Экспресс-курс дипломатии

Глава 10

Перед тем как отправиться в неизведанные просторы космоса, Дип и Ксана попросили оэйца связаться с Землёй. Не вдаваясь в подробности, они передали Олегу сообщение, что чувствуют себя хорошо, ни в чём не ограничены, а погружение в культуру инопланетян потихоньку продвигается. Сообщили также, что капитан предложил им предпринять небольшое путешествие. Пусть уж специалисты сами решают, что доносить до широкой общественности, а что — пока утаить.

«Технарь» встретил новость с энтузиазмом, ведь принцип движения кораблей чужих до сих пор оставался тайной за семью печатями. А так — появился шанс хотя бы поглядеть, как выглядит перемещение.

На том и распрощались.

Дипломат и врач остались совершенно одни на территории чужой расы. Если бы ещё пару дней назад Дипу кто-то сказал, что он добровольно примет подобное решение, молодой человек смеялся бы до упаду.

Седьмой ненадолго покинул их, чтобы отдать распоряжения команде. Другие инопланетяне на борту точно присутствовали, но на глаза пока не попадались. То ли это было частью секретности, то ли — знаком хорошего тона оэйцев.

Вскоре новый знакомый вернулся.

— В течение двадцати земных минут мы стартуем, — сообщил он. — В ближайшее время я не смогу вас навестить, чтобы снова вести разговоры. Это вас не оскорбит?

— Никоим образом! — заверил Дип. — А нам нужно как-то готовиться? Пристёгиваться там к кровати или к креслам?

— Зачем? — удивился капитан. — Это какой-то земной обычай?

— Просто на наших кораблях при разгоне бывают сильные перегрузки.

— О, я понял, не беспокойтесь об этом! Гравитационная система всё скомпенсирует. У меня очень хороший, новый корабль! Но если что-то будет вас беспокоить, просто свяжитесь со мной, — Седьмой протянул Дипу прямоугольную металлическую пластину. Поверхность её была матовой, без какой-либо разметки и тем более — кнопок.

— А как ею пользоваться?

— Просто берёте её в руку и говорите. Очень легко. Я постараюсь прийти сам или пришлю кого-то.

— Спасибо.

Чужак ушел. Молодые люди снова остались одни.

— Ну что, ещё ужастик? — предложила Ксана.

— Вся наша жизнь теперь — ужастик.

— Да ладно тебе, не нагнетай. В худшем случае — боевик. И это только если тот, другой, станет отбиваться.

Точно. Отбиваться. У него ведь тоже наверняка есть «лазерный резак».

— Спасибо. Успокоила.

— Так, слушай, временный муж! Сейчас я пойду и приготовлю какую-нибудь горячую еду, а ты перестанешь паниковать. Идёт?

— Я не паникую.

— Вот и молодец!

Девушка ушла за перегородку. Вскоре там что-то тихонько зашипело. Вкусно запахло яичницей и котлетами.

— Может нам не стоит перегружать энергосистему корабля включением плиты? — заглянул он на «кухню».

— Нам об этом что-то говорили?

— Нет.

— Значит, ничего страшного. К тому же ты всерьёз полагаешь, будто у этого корабля энергоресурс такой, что пострадает от использования бытовых приборов?

— Ты права. Это я от безделья места себе не нахожу. Как-то глупо просто есть, спать и смотреть кино, пока мы первыми из землян летим, возможно, на настоящую космическую битву.

— Ну, не ешь. Не спи. Не смотри. Слоняйся из угла в угол и нервничай, — покладисто согласилась Ксана.

— Как тебе удается быть такой спокойной? Ты что, на каких-то стимуляторах? Если да, отсыпь мне тоже.

— Мои стимуляторы называются «рациональное мышление». А стрессоустойчивость врачу требуется даже в наши спокойные времена.

— Расскажешь что-нибудь о своей работе? — спросил Дип, подсаживаясь к столу.

— О-о, сколько угодно!

Космические корабли оэйцев всё-таки не перемещались из одной точки пространства в другую мгновенно. Полёт занимал несколько дней. По крайней мере, по внутреннему времени. Ближайший «бросок», как обозначала этот термин машинка-переводчик, должен был продлиться чуть больше недели.

Застанут ли они в заданной точке таинственный корабль, или придётся снова перемещаться, оставалось вопросом.

Седьмой частенько приходил в блок землян без всякой видимой цели. Ксана всегда встречала его радушно. Дип тоже улыбался, но внутренне собирался, ожидая подвоха. Ведь его самого снабдили заданием узнать что-то новое. А что, если и инопланетянин тоже шпионит для своей расы? И какие у него в этом случае намерения?

