крылышками. Переваливаясь с ноги на ногу, оно вновь зарычало. Из пасти потянуло дымом, а затем вспыхнувшие лучи прожекторов обратились к потолку — оттуда, позвякивая цепью, спускалась клетка.

— Кого же он отведает сегодня⁈ — звучал голос. — Неужели… О, да, это же Принцесса!

Толпа радостно закричала. Клетка же, покачиваясь, зависла над сценой. Открылась дверь, и наружу показалась девушка. Из одежды на ней были одни кожаные ремешки.

— Кто же спасет меня⁈ — воскликнула она и прыгнула на сцену.

— Эй, детка! — закричали зрители. — Иди к нам!

Монстр потопал к ней, а девушка, взмахнув длинными волосами, отпрянула к длинному шесту. Мне же ее лицо показалось до боли…

— Вика⁈ — одновременно воскликнули мы с Иваном. И да, это была именно она. Та самая девушка, что я вырвал из лап культа. Кажется, она снова была в беде.

Музыка вновь загремела, а Вика, вцепившись в шест, начала вытворять сложные пируэты. Монстр же ползал вокруг и облизывался. Открылась пасть, и меж его зубов угодил ремешок, а потом еще один…

И еще один…

— Срамота, — буркнул я и полез поближе к сцене. Когда очередной ремешок полетел в толпу, там все буквально взорвалось от восторга, так что некоторых перевозбудившихся идиотов приходилось буквально отпихивать.

— Ах, вот что это за работа… — протянул Иван. — Ясно…

Отбросив последний ремешок, Вика осталась в одних ниточках, чем сорвала овации, а затем, упав, поползла по сцене — и прямо ко мне. Монстр же, выдыхая клочья тумана, последовал за ней. Пытаясь сбежать от него, девушка выгибалась и извивалась как змея. Все ее филейные части сверкали в свете софитов.

— Кто же спасет меня… Кто же…

Монстр огромной дымной тенью навис над ней. Клыкастые челюсти раскрылись, но я был уже близко. Удар по носу, и эта тварь с визгом отпрянула. Вика же удивленно захлопала ресницами и приподнялась. Стоило нашим взглядам пересечься, как она вскочила на ноги, будто ее ударило током.

— Ваня⁈ Ты чего тут…

Но я не ответил — мое внимание было полностью отдано еще одному участнику этого странного представления. Огромный, мускулистый и намазанный маслом. В руке у него был меч, а вот физиономией он напоминал мне…

— Олаф⁈

Только увидев меня, этот странный тип быстро исчез со сцены. Вика же, покраснев до ушей, прыгнула прямо к «монстру». Тот попытался ее схватить, но девушка, ловко увернувшись от его зубов, скакнула обратно за решетку. Стоило двери захлопнуться, как клетку потянуло под потолок. Там открылось отверстие и клетка исчезла.

Публика же встретила это разочарованными криками.

— И это все⁈ Верните деньги! Он должен был ее съесть! Эй парень, ты все испортил!

Под их нечленораздельный вой я покинул сцену и, ни ничего не понимая, вернулся обратно в стойке. А бармен словно меня и ждал — плеснув очередной стакан, крикнул мне на ухо:

— Последняя, парень! — и он похлопал меня по плечу. — Иди лучше закадри девочку на танцполе! Не мешай спектаклю!

Покачав головой, я махнул еще этой жижи, а затем направился к лестнице на второй этаж, которую закрывала плотная занавесь с буквами VIP. Туда и уводил зов. Вику, наверное, тоже утянуло куда-то туда.

Увы, у лестницы путь преградили два амбала в пиджаках. У обоих в ушах были золотые серьги. У одного в левой, у другого в правой.

— Эй ты, пацан! Ты не охренел портить вечер и ломать реквизит? Пошли-ка побеседуем!

И их лапы потянулись ко мне. Как быть с ними, я долго не думал. Один щелчок пальцев, и серьги притянулись одна к другой. Вскрикнув, эти двое зарычали уже друг на друга:

— Степа, ты че⁈ Больно же!

— А ты, че? Пусти, мля!

