Единственный цветок в этой говноклумбе 5

6. Придется объединиться

Время тянулось невыносимо медленно. Для учеников особого класса это было первое полноценное занятие, ради которого собрали их всех, и именно оно проводилось представителями церкви.

Женщина, облаченная в белую рясу, стояла возле доски и старательно расписывала все то, что она объясняла. Длинные столбцы текста время от времени сменялись изображениями, напоминающими магические круги, но вместе с тем они значительно отличались от настоящих наличием в самом центре звезды.

— Считается, что культ Бога Солнца зародился намного позднее формирования империи Асквид. Следовательно, эта греховная религия возникла позже появления самой Богини Луны. — Женщина, резко отчеканив на доске конец предложения, развернулась и двинулась к началу новой строки у другого края длинной доски. — Первыми членами культа стали мужчины, постыдно сбежавшие из своих семей. Сейчас мы уже не можем сказать, когда и как этим мужчинам удалось связаться с Богом Солнца, но, считается, что именно он вышел первым с ними на связь ради увеличения своей силы и противостояния Богине, которая черпала свою силу из молитв верных ей верующих.

Шейн, сидевший практически на самых последних рядах амфитеатра, слушал эту лекцию с невероятным отвращением. Конечно, информация, которую ему давали, была так или иначе полезной, но женщина, выражавшая буквально в каждом предложении свое отношение к культу, раздражала до глубины души. Казалось, будто она пыталась навязать всем свое «верное» мнение, и потому вела себя настолько яростно.

Выдохнув, Шейн устало протянул:

— В какой момент лекция по основам лунной религии превратилась в дискредитацию бога солнца?

Помимо него на этом ряду сидела Латиша. Девушка с небольшой тетрадью перед глазами, совершенно не смотрела на учителя, но все же записывала что-то себе. Услышав вопрос Шейна, она не повела и бровью и ответила:

— Не спрашивай, я уже давно мысль потеряла.

Шейн насторожился. Теперь понимая, что Латиша записывала вовсе не лекцию, он даже с некоторым удивлением выпрямился и заглянул в записи, что вела девушка. Еще некогда чистый лист теперь был усеян множеством заметок, которые соединялись между собой различными подчеркиваниями и стрелками. Разобрать в этих каракулях детали казалось невозможной задачей, однако заголовок Шейн смог прочитать довольно четко, и сделал он это вслух:

— План по захвату трона Селестины? — удивленно приподняв взгляд, он уставился на лицо вздрогнувшей девушки. — Серьезно?

Латиша резко навалилась грудью на парту, закрыла руками свои заметки и, посмотрев на Шейна, грозно нахмурилась. В этот момент ее лицо выглядело, как морда голодного дикого кота, который мог наброситься на любого, кто приблизился бы к нему.

При виде этой реакции Шейн улыбнулся и расслабленно ответил:

— Понял, понял.

Внезапно этот момент прервал громкий женский крик:

— Шейн Дориан!

Услышав собственное имя, Шейн повернул голову и опустил взгляд. Там, на передних рядах между партами стояла та самая монахиня с книгой в руках. Она, презрительно хмурясь, смотрела в сторону некогда говорившего юноши и серьёзно продолжала:

— Явный представитель знатного мужского сословия. Сын герцогини, участник важнейших событий последних дней.

Наступила тишина. В этот момент в аудитории помимо самого Шейна и Латиши находились и остальные члены особого класса. Казалось, вплоть до этого момента они скучали точно также, как и все остальные, однако внезапно обострившаяся атмосфера сразу же привела их в чувство и вызвала интерес.

Шейн, не терявший спокойствия, выпрямился и громко спросил:

— Вы что-то хотите мне сказать?

Женщина нахмурилась. Казалась, она не относилась к числу вспыльчивых людей, которые могли бы устроить скандал из-за любого небольшого промаха, однако ее отношение к Шейну, как к представителю мужского рода, было понятно сразу. Все-таки на протяжении всей лекции почти каждая ее фраза выражала ненависть ко всем мужчинам в этом мире.

