Дзюпосле

Глава 12

Илью Синицына будто подстёгивала внутренняя дрожь — после стольких попыток ухватиться хоть за ниточку прошлого перед ним вдруг открылась целая дорожка из зацепок. И может, где-то среди них скрывалась разгадка его воскрешения… или хотя бы странного телефона, который вел себя не как телефон, а как высокомерный ИИ с характером.

Перед тем как нырять в Старый город, он заглянул в свой магазинчик: прихватил инструменты, старенький, но бодрый электрошокер, и Угольного Босса, который уже неделю сидел взаперти и смердел скукой так явно, что это чувствовалось даже в тишине помещения. Со всей мини-командой — один человек, две птицы — Илья отправился в сторону Белоярской, туда, где начиналась неразвитая часть города, давно брошенная чиновниками и инвесторами.

Старый район стоял на стыке цивилизации и дикости: пахло влажной землёй, подгнившими досками и тем особым "ароматом" заброшенных мест, где каждый предмет покрыт патиной прошлого и пылью чужих надежд. Люди здесь жили тихо — слишком бедные, чтобы кого-то интересовать, слишком уставшие, чтобы создавать проблемы.

Сойдя с автобуса у окраины, Илья пошёл по трещащим под ногами плитам; рядом скрипели ржавые ворота, слепые окна старых домов поблёскивали осколками стекла. Район был живой, хоть и облезлый: слышны были детские крики, лай, звяканье кастрюль в чьём-то дворе. Но чем дальше, тем пустыннее.

Наконец он дошёл до нужного места — одинокий дворик на обочине, будто специально прятавшийся от мира. Сквозь железные ворота видно было лишь хаос хлама: металлические рамы, пакеты, старые вёдра, так и не решившие, на чём строится их смысл.

Угольный Босс слетел с плеча и проскользнул внутрь, хлопая крыльями так громко, что пыль поднялась клубами.

— Га-га… — сообщил он деловито.

Перевод с птичьего: "Пусто. И пахнет мышами."

Замок на боковой двери явно недавно трогали: на металле свежие царапины. Илья отпер ворота так легко, будто они и не пытались сопротивляться. Скорее, это были ворота "от честных людей", как любил говорить один его знакомый, — защита уровня "если сильно не толкать, может, не откроется".

Во дворе ржавело самодельное укрытие — дождь бил по крыше так часто, что металл сдался. Илья подошёл к первому крылу дома. На окне висел рекламный плакат с видом Новоалтайска, выцветший до серых теней. Сорвав его, он обнаружил тяжёлую цепь и латунный замок — толстые, будто кто-то охранял там сундук с московскими гривнами или, на худой конец, коллекцию Императорского шустовского коньяка.

Выбив замок, Илья толкнул дверь — она открылась с таким скрипом, что Угольный Босс дёрнулся, как будто кто-то наступил ему на хвост. Пыль осела на его крыльях, и птица возмущённо затрепыхалась.

А внутри — пустота. Старая кровать и стол, словно из офиса доисторического бухгалтерского отдела.

— Ну и скряга был этот хмырь, — хмыкнул Илья. — Даже прятал… ничего.

Но Угольный Босс уже стучал клювом по кровати.

— Тук-тук-тук!

Илья мгновенно насторожился.

Он подсветил фонариком. Под кроватью поблёскивало что-то чёрное, гладкое. Секунду спустя он перевернул кровать так, будто та ничего не весила.

И увидел красоту.

Полностью чёрная станина, отливающая как полированная кожа; карбоновые детали, прячущие в себе хищный блеск. Два колеса — переднее 17-дюймовое, заднее 15-дюймовое — лежали рядом, словно эта машина всего лишь ждала, когда её разбудят.

И посреди всего — V-образный двигатель. Новый. Нетронутый. Чёрт возьми, идеальный.

Даже человек, которому мотоциклы в целом по барабану, был бы поражён. А уж поклонник байков наверняка бы упал в обморок и потребовал благословить его.

"Ночная Сова 750". Легенда. Мечта. Настоящий тёмный рыцарь двух колёс.

— Ну ты, и резиновое изделие № 2… — протянул Илья. — И вкус у тебя был, оказывается.

С учётом того, что, взяв Елену Тихую в ученицы, он лишился своего старого транспорта, это была находка уровня "само небо подсунуло".

