Единственный цветок в этой говноклумбе 5

1. Придется объясниться

Карета остановилась на длинной каменной дорожке прямо перед входом во дворец. Кучер, отворивший дверь, сразу же отступил назад, и в тот же миг на ступенях кареты показалась мужская фигура. Шейн, ловко спустившийся на землю, плавно развернулся и протянул руку. Следом за ним показалась еще одна фигура.

Явно проигнорировав протянутую ладонь, Латиша схватилась за юбку своего пышного платья и одним резким движением выпрыгнула на улицу. Окружающие посмотрели на нее удивленно, но она, будто не замечая этого, с широкой насмешливой улыбкой взглянула на Шейна и протянула:

— Не дождешься.

Парень, невольно сощурившись, опустил руку и посмотрел на довольную собой особу сверху вниз. Он не злился и не раздражался из-за подобного ребяческого поведения, ведь мысленно примерно осознавал его первоисточник:

— Вижу у тебя игривое настроение. Настолько переживаешь?

Лицо Латиши изменилось. Девушка, сначала удивившаяся, растерянно протянула: «Как ты…» — но затем замолчала. Явно отказавшись от попыток разгадать причины подобных выводов, она выдохнула и устало ответила: — Ах, ладно. Переживаю.

Шейн невольно улыбнулся. В этот момент кучер позади них как раз успел закрыть дверь и снова вернуться на свое место. Шейн и Латиша остались вдвоем, в окружении нескольких служанок, которые вышли их встречать.

— Не знаю, как на все это отреагируют. — Продолжала девушка. — Все-таки меня окрестили без вести пропавшей.

— Значит, — снова протянув руку, Шейн позволил Латише аккуратно схватиться за нее, и плавно развернулся, — триумфальное возвращение.

Принцесса ухватилась за него уже столь естественно и машинально, что сама даже не заметила этого. Так, развернувшись вместе с Шейном к фасаду дворца, медленным и довольно уверенным шагом она направилась на важную встречу с королевой Селестины.

***

Пусть никто и не хотел встречать прибывших, но все же возвращение Шейна и Латиши было значимым событием во дворце, за которым наблюдали многие. Сама сложившаяся ситуация в глазах окружающих выглядела странно: сын герцогского семейства возвращался как герой империи Асквид после прохождения практики, а пропавшая без вести, и уже нареченная погибшей принцесса, шла рядом с ним. Казалось бы, Шейн и Латиша изначально никак и нигде не могли встретиться: он должен был находиться в Асквиде, а она в Селестине, и все же они оба как-то оказались в одном месте, в один час, познакомились с императрицей и даже наладили с ней отношения. В глазах одних это было достижением, в глазах других досадным недоразумением.

Так же как и многие, за возвращением этой парочки из окна следила семейная чета Дорианов: Шанна и Кеннет. Они оба, с задумчивостью приглядываясь к идущим во дворец фигурам, будто пытались понять были ли это действительно те самые люди, которых они ожидали увидеть. Не было ли во всем этом какого-то подвоха. Все-таки новость о возвращении принцессы из Асквида вместе с Шейном пришла слишком внезапно, всего на день раньше, чем приехали они сами.

— Видишь, — протянула Шанна, невольно начиная улыбаться, — я же говорила, что девчонка жива? А ты на свой счет все принял.

Кеннет не мог успокоиться даже сейчас, когда он видел Латишу собственными глазами. В его сознании все еще был свеж образ тех событий, что произошли: нападение змеевиков, пропажа принцессы и обвинения в его адрес. Вся эта ситуация тяжким бременем легла на него и на всех Дорианов, ведь из-за этого герцогство Романов смогло обвинить их в неспособности защитить королевскую семью.

Шанна, заметив, что ее муж так ничего и не отвечал, плавно развернулась к нему и приблизилась. Мужчина сразу же повернулся ей на встречу, и в тот же миг теплая небольшая ладонь легко легла на его щеку.

— Только погляди на себя, — заговорила герцогиня, задумчиво щурясь, — бледный, исхудавший.

