Экипаж автобуса

Глава двадцать девятая

Сплавляться по реке мы не стали, скудных познаний в географии хватило, чтобы понять, что выигрыш в расстоянии будет невелик. Поэтому мы, оторвавшись от поселения агрессивных дикарей, спокойно направили лодку к противоположному берегу.

В месте причала рос редкий лес, место выглядело нежилым, что нам на руку. Уж лучше шагать одним по диким местам, чем раз за разом отбиваться от желающих нас убить. Огнестрельное оружие пока давало преимущество перед дикарями, вот только они могут и числом задавить, да и запасы патронов вот-вот покажут дно. Зато еда пока есть, нет нужды торговать с местными, в крайнем случае, съедим ездового оленя. Олень, кстати, попался неплохой, крепкий и смелый. Уже одно то, что пережил заваруху со стрельбой и не сбежал, говорило о многом. Боюсь только, что к концу путешествия седым станет.

Попытки ориентирования не дали нам ничего. Карты нет, ориентиров нет, привязки к времени, тем более, нет. Просто идём на юг. Предположительно сейчас находимся на стабильном приморском участке, если сместимся чуть на запад, окажемся на вращающейся платформе. Как вариант, можем и дальше двигаться здесь, а на запад повернуть только тогда, когда окажемся на широте Храма. Но для этого нужна информация.

Местность вокруг стала меняться, начались подъёмы и спуски, а лес стал более густым. Видимость сократилась до двадцати-тридцати метров, двигаться мы стали медленно, постоянно оглядываясь по сторонам. Олень, чуя недоброе, стал мелко дрожать. Где-то поблизости опасный зверь? Или человек?

И всё же, как ты не оглядывайся, как ни пытайся почувствовать опасность, хищник, тот, кто привык жить охотой, всегда на шаг впереди. Олень тут оказался бесполезен. Что-то почувствовала Анечка, но она едва успела открыть рот. В первые секунды мы даже не поняли, что случилось. Словно бы ожил один из холмов, который с глухим рёвом кинулся в нашу сторону. Вскинуть оружие мы уже не успевали. Враг, оказавшийся чудовищных размеров медведем, нёсся к нам со скоростью паровоза. По всем вводным, я, Иван Петрович и Кирилл должны были неминуемо попасть под разъярённый шерстяной каток. Но тут загремели выстрелы. Много, залп из десятка стволов. Медведь сбил меня с ног и придавил свой чудовищно вонючей тушей. Дальнейшее я помню плохо.

Когда меня вытащили из-под туши убитого зверя, и я смог, наконец, прийти в себя и отдышаться, стала проясняться картина произошедшего. Рядом с нами стояли люди, больше десятка мужчин в военной форме. В руках они держали ружья с кремнёвыми замками. Надо полагать, это они и убили зверя, чем спасли мне жизнь. Один из них, старше других годами и с какими-то знаками различия на синем мундире, о чём-то беседовал с Прокудой.

— Вы совершенно правы, — втолковывал ему инженер, — мы — цивилизованные люди, прибыли с того континента, у нас есть некоторые цели, которых мы хотели бы достичь, но нет нужной информации, мы элементарно не знаем, куда нам идти.

— Я вижу, — заметил офицер с невесёлой улыбкой, — что жизнь вас здорово потрепала, предлагаю вам прогуляться в наш форт, отдохнуть и побеседовать о текущих проблемах в более весёлой обстановке.

— С удовольствием примем ваше предложение, — мне показалось, что Петрович сейчас церемонно раскланяется и помашет воображаемой шляпой.

Но сразу проследовать в форт у нас не получилось, убитый медведь требовал внимания. Собственно, вся группа стрелков была здесь именно затем, чтобы убить зверя, который таскал скотину у местных крестьян, да и сам по себе был весьма интересен солдатам. В качестве хорошего источника провианта.

Несмотря на обилие рабочих рук, свежевание и потрошение заняло почти три часа, когда группа, нагрузившись мясом, наконец, выдвинулась в направлении форта, уже начинало темнеть.

Форта мы достигли уже затемно. Это было довольно внушительное сооружение с бревенчатыми стенами и мощными воротами. Высота стены составляла метра четыре, а по периметру, на расстоянии шести-восьми метров одна от другой, стояли башенки. Кроме того, только со стороны входа я насчитал шесть пушечных стволов, торчавших из стен. Противнику, решившему штурмовать такое здание, придётся нелегко. Скорее всего, противник этот здесь и останется.

После долгого стука в ворота и недолгой переклички с часовым, нам отворили, и мы оказались на территории форта. Надо сказать, что население форта далеко было от штатной численности, крепость явно знала лучшие времена. Имелись тут склады, были казармы и столовые, в центре расположился плац для построений и даже небольшое стрельбище. Прикинув дистанцию стрельбы, я сделал вывод, что ружья у местных солдат нарезные.