Осмотрев комнату, убедившись, что всё учёл, Илья аккуратно спрятал байк обратно — чужое богатство нужно уметь маскировать, даже если хозяин уже давно кормит червей. Запер дверь и направился в главный дом.

Там пахло старой бумагой, плесенью и странной смесью трав, будто кто-то пытался вывести тараканов и призраков одновременно. Планировка была примитивной — спальня, гостиная, много мусора.

В углу стояло большое кашпо, больше напоминавшее кокон. Его поверхность была гладкой, матовой; по ней можно было провести пальцем, и она отзывалась тихим "шшш", как будто внутри до сих пор что-то жило. Это был тот самый стручок — точь-в-точь, как тот, в котором он очнулся на свет.

Но после смерти хмыря спросить уже не у кого.

Вздохнув, Илья подошёл к старой книжной полке. От неё пахло сухим клеем, древесиной и пылью, которую время превратило почти в песок. Он вытащил первую попавшуюся стопку бумаг.

Первая книга называлась: "Совершенствование всегда происходит поздней ночью".

Вторая: "Руководство по позициям гармонии Внутренней Тверди".

Илья хмыкнул. Похоже, бывший хозяин был человеком… разносторонних интересов.

— Шиш…, — протянул Илья Синицын, оглядывая бумажный бедлам, который оставил после себя покойный Владелец, тот ещё хитрован.

С виду — будто богатства немерено: стопки журналов, плакаты, какие-то папки… Но стоило проверить даты, как стало ясно: всё это старьё времён, когда Новоалтайск ещё только мечтал стать столицей провинциального просветления.

Полка под потолком выглядела так, будто ещё пара лет — и она сама попросит утилизации. Илья вздохнул. Если он хочет выкачать из этого места хоть каплю смысла, придётся сначала разобрать весь этот археологический памятник человеческой запущенности.

Он засучил рукава, и дом наполнился звуками: "шурх", "бряк", "дзинь" — мусор летел в кучу под навесом, а пыль туманом поднималась в воздух, щекоча ноздри запахом старой бумаги и чего-то затхлого, будто этот дом годами копил чужие тайны и теперь вздыхал ими на свободу.

Угольный Босс тем временем сидел на крыше и строил глазки пролетающим воробьям. Каждые пять минут — "карр-ру?" — и попытка изобразить себя петухом-сердцеедом.

Часа через два дом стал выглядеть уже не как притон городского сумасшедшего, а всего лишь как жилище человека, который давно не любит уборку, но всё ещё старается производить впечатление.

— Эх, надо было сперва дождаться, пока Елена Тихая поправится, — пробурчал Илья. — Она бы тут всё вылизала за минут десять. Причём добровольно. Ну… почти.

Он рухнул на старый диван, который жалобно застонал под ним, как дедушка, которого разбудили слишком рано, и взял в руки несколько аккуратно сложенных находок.

"Весна в кампусе".

"Тринадцать чулок спутника Дзюпосле".

Илья молча поднял бровь.

Ещё одна пачка журналов — и стало окончательно ясно: Этот зрен не просто был скрягой, он был скрягой-романтиком сомнительных предпочтений. Логово отаку, причём с уклоном в "я не виноват, оно само подписалось".

Хорошо, что он не взял сюда Елену. Его образ строгого господина, наставника энергоканалов и вообще серьёзного человека разлетелся бы по комнате как эта пыль — с чихом и свистом.

Он листал бумаги, щурясь, чтобы не пропустить ничего дельного, но всё было сплошным разогревом для воображения. И вот, когда желудок уже требовал "покорми меня немедленно" в такт собственному бурчанию, Илья открыл невзрачную книжку под названием "Секреты гармоничной команды очистителей Росы". Книга вздохнула и выплюнула тонкую потрёпанную брошюру.

Та упала на пол с тихим "флап", рассыпав пару кусочков пожелтевшего угла. Настолько старая, что казалась почти хрупким насекомым, которое вот-вот сломается пополам.

Илья осторожно развёл страницами, не рискуя брать её в руки. Грубая печать, выцветшие линии… и вдруг — знакомый рисунок.

Он замер. С изображённого на него смотрел тот самый интерфейс, который он никогда не мог открыть на своём телефоне. Чуть другой размер, чуть другая компоновка — но устройство явно из той же странной семьи.

