Егерь. Системный зверолов

Глава 13

— А помассируй-ка мне ножки, а? Устала я, по лесу сегодня долго бродила, — Виола притворно потянулась и уставилась на меня в ожидании.

Мои брови взлетели. Сердце стукнуло, как кувалда по наковальне, а в голове мелькнула мысль: неужели она серьёзно?

Я моргнул, стараясь не выдать оторопь, но уголок рта всё же дёрнулся. Любит принижать, ставить всех ниже себя. Играет в хозяйку, а мы все — её слуги. Ох девочка, несладко тебе по жизни может быть, если что-то в ней изменится…

Что-то подсказывало, что дуэль с Барутом была не из-за той причины, которую рассказал мне Стёпка. Её слова, её тон и поведение… Всё показывало мне это.

— Нет уж, Виола, — сказал я, растянув губы в лёгкой улыбке. — Для таких дел у тебя охранники есть. Пусть они и стараются, а то, чего бесплатно деньги получают?

Она прищурилась, её пальцы замерли на ремешке, а улыбка стала острее.

— Странно, что ты про Стёпу ничего не сказал, — протянула она, наклоняя голову. — Он же на меня так смотрит, не замечал?

Ну, змея, вся в деда. Внимательная! если так дальше пойдёт, скоро будет из парня верёвки вить. Я вновь пожал плечами, поворачивая серп в руке.

— Не замечал, — ответил ровно. — Да и не до того мне, Виола. Если это всё, то я, пожалуй, пойду.

Она вскинула подбородок, её глаза недобро сверкнули.

— Ты хорошо подумал? — голос стал резче. — А как же твой поход в лес? Дедушка будет рад услышать, что ты нарушил закон. Не хочешь помассировать мне ножки? Многие были бы рады.

Я усмехнулся, постукивая серпом по ладони. Ох дитя.

— Спасибо, конечно, но обойдусь. А насчёт леса? Кхм-м-м-м, — я не удержался и показательно задумался, приложив палец к подбородку. — У тебя что, есть какие-то доказательства? Твоё слово против моего.

Виола напряглась, её губы сжались в тонкую линию, а пальцы так стиснули ремешок, что кожа побелела. Она вскочила, её юбка взметнулась, и шагнула ко мне.

— Много на себя берёшь, Макс! — выпалила она, её голос дрожал от еле сдерживаемого гнева. — Думаешь настоящий Зверолов, да? Да деревня тебя за больного держит! Думаешь, раз татуировки загорелись, то теперь всё можно?

Я снова усмехнулся, поигрывая серпом в руках. Настанет время, девочка, и мы поговорим совсем по-другому. А пока… Выбьем тебя из колеи.

— Кстати, а ты, похоже, не веришь в эту чушь. Раз пришла сюда, да ещё просишь меня к тебе прикоснуться. К чему этот фарс, Виола? Чем дальше, тем больше кажется, что тут что-то нечисто. А знаешь, будет забавно рассказать твоему деду, о чём ты меня просила. Как он ответит мне, когда его любимая внучка просила больного парня коснуться её… Ещё раз?

Её глаза расширились, губы дрогнули, как будто кто-то выдернул у неё опору. Она замерла.

— Ты… что? — выдохнула она, её голос стал тише, но в нём звенела тревога. — Такой умный стал? Раньше ты этим не отличался.

Я пожал плечами и ответил спокойно:

— Время прошло, Виола. Люди растут и меняются.

Она стиснула зубы, её глаза сузились, но потом она вдруг сменила тон, её голос стал мягче.

— Ладно, — сказала девчонка, отводя взгляд. — Покажи мне, как ты сделал эту ловушку. Я такого раньше не видела. Без проволоки, без верёвок — как это работает?

Я прищурился. Такая примитивная ловушка, а она так заинтересовалась? Странная. Показать было несложно, тут нет никакого секрета, и если это — то знание, которое удержит её язык за зубами, почему нет. Ладно, чуть смягчим ситуацию, мне сейчас крайне невыгодно, чтобы старик выявил горностая. Как ни крути — он Зверолов, со своими питомцами и способностями, а своего врага нужно знать в лицо. Слишком уж мало времени прошло, мне нужно больше знаний.