Нас определили в пустующую казарму, где стояли двухъярусные нары на три десятка человек. Всего, по моим прикидкам, этот форт вмещал около трёх сотен солдат. В помещении было сухо, но довольно холодно. В качестве источника тепла предлагалась каменная печь, к которой прилагался немалый запас дров.

Растопив печь, мы смогли, наконец, раздеться и осмотреть себя. Вид у нас был такой, что слова «цивилизованные люди» следовало непременно брать в кавычки. Мы не мылись уже несколько месяцев, запах, что раньше скрадывался тёплой одеждой, теперь буквально бил в нос. Волосы и бороды отросли так, что мы с трудом узнавали друг друга. Через три часа нас ждал к себе временно исполняющий обязанности коменданта. Являться к нему в таком виде было категорически нельзя. Теоретически можно было нагреть воду в котле на печи, но для помывки семерых чудовищно грязных людей этого было определённо недостаточно.

Пришлось поискать более подходящее место, оказалось, что таковое здесь имеется, более того, офицер, что привёл нас, уже по своей инициативе приказал греть воду. Новость была потрясающая. Бросив всё, мы наперегонки помчались в местную баню. Помещение ничем не впечатлило, просто деревянный дом с большой печью, где имелись деревянные шайки и тазы, а вода грелась в большом котле, вмонтированном в печь.

Встал вопрос приличий, который, впрочем, стоял недолго. Помещение для помывки разделялось дощатыми перегородками на три отсека, для чего это сделано, я не понял, наверное, для того, чтобы не брызгать водой на других. Мы решили, что для соблюдения приличий этого более, чем достаточно. Общий предбанник нас тоже не смущал.

Вода в котле почти кипела, быстро разбавив её холодной, мы принялись ожесточённо тереть себя мочалками, остатки мыла, сохранившиеся ещё с того самого дома в лесу, таяли на глазах. Мытьём головы я не заморачивался, вместо этого я протянул бритву Умару и попросил решить проблему. Грязные патлы серыми комьями падали на пол, а голова, избавившись от ноши, наконец, вздохнула с облегчением. Бороду я ликвидировал уже самостоятельно. Следом то же самое сделали остальные участники группы, теперь настал черёд стирки. Нательное бельё было не просто грязным или изношенным, оно натуральным образом истлело на наших телах, придётся искать новое.

Стоило нам только подумать, как в дверь просунулась голова солдата, который сказал, что принёс нам свежее бельё. Наличие голых женщин его несколько смутило (в отличие от самих женщин, те так обрадовались горячей воде, что плевать хотели на приличия), он положил кипу белья на ближайшую лавку и поспешил удалиться.

Чуть позже на нашу половину заглянула Ольга, опять же, даже не попытавшись прикрыться и попросила бритву. Все процедуры заняли около двух часов, а после этого мы, довольные, чистые и распаренные, явились-таки на приём к коменданту (точнее, ВрИО такового, но кого волнуют такие тонкости).

Обязанности коменданта выполнял немолодой худощавый мужчина с безупречной военной выправкой, идеально чистым мундиром и большими усами, которые он регулярно подкручивал, но они всё равно никак не хотели смотреть вверх.

— Доброй ночи господа, — он широко улыбнулся, демонстрируя редкие зубы, и сделал размашистый жест рукой, приглашая нас к накрытому столу, — меня зовут майор Грегор Бланк, я командую крепостью, да и всей колонией, после того, как настоящий комендант умер от неизвестной болезни. Лейтенант Рейн подробно доложил мне о вас, но я до сих пор не могу поверить, что люди с цивилизованного континента прибыли сюда, в эту, забытую, самым Сумасшедшим, проклятую дыру. Присаживайтесь, угощайтесь и рассказывайте мне, откуда вы?

Мы чинно расселись за столом. Снедь не впечатляла разнообразием, но жареное мясо (надо полагать, медвежье), консервированные неведомым способом овощи, свежий хлеб и неизвестный прозрачный напиток в двух объёмных хрустальных графинах настраивали на положительный лад. К этому прилагались хрустальные же рюмки и столовые приборы из серебра. А чистая белая скатерть привела нас в восторг.

— Мы прибыли сюда по неотложному делу, так было угодно Сумасшедшему, — начал рассказывать Прокуда, разливая по рюмкам спиртное, — нас интересует Храм Золотой Луны, наш путь лежит туда.

— Дело, конечно, ваше, — комендант нахмурился, — но я бы не советовал вам приближаться к этим храмам. Это гиблое место, где люди сходят с ума или просто пропадают. Впрочем, если это так необходимо, я окажу вам любую необходимую помощь. Меня больше интересует другой вопрос: как вы перебрались через океан?

— Пришли пешком, через перешеек, — объяснил Прокуда.

