Эхо 13 Род, Которого Нет. Том 3

Деревня призрак — Глава 7 — Стая

С момента, как мне сделали мутацию, прошёл всего день, и я понял, о чём говорил тот @#% хирург. Хотелось убить. Сильно. Даже не просто убить — разорвать.

Под руку как раз попались две мелкие банды, что давно мешали. Присоединяться не хотели, права качали. Раньше, без мутации, я бы, может, и не рискнул. А теперь понимал. Эта дрянь в голове даёт контроль. Не полный — я не могу заставить человека прыгнуть с крыши, но сбиться с шага, посмотреть в сторону, дернуться — могу. Пять, десять, пятнадцать метров. Чем ближе — тем сильнее. И даже на пятнадцати этого хватает.

Мы решили заглянуть к ним. Убивать хотелось сильно.

Первую банду мы застали на старом складе в трущобах: стены в трещинах, проржавевшие балки, под ногами мусор. По асфальту потом тянулись кишки, кровь расползалась по лужам. Я их мучил долго. Вспарывал животы так, чтобы органы вываливались наружу, но люди ещё жили. Кому-то прокалывал глаза — так, чтобы мозг оставался цел. Они корчились, а я смотрел.

Вторую банду мы поймали у их точки, в чёрном дворе между развалюхами. Там они как раз собирались на дело. Я загнал их в круг, и тем, кто обоссался и умолял принять в банду, дал приказ — убивать своих. И нашлись такие, кто поднял нож. Я знал: в любой банде всегда есть помешанные ублюдки, готовые резать ради крови. Они шли за мной. Остальные валялись в дерьме. Из пятидесяти в одной банде и восьмидесяти в другой я оставил по десять. Тех, кто показал свою жестокость, тех, кто выбрал силу.

Сила росла. Потом мне выдали артефакт. И тогда стало веселее. Ни одна шлюха в районе уже не могла мне отказать. На них уходило немного заряда артефакта; я боялся, что он не восстановится, но нет — связь только крепла и запас пополнялся со временем. Артефакт будто жил со мной, дышал вместе со мной. Я не хотел его отпускать. Когда всё закончится, оставлю себе. Кто теперь сможет отобрать? Во мне столько силы, столько величия.

После операции я почти сразу перепрыгнул на девятый ранг. Девятый — это очень много, в трущобах тем более. Не верю, что заказчик станет слать сюда мага восьмого или десятого ранга ради какого-то артефакта. Да и зачем ему? А с этим артефактом я и десятку, может быть, возьму. Заставлю его — и он сам себе горло вскроет.

И вот день инструкции настал. Выполнять заказ надо. Конечно, я мог бы прийти к Шмыге и заставить его выдать деньги, но это не по чести. Да и самому интересно. В деревне люди, ещё заработки.

Тем более, мне выдали ампулы. Интересная штука. Уколол — и человек сразу становится мутантом. Прокажённым, как их называют в СВЕТе. В Империи таких ещё терпят, но любят не везде. А в СВЕТе — это законный раб. Обычного человека в рабство брать нельзя, но прокажённого — можно. И заказчики платят, но как я понял за всем стоит церковь. Раньше приходилось везти человека к хирургу, платить за операцию, даже самый мелкий хвостик стоил от ста рублей. А теперь хирург не нужен. Ампула превращает любого в раба. Я колю — они платят. И это бизнес. Новый рынок. Работорговля по правилам СВЕТа.

Но сперва — задание. Убить барона стало ещё интереснее. Смогу ли я взять под контроль первого убийцу Империи? А Василька? Смогу ли его сломать? Вот где азарт.

И тут звонок. Телефон завибрировал, оборвав мысли.

— Алло. Да, Шмыга, слушаю.

— Акела? Барон очнулся.

— Барон очнулся? Инфа точная?

— Сотка. Проверено.

— Отлично. Тогда направляюсь в деревню. Там уже мои ребята готовы.

— Подожди, зачем так рано? Ты сам говорил, что там нет боевых сильных бойцов.

— Говорил. Но лучше занять сейчас и закрепиться, чем потом с горящей жопой выполнять инструкции. И не забывай — у меня заказ от СВЕТа на людей.

— Знаю, — усмехнулся он.

— Так что так. Договорились? Я выезжаю.

— Да, — подтвердил он и завершил звонок.

Я встал из-за стола в кабинете бывшего директора этого склада. Когда-то здесь и правда был склад, но мы его отжали у тех бомжей, что тут жили. Вычистили — и сделали своим. Сам склад никому уже не был нужен. Да и зачем? С приходом телепортации доставка продуктов упростилась, и держать склады в трущобах стало невыгодно.