Я поставил ловушку на землю.

— Вот. Стебли «телесника», сплетены туго, чтобы держали форму. Камень сверху, как противовес, — показал на плоский булыжник, привязанный к верхнему пруту. — Зверь задевает натянутый стебель, камень падает, дверца захлопывается.

Виола присела на корточки, её юбка собралась складками на земле, а пальцы осторожно коснулись прутьев. Её брови сдвинулись, глаза внимательно изучали узлы.

— И это держит зверя? — спросила она, её голос был подозрительно серьёзным, в нём звучало едва скрываемое любопытство.

— Держит, если узлы крепкие, — ответил, постукивая пальцем по камню. — Главное — сплести так, чтобы не развалилось.

Про маскировку запаха и свои теории о магическом следе татуировок говорить не стал, ещё чего. По большому счёту одной ловушки тогда не хватит, чтобы поймать зверька, если нет других знаний. Может и получится, на удаче, но полагаться на это профессионалу не престало. А даже если и получится, мне-то что?

Главное, чтоб молчала.

Ещё предстоит у Стёпки узнать, как это так вышло вообще? Уж не разболтал ли чего, ведь неровно дышит к этой пигалице.

Виола кивнула, её пальцы пробежались по стеблям, будто проверяя их прочность. Потом встала, отряхнула юбку и посмотрела на меня, её глаза снова блеснули насмешкой.

— Неплохо для доходяги, — бросила она, развернувшись к дороге.

Её сапоги зашуршали по траве, коса качнулась, и она исчезла за углом дома, не сказав больше ни слова.

Я смотрел ей вслед, пока её шаги не затихли, покачал головой и направился домой.

Внутри пахло жареной рыбой. Печь потрескивала, угли в ней шипели, отбрасывая красноватые блики на глиняные стены. Ольга стояла у стола, её передник был припорошен мукой, а руки двигались быстро, переворачивая окуней на сковороде. Жир шипел, брызгая на край печи, а запах рыбы, обвалянной в муке, заполнял комнату, смешиваясь с дымком от дров. Ведро с рыбой стояло у двери, внутри плескались две оставшиеся рыбины. Хорошо, что клёв был хороший.

— Садись, Макс, — сказала Ольга, не оборачиваясь. — Что там Виола хотела?

Я опустился на табурет, его ножки скрипнули под весом. Постучал пальцами по столу.

— Благодарила за помощь Баруту, — ответил, глядя на сковороду, где окуни шипели, их корочка золотилась.

Ольга кивнула, её рука замерла с деревянной лопаткой над сковородой.

— Дуэль, значит, — сказала она, её брови чуть сдвинулись. — У них всё обошлось?

— Наверное нет, — ответил я.

Наступила небольшая пауза, которую захотелось нарушить.

— А до какого момента проводится дуэль? Не до смерти же?

Она сняла со сковороды последнюю готовую рыбину, положила лопатку на стол и вытерла пальцы о передник, оставляя белые следы муки.

Быстро наложила нам окуньков и села за стол.

На лице Ольги отразилась материнская забота и печаль.

— Как много ты забыл после своей болезни…

— Главное, что сейчас всё в порядке! — я широко улыбнулся и принялся за ужин, и она расслабилась.

— В дуэлях всегда секундант есть, — начала она. — Правила простые: звери бьются до тех пор, пока могут продолжать. Секундант следит, чтобы всё по-честному. В деревне нашей редко такое, Мастеров не так уж много, да и Звероловов почти нет. А в городах — да, там почаще. Там и ставки, и толпы, и шум.

Я кивнул.

— Но ведь питомцев, особенно боевых, используют не только в дуэлях?

Спросил не просто так, потому что в размытой памяти парнишки что-то смутно крутилось про войны и лес.

— Ну конечно… — мама удивлённо вскинула брови. — В чём, по-твоему, настоящая сила Звероловов и Мастеров? Первые поставляют военную мощь, силу противостоять магическим зверям в глубинах опасных зон, уж молчу про войны с другими королевствами. Вторые просто её используют.

