Эхо 13 Род, Которого Нет. Том 3

Глава 15

Сорок минут подготовки, казалось, должны тянуться вечностью. Но пролетели они неожиданно быстро.

Мы провели время за беседой с Оболенским. Разговоры были лёгкими: о погоде, финансах, текущих событиях. Он вскользь упомянул, что в столице уже знают о том, что произошло со мной и Миленой. Его удивление при встрече было вполне искренним: он ожидал увидеть нас не в добром здравии, а мы стояли перед ним живыми и целыми. Но уточнять подробности он не стал, и я был только рад. Слишком велик риск, что нас слушают. Пусть лучше судачат и сами додумывают, что именно произошло.

Он же поздравил нас с отражением прорыва монстров из разлома. На этом беседы закончились, и вскоре Оболенский отошёл к другим аристократам.

К нам же снова подходили гости. Здоровались, представлялись, предлагали визитки. Я поймал себя на мысли: обещал давно завести собственные, но так и не сделал. Зато теперь в кармане у меня скопилось около двадцати разных визиток, включая пару герцогских из столицы. Любопытно, ради чего они так усердно набиваются в знакомые? Из-за того, что я представляю древний род? Или всё же потому, что в числе моих невест — дочь Императора?

Когда рядом с тобой оказывается особа такого уровня, твоя собственная значимость сразу меркнет. Впрочем, приятно, пусть даже это попытки заручиться моей протекцией. Хотя какая от моего рода протекция? Всего-то около двухсот пятидесяти дружинников. Да, очередь новых желающих встать под наше знамя растёт, но всех их нужно проверять. Не каждый выдержит.

И вот, подошло время. Сорок минут подготовки к дуэли, как и предписано кодексом, истекли. Я снял сюртук, засучил рукава и решил: постараюсь закончить всё как можно быстрее.

И, конечно, не обошлось без пафоса. Герцог поднялся на трибуну… вернее, трибуна сама выехала в центре зала, и он оказался на пьедестале. Он любил такие спектакли. Человек с огромными деньгами должен был демонстрировать и уровень. И я понимал: за показной мишурой скрывается чёткий сигнал. Союзникам — вот какой высоты он ждёт. Врагам — вот какой мощью он располагает.

За все эти сорок минут, кстати, никто так и не подошёл с расспросами о монстре девятого ранга. Зато я заметил в толпе двух условных врагов — графа и барона. Они держались подальше, взгляд отводили намеренно, лишь бы не встретиться со мной глазами. Я тоже делал вид, что их не замечаю, полагаясь больше на боковое зрение. И слава богу, возможностей моего мозга хватало, чтобы улавливать детали даже так.

Герцог Петров взошёл на пьедестал, и трибуна сама подняла его над залом. Он развёл руки, будто дирижёр перед оркестром, и его голос уверенно разнёсся по залу:

— Приветствую ещё раз всех, с кем не успел лично поздороваться из-за организации события, которое нас ожидает. Господа и дамы, князья и герцоги, графы и бароны!

Он сделал паузу, дождался тишины и улыбнулся.

— По плану прямо сейчас должны были выступить «Кицунэ», танцовщицы из японской столицы. Для этого вечера их доставили порталом всего за три часа — особый подарок нашим гостям. Но, — он слегка повернул голову, и прожектор ударил прямо в меня, выхватив из толпы, — наш виновник торжества, барон Аристарх Николаевич Романов… и барон Алексей Вячеславович Исаков решили преподнести публике ещё один сюрприз.

Я моргнул, чуть прищурился от света. Всё отрепетировано, всё слажено. Когда они успевают? Да, у Петрова наверняка целая армия помощников, но всё равно — поразительная скорость организации. Круто, конечно. Если бы только я сам не оказался в центре прожектора.

Петров продолжил, наслаждаясь каждой фразой:

— Давно в моём доме не звучали слова вызова на дуэль. И ещё дольше здесь не проходили сами дуэли.

Я мысленно хмыкнул. Значит, и правда редкость. Ну что ж, поздравляю себя: счастливчик, которому выпало оказаться в исключении. Или автор книги, если он пишет её обо мне, специально тасует карты, чтобы я попадал во все редкие случаи подряд.