Пытаясь расцепиться, они заохали, а затем чуть не содрав занавесь, рухнули к моим ногам. Пока оба пинались, я вбежал на второй этаж, где располагались балконы. Там трудами какой-то магии атмосфера была совсем другой, и первые пару секунд я просто стоял и блаженно слушал «тишину». Нет, музыка здесь играла, но совсем другая — не такая громкая и куда спокойней и мелодичней. Столы ломились от бутылок из-под шампанского, шелковых скатертей и позолоченных вещей.

— Какой контраст… — проговорил я. — Лепота…

И стоял бы я так еще какое-то время, однако кто-то позади решил помешать мне отдыхать.

— … А потом я хватаю шар, и мы пошли к поверхности. Да, я бы взял и красный шар, но все же друг важнее.

— И вы в самом деле вытащили его на себе, сир?

— А то как же? Не мог же я оставить его в лапах монстров! Сейчас погоди, малышка… Эй ты, смерд! Еще шампанского!

Мне было так хорошо после того ужаса внизу, что я проигнорировал этого болтуна. Однако голос был знакомым.

— Эй! Оглох что ли⁈ Смерд! Когда сир Зорин разговаривает с тобой, нужно отвечать!

Заскрипел стул, и я повернулся. Передо мной стоял сам сир Зорин собственной персоной. При виде меня его лицо начало напоминать ту коробку, что любили вешать на перекрестках. Сначала оно стало красного цвета, потом побледнело и, наконец, приобрело зеленоватый оттенок.

Молчание затянулось.

— А… Позорин? — начал я разговор. — Как дела?

— Н-н-нормально…

— Что, празднуешь победу на Испытании?

— Да…

— Молодец, я тоже. Принесешь мне что-нибудь выпить?

Ничего не ответив, он вжал голову в плечи и засеменил куда-то в сторону туалета. Сидевшая тут же дама проводила его удивленным взглядом.

— Эй, Сема, ты куда⁈

Я же надел перстень. Теперь скрываться не было смысла.

Как раз вовремя. Ко мне подбежала официантка. На ней тоже были одни ниточки с ремешками, а еще галстук, заячьи уши и пушистый хвост-бумбон. Один взгляд на мой перстень, и она расплылась в фальшивой улыбке.

— Ваша милость, вы заблудились? Вас проводить за столик?

— Мне нужен Илья Францев. Знаешь такого?

Дежурная улыбка тут же пропала.

— Знаю. Но он сейчас занят.

— Где?

— Прошу прощения, но мы не разглашаем такую информацию. Почему бы вам…

Но я уже распознал «ниточку». Зов вел прочь от общего зала, и тоже за занавеску, на которой было вышито сердечко.

— А там что?

— Это приватная ложа, — и ее глазки лукаво зажглись. — Туда ходят парочками… на массаж…

Одной рукой обняв девушку, другой я вытащил пару расписных бумажек и сунул за ниточку на ее бедрах. Когда резинка щелкнула, шепнул ей на ушко:

— Встречаемся там. Возьмешь что-нибудь выпить?

Взгляд тоже пошел в дело. Поморгав, она улыбнулась.

— Конечно! Я сейчас! — и попрыгала к бару. Проводив ее глазами, я скользнул в эту самую ложу. За занавесью тянулся длинный коридор с кучей дверей. Зов золота усилился.

Тут музыка была совсем спокойной, скоро ее скрыли другие звуки. Томные, страстные, а еще… что-то звонко щелкало, словно я находился в застенках у палачей.

— Да, да, шлепни меня, малышка! Шлепни! Сильнее!

Одна из дверей открылась, и в коридор выскользнула девушка в ремнях, шипах и в маске. За ее спиной в комнате мелькнуло нечто такое, что вызвало у меня бурление в желудке.

— Срамота…

Закрыв дверь пыточной, девушка приложилась к ней спиной и тяжело выдохнула.

— Заблудились? — спросила она, вытащив сигарету. — Или кого-то ищете?

— Да, ищу Илью Францева, — ответил я, поглядев ей в глаза.