— Перешеек проходим? — с подозрением спросил Бланк.

— Да, не самый удобный путь, но мы смогли его пройти.

— Видите ли, — комендант взял рюмку, с чувством выпил и промокнул усы салфеткой, — наша колония существует здесь довольно давно, больше десяти лет. От форта идёт прямая дорога в гавань, по которой доставляли товар, товар забирали корабли, приходящие из метрополии, для этого существовала целая флотилия, больше двух десятков кораблей, которые, пользуясь периодом спокойствия на море, доставляли сюда всё необходимое, грузы и солдат, а назад увозили товары, что невозможно достать или произвести там. Но четыре года назад связь прекратилась. О причинах можно только догадываться, в том году волнения на море начались сразу, как только корабли отчалили от пристани. У них был шанс вернуться и переждать, но, подозреваю, что командующий флотилией, который всегда был тщеславным болваном, решил рискнуть. Допускаю, что все корабли потонули.

— А вы остались здесь, — закончил за него Прокуда.

— Разумеется, гарнизон солдат, пушки, склады, которые уже ломятся от товаров. Мы понятия не имеем, что нам делать дальше, командование не оставляло никаких инструкций на подобный случай, теперь мы предоставлены сами себе. Разумеется, мы смогли наладить снабжение, обложив данью местное население, пусть ради этого и пришлось убить местного правителя и его многочисленную дружину. Запас пороха и свинца пока позволяет не беспокоиться о безопасности, но подвешенное состояние бесит. Солдаты уже давно готовы взбунтоваться, вот только и они тоже не знают, что делать дальше. А теперь являетесь вы и заявляете, что есть путь по суше.

— Путь этот, действительно, есть, вот только он не самый удобный, — поспешил напомнить Прокуда, — мы, поначалу, пытались добраться морем и почти преуспели в этом, но неожиданное бедствие заставило наше судно дрейфовать на север, по воле морского течения. Потом мы оказались на перешейке, а оттуда уже пришли сюда. В пути нарвались на агрессивных аборигенов, которые нас едва не убили, потому что им, якобы, приказала речная богиня.

— Да, я знаю о них, — майор поморщился и налил снова, — чёртовы язычники, они бывают довольно опасны, а на моих солдат реагируют особенно агрессивно. И, пусть даже наши стычки всегда заканчивались с разгромным счётом, я предпочитаю не гонять солдат в те края. Тем более, что их численность постепенно сокращается. Кто-то дезертирует, кто-то погибает в схватках, кто-то умирает от местных болезней, наш доктор в этом случае только разводит руками, есть предложения набирать в солдаты местных, но я пока далёк от этого.

— А почему бы вам не послать гонцов через перешеек? — предложил я, — там, в метрополии, должно быть, тоже ждут от вас известий, им ведь не дано знать, погибли корабли, или же вся колония. Это ведь были не последние суда?

— Нет, разумеется, не последние. Наверное, я так и поступлю, выберу трёх-четырёх наиболее надёжных солдат, отправлю с ними депешу и некоторую сумму денег, у нас, скажу по секрету, уже и казна ломится от золота, которое также сдают местные в виде дани, а потом мы дождёмся ответа. Даже один корабль, прибывший сюда с приказами, спасёт наше положение.

Не забудьте снабдить гонцов верёвками и деревянными трапами, — напомнил Умар, — путь через перешеек весьма тяжёл.

— Думаю, — ответил майор с улыбкой, то ли обрадовался принятому решению, то ли просто водка подействовала, — что мои люди смогут пройти там, где прошли вы, многие из вас уже не молоды, кроме того, среди вас есть женщины и ребёнок, а солдаты мои — молодые крепкие мужчины.

— А наличие в форте женщин ваших солдат не смущает? — осторожно спросила Ольга, — ведь они, наверное, очень давно обходятся без женского общества.

— Я понимаю ваше беспокойство, — ответил Бланк, — но можете об этом забыть, женщин у них хватает, я регулярно отпускаю их в деревни, где они развлекаются с местными крестьянками, те охотно идут на контакт, даже без насилия.

В последнем утверждении я бы усомнился, но вслух ничего высказывать не стал. Я вообще мало участвовал в разговоре, предпочитая больше слушать, и одновременно воздавал должное выпивке и закускам. Мясо было приправлено какими-то экзотическими специями, водка была крепкой, но пилась легко.

— А не могли бы вы просветить нас в вопросах местной географии? — не унимался Иван Петрович, он так увлёкся разговором, что почти не прикасался к еде, а его первая рюмка так и стояла невыпитой, — что собой представляют земли, которые вы контролируете? Кто там живёт, есть ли дороги на юг?