— Некоторым может показаться, — отвечала монахиня, — что ваше выступление на испытании является героическим поступком.

— Но вы так не считаете? — на лице Шейна растянулась насмешливая улыбка.

Возможно, его выражение лица, а, может быть, и сам его ироничный тон выводили из себя все больше. Монахиня, уже плотно прижимая книгу к своей груди, холодно отвечала:

— Я считаю очень странным то, что вы, мужчина, были замешаны в этом.

Наступила тишина, прервать которую уже не пытался никто. Шейн молчал, понимая, что все слова, которые приходили ему в голову, могли лишь усугубить ситуацию. Окружающие же либо не хотели вмешиваться во все это, либо ждали реакцию самого Шейна.

— И не только в этом, — смело продолжала говорить женщина, будто чувствуя, что никто не мог ей ничего противопоставить. — Что произошло в имперском дворце? Каким образом вы снова оказались в гуще событий? Случайность ли это?

— Похоже, вы надеетесь на чью-то защиту.

— Что простите? — женщина непонимающе приподняла брови, и отчего-то сразу замолчала.

В воздухе повисла напряженная пауза. Казалось, в этот момент даже взгляд самого Шейна стал куда строже и холоднее, чем раньше. Он, серьезным тоном, отвечал:

— Вы чересчур осмелели для того, кто в этом мире может только ноги другим вылизывать.

Лицо монахини исказилось. Она широко шагнув вперед, почти во весь голос закричала:

— Вы сейчас меня оскорбляете?

— Это вы сейчас оскорбляете дворянство, — резко отвечал Шейн. — Если вы ни во что не ставите меня, сына герцогини, то как вы вообще относитесь ко всему остальному дворянству?

Эти слова били прямо в точку. Женщина, невольно окинувшая взглядом лица окружающих, заметила, что те смотрели на нее со злобой. И дело было даже не в том, что она оскорбила именно Шейна Дориана, а в том, что она, наверняка простолюдинка, позволяла себе выяснять отношения с кем-то из особого класса прямо во время занятия.

Также четко осознавая это, Шейн зловеще заключил:

— Вам следовало бы знать свое место.

Наступила тишина. Тяжело дышавшая монахиня не знала, как побороть все нахлынувшие чувства: стыд, страх, ярость — все это кипело внутри нее. В конечном счете так и не справившись со всем этим, она резко взмахнула рукой и швырнула свою книгу куда-то вперед.

Даже не проследив за тем, куда она попадет, монахиня бросилась в сторону выхода со слезами на глазах, в то время как ее книга, ударившись о пустую парту, скатилась прямо на пол. Как только дверь с грохотом захлопнулась, Аска, сидевшая на одной из самых первых парт, устало протянула:

— В этом и проблема священнослужителей. Они не знают своего места и все еще мыслят на уровне обывателей.

Между тем, Латиша, с улыбкой посмотрев на Шейна, сказала:

— Меня всегда поражало то, с какой наглостью ты используешь свое положение.

— А почему я не должен его использовать? — Шейн иронично улыбнулся. — Особенно после того, что мне пришлось пережить.

Прозвучал тихий стук шагов. Окружающие, оглянувшись, посмотрели в сторону входа и увидели прошедшую через дверной проем женскую фигуру. Учитель Агнес Аберолли, не входя в аудиторию особенно далеко, уперла руки в бока и строго спросила:

— Кто довел до слез монашку?

Наступила напряженная тишина. Взгляды окружающих плавно поднялись по партам к Шейну, и лишь тогда он, осознав, что промолчать не получится, разочарованно не поднял руку.

Уже понимая, кто был виновником случившегося, Агнес кивнула и расслабленно ответила:

— Молодец, она мне тоже не нравится.

Собравшиеся в аудитории ученики удивились. На всех их лицах буквально повисла вопросительная гримаса.

— Но я пришла сюда не за этим, — спокойно продолжала Агнес. — Так как у особого класса обычно нет закрепленного преподавателя, меня попросили стать вашим временным наставником на период реформации академии.