— Да, я об этом.

— Службу королевству и военный призыв никто не отменял, это правда, — кивнула мама с тревогой в глазах. — Понимаешь, почему я против? Хоть Звероловов и ценят, это правда…

— А как иначе зарабатывать, м? — постарался спросить я как можно мягче, глядя на её руки, испещрённые царапинами от работы. — Вечно пахать в поле за копейки?

— Мне не нравится этот разговор, Максим, — строго сказала женщина, оторвавшись от тарелки.

— А смертельные случаи? — спросил я, резко сменив тему. — Бывает, что зверь погибает на дуэли?

Она вздохнула, её плечи чуть опустились, как будто груз дня стал тяжелее.

— Редко, — её голос стал тише. — Питомцы дорогие, их берегут. Но случается, если кто-то зазевался или зверь слишком агрессивный. В нашей деревне такого не бывает.

— Никогда? — уточнил я, прищурившись.

— Ну, — она пожала плечами, — в дуэлях редко. На войнах, или в каких-то серьёзных стычках, где сражаются уже не на жизнь, а на смерть, там да… Но это уже и дуэлью не назвать, когда вот так… А так, все же ценят своих зверей, Макс.

Я кивнул, потирая запястье.

— А сколько стоит, например, горностай первой ступени? — спросил я, стараясь держать голос небрежным. — Просто любопытно.

Ольга посмотрела на меня, её брови взлетели, но она ответила, её голос стал деловым, как у торговки на базаре.

— Горностай первой ступени, если полезный, вроде тех, которые травы находят, стоит дорого.

— Ну сколько?

— Серебряков может пятнадцать? Хотя, после смерти твоего отца, я уже давно не слежу за ценами на питомцев, — Ольга вздохнула, а я напряг память.

Деньги у нас — медь, серебро, золото. Медные монеты — мелочь, за горсть хлеба купишь. Сто медяков — уже серебряная. Эти — уже серьёзнее, за пару серебряков сапоги крепкие можно взять, одежду различную и тому подобное. Сто серебряных монет — одна золотая. Золотая уже редкость, за них многое можно купить, например небольшое хозяйство.

Если горностай имеет нужные навыки, то пойдёт за пятнадцать серебряков? Вот это да! И это первой ступени!

— А что влияет на цену? — спросил я, наклоняясь ближе. Печь потрескивала, тепло от неё гудело, как далёкий колокол.

— Так! Хватит об этом, — рявкнула Ольга и нахмурилась. — Я не собираюсь рассказывать своему сыну такое, что заставит его шуровать в лес на охоту, понял?

— Да всё, всё, — буркнул я, уставившись в тарелку.

Ладно, хоть чуть-чуть узнал.

— А как дела на работе? — спросил, пытаясь разрядить обстановку.

Ольга пожала плечами.

— Всё в порядке, — сказала она с показным безразличием. — Правда Сатий задерживает выплату, но он раньше так не делал. Обещал за неделю рассчитаться. Хорошо, что ты рыбу наловил, сынок, вовремя.

Я кивнул и изобразил улыбку, хоть внутри и неприятно кольнуло.

После ужина, когда Ольга ушла спать, пожелав мне добрых снов, я взял ведро с оставшимися окунями и вышел на улицу.

Время близилось к полуночи.

Деревня молчала, лишь сверчки стрекотали в траве, да где-то вдали скрипела калитка, качаемая ветром. Звёзды мерцали над крышами, а воздух пах сыростью и дымом от остывших печей. Я взглянул в небо, туда, где небесный Раскол искрил фиолетовыми брызгами, и вдохнул глубже, плечи расслабились.

Эх, как ни крути, а мир этот мне по душе.

Пора разобраться с этим «Звериным кодексом».

Я присел у стены мастерской, поставил ведро на землю, рыбины плеснули, звякнув чешуёй о металл. Закрыл глаза, сосредоточившись. Татуировки на запястьях кольнули жаром, как раскалённый гвоздь, и перед глазами вспыхнули чёткие слова.