Сердце у него подскочило так, что Угольный Босс недовольно "кар-рр!" прокричал сверху.

Илья перелистывал страницу за страницей — но там были лишь разные ракурсы того же интерфейса. Почти разочаровался, но в самом конце обнаружил четыре слова:

"Метод сброса".

Ну конечно. Ему что, вечно мучиться?

Инструкция была простая и неприятная: нарисовать символ бесконечности собственной кровью на правой ладони. Кровью. Разумеется. Никогда ничего просто не работает.

Илья выдохнул, достал нож, оцарапал палец — запах железа сразу смешался с пылью, будто дом тоже поморщился — и нарисовал на ладони кривоватый символ.

Сначала — тишина. Затем кровавый знак вдруг провалился в кожу, как будто его втянули под поверхность.

Ладонь вспыхнула мягким светом, и перед глазами Ильи всплыл древний голографический интерфейс:

"Сброс завершён. Введите новый пароль".

Илья подумал: "Поставлю случайный". Ну… чтобы потом поменять.

Интерфейс мигнул:

"Пароль успешно установлен: "Я пока установлю случайный"."

Перейти.

"…Ты издеваешься?" — подумал он, глядя на интерфейс, который явно считывал мысли буквально.

Но после повторного ввода фон "Дзюпосле — сердце навеки устойчиво" стал резко чётким, а перед ним всплыли четыре значка, как аккуратно расставленные домашние заготовки:

"Связь через расстояние", "Облако", "Божественное восприятие" и "Яндекс Карты". Илья выдохнул. Кажется, теперь всё наконец начиналось по-настоящему.

Может ли этот странный "телефон" Ильи Синицына оказаться каким-то древним артефактом совершенствования, реликтом той самой Древней Эры, о которой сейчас вспоминают как о мифе? Если тогда всё было настолько мощно, то почему история зияет такой удобной дырой, куда можно утопить пару столетий и никто не заметит?

Илья, видевший на собственные глаза, как у этой штуки срабатывает защитный механизм, был уверен: внутри спрятаны возможности, которые явно не рассчитаны на бытовое "позвонить бабушке".

Он щёлкнул по первой книге — "Связь через расстояние". На иконке несколько человечков держались головами друг за дружку, будто играли в интеллектуальные шашки. Но после сброса всё внутри пустовало. Ни одного контакта, ни одной записи, тишина — "пик-пик?" и всё.

Вторая вкладка — "Облако". На значке маленькая фигурка, радостно воздевающая руки к небу, словно собиралась притянуть к себе всю мощь вселенной. Прямо Гоку, собирающий очередную бомбу. Но функция ныла, что ей нужна регистрация, а Илья, посмотрев на это, только фыркнул: "Потом разберёмся, не горит".

Третьей шло "Божественное восприятие". На значке — глаз. Причём почти его собственный: мягкий, но с намёком, что если надо — прожжёт насквозь.

Он открыл его… и замер. Да, это была камера — только смотрела она не вокруг него, а его собственными глазами. Всё шло напрямую в интерфейс, будто у него в черепе поселился оператор документалки.

И настройки тут были не как обычно — никакого вам "Портрета" или "Видео". Вместо этого:

"Распознавание Дзюпосле", "Чтение по лицу", "Улавливание души", "Наблюдение за звёздами".

Три из них были тускло-серые — недоступные, как опции в бесплатной версии игры. Оставалось только проверять "Распознавание Дзюпосле".

Илья водил взглядом по комнате. Интерфейс вежливо пикнул:

— Извините, обучающий контент не обнаружен.

— То есть мне нужно подсматривать за кем-то, кто владеет техникой? — пробормотал он. Логично: чтобы обучать, нужно что-то, чему учиться, а не ржавые банки да воробьи за окном.

Он открыл "Яндкс Карты". Значок выглядел как созвездие, которое пытались нарисовать по нетрезвой памяти. Экран — абсолютно пустой.

— Пожалуйста, отсканируйте, чтобы внести данные.

— Прекрасно… Значит, карту себе я должен рисовать сам, — выдохнул Илья.

Он оглянулся, и пока его взгляд лениво бродил по комнате, интерфейс сам начал накидывать план дома — стенка, дверь, угол, шкаф. Быстро, уверенно, будто внутри сидел опытный архитектор.

