Эпикриз с переводом

Глава 18

Почти прозрачный лунный свет, заглядывающий в окно, проложил тонкую дорожку на моем животе, в котором все ещё порхал рой бабочек. Ощущения, даже скорее послевкусия, приятные, сладкие… Улыбка не сходила с лица. Вот только бедро ныло — царапина гораздо глубже предыдущей.

И сил не было. Не то чтобы подняться, даже просто пошевелиться. Все тело словно онемело, мышцы сковало. Как будто я принимала более активное участие в этом страстном танце… В танце, который сделал из двух тел одно единое.

Давно у меня такого не было. А подобного оргазма я даже не вспомню.

Не то чтобы у меня в прошлом было много мужчин. Но с чем сравнивать есть. И иномирный самец отличается. Вторая, дикая сущность Кишана возбуждает даже просто осознанием того, что она есть. И может быть опасна. Эти глаза, лицо, которое с молниеносной скоростью приобретает черты тендуа… Это жутко заводит. Н-да, наверно я ненормальная! Извращенка.

— Ты такая красивая, — услышала я тихий голос Кишана.

Он лежал рядом, на боку, разглядывая мое тело. Его взгляд ласкал, укутывал теплотой и нежностью. Так приятно. Так хорошо… Счастье? Оно? Похоже…

— Ты не замёрзла, может, тебя накрыть? — заботливо предложила самец.

Я покачала головой, нащупала рукой пальцы Кишана и сжала их.

— Лучше помоги обработать ногу, — попросила я. — Метка твоя побаливает…

— Прости, — виновато прошептал пант. — Я не собирался тебя царапать. Это происходит против воли…

— А скажи, — кокетливо начала я, — значит ли это, что я теперь…хм… Твоя жена?

Черныш улыбнулся:

— Чтобы стать женой и мужем панты должны пройти обряд.

— Но почему же тогда…

— Тендуа решил, что ты моя избранница, — Кишан погладил меня по шее, скользнул пальцами по груди. Едва касаясь, как будто по коже пробежалась легкое дуновение ветерка. Соски тут же среагировали, напрягаясь и возбуждаясь. — Не спрашивай, я не знаю почему.

И я не стала спрашивать, а Кишан, бросив взгляд на мое бедро, нахмурился и резко поднялся. Демонстрируя свое красивое обнаженное тело, шагнул к выходу.

— Где что лежит в твоём кабинете? — поинтересовался он.

— Я пришла с сумкой, в ней есть все необходимое, — произнесла я. Пант огляделся, его глаза блеснули жёлтым бликом, и он быстро нашел сумку у шкафа в темноте. Взяв ее, сел на кровать. Поочередно доставал содержимое, показывая мне упаковки, баночки и пузырьки.

— Вот этим промоешь… Вот этим потом намажешь, — кивнула я на перекись, салфетки и зелёнку.

Тут же прозрачная жидкость вылилась на израненное бедро. Кишан промокнул салфеткой, аккуратно, боясь сделать больно. Посмотрев на мой живот, на котором пант тоже оставил, пусть и другую, но тоже метку, старательно вытер чистой салфеткой и его.

Затем открыл зелёнку. В этом новомодном пузырьке уже предусмотрен аппликатор на внутренней стороне крышке для обработки поверхностей. Умненький Кишан догадался, как пользоваться этим девайсом…

— Ай! — визгнула я, когда Кишан промазал одну царапину. Заботливо подул на нее холодным воздухом:

— Прости… Честно, не хотел…

— Ничего, — улыбнулась я и тут скорчилась от боли, ведь пант вновь прижег царапины. — Хорошо, что не по лицу… — и только я произнесла это вслух, как мой позвоночник покрылся липким потом. Страх. Только он так холодит… Я представила, да даже вспомнила шрамы на моем лице…

— Кстати, я хотел спросить… — начал вдруг черныш, закончив рисовать на моей ноге идеально ровные зеленые полосы.

— Спроси.

— Когда мы впервые встретились, я видел на твоем лице шрамы, — нет, он точно читает мои мысли! — А сейчас их нет…

— Есть, — перебила я его.

— Они совсем незаметны, — уверил меня тендуа. — От чего они?

— Я не хочу сейчас об этом. Тяжело вспоминать… — я невольно потрогала щеки, старательно отгоняя воспоминания, которые рвались в сознание. И то, как я получила шрамы, и все то страшное, что было после. Кишан не стал заставлять меня рассказывать. И большой шанкар ему за это. — Давай я лучше посмотрю твою рану?

Черныш придвинулся поближе, поворачиваясь нужным боком к лунном свету. Я сняла повязку, внимательно осмотрела рану. Нитки ещё не успели рассосаться, а рана уже стянулась. Сутки! Всего лишь сутки прошли, а правый бок панта выглядит так, словно там ничего и не было.

— Быстро заживает, — заметила я.

— У тебя волшебные руки… — Кишан взял мою руку и поцеловал в ладонь. Такой простой жест. Но он вдруг заставил мое тело покрыться мурашками.

Каришма! Как приятно. Волнительно. Хорошо! Настолько, что в происходящее верится с трудом.