Звериный кодекс. Бестиарий. Раздел открыт.

Я мысленно потянулся к разделу, и текст развернулся, будто свиток на столе.

Интересно, но доступен мне был только один питомец!

Горностай мерцающий . Эволюционный индекс — G .

Горностай мерцающий. Хищник, своевольный и привередливый, выбирает добычу по запаху и настроению, может отказаться от еды, если не доверяет хозяину. Маленький зверь, покрыт короткой, шелковистой шерстью, которая в темноте испускает слабое мерцание, особенно на хвосте.

Поведение: Осторожен, но любопытен. Предпочитает ночную активность если не голоден, избегает открытых пространств.

Навыки:

Создание иллюзии ( G ) — физическая, но крайне слабая проекция себя, чтобы обмануть хищников или охотников. Требуют затрат энергии, после чего зверь становится медлительнее. Чует магические следы на расстоянии до 2 метров.

Поиск и сбор(G ) — чует редкие травы и реагенты в радиусе 5 метров. Точность, расстояние, а также редкость найденных ресурсов, зависит от эволюционного индекса и уровня приручителя.

Я выдохнул.

Невероятно. Поиск и сбор ресурсов! А не это ли полезный навык, за который можно выручить нормально деньжат? Вот только я сразу же отмёл эту мысль как дошло до дела…

Потому что «такая корова самому нужна»!

Всё, что я знал о животных, меркнет перед этим. Зверь, который создаёт иллюзии, ищет травы, слегка светится в темноте — это как держать в руках факел, который сам выбирает, куда светить и собирает ресурсы! Возможности кружили голову.

Радовало, что я был прав. Всё-таки этот мелкий зверёк почуял мои татуировки, поэтому и призывал иллюзию. Странное, конечно описание. Не клон, а иллюзия, хоть и материальная.

А вот слабости и повадки были достаточно знакомы. Этому я особо не удивился, если учесть, что пришедший Раскол видоизменил существующих зверей, а не создал новых. Хотя, поговаривают, что в самых опасных участках ближе к «Хребту Раскола» и такие есть.

Закрыв бестиарий, увидел уведомление.

Информация о корме, тренировках и уходе доступна после приручения питомца.

Дальше вспыхнула новая надпись.

Приручение питомца — Сила Зверолова позволяет установить связь с питомцем его уровня или ниже. Требуется физический контакт и активация татуировок через сосредоточение. Доверие формируется через регулярное взаимодействие: кормление, уход, тренировки. При высоком доверии возможно приручение зверя выше эволюционного индекса или уровня, но успех зависит от мастерства Зверолова. Процесс требует времени и терпения. Зверь должен признать хозяина как равного.

Я мысленно кивнул, впитывая информацию как губка. Доверие, значит… Так, а ведь должна же быть какая-то информация обо мне, так? И точно, вот она, панель «статус». Тут же раскрыл её.

Статус.

Уровень : 1.

Опыт : 0/5.

Свободных очков: 2.

— Ха-ха-ха, — я невольно расхохотался. — А что качать-то?

Тот охотник рассказывал про какие-то характеристики, сила, ловкость, что-то там ещё. А у меня просто опыт и всё? А что тогда даёт уровень? Хотя, подожди-ка. Очки ведь какие-то есть. И у меня открылась возможность обнаружения полезных ресурсов в радиусе 15 метров. Может уровень будет улучшать её? Или какое-то взаимодействие с питомцами? Давать доступ к новой информации? Тогда это имеет смысл. Короче, нужно взять второй уровень, приручить питомца и посмотреть. Я мотнул головой. К чёрту, так можно сидеть бесконечно.

Возможно, после приручения узнаю больше. Вот только приручить бы! Похоже придётся постараться. Могло ли моё воздействие татуировками усилить доверие? Ладно…

Пора было действовать.

Подхватил ведро, рыба плеснула, и пошёл к мастерской.

Горностай в клетке поднял голову, его алые глаза блеснули, как раскалённые бусины. Хвост слабо качнулся, искры пробежали по шерсти, отбрасывая блики на прутья.