— Поэтому, — герцог сделал жест рукой, — выступление «Кицунэ» состоится после. А сейчас — дуэль.

Он выдержал паузу и произнёс с особым нажимом:

— И так как поединок проходит в стенах моего дома, секундантами выступим мы сами. От лица барона Исакова — мой сын. От лица барона Романова — я лично.

Толпа загудела, впечатлённая пафосом момента.

Я тем временем отметил про себя: девушки всё это время молчали. Они наконец-то позволили себе поесть. Теперь я понял, почему Ольга так жадно боролась за то несчастное канапе: за сборами они толком не успели нормально пообедать. Конечно, тётя Марина наверняка что-то приносила — она следит не только за мной, но и за моими невестами. Особенно за Златой: та настоящая фанатка её выпечки. Но видно было, что времени на еду всё равно не хватило.

Поэтому сейчас каждая из них ела больше, чем обычно позволила бы себе в свете аристократии. Всё выглядело в рамках этикета — аккуратно, изящно, без спешки. Но я-то видел: они действительно голодны. Даже это в чём-то стало комичным. Милена и Злата ели почти с удовольствием, словно вместе с закусками проглатывали и тихую радость: «Если он проиграет дуэль — соперниц станет меньше». Их Эхо сияло мягким довольством.

Ольга же заедала тревогу. Её пальцы дрожали на бокале, глаза бегали по залу. Каждый кусочек давался ей с трудом. Мне даже стало немного жалко их всех — целый день голодные, а даже сейчас, в этом аристократическом великолепии, не могут по-настоящему насытиться.

И вот — три девушки, три разных судьбы, три разных взгляда. Всё это сплелось в одну картину, когда закончилось пафосное вступление Петрова.

Прожектор медленно скользнул в центр зала. Аристократы начали расходиться, освобождая пространство. В полу зашуршали механизмы, и я понял: в зале скрыта арена. Пол в центре начал подниматься чуть выше остального, превращаясь в ринг. Я также увидел, что это дорогой механизм, так как он работает не на электричестве, а на силе Эхо. Вот почему движения ринга были настолько плавными. Ещё пять минут назад здесь могли кружиться пары в вальсе, а через час — дёргаться под техно. А сейчас — ринг для дуэли.

— Дуэлянты, прошу на арену, — голос герцога разнёсся над залом.

Я снял меч, и отдал его Ольге вместе с сюртуком, со словами "Сохрани его до моей победы". После чего направился в сторону подъема на арену. Смешно: бой без оружия и магии для меня выглядел как обычный мордобой. Но седьмой ранг по Пути Силы — это не шутка. Такой уровень достигается через боль, унижение и бесконечные тренировки.

Оболенский упоминал, что моему сопернику столько же лет, сколько и мне. Значит, он тоже добился седьмого ранга в юности. Самое неприятное — есть шанс, что он окажется в той же академии.

Я шёл к арене и перебирал варианты, как закончить всё быстро и чисто. Но что-то в его поведении меня настораживало. В его взгляде и движениях чувствовалась уверенность, не показная, а настоящая. Я понимал: лёгкой прогулки не будет.

Мы поднялись на арену. Исаков уже был без пиджака, рукава закатаны — вид деловой, готовый к бою. Я ожидал, что сейчас прозвучит гонг, и мы начнём. Но нет — герцог Петров, конечно же, решил продолжить своё шоу.

— Итак, господа и дамы, — его голос раскатился по залу, — для тех, кто присоединился к нашему великолепному вечеру чуть позже и ещё не слышал деталей. Сегодняшний поединок — это вызов барона Алексея Вячеславовича Исакова к барону Аристарху Николаевичу Романову.

Он сделал паузу, словно смакуя каждое слово, и продолжил:

— Предмет спора — дама, ныне являющаяся невестой барона Романова. Исаков посчитал себя обиженным тем, что на его письмо не последовал ответ. Однако напомню: род Романовых был официально зарегистрирован чуть больше десяти дней назад. До этого момента юный барон попросту не имел права отвечать на подобные письма.