— Реформации? — удивленно переспросила Моржана, сидевшая возле окна.

Аберолли, бросив взгляд на почему-то отстранённую девушку, невольно заметила бинты на шее и руках той. Увиденное явно ее насторожило, но все же вопросов женщина не задала.

— Верно, — отвечала Агнес. — То, что сейчас происходит в академии, можно назвать реформацией. Один особый класс на всю академию, введение новых предметов, создание командой системы, увеличение практической работы — все это для вас, магов нашего будущего, теперь является полноценным курсом боевой подготовки. Сами знаете, в какое время живем. Звание мага накладывает на каждого из нас ответственность, и мы должны уметь ее нести.

В аудитории наступила тишина. Уверенный низкий голос Агнес, как и суть того, о чем она говорила, вызывали интерес. По сравнению с монахиней, сбежавшей из аудитории ранее, слушать эту женщину было приятно.

— В связи с этим хочу напомнить вам про необходимость создания команд. Надеюсь, вы уже задумывались над этим?

Наступила тишина. Агнес, задумчиво окинувшая взглядом присутствующих, по их сконфуженным лицам быстро поняла, что никто ни о чем не думал и думать не хотел. Устало закрыв глаза, она предупреждающе продолжила:

— Директор выставила сроки подачи заявок на образование команд. Если вы ни к кому не присоединитесь до судного часа, тогда вас распределят в команды насильно. И, уверяю, изменить состав после этого вам точно не удастся. Поэтому до конца недели уж постарайтесь найти или создать команду, придумать ее название и хоть как-то распределить в ней роли.

Шейн и Латиша, будто подумавшие об одном и том же, переглянулись. Конечно, они не собирались искать команду. Напротив, они уже знали, кого могли пригласить к себе, если бы это понадобилось.

— Пока что на этом все, — заключила Абероли, хлопая в ладоши, — вы можете быть свободны, но сначала, — взгляд невольно опустился на книгу, все еще валявшуюся где-то в проходе между партами, — поднимите ту книженцию с пола и сделайте что-нибудь с ней. Сожгите ее, например.

Внезапно книга вспыхнула. Окружающие, как и сама Аберолли, удивленно уставились на быстро сгоравший дотла предмет.

Понять, кто мог сжечь книгу, оказалось не сложно. Из всех огненных магов в комнате, больше всего подозрений вызвала Моржана. Аберолли, настороженно взглянувшая на нее, невольно столкнулась со спокойным взглядом волшебницы.

— Что? — равнодушно спросила Моржана. — Сказано-сделано.

Аберолли напряженно улыбнулась.

— Я смотрю, с тобой нужно быть осторожнее.

Книга, сгоревшая дотла, унесла с собой последние воспоминания обо всем том религиозном бреде, который читался вплоть до этого момента. Аберолли, лишь на мгновение посмотревшая в сторону горевшего предмета, отметила быстрое исчезновение огня. Больше ничего так и не сказав, она развернулась и направилась к выходу, а оставшиеся в комнате ученики так и продолжили сидеть на своих местах.

Лишь когда двери за преподавателем окончательно закрылись, со своего места встал юноша, все это время сидевший в самой дальней части комнаты — Дрэго Роман. Черноволосый красноглазый парень, спустившись по рядам к Шейну, внезапно остановился рядом с его партой и посмотрел прямо на него.

В тишине аудитории каждый шаг Дрэго, каждое его действие были слышны особенно отчетливо. Возможно, именно поэтому, когда он подошел к Шейну, все внимание оказалось направлено именно на него. Дрэго, посмотрев сначала на своего давнего знакомого, а затем и на Латишу, спокойно спросил:

— Я могу присоединиться к вашей команде?

Казалось, многие были удивлены. Дрэго как представитель святой, о чем уже было известно, сам по себе не внушал доверия окружающим, а учитывая то, что случилось в этой аудитории не так давно, странным казалось именно то, что он не вмешался тогда, но теперь хотел заполучить место в команде Шейна.