На четвёртый день полёта он наконец поделился своими сомнениями с подругой. Та лишь рассмеялась:

— Я понимаю твоё беспокойство, — заметила она, — но по моему опыту, пациент постоянно приходит поболтать обо всяких сторонних вещах, когда ужасно нервничает, но не хочет в этом признаваться.

— Ты считаешь, что наши модели поведения применимы к оэйцам?

— Сдаётся мне, что да. Возьми, да спроси его напрямую.

— А если это будет верхом невежливости? Вдруг он разобидится и придумает какую-нибудь месть?

— Слушай, ты от паранойи лечиться не пробовал? Напомнить тебе, что эта раса крайне лояльно относится ко всяким культурным различиям? Если что, он просто полчаса будет подробно нудить о том, почему твоя догадка ошибочна.

— Вот сама тогда и спроси. Ты ведь, получается, не совсем официальный представитель Земли…

— А такой глупенький бесплатный довесок, — продолжила Ксана.

— Ты чего?

— Ну вот как бы тебе объяснить. Ты весь из себя такой профессиональный дипломат, а на деле — напуганный мальчишка, который боится всего на свете. Боится инопланетянина, который еще ни разу не проявил каких-либо негативных намерений. Боится сам накосячить. Боится признать, что боится, выдавая это всё за «разумную настороженность».

— Я не…

— Нет уж, слушай. Буквально с момента нашего знакомства я пытаюсь тебя поддержать и подбодрить, но по факту это превратилось уже в банальное вытирание соплей. Просто прими уже наконец, что, если уж Седьмой попросил твоей помощи, значит, он сам готов к полноценному сотрудничеству и улаживанию возможных конфликтов. И веди себя по-взрослому, вместо того чтобы каждую секунду бояться не так вздохнуть или косо посмотреть. У тебя есть уникальная возможность установить доверительные отношения с представителем Оэйе и выяснить об этой расе что-нибудь новое, а ты для этого не делаешь вообще ни черта!

— Ну я же…

— И имя у тебя дурацкое! — внезапно заключила девушка.

— Что? Почему? — отчего-то именно эта фраза обидела молодого человека больше всего. В остальном Ксана, пожалуй, была права. Ну, хотя бы частично.

— А как ты его вообще выдумал? Тупо сократил слово «дипломат»?

— Ну, оно вообще-то двузначное, — сердито заметил Дип. — С одной стороны да, относится к профессии. А с другой — указывает на то, что я смотрю в глубинную суть вещей. От английского «deep».

— Я знаю английский, — отмахнулась собеседница. — Но, если уж выбираешь имя с претензией на значимость, старайся ему соответствовать. Другое дело, если бы такую кличку тебе дали в университете, ещё до получения основного паспортного чипа. За какие-то твои заслуги, которые видны извне. Но это ведь не так, верно?

— Зато «Ксана» — это прям очень изобретательно, — буркнул Дип, который на самом деле долго и старательно выдумывал «взрослое» имя сам. В университете его звали «бубнилкой» за любовь к долгим и нудноватым, чего уж греха таить, докладам. А возможно и за характер в целом.

— Оксаной меня назвали родители. Я только чуть сократила имя, чтобы оно больше соответствовало темпераменту. И, заметь, без всяких там англицизмов.

Молча похлебали чай, не глядя друг на друга. Наконец Дип не выдержал:

— Ладно, давай не будем ссориться. В нашей ситуации это — недопустимая роскошь. Я со своей стороны постараюсь быть смелее. А ты со своей — хотя бы допусти, пожалуйста, что мы не на увеселительной прогулке.

— Ладно, — врач махнула рукой. — Ты тоже извини. К имени я зря прицепилась.

Вскоре снова появился Седьмой. Как обычно, осведомился, всем ли довольны земляне. Они, столь же неизменно, бурно повосхищались его гостеприимством.

За несколько дней кошмарная пёстрая обстановка их нового жилья стала более-менее привычной. А когда молодые люди передвинули многочисленные светильники к стенам, по помещению даже стало можно свободно перемещаться, не наставив себе синяков.

Инопланетянин устроился в любимом кресле, плавно покачивая головой. Даже это постоянное мерное движение уже перестало быть раздражающим. Кроме того, оно выступало для гостей основным индикатором настроения капитана.

— Седьмой, скажите, вас беспокоит цель нашего путешествия? — напрямую спросил Дип, искоса глянув на подругу.

Большущая голова чужака немного изменила направление движения:

— Беспокоит, — согласился он. — Спасибо, что поинтересовались. Вы очень проницательны.

Повисла небольшая пауза. Дипломат удивился такому прямому ответу и немного запоздал с уточняющим вопросом, не зная, как его лучше сформулировать.

— Вы хотите поговорить об этом? — пришла на помощь Ксана, применив самую банальную и вошедшую в мемы стратегию психологов.