— Да вы пейте, — с усмешкой сказал майор, показывая на рюмку, — среди прочей дани, поставляемой нам местными, есть и брага на кукурузе или пшенице, а наш доктор, располагающий прекрасным дистиллятором, гонит из неё отличный спирт. Не самое приятное пойло, хотя мы и стараемся облагораживать его очисткой через уголь и выдержкой в деревянных бочках, но всё же лучше, чем ничего. А что касается вашего вопроса, то нам подчинена территория, диаметр которой составляет около ста миль. Разумеется, не вся территория, а только деревни, которые мы обложили данью, а взамен защищаем их от врагов. Враги, впрочем, не проявляли себя уже пару лет, последний местный князь, который попробовал нас на прочность, отведав картечи, убежал восвояси, где его потом свергли и убили собственные родственники.

— А что за пределами этой территории? — инженер всё же соизволил выпить свою рюмку и теперь старательно занюхивал кусочком хлеба.

— В том-то и дело, что ничего полезного. С одной стороны мы ограничены морем, с севера находится тундра, где живут оленеводы, вроде тех, у которых вы добыли своего зверя, но с них дань собирать затруднительно, они не сидят на месте и обидеть их кому-либо сложно. Кроме того, там живёт речной народ с которым отношения тоже не сложились. На юге прибрежная полоса стабильной земли упирается в непроходимые болота, где живут совсем уж дикие охотники, по слухам, даже людоеды.

— Остаётся запад, — сделал я очевидный вывод, — но там уже подвижные земли.

— Это ещё полбеды, — майор вдруг помрачнел, — там обитель жрецов, Храм Солнца, который стоит, вроде как, в центре вращающегося круга.

— Вроде как? — переспросил инженер.

— Именно, мне неизвестен точный механизм вращения, известно только, что входящий туда путник, неважно, с какого направления и по какой дороге, или даже без таковой, рано или поздно упирается в этот храм. Обойти его невозможно.

— Как такое может быть? — удивился я, даже для этого мира такое выглядело странным.

— Понятия не имею, — честно ответил уже порядком захмелевший майор, — какое-то странное колдовство. Мы отправляли туда экспедиции, нам даже удалось захватить несколько деревень, а потом мои солдаты позорно бежали. Туда ушло около сотни человек, обратно вернулось сорок, и только половина их была в здравом уме. Остальных потом удалось поставить на ноги, но и сейчас они слегка не в себе, больше мы туда не вторгались, предпочитая оставаться здесь, на прочно завоёванных землях.

— А что они рассказали? — спросил я, интерес был не праздный, нам самим скоро придётся идти туда.

— Много чего, их посещали всевозможные видения, они слышали голоса, один солдат постоянно говорил, что это всё ерунда, нужно просто идти вперёд, духи неспособны причинить людям реальное зло. Увы, через пару дней этот солдат, я, сказать по правде, не помню уже, как его звали, внезапно остановился на марше, вышел из колонны, достал пистолет и снёс себе голову. Свидетели говорили, что он при этом улыбался. Нет уж, увольте, солдат у меня осталась едва половина от первоначального состава и рисковать ими я не хочу.

— Как вы думаете, кто-то намеренно насылал эти видения? — спросил Прокуда.

— Тут и думать нечего, — фыркнул Бланк, тряхнув усами, — эти проклятые жрецы. Им принадлежит вся территория вокруг храмов, они получают дань с местных крестьян напрямую и с мелких князьков, они же получают от них нечто, что куда важнее дани, людей для жертвоприношений. Не знаю, как это делается, возможно, их опаивают наркотиками, но каждая жертва ложится на алтарь добровольно, жрецы закалывают её, вырезают сердце, вскрывают череп, а жертва при этом даже не стонет от боли.

— А как они относятся к чужеземцам? — снова спросил я.

— По-разному, — он задумался, — мы мало, что знаем, но были те, кто прошёл через храм, они кое-что рассказали. Может быть, вас просто пропустят, удостоив беглым взглядом. Может быть, отволокут на допрос к жрецам, или сразу на алтарь. Я не знаю, от чего это зависит. Допускаю, что от цели путешествия. Если вы купец, или охотник, или крестьянин, которому зачем-то понадобилось пройти, то вы их не интересуете. Жертв они тщательно выбирают, отталкиваясь от дня рождения, возраста, пола, цвета глаз и волос. Каждый раз им нужен другой человек, угадать невозможно. Что же касается вас, то, подозреваю, проскользнуть незамеченными не выйдет. Попробуйте их убедить.

— Придётся, — я вздохнул.

— Кажется я поверг гостей в уныние, — усмехнулся Бланк, — пожалуйста, не думайте о будущем, никто не живёт вечно, да и неизвестно, что вас ждёт впереди, храните надежду, счастье может быть рядом, его просто нужно увидеть.

На этом дискуссия была свёрнута. Иван Петрович ещё что-то спрашивал, но я уже потерял нить разговора, вместо этого все предпочли спокойно выпить и поесть. Когда ещё представится такой случай?