Раньше это имело смысл: дешевая площадь, дешёвое место, охрана из одного-двух магов пятого–седьмого ранга. Этого хватало, чтобы отпугнуть любого дебила в нашем районе. Но когда нашли новый способ подзаряжать телепорты, продукты начали гнать сразу на крупные склады возле арок. Говорят, что скоро научатся строить порталы сами. Технологии древних, всё-таки.

Я вышел из кабинета. И ещё одну вещь заметил: моя банда меняется. Ребята подцепляют мои мысли, и жажда крови, что раньше была только во мне, теперь появилась и в них.

Вчера они ещё не хотели никого особо мучить, а сегодня я уже видел, как самые спокойные с ухмылкой перерезали глотку шлюхе, которую я привёл под действием артефакта. Я заставил её раздеться прямо перед всей толпой. Пацаны свистели, улюлюкали, она плакала, но я радовался. Она вроде бы согласилась, но глаза её говорили обратное.

Я трахнул её прямо при всех и сказал: «Пользуйтесь, мальчики».

Ребята ринулись. Кто-то толкал, кто-то бил, кто-то хватал за волосы и ржал, кто-то снимал на телефон. Те, кто вчера ещё не помышлял о жестокости, сегодня сами избивали её, мучили и пускали по кругу. Она плакала, хотя формально была «согласна» — я заставил её через артефакт.

Я приказал ей стонать и получать удовольствие, и она начала стонать. Стоны перемешались с рыданиями: тело выгибалось от оргазмов, а глаза всё так же лились слезами. От этого становилось только приятнее, что мы с ребятами на одной волне. Они продолжали, пока им не надоело её плачевное лицо. Один удар — и всё закончилось.

Я смотрел и видел, мне казалось, что артефакт тоже меняет их. Словно аура жестокости тянулась от меня к ним: те, кто вчера не решился бы даже ударить, теперь наслаждались чужой болью. Я проверял, насколько далеко они готовы зайти. И они шли всё дальше.

Когда она уже лежала мёртвой, двое, у кого крышу срывало ещё до этого, даже без всякого артефакта, продолжили свои мерзкие забавы. Я не остановил их. Для меня это было знаком: вот кто настоящие. Те, кто не дрогнул.

И в их глазах я видел ту самую голодную искру, что горела и во мне.

Глаза мои болели, будто что-то давило на мозг. Наверное, они и правда начали портиться. Но регенерация делала своё — постепенно восстанавливала. Теперь в темноте я видел очень неплохо. Не день, конечно, но сумерки. Метров сорок — и человек передо мной различим. Кошку в конце улицы я, может, и не увижу, но идущего человека замечу.

А ещё тепловидение. Полезная вещь. Метров на пятьсот я точно могу определить человека по теплу. Правда, приходится переключаться, и это жрёт силы. Но зато можно понять, кто за стенкой. Чем больше преград, тем хуже картинка, но и через пять–шесть стен я видел, как двое насиловали другую шлюху, которую я привёл позавчера. Ещё жива. Странно. Пойду добью.

И можно выдвигаться в деревню.

***

Мы заехали в деревню. Косой не подвёл — всё вышло так, как он и сказал. Первые шесть машин вкатились в улицу: в них ехала ударная группа — шестые – седьмые ранги Войнов, я был вместе с ними. За нами должны были подтягиваться грузовики, которые выдал СВЕТ. Пять здоровых фур, оформленных на подставные фирмы, будто для перевозки товара. Поместятся не все — и хрен с ним. Не влезут — значит, поедут рейсами или будут давить друг друга в кузовах. Я в это не лез: сорвался вперёд, остальное — их забота.

Аванс — десять тысяч — я сразу пустил в дело: боеприпасы, несколько стволов, рации и одну подержанную легковушку, чтобы в первую волну влезло больше людей. Всё по делу, без лишнего.

Приказ был короткий и понятный каждому: женщин и детей не трогать — загонять по домам, закрывать ставни, фиксировать. Всех мужиков от пятнадцати до сорока — под нож. На Святых Европейских территориях любят мальчиков. Стариков — пока не трогать, пока не найдём Иннокентия. И уже на въезде я видел, что ребята всё поняли: кто-то вышибал дверь прикладом, кто-то тянул из подворотни визжащего мальчика, кто-то бил очередями по бегущим. Автоматы трещали, дома прочёсывали наскоком, а другая часть перекрывала выезды, чтобы никто не донёс. Это не армия, это банда, но порядок был: мы действовали нахрапом, и это работало.