Может, мне все это снится? Такое зыбкое и похожее состояние.

Нет! Я умею распознавать сон и ценить его! После стольких суточных дежурств на работе. Это очень тяжело — находиться на границе реальности и сна. Но я привыкла, научилась отключаться на полчаса, даже по дороге на вызов. Но потом так же быстро включаться и работать, работать, работать…

Тогда, может, Аэлита наложила какие-то чары?

Ну не может быть так хорошо. После всего, что со мной было… Или это вознаграждение за все страдания?

И тут пришло неожиданное горькое понимание. Если это и вознаграждение, то временное.

Счастье долгим не бывает.

Вот почему так? Почему в моей жизни всегда так? Из крайности — в крайность.

Я прикрыла глаза, почувствовав, как слёзные протоки собираются излиться солёной жидкостью.

— Ты чего? — вкрадчиво спросил Кишан, трогая ладонью мои щеки. — Тебе плохо?

— Нет. Мне очень хорошо. Просто… — ответила я, распахнула ресницы и устремила свой взор в глаза панта. Такие темные, теплые и взволнованные.

— Что просто? — настойчиво спросил он.

— Ничего, — прошептала я.

— Тебя что-то беспокоит. Я чувствую! Так чувствую, что в груди все сжимается… — он проводил взглядом по моему лицу, при этом о чем-то думая. Я опустила взгляд, и тогда Кишан задал самый неожиданный вопрос: — У тебя кто — то есть… в твоём мире?

Я подняла глаза.

— Нет… У меня давно никого не было.

— Тогда я не понимаю… Тебе было хорошо, мне хорошо… Мы никого не обманываем, никому не мешаем…

— Все это чревато, — прошептала я.

— Что? — не понял чернявый.

— Кишан, — я глубоко вздохнула. — Я не хочу и боюсь поддаваться чувствам.

— Не понимаю, — он нахмурился, при этом поглаживая большим пальцем мои губы.

— Через две недели ты вернёшься во дворец, через пару месяцев я вернусь в свой мир… И все.

— Что будет потом — будет потом, — черныш невесомо поцеловал меня в губы, проведя языком между ними. — Почему мы просто не можем наслаждаться тем, что есть сейчас?

Ракшас! Он прав! Почему не можем? Да, можем, но…

— Ожидание боли… — ответила я. — Я боюсь ее. Физическая не так страшна, как эмоциональная. Поверь, я знаю. И она будет. Чем дольше мы вместе проведем время, тем больнее будет.

Кишан отстранился. Сел на кровати, спиной ко мне. Мышцы на его теле напрягались, перекатывались. Сильные руки обхватили голову. Он просидел так минуты две. А потом резво вскочил и начал одеваться. Натянул брюки, накинул рубашку. Я молча наблюдала за его действиями, не решаясь спросить…

— Наверное, мне лучше уйти, — сказал он.

Уйти? Вот такое решение он принял? Уйти?!

Как больно! Уже больно… Леденящая кровь пустота начинает проникать в сердце, в котором только что было спокойно и тепло.

И я поняла: если он сейчас уйдет, то я его больше не увижу. Ракшас!

— Не дури, Кишан, — просяще произнесла я. — Мы же оба знаем, что здесь самое безопасное для тебя место.

— Я уже сомневаюсь, — бросил он. — Потому что я понял, о чём ты говоришь. Про боль… Но остановить то, что у меня уже началось в душе… — он ткнул себя в голую грудь. Посмотрел на меня, а я все ещё лежала голая на пушистом покрывале… Кишан вдруг прорычал и выдал: — Если бы ты была пантой, я бы решил, что ты моя прия. Так меня к тебе тянет… Я едва сдерживаю себя. И раньше тоже…

— Раньше? — нахмурилась я.

— На виджае. Когда я впервые в человеческом облике встретился с тобой взглядом… Мое сердце замерло и тут же бешено застучало.

— У меня тоже… — прошептала я, но меня услышали. Кишан присел рядом.

— Это не просто так, Алла. Просто так ничего не бывает…

— Не бывает, — согласилась я. И, сама от себя не ожидая, поднялась и обняла Кишана, прижимаясь к нему всем телом. Мои ладони ловко сняли с широких плеч так и не застегнутую рубашку. Впились ногтями в спину… Пант дернулся, схватил меня за талию, усаживая на свои колени.

Глаза! Темные, глубокие… Смотрели с особой нежностью и желанием. Руки гладили поясницу, массируя пальцами… Я наклонилась, прокусила нижнюю губу Кишана, а потом начала целовать. Пылко, дыша жаром и чувствуя его в ответ. Остановив поцелуй, я выпрямилась, прогибаясь в спине. Моя грудь оказалась на уровне лица панта, и он, не задумывалась, потянулся к ней губам. Жадно втянул сосок и с безумной силой прижал к себе. Язык самца играл с моей грудью, я мычала от удовольствия и инстинктивно двигалась, скользя по бёдрам черныша. Мое желание передавалось Кишану, его — наполняло меня. Хотелось повторить то, что было. И к ракшасу все!