Поставил ведро на пол, и присел перед клеткой. Зверёк насторожился, уши дёрнулись, когти царапнули металл. Я медленно протянул руку к дверце, её петли скрипнули, когда потянул.

Зверь фыркнул, его шерсть встала дыбом, но он не бросился. Пальцы сжали край клетки, металл холодил кожу, а татуировки кольнули жаром, как раскалённый гвоздь.

— Спокойно, малец, — шепнул я, опуская голос до мягкого журчания. — Мы с тобой теперь команда.

Сосредоточившись, закрыв глаза. Татуировки запульсировали сильнее, жар разлился по рукам, как расплавленный воск, стекающий по свече.

В груди зародилось тепло, тяжёлое, как нагретый в кузне металл, и потекло к пальцам. Я медленно протянул руку к горностаю, ладонь раскрыта, пальцы неподвижны. Зверь замер, его глаза следили за мной, как два раскалённых угля. Уши прижались, но он не шипел, только дышал быстрее, бока быстро вздымались.

Я действовал интуитивно, это ощущалось, как если бы ты сел на велосипед спустя пятьдесят лет.

Представил, как сила татуировок течёт из меня, как верёвка, которую наматываешь на катушку. Она была горячей, живой, будто пульсировала в такт моему сердцу. Я направил её к горностаю, чувствуя, как она касается его шерсти, как искры на его хвосте вспыхивают ярче. Зверь дёрнулся, его когти царапнули прутья, но я не остановился. Жар в татуировках стал сильнее, узоры на коже закрутились, как водоворот в реке, и сила хлынула вперёд, обволакивая горностая.

Его глаза расширились, искры в них заплясали, как звёзды в ночном небе. Я чувствовал его сопротивление, как тугую струну, которую пытаешься натянуть. Но я не давил, а вёл, как мастер, направляющий молот по наковальне. Мои пальцы дрожали, а пот стекал по виску. Сила текла через татуировки, соединяя нас, как мост из расплавленного света. Горностай фыркнул, его хвост хлестнул по прутьям, но потом он вдруг расслабился, его уши поднялись, а шерсть опала.

На его шее, чуть ниже уха, вспыхнул знак — тонкая красная спираль, похожая на завиток раскалённой проволоки. Она пульсировала в такт моим татуировкам, а потом угасла, оставив слабый, но чёткий отпечаток. Зверь смотрел на меня, его глаза уже не горели угрозой, а искрились любопытством. Он шагнул ближе, его лапки мягко коснулись прутьев, и фыркнул, будто соглашаясь.

Я выдохнул, жар в татуировках угас, как остывающий очаг. Сердце стучало, но я улыбнулся.

Это оно.

Теперь понятно, как это работает. Сила Зверолова — не просто магия, это открывало такие перспективы, что голова кружилась. Действительно могу укрощать зверей, менять их, растить.

Это как ковать живое оружие…

Моё оружие.

Внимание! Питомец приручен.

Внимание! Получено опыта — 5. Получен Уровень 2.

Горностай мерцающий. Уровень — 1. Эволюционный индекс — G .

Разблокированы разделы: Питание, Тренировка, Медицина.

Я тут же раскрыл их.

Питание: Горностай мерцающий. Предпочитает сырую мелкую рыбу, мелких грызунов, насекомых, ягоды.

Специальная пища: Звёздный шиповник, пыльца искрового мха.

Тренировка: Горностай мерцающий. Для улучшения навыка «Создание иллюзии» рекомендуется тренировка реакции и скорости реагирования зверя. Для навыка поиска и сбора рекомендуется прямой подход через практику и обучение.

Я мысленно кивнул, впитывая информацию, лишь вскользь изучив раздел медицины. Информация была почти ясной, но всё равно несколько минут просидел, перечитывая данные. Эти названия реагентов пока мне были незнакомы.

Что ж, пожалуй, придётся заниматься зверем, «Звериный Кодекс» не давал прямого руководства, придётся разбираться со всем этим подробнее завтра.

Подумал о том, что зверь достаточно своеволен — каждый шаг придётся продумывать.

Я мысленно вызвал статус.

Статус.

Уровень : 2.