Иннокентия вывели быстро. По инструкции он должен был быть в особняке Белозёрских. Так и оказалось: старик в сюртуке, с потухшими глазами, будто привыкшими видеть чужую смерть. Его подтолкнули ко мне прямо в центр деревни, и я смотрел на него как на ключ к следующему этапу. Такой и нужен был — слабый, преданный роду, удобный для работы.

Артефакт я берег. В инструкции было ясно: у него два режима, и оба я уже проверил на своих людях. Первый — прямая команда. Ты даёшь приказ, и он превращается в навязчивую идею: человек не остановится, пока не выполнит. Второй — переписывание памяти. Ты вкладываешь ему в голову чужую историю, и он верит в неё до конца. Так я уже проверял: заставлял одного признаться в любви другому, а тот верил в это так, будто всегда так и было. Пришлось их потом убрать — но я понял главное: работает.

На Иннокентии я собирался использовать оба варианта. Ему нужно было внушить, что деревня давно под нашими, что помощи не будет, что мы всего лишь бандиты из трущоб, безо всяких артефактов. Чтобы, если его будут проверять, он говорил искренне — и не сказал лишнего. И второе — приказ. Его я заложу так, чтобы он сработал позже, в нужный момент. В этом и суть второго артефакта, который мне передали: он должен будет активировать его, когда Барон покинет территорию поместья. Приказ можно отдавать так, чтобы он ждал своего часа. Этот артефакт накроет пятьсот квадратов и усыпит всех в округе. Тогда дружину Барон отзовёт обратно, а сам приедет сюда с двумя сильнейшими. Моё дело — взять их под контроль.

Я усадил старика рядом с женщинами и детьми. Пусть сидит, пока мы добиваем остальных. Сначала я думал оставить всех стариков, хоть в инструкции было сказано оставлять их для того, чтобы можно было найти Иннокентия. Сейчас он у нас есть, значит старики не нужны. Глядя на площадь, понимал: лишние глотки только мешают. Орут, визжат, мешают держать порядок. Иннокентий нужен живым, а остальным — гроб. Так и будет проще.

Рации трещали одна за другой:

— Первая улица зачищена.

— Выезды перекрыты.

— Грузовики на месте.

Всё шло по плану.

Ко мне подошёл Косой. Рядом плелась девчонка — вся в слезах, красная, но бежать и не думала, держать её не приходилось.

— Ну здрав будь, босс, — сказал Косой. — Всё идёт по плану.

— Вижу, — кивнул я. — Сопротивления почти нет. Минуты две–три — и зачистим.

Он ухмыльнулся:

— Могу пойти развлечься? Ваши планы, босс, обломали мне секс.

Я тоже усмехнулся:

— А хочешь, чтобы она тебе улыбалась и радовалась каждый раз, когда ты в неё входишь? Или, может, хрюкала — любое желание. Ты отработал хорошо, заслужил поощрение.

Косой кивнул, всё понял без слов.

— Ну тогда я пошёл, босс. Спасибо.

— Иди, друг, выбирай любой дом, — ответил я.

Он увёл её с собой. Она уже не плакала — наоборот, улыбалась и даже уже подняла свое платье и засунула руку в трусы,чтобы разогреть себя. Я отправил приказ в её голову: возбуждаться и радоваться каждому прикосновению Косого. Пусть получит максимум удовольствия за проделанную работу. Теперь мои люди будут жить так — их желания будут исполняться.

Юрчик тоже давно маячил на виду. Он первым носился по улице без оружия, валил всех подряд. Даже бросился на одну бабу, но я быстро кинул ему приказ: резать только стариков. Иннокентия мы уже нашли, а он пусть развлекается с теми, кто слаб и не сопротивляется. Этот больной ублюдок любит кровь и кишки — так что дам ему намерение убивать именно стариков. Он быстрый, он закроет вопрос. А после — получит награду, тоже женщину. Отработал ведь.

— Может и мне пойти пару баб попортить, — пробормотал я, глядя на одну доярочку хорошенькую.

***

Ближе к вечеру я вытащил своих на площадь. Встал у крыльца дома старосты — самый большой дом в деревне — и глянул на рожи, которые собрались передо мной.

— Развлекайтесь, — сказал я громко. — Делайте что хотите. Но помните: это товар. Живым он мне нужен. Может, не целым, не гладким, но живым. Узнаю, что кто-то сдох — убью лично.