Кеннет смотрел в глаза жены и все продолжал молчать. Ее слова мало его успокаивали, и если что-то все-таки могло изменить положение, так это осознание того, что Латиша была цела и невредима.

— Когда прием закончится, — продолжала говорить Шанна, — нам нужно будет как следует поесть. Хорошо?

Кеннет устало выдохнул. Он и сам понимал, что терзал себя переживаниями напрасно. Понимал, что в случившемся вина лежала не на нем одном, и осознавал, что давление Романов было абсолютно таким же, как и в прошлом, не больше, не меньше. Это не могло пошатнуть того, что уже было у всей их семьи. Именно поэтому, когда Шанна с таким трепетом и заботой предложила ему поесть, он просто решил отвлечься от неприятных мыслей и кивнул ей.

Женщина улыбнулась и положила голову на мужскую грудь. Она обхватила Кеннета руками и прижалась к нему так, будто не хотела никуда отпускать. На ее лице была видна заботливая ласковая улыбка, однако мысли в этот момент были далеки от того, какой она пыталась выглядеть:

«Меня до дрожи раздражает то, что он так сильно цепляется за ребенка своей бывшей пассии, и все же я понимаю, что в этой ситуации его переживания связаны не столько с прошлым, сколько с настоящим чувством долга. Он всегда был таким: когда у него не получалось что-то по работе, переживал об этом так, будто весь мир мог разрушиться».

Закрыв глаза, Шанна еще чуть крепче схватилась за своего мужа и глубоко вздохнула.

«Дурак».

***

Когда двери в тронный зал распахнулись, присутствующие невольно затаили дыхание. Шейн и Латиша, уже переодетые и полностью подготовленные к официальному приему, уверенной ровной походкой прошли в тронный зал. Как такового страха они не испытывали, ведь в их жизни уже был опыт общения с другими королевскими отпрысками, а также с самой императрицей.

Между тем, в зале, залитом ярким светом, находились одни знакомые лица: герцогиня Дориан и ее муж, герцогиня Роман и ее супруг, Сандра Роман, наследная принцесса Джена де Селестина, а также сама королева Шерия. Все собравшиеся выглядели серьезными, будто бы ни у кого из них не было повода для радости, и именно из-за этого атмосфера казалась давящей.

Как только Шейн и Латиша дошли до определенной точки напротив трона, они, поклонившись в приемлемой для своего статуса степени, замерли так на долю секунды, а в этот миг за их спинами слуга торжественно объявил:

— Прибыли вторая принцесса королевства Селестина, Тилания де Селестина, и сын герцогини Дориан, Шейн Дориан.

В этот момент Латиша выглядела даже как-то вызывающе. Дело было не столько в ее одежде, ведь она все же носила классическое вечернее платье, а в ее внешности: в белоснежных волосах и ярких голубых глазах, — которые были не настоящими. Казалось бы, как принцесса она должна была гордиться своим натуральным пшеничным оттенком волос и зелеными глазами, которые были точь-в-точь такими же, как у матери, однако она делала все с точностью до наоборот. Это и вызывало некоторое подозрение всякий раз, когда она появлялась в таком виде на официальных встречах.

— Вы можете поднять головы, — прозвучал серьезный голос Шерии.

Когда Шейн поднял голову, невольно он все же встретился со взглядом королевы. Женщина смотрела на него так, будто бы это он был врагом всего человечества, который пытался навредить ей, ее дочери и всему королевству одновременно.

— Надеюсь, — продолжала Шерия, — вы понимаете, как выглядит ситуация со стороны, верно?

— Как? — спросила Латиша, спокойно выпрямляясь. Ни в ее голосе, ни в ее взгляде не промелькнуло смущения или хотя бы волнения. Она была настолько уверена в себе, будто бы действительно ничего не понимала.

— Ты исчезла, не сказав ни слова, — Шерия схватилась руками за подлокотники и слегка наклонилась вперед. Взгляд ее был суровым. — А потом внезапно появилась там же, где был твой возлюбленный. Совпадение ли это?

— Я так не думаю, — спокойно отвечала Латиша.