Я толкнула панта в грудь, укладывая мужское тело на кровать. Он слегка удивился, но сопротивляться не стал. Даже когда я начала снимать его штаны… Удивительно! Несколько минут назад я и пошевелиться не могла, а тут, получив заряд возбуждения, взяла весь процесс в свои руки.

Штаны полетели на пол, и я тут же уселась на стальные мужские бедра. Провела ногтями по твердому животу… По черной дорожке волос, ниже… Поласкала руками возбуждённый мужской орган. Кишан едва слышно постанывал… Я приподнялась, подползла на коленях ближе… И плавно опустилась, позволяя Кишану проникнуть в меня. Слегка наклонилась, упёрлась руками в мужскую грудь и задвигала бедрами. Вверх, вниз… Вверх, вниз… Кишан положил горячие ладони на бедра, я взвизгнула, напоминая тем самым про царапину. Догадливый пант сразу же переместил ладони на грудь и сильно сжал. Очень сильно. До боли…

Эх, я всё-таки мазохиста…

Утро ласкало тягучей негой. В голове, в теле… В воздухе витала особенная атмосфера. Страсти, желания. Я пробудилась, находясь в крепких объятиях. Меня обнимали так, будто бы опасались, что я сбегу. Но мне было удобно.

Я чмокнула Кишана в нос, и он тут же открыл глаза.

— Доброе утро, — прошептала я.

— Джохар, Алла, — ответил пант. — Это самое доброе утро в моей жизни.

— Пора вставать.

— Ага, — пробубнил Кишан, зевнул и закрыл глаза.

— Отпусти меня, — захихикала я. — Рабочий день скоро начнется, — пант послушно расцепил руки, и я тут же высвободилась из плена иномирных объятий и поднялась с кровати. Шагнула к шкафу, достала белье, хурургический костюм и полотенце. Потом прошлась до чайника и включила его.

Пока я ходила по комнате, черныш наблюдал за мной с лукавым прищуром. Проходя мимо, я не удержавшись, пощекотала его пятку и сбежала в ванную.

Приняла душ, умылась и, переодевшись в рабочую одежду, вернулась в комнату. Сонный Кишан, одетый в штаны, изучал содержимое холодильника. А на столе уже стояли по две чашки и тарелки.

— Пироги будешь? — поинтересовался черныш.

— Нет, только кофе попью, — ответила я. После чего мне пришлось объяснять, а потом показывать, что такое кофе. Панта он заинтересовал, и Кишан попросил налить ему этот напиток, пока он сам отправлял пироги греться в микроволновку.

Ел самец с аппетитом. Видимо, восполняя затраченные калории. Я наблюдала за ним с улыбкой, подперев щеку рукой. Почти идиллия. Семейная. Но ее прервал стук в дверь. Я допила кофе и, прихватив маску, направилась к входной двери.

На пороге стоял неизвестный мне пант. Вежливо поздоровался и сообщил, что он внук Девдана и пришел за лекарством для его больных коленей. Я попросила панта подождать, сходила в кабинет, нашла нужную мазь и вернулась с ней к внуку владельца лавки пирогов. За мазь со мной расплатились продуктом — пант вручил мне пакет с чем-то ароматным. Попрощался и удалился.

Я закрыла дверь и поспешила в комнату. Кишан, не без удовольствия, пил кофе. Поставив пакет со снедью на стол, я попросила Кишана его разобрать. Ведь в этот момент в дом опять постучали.

День прошел суматошно, в работе. Местные приходили друг за другом, с разными проблемами и болезнями. Всего пару раз я заглядывала в комнату, где мой самец с интересом изучал игры в мобильном телефоне, которым я ему дала попользоваться, чтобы не было так скучно. Быстро перекусывала бутербродами, получала от Кишана знаки внимания в виде объятий и поцелуев и возвращалась за работу. Черныш не возмущался, не капризничал. Терпеливо ждал, когда я освобожусь.

Проводив последнего пациента, я сняла с лица маску и присела на крыльцо. Очень хотелось курить, впервые за несколько дней. И я себе позволила эту слабость.

Курила и ни о чем не думала. Наслаждалась моментом, природой чужого мира и благодарными за бурную ночь вибрациями удовлетворенного тела. Солнце степенно пряталось за горизонт, я проводила его взглядом и пошла в дом.

Только я зашла в комнату, как пол начал светиться. Пришла обещанная посылка от Аэлиты.

Кишан кинулся мне помогать. Сам открыл дверцу, сам достал коробку и открыл ее. Я принялась рассматривать переданные медикаменты. Все вроде бы в порядке, кроме… Аэлита перепутала: вместо седативного препарата сибазон передала противогрибковый шампунь себозол. Я с усмешкой покачала головой. А что, может, и он пригодится.

Разобрав все препараты, мы принялись за ужин. Сегодня я решила побаловать гостя фирменным омлетом. Вот впервые за долгое время я готовлю его на двоих. Кишану понравилось, во всяком случае он меня похвалил и оставил после себя пустую тарелку.

После ужина Кишан направился в душ. Я, хоть и чувствовала себя уставшей, решила помочь чернышу помыться…

Мы, конечно же, помылись.

Но не сразу…