Толпа загудела, ржач и свист прокатились по площади. Я видел: они верят. И впрямь, что будет потом? Ну да, покалечат, изуродуют. Но кому какое дело. Скажем, что бабы сопротивлялись. А заказчики СВЕТа не обеднеют: нормальных лекарей привлекут, залатают. Мне-то всё равно.

Своих приближённых я повёл в дом старосты. Остальных разогнал по деревне.

Внутри устроил себе кровавый замок. Пару стариков для атмосферы пустил на кишки и развесил их по стенам. Курил сигару в кресле старосты и смотрел на это: сцена, будто для моего внутреннего монстра. И что самое мерзкое — нравилось. Раньше я был осторожным, сдержанным, пытался держаться «нормальным». А теперь это доставляло удовольствие. Я принимал себя таким, каким стал. Может, и доктору стоит потом подарок сделать. Он и мудак, но вытащил из меня то, что я теперь называю силой.

Косой сидел в той же комнате. Видно было — его коробит. Я взглянул на него и усмехнулся про себя: ничего, брат, привыкнешь. Все втянулись, и ты втянeшься.

Зато у его ног вертелась девчонка. Кажется, Катенька. Та же, с которой он уединялся. Он привел её с собой. Чистая, почти не тронутая — наверное, самая целая во всей деревне. Дал ей команду — и теперь она тёрлась о его сапоги, как кошка, с улыбкой на лице. Косой смотрел на это с недоумением, а я кайфовал от того, что вижу, как работает артефакт.

А Юрчик — тот вообще поехавший. Вместо молодых выбрал себе пару бабок. Каждые десять минут выскакивал из соседней комнаты, потный, с бешеными глазами, и хохотал:

— Босс! Добавь им страсти, скучные они!

Я кивал, чуть подталкивал их мозги артефактом, и они начинали двигаться быстрее. Но я видел: толком им не нужно было ничего добавлять. Эти старые одинокие бабы сами хотели — тянулись к нему не меньше, чем он к ним. Получалось так, будто это они измываются над Юрчиком, а не наоборот. Я лишь убирал у них внутренние тормоза. Всё больше понимал: артефакт показывает мне желания. Я вижу их до того, как отдаю приказ. И если желание есть — мне почти не надо тратить силы.

И в тот момент зазвонил телефон.

Комната стихла, даже смех с улицы будто притих. Я щёлкнул пальцами своим — «развлекайтесь дальше» — и поднял трубку.

— Да, алло. Ты мне мешаешь, — сказал я.

— Что значит мешаешь? — огрызнулся Шмыга. — Ты на задании. Через полчаса запускай деда в сторону поместья. Романов будет на месте. Помнишь инструкцию?

— Конечно, — буркнул я. — Выучил наизусть.

— Ну и отлично. Всё сделал, как там написано?

— Сделал. Что ты меня за идиота держишь?

— Я лучше переспрошу, чем мы все обосрёмся, — ответил он. — Деньги немалые. Сам понимаешь, с ними мы оба заживём. Завтра хочу услышать, что барон сдох. Или хотя бы прочитать в газете.

— Прочитаешь, — хмыкнул я.

— Я надеюсь, ты не просрал всю энергию артефакта, придурок.

— Не гони, — отрезал я. — Я же не дебил, чтобы всё спустить.

— Ну смотри. Если что, телефон сломай, я сам выйду на тебя.

— Уже считай нету, — сказал я и сжал трубку.

Пластик хрустнул, куски посыпались на пол. Я сжал зубы.

Достал ты меня, Шмыга. Ничего, закончим это дело — получу с тебя деньги, а потом ты где-нибудь случайно сдохнешь. Это я тебе обещаю.

Я повернулся к пацану из тех банд что мы прибили недавно. В принципе толковый. Имя пока не запомнил, но уже считал своим. Такой же бешеный, как Юрчик: сейчас лежал в луже крови, раскинув руки и ноги крестом, дёргал ими в разные стороны. Больной ублюдок. Ну и ладно — мне такие нужны. Чем больше отмороженных рядом, тем проще выполнять задания такого уровня и находить рабов. Принципиальные мне ни к чему, нужны именно такие — без тормозов.

— Слышь, — сказал я ему, — иди, собирай всех. На площадь. Проори,что сбор. Мы начинаем наше вечернее представление. Скоро сюда приедут двое сильнейших из Красноярска… по мнению многих.

Он поднял голову, посмотрел прямо на меня:

— Я не думаю, что они сильнее тебя, босс.

Я усмехнулся:

— Вот за это ты мне и нравишься. Лизать жопу умеешь.

Ну что ж…

Шоу начинается...