— Значит…

— Но, — перебила принцесса, невольно улыбаясь, — наши предположения явно расходятся. Послушайте, Ваше Величество, я пропала не по своей воле.

Джена, возмущенная подобными словами, недовольно посмотрела на сестру и холодно заговорила:

— Как ты смеешь обращаться к королеве в столь пренебрежительном тоне?

Латиша посмотрела на сестру с отвращением. Она еще даже не успела ничего сказать, но своим устало-раздраженным взглядом она будто без слов оскорбила ее.

— Как ты смеешь встревать в наш разговор? — тем же тоном спросила Латиша. — Знай свое место.

— Что?!

Джена широко шагнула вперед, и вместе с этим как бы вышла из окружения Сандры Роман и ее матери Брияны. Не успела старшая принцесса продолжить, как прозвучал удар. Шерия, кулаком ударившая по подлокотнику, посмотрела на старшую дочь и строго воскликнула:

— Тишина! Джена де Селестина, не подавай звука до тех пор, пока я не разрешу. В противном случае ты будешь ожидать в коридоре.

По взгляду Шерии сразу было видно, что сохранять спокойствие она уже была не намерена. В этой ситуации куда важнее всех правил и обычаев для нее было понимание происходящего в мире, а Латиша как человек, прибывший из самой империи, владела этой информацией.

Шейн оставался будто в стороне. Он следил за скандалами правящей семьи и в какой-то степени даже видел некоторое сходство с тем, что было у имперской четы Аскания. Те же взгляды, цели, скандалы.

«Нисколько не удивлен, — размышлял Шейн, искоса поглядывая на наследную принцессу его родного королевства. — Вспыльчивость — основная черта характера Джены. К сожалению, принцесса все решает только силой, и поэтому не может нормально вести себя, когда приходится иметь дело с теми, кто сильнее. — Лишь на мгновение опустив взгляд, Шейн с полуулыбкой посмотрел на свою довольную от маленькой победы спутницу. — А вот поведению Латиши я все-таки удивлен. Совсем бесстрашная? Пусть она и не знает, что Джена в будущем станет тираном, но должна же она догадываться насколько ненормальная у нее сестра?»

— Тилания, — решительно позвала королева, — продолжай.

Латиша прокашлялась. Пытаясь подавить свою улыбку, она гордо выпрямилась и заговорила:

— Как я уже сказала, пропала я не по своей воле. Во время осмотра красной магической башни я наткнулась на артефакт, и тогда же мы с Кеннетом Дорианом были втянуты в сражение против змеевиков.

От одного только упоминания этого имени Шейн невольно покосился в сторону. Заметив стоявших справа от трона родителей, он отметил, что их интересовало совершенно разное. Если Шанна смотрела исключительно на Шейна, с легкой строгостью и хладнокровием, то Кеннет смотрел только на Латишу, и его взгляд казался странным. Он был обеспокоенным, словно сама речь шла о его ребенке.

— Эту часть истории нам уже рассказали. — Шерия, подпирая голову рукой, устало облокотилась на спинку трона. — Что было после того, как ты исчезла?

— Я попала в теневой мир. Артефакт, который я нашла, открывал путь в него.

Невольно наступила тишина. Сам ответ Латиши вызвал непонимание и удивление, ведь, казалось, подобное было просто невозможно.

— Тилания, — позвала Шанна, наконец-то обращая внимание на принцессу, — Вы хотите сказать, что существуют артефакты, способные открывать пути в другие пространства?

— Не может быть! — воскликнула Джена, раздраженно смотря на сестру, которая в ее глазах явно лгала.

— Но ведь, — Шейн, взглянувший на наследную принцессу, улыбнулся, — артефакты, заключающие в себе монстров, существуют?

И вновь зал наполнила тишина. На самом деле до недавнего момента даже существования подобных артефактов было не более, чем обычной сказкой. То, что после нападения на Асквид это раскрылось, подняло большой шум.

Шейн, вступив вперед, посмотрел на королеву и серьёзно продолжил:

— Я могу добавить к истории Тилании только то, что змеевики дошли до еще более высокого уровня. Теперь у них есть монстры, которыми они могут манипулировать.