Я скосил взгляд на соперника. Лицо его напряглось, глаза потемнели. Он понял, что Петров подаёт его в зале неопытным мальчишкой. И его Эхо вспыхнуло — мышцы налились, злость пробилась наружу.

Многие думают, что гнев только сбивает с толку. Но не всегда. Я знал: злость, страх, адреналин — всё это способно вытолкнуть человека за пределы возможного. В моём мире мы ставили людей в экстремальные ситуации — и они делали то, что в обычных условиях казалось невозможным. Поднимали чудовищные веса, прыгали выше предела, бежали быстрее рекордов. А потом расплачивались: разорванные суставы, сломанные кости. Но в момент они были сильнее, чем когда-либо. И сейчас Исакова намеренно подводили к этой грани.

Петров развёл руки, как дирижёр:

— Дуэль состоится. Условия просты: без оружия, без магии. До первой крови.

Он кивнул в сторону поднявшихся вместе с нами колонн, появившихся из пола.

— За чистотой боя будут следить видящие Эхо Валерий и Владимир. Ни один приём магии не ускользнёт от их глаз. А дружинник моего рода, Анатолий, остановит поединок в тот самый миг, когда прольётся первая кровь.

Он сделал паузу, улыбнулся, словно актёр на сцене, и заключил:

— Дуэлянты, подтверждаете правила?

— Согласен, — громко бросил Исаков.

Я тоже подтвердил, добавив голосу силы:

— Согласен.

— Дуэль признана, — голос герцога раскатился над залом. — Согласие обеих сторон получено. Считаю, можно начинать. Дуэлянты, приступайте к бою после последнего сигнала. Отсчёт пошёл.

По залу прокатились гудки — не грубый удар железа о железо, а глубокий, ровный звук, похожий на отмеренные удары хронометра. Приятный, почти музыкальный, но в то же время каждый из нас понимал: это отсчёт до начала схватки.

И тут меня накрыло осознание. Какая, мать его, «первая кровь»? Мы оба бойцы по Пути Силы. Чтобы мне хотя бы губу рассечь, нужно врезать так, что у обычного человека череп треснул бы. Такой бой может длиться далеко не одну минуту.

Я вспомнил, как тренировался с дружинниками. Даже прямой удар в челюсть не всегда приводил к крови. Я мог драться и с шестым рангом — и всё равно иногда не хватало десятка попаданий, прежде чем на губах появлялась красная полоска. А сейчас против меня стоит семёрка. Две семёрки лицом к лицу — мы можем лупить друг друга до полусмерти, прежде чем прольётся та самая «первая кровь». Вот тут я и просчитался.

Почему-то сработали старые рефлексы. По книгам и историям из моего прошлого мира дуэль до первой крови считалась самой безобидной. Лёгкий вариант, почти формальность. Но здесь всё иначе: защита Эхо держит удары дольше, гасит силу, распределяет нагрузку по телу. Это значит, что кровь может не появиться очень, очень долго.

Последний гудок. Тишина.

Исаков не ринулся в атаку, как я ожидал. Хотя его злость пульсировала в каждом движении, а Эхо разгоняло мышцы, наполняя их силой. Я видел, как он обтянул ноги энергией, готовясь к первому рывку — и не важно, будет ли это атака, уход в защиту или уклонение.

— Ох, будет весело, — хмыкнул я про себя и медленно пошёл вперёд.

Я сделал шаг вперёд, и зал будто застыл, ожидая первого движения.

Исаков направил Эхо в ноги: концентрировал силу, готовясь к рывку. Я видел это отчётливо, будто линии энергии проступали на его теле. Он ещё не определился — атаковать, уйти в защиту или ждать моего удара. Но каждое его движение говорило: он готов.

Я же думал о другом. Как закончить это как можно быстрее.

«Первая кровь»… ха.

Я перебрал варианты.

Губа? Сложно. Слишком малая площадь, можно промахнуться, он уйдёт щекой или подбородком.

Бровь? Сосуды там тоже есть, но попасть сложно, нужно пробить сквозь кость, да и вероятность рассечения не так уж велика.

Ухо? Там сосудов полно, но ударить по уху — это ещё умудриться. И выглядит скорее как случайность, чем приём.