В ответ на мой Взгляд она мило улыбнулась, а я щелчком пальца помог ей прикурить. Отвратительная привычка, как оказалось, но читать мораль этой уставшей дамочке явно не к месту. Пытать людей — дело тяжелое, как ни крути.

Выдохнув дым, она ответила.

— Драконыш сейчас играет с Принцессой и Герцогиней.

Увидев мое удивленное лицо, девушка хихикнула:

— Мы так называем сынка владельца, Илюшу. Пожелайте удачи нашей Принцессе.

Нетрудно было догадаться, о чем она.

— Что, лютует этот ваш Драконыш?

— Угу, постоянно. А сегодня и того хуже. Вернулся весь какой-то нервный, устроил скандал, засадил управляющему в нос, а сам заперся в кабинете. Сидел там тихо как мышь, и вот — потребовал себе девушек. Теперь держись…

Она вздохнула.

— Меня в прошлом месяце тоже ему отдали… Синяки до сих пор не проходят…

Она была практически раздета, так что на ее теле действительно просматривалась пара темных пятнышек, которых тщетно пытались замаскировать пудрой.

Тут позади раздался цокот каблучков, и я обернулся. «Зайчиха», которую я отправил за выпивкой, томно улыбалась. В руках была пузатая бутылка шампанского.

— Ты готов, мой тигр?

Я ответил на ее улыбку и сказал, совсем чуть-чуть вложив силы во Взгляд:

— О, да. Ты говорила что-то про массаж?..

В кабинете.

У Ильи Францева до сих пор дрожали руки, и ему пришлось выпить еще вина, чтобы успокоиться. Он никак не мог поверить в то, КОГО они видели в той трубе. Эти идиоты-журналисты в кой-то веки написали правду!

А потом Саня у него в когтях… Про Макса и говорить нечего… Хех, наверное, Обухову тоже не поздоровилось! Ну и черт с ними со всеми. Парням он был должен, а раз их больше нет в живых, значит, и платить некому. Нет худа без добра, как любил повторять его папаша.

Теперь ему нужно немного: налить полный бокал, устроиться поудобней на этом кожаном диване и немного расслабить ремень.

Выпьем еще и…

— Ну что вы как мертвые?.. — простонал он, наблюдая, как две девушки танцуют для него приват. — Активней! Активней!

Обе закружились изо всех сил. Илья махнул еще один стакан и поманил пальцем в Вику, которую здесь называли Принцесса. И во многом за дело — фигурка у нее высший класс.

Улыбнувшись, она с видимой опаской села ему на колено.

— Вам понравилось, господин?..

— Нет, — и он с силой оттолкнул ее. Ойкнув, она растянулась на полу. Францев кивнул второй девушке. — Эй ты, сучка! Как там тебя?..

— Катя…

— Вдарь ей!

— Что?.. — охнула Катя, посмотрев на Вику. — Вдарить?..

— Да. Со всей силы. Давай!

Вжав голову в плечи, Катя сжала кулачок и легонько ткнула Вику в бок.

— Сильнее! Со всей силы! Или мне самому вам всечь?

— Господин, вы же знаете, — заикнулась Катя. — У нас в клубе нельзя…

— Что⁈ Что ты сказала? Мне что-то нельзя⁈ Лупи ее, я сказал!

Она ткнула ее посильнее. Вика даже не пискнула.

Не стерпев, Францев схватил плетку и, не успел он ударить, как девушка с визгом упала на пол.

— Бить надо со всей силы! Ты! — и он швырнул плетку на пол перед Викой. — Бей ее, или я тебя саму взгрею!

Дрожащей рукой нащупав плетку, девушка подняла было ее, но, только взглянув на плачущую Катю, выпустила оружие.

— Нет, не буду… У нас…

— Что⁈

— У нас так не принято… Давайте я позову Жанну, и мы…

Он едва сдержался, чтобы не влепить ей.

— Ах, не принято? А как принято у таких ничтожеств, как ты? Трясти задницами принято, да?

Она не ответила. Францев вгляделся в их жалкие мордашки, а затем с улыбкой сунул руку в карман брюк.