Шерия нахмурилась еще сильнее и недовольнее. Казалось, что с каждым новым словом Шейна она недолюбливала его все больше.

— Откуда тебе это известно?

Шейн усмехнулся. Он не удивлялся недоверию и потому спокойно объяснял:

— Вы уже явно слышали о нападении на императорский дворец. Такие монстры там и появились.

— Какой целью было нападение на дворец?

— Поиски алхимика.

— Императорский дворец покрывает алхимика?! — Шерия была готова вскочить с места. Этот ее вопль привлек больше всего внимания и даже как-то ошарашил. Именно здесь Шейн и начал сомневаться в том, что именно он говорил.

— Почему нет? — Парень слегка склонил голову. — Очень милый у них алхимик. При этом она сама пришла к ним и согласилась сотрудничать в обмен на безопасность.

Шерия тяжело дышала. Она смотрела в глаза Шейна и понимала, что он действительно не видел в происходящем ничего особенного. Возможно, именно поэтому вместо того, чтобы просто пропустить все это и задать следующий вопрос, она попыталась достучаться до него.

— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Алхимическая сила противоположна нашей. Она идет против законов природы.

— Но это лучше, чем отпугнуть от себя всех оставшихся алхимиков и отдать их в руки змеевиков. — Слова Шейна вызывали удивление. — Прямо сейчас алхимики скрываются от мира, но они не поддерживают ни одну из сторон. Ни нас, ни змеевиков. Если мы начнем на них охоту, угадайте что им придется сделать?

Латиша, искоса поглядывавшая на Шейна, не вмешивалась точно также, как делал это он сам во время ее разговора. Частично понимая его позицию, но также понимая и позицию дворца, она просто молчала.

— И все же, — продолжала королева, — мы не можем так просто принять это. В прошлом алхимики были теми, кто поддерживал восстания мужчин. Да, большая часть известных алхимиков — это мужчины.

— Но в Асквиде женщина.

— Это не имеет значения!

— Никто и не просит Селестину вмешиваться в происходящие события. — Шейн невольно усмехнулся. — Мартина де Аскания уже приняла решения, и потому я говорю только то, что знаю.

Шерия замолчала. Понимая, что этот разговор никуда больше не приведет, она на мгновение замолчала, приложила руку к лицу, а затем снова вспомнила о том, с чего все начиналось:

— Что случилось с артефактом?

Латиша кивнула и быстро шагнула вперед. Она, нисколько не сомневаясь, ответила:

— Я оставила его в империи.

Этот ответ вызвал шок у всех окружающих, кроме Шейна и самой Латиши. Пауза, возникшая в этот момент, явно подсказала, какое непонимание охватило присутствующих от одного только представления причин подобных действий.

Шерия, будто все еще не веря в услышанное, напряженно спросила:

— Зачем?

Не успела Латиша раскрыть рта, как внезапно прозвучал смешок. Наследная принцесса, высокомерно посмотрев на младшенькую, с улыбкой протянула:

— Ты даже не понимаешь, какую глупость совершила? — Прикрыв рот рукой, девушка слегка подалась вперед. — Конечно… Тому, кто прожил в полной изоляции столько лет не понять всю серьёзность предпринимаемых поступков.

— Я не жила в полной изоляции, благодаря сестре, которая приходила пытать меня едва ли не каждый день. — Латиша усмехнулась и пожала плечами. — А еще, у меня были весомые причины, которые могли бы привести к печальным последствиям для нашего королевства, не поступи я так.

Джена оскалилась. Будучи уверенной в себе, она с холодом спросила:

— И что это за последствия?

— Во-первых, — взгляд Латиши плавно переместился к матери, — императрица была решительно настроена забрать артефакт. Настолько настроена, что в какой-то момент речь зашла о войне.

— О войне?!

Шейн, прислушивавшийся ко всему этому разговору, насмешливо улыбался. Прикрыв глаза на долю секунды, он с иронией подумал:

«Как ловко она исказила события случившегося. По ее словам и не скажешь, что войну предлагала она сама же».