Нос… вот он. Крупная, заметная цель, выступающая часть лица. Достаточно прямого попадания или даже касательного удара, чтобы кровь пошла ручьём. Там десятки мелких сосудов, и любой серьёзный удар гарантированно даст результат.

Я усмехнулся. Цель определена. Бить придётся по возможности, но основная ставка будет на нос.

И тут накатила мысль. Наверное, это и есть мой первый настоящий бой. Не учебная схватка, не стычка с монстрами, где передо мной стояли Максим или дружинники, не оставляя мне ничего, кроме добить раненого. Сейчас за моей спиной никого нет. Никто не подстрахует, не вытянет, не остановит противника, если я промахнусь.

И тут же мелькнула ирония: нет, точно не про меня пишут книгу. Если бы писал нормальный автор, то уже в первую неделю после попадания в этот мир я убивал бы принцессу и спасал дракона. А я вот до сих пор иду на свой первый по-настоящему серьёзный поединок. Значит, либо автор хреновый, либо никакого автора нет, и это всё — моя жизнь.

Я хмыкнул и сделал ещё шаг вперёд, сосредотачиваясь на дыхании и готовясь к первому обмену ударами.

Через мгновение он уже сократил расстояние и был почти рядом. Скорость высокая — для обычного аристократа впечатляющая, но после того, что я видел у Максима и Марка, до их темпа ему ещё очень далеко. Я спокойно читал картину: видел, как Эхо из источника уходит по каналам, как мышцы заряжаются, куда ляжет его сила.

Боевой режим. В этом моё преимущество. Обычный боец низкого ранга гонит Эхо из источника в нужную часть тела — это медленно, предсказуемо, не даёт мгновенной мощи. Боевой режим — совсем другое. Эхо у меня циркулирует по телу постоянно, и когда я усилием воли сгоняю его в нужное место, оно уже там, готовое. Всплеск занимает долю секунды. Я видел, как это делает Максим Романович, двенадцатый ранг пути силы, и подмечал каждую деталь. Поэтому даже на своём седьмом я могу позволить себе то, чего другие не умеют.

Минус очевиден: тело не выдержит такой нагрузки долго. Минута, максимум полторы — и начнут рваться связки, трескаться суставы. Именно поэтому большинство бойцов даже не пытаются пользоваться боевым режимом на полную: мышцы и связки подстраиваются под него только на восьмом, а чаще на девятом ранге. Тогда они уже могут держать циркуляцию Эхо гораздо дольше, использовать её часами, почти без ущерба. И само понимание, как работает этот режим, приходит лишь тогда. Но я — гений. Я понял принцип раньше и могу использовать его уже сейчас, пусть и недолго. Полторы минуты — это мой предел. Но этого времени мне хватит.

Я включил режим. Эхо загудело по мышцам, поднялось по спине, плечам, ушло в ноги и кисти. Теперь любое движение могло быть усилено в разы.

Исаков рванул вперёд. Правое бедро напряглось, импульс прошёл через квадрицепс, перешёл в корпус и в правый кулак. Прямой удар. Я видел, как энергия стекала в связки, готовя жёсткий выпад.

Я сместился корпусом, показывая, будто готовлю удар в живот. Обманка.

Исаков откинул корпус назад, не желая подставить брюшину. Но именно этим он и выдал вперёд голову. Нос — вот он, открыт, без защиты.

Его кулак я встретил блоком. Жёстко, кость в кость. Больно, отозвалось в локте, синяк точно останется. Но в ту же долю секунды я вложил весь поток Эхо в левый кулак и ударил.

Прямо в нос.

Хрустнуло. Исаков качнулся, схватившись за лицо.

Первая кровь.

Зал замер, будто выдохнул разом. Всё закончилось в один удар.

Я усмехнулся. А я ведь боялся. Может, и не стоило так переживать. Моя способность видеть Эхо — слишком удобная штука. Почти предсказание: не абсолютная гарантия, но вероятность настолько высока, что победа становится делом техники.

Исаков держался на ногах, но я уже видел, как его Эхо дёрнулось, бурля, собираясь в другую форму. Нити потянулись в стороны, складываясь в первые линии плетения. Он пытался подключить магию.

Что ж… это конец? Или, наоборот, всё только начинается?