— Да. И я еще раз благодарю вас за такую внимательность, — инопланетянин совершенно по-человечески откинулся на спинку кресла. — Знаете, на Оэйе сейчас довольно редко ведутся подобные разговоры. Все заняты делом. Выполняют важные задачи. И мне иногда кажется, что вместе с прямым эмоциональным общением мы теряем немалую часть своей культуры.

— На Земле тоже есть такая проблема, — согласился Дип.

— Действительно? — удивился капитан. — У меня сложилось впечатление, что вы очень любите говорить о духовном. Опять же, у вас столько вариантов Истины…

— Все эти религии, секты, попытки саморазвития, зачастую — просто словесная шелуха, — вздохнул молодой человек. — Многие люди выполняют набор заданных ритуалов механически, не вдаваясь в суть. Я думаю, это плохо. А вот ваша Истина представляет собой скорее общенациональную идею? Или она связана больше с глубокими переживаниями и чувствами?

— Интересный вопрос, — чужак задумался. — Она, несомненно, является важной базовой идеей. Истина появилась как ответ на творившийся у нас в далекие времена хаос. Обычно мы не любим об этом говорить, но раз уж вы теперь входите в мой доверенный круг, думаю, уместно будет упомянуть, что на Оэйе не всегда царили мир и процветание. У нас никогда не происходило таких чудовищных войн, как на Земле, но были времена, когда личная выгода ставилась куда выше общественного блага. Так что да, в первую очередь Истина — это объединяющая идея. Но она хорошая, верная, справедливая. Поэтому она является также и глубоко личным искренним способом восприятия мира. И именно оттого меня настолько ужасает, что капитан корабля, за которым мы гонимся, может отвергать её.

— Именно это вас беспокоит больше всего? — поддержала разговор Ксана.

— И это. И то, что я сам, возможно, отступил от принципов Истины, приняв самостоятельное решение о преследовании. И то, что будет, когда мы настигнем преступника. Многие годы мы избегали вооруженных конфликтов, и я очень слабо представляю себе захват чужого корабля, если его хозяин сам не пойдёт на добровольное сотрудничество.

Помолчали.

Слова оэйца отнюдь не успокаивали.

— Вместе мы что-нибудь придумаем, — неубедительно соврал Дип.

— Спасибо, друзья. Ваше искреннее участие очень важно для меня.

— Седьмой, а ваша раса не сталкивалась с другими разумными цивилизациями? — спросила Ксана. — Помимо нас?

Новая амплитуда покачиваний головой явно дала понять, что вопрос непростой, и собеседник сомневается, стоит ли отвечать.

— Эта информация требуется вам, чтобы постараться установить контакт с кем-то ещё, кроме нас? — наконец прямо уточнил он.

— Ну, если бы мы были представителями земных спецслужб, то наверняка рассматривали бы такой вариант, — не стал врать Дип. — Но на самом деле просто интересно. Вы долго обходились без конфликтов, а значит — либо не встречали других рас, либо они все — исключительно мирные.

— Нет, — Седьмой нервно сжал подлокотник кресла. — На самом деле мало кто подходит для уравновешенного контакта. Но мы — хорошие исследователи. У нас очень надёжные системы маскировки. Прежде чем начать общаться с другой расой, мы долго изучаем её. И если есть хоть малейший риск серьёзных разногласий — избегаем любых пересечений и выдачи наших координат.

— Теория тёмного леса… — пробормотал Дип.

— Это что же, — ужаснулась Ксана, — земляне на фоне других оказались самыми мирными?

— Нет, нет, — инопланетянин издал булькающий звук, который переводчик транслировал как «ха-ха-ха». — Вы — совсем не мирные. Но вы очень далеко, и технологии, которые у вас есть, не позволяют вам ни вычислить координаты Оэйе, ни добраться до неё. Именно поэтому мы так тщательно храним тайну своих двигателей. Если что-то пойдёт не так, мы в любой момент сможем просто исчезнуть.

— Разумно.

— Да.

— А с кем-то еще вы сейчас осуществляете контакты? Ведёте торговлю?

— Нет, — инопланетянин помолчал, но потом всё же признался: — Есть риск контакта, которого нам очень бы не хотелось. Одна чрезмерно инициативная и активная цивилизация, не слишком далеко по космическим меркам, постепенно продвигается в сторону Оэйе. Нам пока удавалось успешно скрывать своё существование, но… — он снова расстроено затряс головой.

— У вас хотя бы есть ресурсы, чтобы себя защитить, если дела пойдут плохо? — искренне распереживалась за оэйцев Ксана.