— Ты, вроде говорила, что у тебя дочка есть, да, Вик?

Ее личико побледнело.

— Да…

— Как у нее дела? Учится колдовать, да? Не хочет всю жизнь на шесте вертеться, как мамка?

— Это пилон… — пискнула Катя.

— Чиво?

— Ничего…

Катя немедленно притихла. А вот Илья достал деньги. И много. Было забавно наблюдать, как их глазки сразу же забегали, стоило похрустеть пухлой пачкой зеленых.

— Наверное, коллекторы совсем замучили? — снова обратился он к Вике. — А плата за обучение в этом году снова скакнула, да? — и отстегнув несколько банкнот, он помахал ими у Вики перед лицом. — Дам тебе за каждый хороший удар, поняла?

Он бросил деньги ей под ноги. Затем улыбнулся как хищный зверь:

— Не стесняйся. Либо ты ее отделаешь, либо я вас. Но уже бесплатно.

Затем расхохотался собственному остроумию. Вика же сделала шаг. Взяла деньги.

— Вик… — простонала ей в спину ее дрожащая подружка. — Только не по лицу…

Но та не повернулась. Смяла деньги и швырнула их Францеву в лицо со словами:

— Не нужно мне! Катя, пойдем!

Тогда он сам схватил плетку, а обе девушки с визгом прыгнули друг к другу в объятья. Францев хотел от души отстегать их, но только схватил бутылку и отпил прямо из горла. Обе девушки валялись у него в ногах и рыдали в голос.

Он ухмыльнулся. Вот так! Вы должны трепетать, сучки! Молить о пощаде! Заискивать! Пресмыкаться!

— Грязные девки…

Ему хотелось все же проучить их, но тут сзади раздался стук в дверь.

— Кто там⁈ Занято, мля!

— Шампанское, господин! — послышалось с той стороны. — Вы, наверное, устали? Позвольте сделать вам массаж!

Аня? Францев хотел послать ее ко всем чертям, но отбросил плетку. Достали…

— Заваливайся! — и он кивнул Кате. — Открой Аньке дверь. А ты, Вика… Налей мне вина.

Он плюхнулся на диван. Сзади скрипнула дверь и раздался стук каблуков. Краем глаза Францев заметил ее заячьи уши и расслабился.

Трясясь, Вика поднесла ему бокал.

— Анька, делай массаж… — буркнул Францев, приблизив к губам вино, но понюхал и плеснул Вике в лицо. — А вы обе — танцуйте!

Смазывая слезы по потекшему макияжу, девушки снова принялись танцевать. Францев же растянулся на диване и теплые руки Ани легли на его плечи. Он прикрыл глаза. Так все достало… Ничтожества… Вокруг него одни ничтожества…

Аня нажала чуть сильнее, и он застонал.

— А полегче нельзя?

— Вот так?

— Да… Вот тут сильнее!

Она нажала так, что в спине Францева что-то хрустнуло.

— Вот так неплохо… И вот так… Вот тут посильнее… Нет, сюда не надо! Вот сюда… Да-а…

Она снова нажала, и Францев, вытянувшись на всю длину, вжал голову в подушки. По спине прошлось приятное покалывание.

— А у тебя сильные руки, Ань… — блаженно улыбнулся он. — Ты когда-нибудь держала в руках плетку?

— Да. Много раз, господин.

— Сейчас закончим, и ты накажешь этих двух дурочек. Они сегодня очень плохо себя вели… — и он поднял голову. Катя с Викой почему-то стояли и с удивлением смотрели поверх его головы. — Вы чего встали, дуры? Или в зубы захотели? Танцуйте вам сказа…

Хруст! — и его пронзила игла боли.

— Сука!!! Ты чего, чокнулась⁈ Я же сказал туда… — и тут ему стало так больно, что в ушах зазвенело. — АХ ТЫ, ****!

Взвыв от боли, он повернулся, чтобы пересчитать этой криворукой дуре все зубы, но тут перед глазами появилось нечто золотое, а затем вспыхнули звездочки.

Свет погас, и Илья провалился в сон. И там был Он.