— Во вторых, — продолжала рассказывать принцесса, — императрица предоставила выбор: либо я отдаю артефакт, либо я оставляю Шейна Дориана в империи и тогда они сбрасывают всю вину за нападение змеевиков на него.

— И почему ты выбрала его, а не артефакт? — Джена говорила все громче. — Твои чувства затуманили разум?!

Внезапно крепкая женская рука легла на плечо наследной принцессы. Брияна, стоявшая на шаг позади, посмотрела на свою соучастницу с холодом, будто бы та переходила грани дозволенного, и от этого взора Джена злилась еще сильнее.

— Сестра, — отвечала Латиша, игнорируя близость герцогини Романов с наследницей, — кажется, Вы сегодня мало спали. Голова плохо соображает, верно?

— О чем ты?

Латиша улыбнулась так широко и злорадно, будто бы Джена задавала именно тот вопрос, который она и ожидала услышать. Не скрывая гордости и самоуверенности, девушка начала объяснять:

— Шейн Дориан — сын герцогской влиятельной семьи в королевстве Селестина. Если бы я, как член правящей семьи, согласилась бы оставить его и бросить на растерзание другой стране, как бы тогда в глазах наших дворян стала бы выглядеть правящая семья? — Ответа не последовало, и Латиша, предвидевшая это, спросила: — К тому же, стала бы тогда герцогиня Дориан терпеть все это?

Все взгляды переместились на Шанну, а та в свою очередь серьезно посмотрела на Латишу. Пауза наступившая в этот момент, дала ясную подсказку герцогини, что ей следовало что-то ответить, однако она, чувствуя, что ее пытались использовать, лишь холодно смотрела на принцессу.

Латиша вяло улыбнулась, будто уже упрашивая герцогиню ответить, и лишь тогда Шанна с тяжелым вздохом заговорила:

— Не стала бы.

Подобному ответу удивился даже Кеннет. Прекрасно зная, насколько сильно его жена не любила плясать под чужую дудку, он просто не мог поверить в то, что она соглашалась с кем-то.

— Вероятнее всего, — продолжала Шанна, — тогда с войной бы пошла уже я. А вот на кого и при каких условиях — это уже другой вопрос.

Шанна перевела свой серьезный взгляд на Шерию, будто перекидывая горячую картошку из своих рук ей. Королева сразу поняла этот намек, и потому с присущей ей строгостью вступила в разговор:

— Хорошо. Скажем так, выбора у тебя не было. Но были ли еще какие-то причины отказываться от артефакта так легко?

Латиша сразу же кивнула.

— Вероятнее всего тот мир, в которой я попала, был точкой сбора и перемещения змеевиков. В таком случае, где артефакт — там и открытая дверь для лазутчиков. — Переведя взгляд на Шейна, стоявшего рядом, с грустной улыбкой она добавила: — Да и перевозить артефакт только вдвоем с Шейном… опасная затея. Как вы знаете, империя выделила нам несколько сопровождающих в дорогу, но если бы мы отказались отдавать им кристалл, тогда, вероятнее всего, мы бы не просто ехали, мы бы бежали из Асквида в полном одиночестве. И кто знает, сколько противников тогда бы стало охотиться по наши души?

Шерия невольно начала тарабанить ногтями по подлокотнику. Теперь она понимала ситуацию с кристаллом, пусть ей она и не нравилась. Сама мысль о том, что Мартина вмешивалась в их дела, вызывала раздражение и желание напомнить ей о своем существовании, однако сейчас высказывать все это было бесполезно. Переключившись на новую мысль, королева спросила:

— Что было после того, как ты оказалась в теневом мире? Нашла выход?

— Не сразу. Выхода как такового не было внутри. Я бродила по теневому миру, пыталась отбиваться от монстров и уже была готова сдаться, но неожиданно артефакт в моих руках заработал.

— Ты не выпускала артефакт из рук?

— Конечно, это ведь последнее, что у меня осталось после попадания в теневой мир.

— А потом?