— Даже если бы были… В любом случае, агрессивное столкновение станет невыносимой катастрофой, — сказал Седьмой. — Вы помните, наша Истина не позволяет безвозвратно терять ресурсы. В первую очередь — наших собратьев. Их тела должны возвращаться домой. А значит, мы не сможем остановить вторжение вдали от планеты, устроив оборону в космосе.

— Это ужасно! — всплеснула руками врач.

— Да, и мы надеемся, что такого не произойдёт.

— Может быть, они вовсе не захотят воевать, — попытался успокоить капитана Дип.

— Может быть, может быть, — тот действительно немного сбавил нервную дрожь, но сомнение в его голосе читалось даже сквозь монотонный ретранслятор переводчика.

Ближе к концу недели общение между Седьмым и двумя землянами приобрело вполне непринуждённый характер. Дип, наконец, уверился, что капитан не собирается избавиться от гостей каким-то особо изощренным способом, а Ксана и так с самого начала была настроена позитивно. Или, по крайней мере, делала вид.

Экраны-окна продолжали имитировать распорядок земных суток. Жизнь на корабле почти вошла в привычное русло. Основным развлечением молодых людей оставались просмотры фильмов, попытки приготовить какие-нибудь необычные деликатесы из поистине безграничных запасов с «кухни» и ежедневные разговоры с инопланетянином.

— Мы выходим из режима броска, — сказал однажды Седьмой.

— То есть, возможно, уже сегодня мы увидим того, кого преследуем? — обрадовалась Ксана.

— Уместное предположение.

— А он тоже сразу увидит нас?

— Я включил режим маскировки. Есть слабая вероятность, что он заподозрит появление нашего корабля в том случае, если все ресурсы команды направлены на мониторинг ближайшего сектора космоса на предмет преследования. Но я склонен надеяться, что преступник не ожидает подобного решения. Сомневаюсь даже, известно ли ему, что я обнаружил его присутствие на орбите Земли.

— Это отличная новость! — заметил Дип.

— Я хотел спросить, захотите ли вы присутствовать в командном блоке в момент выхода из броска, — внезапно огорошил гостей инопланетянин.

Те переглянулись. Соблазн был очень велик. Фантастические фильмы рисовали гиперпрыжки очень красивыми, а «бросок» наверняка представлял собой нечто похожее.

— А это не обеспокоит вашу команду? — поинтересовался дипломат.

— Почему они должны как-то реагировать? — удивился Седьмой.

— Ну, как же. Присутствие посторонних на борту. Да ещё — представителей чужой расы и прямо в командном центре…

— Не понимаю проблемы, — честно признался чужак. — Я сразу поставил их в известность, что вы — мои гости. Удивления ваше появление ни у кого не вызовет.

— А недовольства?

— Как они могут проявлять недовольство? Это ведь моё решение, как хозяина корабля.

Тут уже удивленно замолчали люди.

— А разве среди жителей Оэйе не бывает так, что кто-то недоволен решениями начальства? — осторожно спросила Ксана.

Инопланетянин в своей привычной манере задёргал головой. Он действительно не мог вникнуть в суть проблемы.

— Как можно оспаривать решения руководства? — спросил он. — На Земле так делают?

— Да постоянно, — пробормотал Дип.

— Зачем?

— Ну, каждый уверен, что лучше знает, как правильно. Это, наверное, вопрос индивидуального мышления.

— Но ведь это порождает хаос!

— А разве никто из тех, кто у вас занимает руководящие должности, никогда не делает ошибок? — допытывалась врач. — Ведь вы сами недавно сомневались, верное ли решение приняли, отправившись в погоню.

— Я понял вопрос. Сейчас постараюсь пояснить. Ошибка — это специфический земной термин. Безусловно, есть поступки и их последствия. Я, как руководитель, делаю выбор и несу ответственность за эти последствия. Но так как выбор уже был сделан в определенной ситуации, с учётом всех возможных факторов, остаётся только принять результат. Нельзя знать, привело бы иное решение к лучшему исходу или потянуло бы за собой цепь худших событий, потому что выбор уже свершился.

— И среди представителей, так сказать, низшего звена, никогда нет тех, кто считает, что сделал бы лучший выбор?

— Они заняты своей работой, — сказал Седьмой. — Руководящие должности ведь не даются просто так. Производится строгий отбор. Помимо прочего, обычно во избежание неоптимальных последствий мы стараемся принимать важные решения, которые затронут многих, коллегиально. Но в данном случае это было невозможно. Я посоветовался лишь с вами, и считаю это допустимым.

— Интере-есно, — протянул Дип.

— Ну, если это не вызовет проблем, то мы бы с удовольствием присутствовали при выходе из броска, — Ксана, кажется, была готова захлопать в ладоши от восторга. — А мы что-то увидим?

— Да, там есть экраны обзора.