Но куда более удивительным оказался доброжелательный ответ самого Шейна:

— Да, конечно. Мы ведь уже работали вместе.

Казалось, в этот момент даже сам Дрэго насторожился. Его брови слегка приподнялись, будто бы мысленно он спросил себя, не ослышался ли, однако мгновение спустя Дрэго просто кивнул, развернулся и направился на выход.

Лишь когда он ушел и аудитории снова наступила тишина, Латиша повернулась к Шейну и спросила:

— Почему ты согласился, если подозреваешь его в чем-то?

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе. — Шейн, улыбнулся, смотря в непонимающие женские глаза. — Я пока что даже не знаю кто он мне: друг или враг, поэтому мне в любом случае стоит держать его рядом, чтобы наконец-то определиться.

Казалось, Латиша еще могла что-то на это ответить, но все же решила промолчать. Улыбнувшись, она отвела взгляд и спокойно проговорила:

— Как скажешь. Тогда кого еще примем к нам? Ты, я, Дрэго и…

Шейн, впервые задумавшийся над чем-то подобным, невольно вспомнил о своей сестре. Конечно, он даже не представлял ее частью своей команды, однако его настораживало то, что они обсуждали этот момент в присутствии Моржаны.

Посмотрев в сторону дальнего ряда, располагавшегося у окна, Шейн заметил все еще сидевшую там фигуру Моржаны. Как это не было странно, его сестра не двигалась и даже не смотрела на него. Это было на нее непохоже.

Внезапно двери в аудиторию вновь распахнулись. Быстро ворвавшаяся в комнату, и сразу же застрявшая в дверном проеме троица, начала расталкивать друг друга и громко выкрикивать какие-то непонятные слова. Шейн в этих ребятах сразу признал Ноя, Веласа и Кайсена.

— Шейн! — громко завопил Велас, размахивая руками. — Ты же не забыл про нас? Мы одна команда!

— С чего вы взяли, что он вас возьмет к себе? — Кайсен, за шкирки оттягивая обоих парней назад, намеренно не позволял им пробраться в комнату. В какой-то момент, так и не удержав их обоих, Кайсен резко отпустил. Ной и Велас рухнули прямо на колени, а сам Кайсен упал на спину. Именно в этот миг и наступила тишина.

— Веласа и Ноя могу понять, — Шейн, подпирая голову рукой, все продолжал сидеть за столом, — а почему принц Жанвиоля ведет себя так…

Кайсен, услышав обращение к себе, почесал затылок и иронично улыбнулся. Понимая, что бороться уже все равно было бесполезно, он поднялся на ноги.

В тот же миг Велас, вскочив с колен, громко воскликнул:

— Эй, я тоже принц вообще-то!

Шейн ничего на это не ответил. Просто улыбнулся, мысленно уже соглашаясь с тем, что эти ребята определенно должны быть с ним в одной команде.

Пока Велас и Кайсен зловеще поглядывали друг на друга, Ной, быстро поднявшийся по рядам вверх, оказался прямо рядом со столом Шейна. Уже будучи подготовленным, он положил бланк для заполнения перед глазами товарища и уверенно проговорил:

— Мы с тобой будем в одной команде.

Услышав это заявление, остальные также подошли ближе и встали напротив стола Шейна.

К тому моменту другие ученики уже успели разойтись. И Моржана, и Аска скрылись в неизвестном направлении, фактически предоставляя это место для новоявленной команды.

— Записывай имена, — командно проговорил Кайсен, — название нашей группы и прочее.

Шейн, недовольно поджав губы, спросил:

— А название-то какое у нас будет? Я не думал над этим.

— Без разницы, — хором ответили Велас и Ной.

— Соглашусь, — кивал Кайсен, — мне все равно.

Тогда Шейн, повернув голову к Латише, посмотрел на нее с надеждой. Казалось, ему и самому не хотелось брать на себя ответственность за выбор названия, однако девушка, покачав головой, ласково ответила:

— Я приму любое твое решение.