— Дорога из теневого мира привела меня прямо во дворец империи. Это произошло ровно в тот момент, когда змеевики напали на правящую семью.

— То есть, — вмешалась в разговор Шанна, — это подтверждает Ваши догадки по поводу того, что с помощью таких артефактов змеевики перемещаются?

Латиша перевела взгляд на герцогиню и заметила, насколько та была напряжена. Казалось, ситуация со змеевиками теперь была одной из главных проблем герцогини.

— Верно, — соглашалась принцесса. — И именно поэтому я считаю, что мое появление в империи не случайно. Я оказалась там потому, что воспользовалась артефактом змеевиков, которые тем же способом направлялись во дворец.

Наступила тишина. Присутствующие, явно мысленно переосмысливавшие весь этот разговор, на какое-то время будто позабыли о реальности. Между тем, Шейн и Латиша, переглянувшись, устало улыбнулись друг другу. Они чувствовали себя так, будто бы самое сложное уже было пройдено.

— Теперь все встало на свои места, — вслух заговорила королева.

— Ваше Величество, — внезапно впервые за весь этот разговор Брияна Роман выступила вперед, — боюсь, мне еще есть что добавить.

— Вам? — удивленно переспросила Шерия, не понимая, что Брияна вообще могла знать об этой ситуации.

— Моей дочери. — С улыбкой уточняла красноглазая герцогиня. — Сандра, дорогая, расскажи всем.

Все внимание переместилось на тихую девушку, прибывшую из имперского дворца отдельно от Шейна и Латиши, но все-таки сразу же следом за ними. Сандра, набравшись смелости, уверенно и довольно громко заговорила:

— Во время нападения на дворец империи Асквид, сама императрица Мартина де Аскания обвинила Шейна Дориана в пособничестве змеевикам. Это и было той причиной, по которой она дала принцессе выбор: забрать Шейна и оставить артефакт или же забрать артефакт и оставить Шейна.

Наступила тишина. После этого рассказа все взгляды переместились на единственного парня в этом зале. Шейн, стоявший прямо в центре ковровой дорожки, удивленно оглянулся по сторонам. Он видел недоверие, строгость и даже злобу в отношении себя, но все же у него не вызывало это боязни, скорее раздражение.

Повернув голову к Сандре, парень недовольно прошипел:

— Сама слышишь, какой бред несешь?

— Шейн Дориан, — холодно заговорила королева, — Вам слова не давали.

— А стоило бы, — огрызнулся Шейн, даже не смотря в сторону Шерии.

Женщина, сразу же ударив кулаком по подлокотнику, все же вынудила парня посмотреть на нее и замолчать. Она, уже даже не скрывая своей неприязни к нему, спросила:

— Что вы себе позволяете перед королевой?

— Это просто смешно. — Шейн нервно улыбнулся. — Я был одним из тех, кто по итогу защищал дворец во время нападения!

Внезапно парень замолчал. Он, ощутив в этот момент руку на своем плече, невольно оглянулся к Латише и сразу же успокоился. Она смотрела на него с уверенной улыбкой, будто говоря о том, что ему не стоило переживать.

— Раз любезной Сандре Роман известно то, что Шейна в чем-то обвиняли, — вступилась принцесса, переводя взгляд с Шейна на семейство Романов, — то Вам же наверняка известно и то, что сама императрица давала перед нашим отбытием выбор не только мне, но и Шейну. Не подскажите, какой же он был?

Сандра смутилась. Конечно же, она не могла знать всех деталей разговоров, которые были у Шейна с императрицей. Понимая это, Латиша с улыбкой переспросила: — Нет? Она сказала, что он останется во дворце либо в качестве заключенного, либо в качестве мужа ее дочери. Как вы думаете, если бы Мартина действительно верила в виновность Шейна, она бы стала делать ему подобное предложение?

Сандра не отвечала, и она буквально чувствовала, с каким недовольством на нее искоса поглядывала мать. В прочем, в этой ситуации сделать она уже ничего не могла.

— Не удивлена, что вы не знали. — Латиша радостно хлопнула в ладоши. — Все-таки все свое свободное время вам приходилось прислуживать наследной принцессе. Одевать ее, мыть за ней полы и даже набирать ванну. Я нигде не ошиблась?