Опыт : 0/8.

Свободных очков: 4.

Навык: «Обнаружение» — поиск полезных ресурсов в радиусе 15 метров.

Особенность: Экспериментальная эволюция. (Заблокировано, достигните Уровня 10).

Питомец: Горностай мерцающий.

Уровень: 1.

Опыт: ⅖

Эволюционный индекс: G.

Характеристики питомца:

Сила: 2 (влияет на физическую выносливость и мощь питомца).

Ловкость: 4 (определяет скорость и точность движений).

Поток: 5 (влияет на магические способностей).

Навыки:

Создание иллюзии (G): Физическая, слабая проекция себя для обмана врагов. Требует поток, после чего зверь замедляется.

Поиск и сбор (G): чует редкие травы и реагенты в радиусе 5 метров. Точность зависит от уровня приручителя.

Пульс ускорился, как тиканье часов, сорвавшихся с ритма. Характеристики зверя были скромными, кхм, а что вообще улучшать горностаю?

Всерьёз задумался. Во-первых, ничего не мог уяснить про эволюционный индекс и экспериментальную эволюцию. Про это просто не было информации. Могу ли я налажать, если вброшу очки горностаю куда-то не туда? Каким образом улучшаются навыки и их ранг? После эволюции?

Невероятное количество вопросов и ноль ответов. Исходя из моей логики егеря, хотелось усилить ловкость и силу, но неужели у зверя просто так параметр «Поток» на самом высоком значении? Хотя, создание иллюзии казалось мне малополезным навыком. Я тут же мотнул головой. О чём ты думаешь? А если создать отвлекающий манёвр для какого-то зверя?

Ну а как зарабатывать опыт самому питомцу? И что будет давать его уровень, если очки прокачиваю я? Голова кругом. Нет, на сегодня точно хватит.

Никаких поспешных решений!

Сомнение заключалось ещё и в том, что количество очков у меня не безгранично, а вот потенциальных питомцев, которым я могу их дать — очень даже. Так что сейчас это мой самый важный ресурс!

Перевёл взгляд на горностая. Он сидел в клетке, его алые глаза следили за мной, уши слегка подрагивали. Хвост лениво качнулся.

Я вытащил окуня из ведра. Рыбина, ещё влажная, скользнула в руке, но удалось удержать. Положил рыбу на пол в метре от клетки, отступил и скрестил руки.

— Ешь, малец, — сказал твёрдо, но спокойно.

Татуировки на запястьях кольнули жаром, и я сосредоточился, представляя, как моя воля течёт через них, как нить через игольное ушко.

Знак на шее горностая — тонкая красная спираль — слабо засветился, пульсируя в такт моим татуировкам. Зверь дёрнул ушами, его глаза блеснули, и он шагнул из клетки, лапы мягко коснулись пола. Он принюхался, его усы задрожали, и, не теряя времени, метнулся к рыбе.

Когти царапнули половицу, зубы вонзились в окуня, разрывая чешую с хрустом. Он ел быстро, но аккуратно, не отводя от меня взгляда.

Однако чувствовалась, что эта связь хрупкая, как хрусталь. Я выдохнул, жар в татуировках угас. Сердце стучало ровно, а уголок рта дёрнулся в лёгкой улыбке.

Горностай фыркнул, слизывая каплю рыбьего жира с усов, и вернулся к клетке, где свернулся клубком. Его глаза всё ещё следили за мной, но в них была не угроза, а спокойное, только зародившееся доверие.

Да уж. Возможности, по сравнению с моими прошлыми знаниями о зверях, совершенно иные.

— Эй, — я присел к клетке и похлопал по своему плечу ладонью. — Прыгнешь сюда?

Зверёк фыркнул и чуть склонил мордочку, будто не понял, чего от него хотят, но алые глазки на миг полыхнули в протесте.

— Ладно. Времени у нас много впереди, дружок. Ты уж посиди сегодня тут, ладно? Завтра разберёмся с проблемой доверия.

Интересно, куда всё-таки подевалась кошка?

Но едва зашёл домой и моя голова коснулась подушки, как тут же уснул.