— Значит, — устало выдохнул Шейн, — все решили пасовать.

Ребята невольно улыбнулись. Они замерли в немом ожидании, будто действительно надеясь на то, что в голову Шейна придет что-то гениальное, однако вместо этого тот уверенно заявил:

— Тогда назовемся «Клумбой».

— Что?! — возмущенно воскликнул Велас. — С чего вдруг такое название?

Шейн откинулся на спинку стула. Над названием он не раздумывал практически ни секунды: просто озвучил то, что пришло первым ему в голову.

— Раз мы все с вами учимся в великой Цветочной академии, — с улыбкой отвечал Шейн, — тогда пусть наша группа будет одной из ее клумб. Вот и все.

— Самоирония?

По лицам окружающих сразу было видно насколько вяло они воспринимали это название, а по скривившемуся лицу Латиши, которая буквально каждую свою эмоцию невольно отражала в виде разных гримас, так тем более.

— Вы сами сказали, что согласитесь с любым названием. — Шейн пожал плечами. — Если есть лучше варианты, думайте до завтра, если нет, тогда…

Шейн уже был готов отодвинуть от себя бланк, как внезапно Кайсен выхватил его и высоко поднял. Он, широко и даже как-то гордо улыбаясь, заявил:

— Клумба так клумба.

— Эй, — возмущался Велас, — Кайсен…

Принц Жанвиоля посмотрел на своего спутника решительно. Он, приблизившись к уху Веласа, ответил:

— Количество мест в команде все равно ограничено. Если будем думать слишком долго, кто-то может прибежать вытиснуть нас. Как думаешь, сколько людей захочет присоединиться к его команде после результатов испытания?

Наступила тишина. Вмиг осознавший все Велас, резко развернулся и бросился бежать вниз. Вместе с ним и Кайсен, и Ной, даже как-то чересчур радостно помчались прочь.

— Потрясающе, — задумчиво протянул Шейн, — у нас в команде три королевские особы. Чувствую себя лишним.

Латиша улыбнулась. Она, посмотрев на сидевшего рядом с ней парня, положила свою ладонь на его руку и слегка сжала ее.

— Не говори так, — ласково отвечала Латиша. — Все пришли сюда только из-за тебя.

Шейн невольно замолчал. Подобные слова вызвали у него искреннюю радость, но также и удивление. Он уже было хотел ответить что-то Латише, но неожиданно ему на глаза снова попались записи девушки, сделанные во время лекции. Именно это и отвлекло его от предыдущего разговора. Улыбнувшись, Шейн насмешливо предупредил:

— Но план по завоеванию престола лучше скрывать более тщательно.

Быстро выпустив ладонь Шейна, Латиша с грохотом захлопнула тетрадь и отвернулась. Конечно, она выглядела хмурой и обиженной, но румянец на ее лице показывал, что на самом деле она была больше смущена, чем зла.

***

Прокрасться в имперский дворец оказалось даже как-то просто. Из-за того, какой переполох стоял после недавнего нападения, все маги, все рыцари и все остальные слуги дворца были постоянно заняты какой-то работенкой. Именно благодаря этому Адан Азаро чувствовал себя весьма спокойным.

Можно сказать, что возвращаться на место преступления сразу после свершения злодеяния, было его фишкой. Обычно люди теряли бдительность там, где считали, что смогли отразить нападение, и именно поэтому скрываться в таких местах было проще простого.

Но эта ситуация все равно была немного иной. Азаро не нужно было скрываться здесь, ему нужно было найти и забрать потерянный им предмет.

Осторожно пройдя в темный зал, парень на мгновение остановился. Он не ощущал постороннего присутствия, или, точнее, ему так казалось. Тихо закрыв за собой дверь, он прошел еще глубже в комнату и увидел в самом ее центре еле-различимое очертание кристалла, стоявшего на постаменте. При виде того, насколько был незащищен этот предмет, Адан сразу понял, что что-то было здесь не так.