Шейн посмотрел на девушку с удивлением. Его просто поражало то, в какую сторону ушел весь этот разговор.

«А она откуда это узнала? — размышлял он. — Кажется, Латиша пробыла во дворце не более суток. Кто рассказал ей об этом или же… каким образом она это подслушала?»

Латиша перевела насмешливый взгляд с Сандры на ее мать. В этот момент герцогиня Роман смотрела на нее с ненавистью, хотя ее лицо и было растянуто в улыбке.

— Хорошая попытка, — обращалась Латиша, искренне улыбаясь, — но безуспешная. В следующий раз попробуйте что-то оригинальнее. — Обернувшись к королеве, которая в этот момент лишь хмурилась и думала о чем-то своем, Латиша добавила: — Что ж, если на этом больше вопросов нет, тогда можем ли мы идти? К сожалению, совсем скоро начнется обучение в академии. Мы не можем тянуть время так долго.

Королева кивнула, пусть и не ответила. Теперь ее голова была занята другими мыслями, и потому она просто не хотела ничего говорить.

Приняв ее жест за согласие, Шейн и Латиша плавно развернулись. Они, под всеобщие напряженные взгляды, абсолютно спокойно и победоносно покинули тронный зал. Лишь когда двери за их спинами закрылись, они все же позволили себе заговорить друг с другом:

— И, — протянул Шейн, — когда же ты успела выведать сплетни про отношения Сандры и Фреи?

— Примерно тогда же, когда подслушала твой разговор а Аристией. — Латиша схватилась за руку парня и, прильнув к нему, устало выдохнула. — Просто случайно наткнулась на них, потом заговорила с прислугой и вуаля, козырь готов.

— Маленькое зло.

— Не маленькая я.

— С какой стороны посмотреть.

— В постели тебе это не мешает.

Шейн недовольно нахмурился и чуть тише ответил:

— Я бы предпочел не обсуждать это в подобных местах.

— Смущаешься? — Латиша широко улыбалась, будто бы теперь ей был известен чужой секрет.

От ее наивной реакции даже Шейн усмехнулся. Быстро вытащив руку из хватки девушки, он завел ее за спину Латиши и без предупреждения дернул платье за застежку.

— Плохо сдерживаюсь, — иронично ответил он, сразу же отступая.

Латиша, быстро потянувшись руками к спине, цокнула, но добраться до застежки так и не смогла. Хмурясь и недовольно поджимая губы, словно обиженный ребенок, она посмотрела на Шейна. Пусть в коридоре сейчас и не было никого, но понимание того, что рядом вот-вот мог кто-то появиться, все же напрягало.

Ничего не говоря, девушка демонстративно повернулась спиной к Шейну и рукой указала куда-то на свое платье. Намек был понят сразу, и противиться такой простой просьбе парень не собирался. Однако, стоило ему все же приблизиться и застегнуть молнию, как он, не упуская возможности, сразу же склонился к женскому уху и тихо прошептал:

— Вот видишь, уже и платье без меня застегнуть не можешь.

***

Громкий смех и жалобный крик, разносившиеся по всему коридору, постепенно собирали все больше зрителей. Горничные, подбегавшие на все эти звуки, с изумлением наблюдали за тем, как единственный оставшийся в этом доме юноша хохотал во весь голос.

Юстас Дориан, удерживая в правой руке горничную практически за шкирку, левой водил сгустком пламени прямо у нее перед глазами. Это был не простой огонь, и уже даже издалека подобное стало ясно. Магический круг под ногами парня сиял так ярко, что в полумраке вечернего освещения он буквально ослеплял.

При всем этом Юстас, явно ощущая свое превосходство, будто намеренно приближал огонь в ладони прямо к лицу перепуганной служанки.

— Я сказал, — зловеще заговорил он, опуская горничную на землю, — чтобы ты немедленно отправила послание герцогине. Сообщи ей, что у нее наконец-то появился сын, способный перенять семейные традиции огненной магии.