Внезапно в темноте зажегся яркий свет. Магические круги вспыхнули сразу же с огненной стеной. Эта магия, такая опасная и обжигающая, очертила круг по территории всего зала, будто бы намеренно не оставляя ни единого выхода отсюда. Именно тогда рядом с постаментом стала заметна невысокая девичья фигура. Рыжеволосый зеленоглазый ребенок уже только одной своей внешностью подсказал, к какому роду относился. Эта девочка, а именно Анна, при виде незнакомца холодно спросила:

— Так ты и есть Азаро?

Адан не растерялся. Даже в подобной ситуации он был на удивление спокойным, хотя и немного ошарашенным.

— Мы знакомы? — улыбаясь, спросил он. — Вряд ли.

— Мой дорогой друг рассказал о тебе. — Анна, отшагнув от постамента, обошла его и встала рядом. Так, чтобы ее можно было увидеть во весь рост. — Сказал, что ты тот еще негодяй.

На мгновение наступила тишина, прерываемая лишь тихим шипением пламени. В этот момент Адан, попытавшись сложить все известные ему факты, представил, кто именно мог рассказать о нем принцессе. Искать ответ не пришлось долго.

— Шейн Дориан? — догадавшись, Адан улыбнулся еще шире и кровожаднее, чем раньше. — Кажется, я занимаю все его мысли. Лестно слышать.

Внезапно Анна, взмахнув рукой, собрала весь огонь в зале и направила его в одну точку. Ее пламя, словно круг, который с каждым мгновением становился меньше, быстро приблизилась к Адану. Казалось, этот огонь вот-вот уже должен был настигнуть его и поглотить, но внезапно парень ловко вынув из рукава небольшой предмет, подбросил его в воздух. Яркий свет охватил зал, и вместе с ним в округе возникли сильные потоки ветра. Огонь Анны просто исчез, а Адан, не теряя времени, быстро рванул к кристаллу.

Будто уже предвкушая свою победу, он с широкой улыбкой потянулся прямо к своей цели. До заветного кристалла оставалось всего несколько шагов.

В тот же миг внезапно в воздухе снова появилось пламя. Магия, на этот раз более точечная, помчалась даже не в сторону противника, а именно в сторону кристалла. На глазах Адана эта огненная сфера врезалась в камень и взорвала его, разбрасывая на множество мелких осколков.

Адан резко затормозил, и закрыл лицо руками. Еще мгновение спустя он, убедившись в уничтожении кристалла, непонимающе посмотрел на девочку и протянул:

— Что ты…

Анна насмешливо улыбнулась. В этот момент ни ее выражение лица, ни ее взгляд не походили на то, что можно было увидеть у обычного ребенка. Казалось, это был уже взрослый человек в шкуре дитя.

— Знаешь, какого принципа придерживается империя в своей политике последние несколько столетий? — Анна, склонив голову, уставилась прямиком в растерянные глаза противника. Низким холодным тоном она ответила на свой же вопрос: — Ни вашим, ни нашим.

Адан понял, что здесь было не так. Развернувшись, он бросился прямо к выходу, но в тот же миг весь зал и весь замок охватило сияние от множества сильных магических кругов. Это была массовая магия, и понять это не составило труда.

Адан мгновенно ощутил слабость в коленях, и от нее рухнул на пол. Ощущение боли и скованности нарастало с каждой секундой. Даже противиться этому чувству было невозможно, и потому оставалось только ждать.

Двери раскрылись, и следом за этим в зал стали быстро проникать рыцари. Они, подхватив под руки лазутчика, снова развернули его лицом к принцессе и позволили ему посмотреть на нее на прощание.

Анна, величественно приподняв голову, ответила:

— Если ты думал, что я позволю тебе уйти отсюда, тогда ты очень ошибался.

Адан улыбнулся бы, если бы смог, но сейчас ему было тяжело даже оставаться в сознании. Как только его глаза окончательно закрылись, принцесса жестом отдала команду рыцарям и вслух невольно произнесла:

— Кажется, в этот раз матушка будет мной довольна.