Чтобы проверить систему, Илья отметил мысленно ворота двора и подумал что-то вроде: "Ну давай, веди". Карта вспыхнула линией маршрута.

И тут же его ноги двинулись сами собой — плавно, будто смазанные свежим маслом. Раз — шаг, два — скольжение, прыжок — и он уже стоял во дворе у нужной точки.

— Хисс… вот это игрушка, — хмыкнул он, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Контроль он не терял, но движения были гладкие, как будто за него подрабатывал какой-то внутренний автопилот. Никаких лишних усилий — всё легко, почти воздушно.

В голове всплыли красивые слова: "Идущий по ветру оседлал пустоту". Красиво, пафосно… но, пожалуй, не про него.

Он заметил в интерфейсе четыре режима движений: "Интеллектуальный выбор", "Физический", "Технический", "Ментальный".

Последние два были закрыты — как и всё, что требовало реального мастерства. Оставалось играться тем, что давали.

Илья нахмурился: а что будет, если изменить обстановку? Поставил во дворе стул, разбросал вокруг какой-то металлический хлам, который жалобно звякнул — "дзынк".

Попробовал маршрут ещё раз. И тело само скорректировало траекторию: лёгкий шаг через стул, скольжение между дребеденью, мягкий прыжок обратно в дом — ничего не задето, ничего не опрокинуто.

— Функция уклонения… ну конечно, — усмехнулся он.

Если эта штука так обращается с мебелью, то с живыми людьми, пожалуй, справится не хуже. Даже без техник это уже серьёзный инструмент для побега. А с техниками…

Но тут Илья вспомнил: его тело всё-таки не такое, как у обычного очистителя Росы. Возможно, ему нужно задействовать "Божественное восприятие", чтобы правильно копировать техники.

Закончив эксперимент, он выдохнул с неожиданным облегчением. И впервые за весь день признал:

— Хорошо, что тогда не выкинул этот странный телефон.

Провозившись весь день с уборкой и дурацкими экспериментами, Илья Синицын наконец почувствовал, как в животе недовольно "уррр" прокатилось — организм напоминал, что он тоже хочет внимания. Он засунул брошюру между книгами, аккуратно, почти нежно, как будто она могла обидеться, и вышел на охоту за ужином.

Старый район на улице Белоярской, конечно, частично был похож на декорации к фильму "Как я провёл лето в трущобах", но жил — шумно, пахуче и уверенно. Воздух был густым от запахов жареных беляшей, тушёной капусты и какого-то таинственного мяса, которое потрескивало на лотках. Где-то позади лязгнуло — "дзынк" — это торговец уронил крышку кастрюли. Дети носились под разбитыми фонарями, которые мигали и потрескивали, словно им было неловко за свой вид.

Помимо еды, Илья взял в ближайшей лавке пару вещиц первой необходимости — мыло, зубную пасту, спички и маленький фонарик, который подозрительно щёлкал, будто собирался умереть прямо в руках.

— Ладно, поживёшь хоть пару дней, дружище, — пробормотал он и убрал покупку в пакет.

Пожить здесь пару дней — мысль была здравая. Чем дальше он разбирался в этих странных функциях телефона, тем больше понимал: каждая из четырёх особенностей заслуживает не просто проверки, а детективного расследования с элементами магии и головной боли.

Когда он наелся и привёл спальню в состояние "можно жить, если не смотреть в угол", на экране вспыхнули пять пропущенных вызовов от Елены Тихой.

— Меня не было всего один день… — Илья почесал бровь. — Ну хоть не неделю.

Хорошо ещё, что он не уходил в полное уединение. А то такими темпами действительно мог бы оказаться одержымым какими-нибудь демонами. Или, хуже того, скукой.

Он вздохнул, нажал кнопку голографического вызова. Экран моргнул — "пик" — и появился образ Елены.

Елена выглядела бодрее, чем в день, когда Илья ушёл. Щёки порозовели, но между бровей упрямо сидела складка тревоги, а губу она прикусывала так, будто собиралась откусить от неё кусочек.

— Что случилось, Лена?

— Илья, Угольный Босс исчез!

— Га?

Илья машинально повернул голову. На столе, блаженно ковыряясь в коробке жареного риса, Угольный Босс поднял клюв и хлопнул крыльями, мол: "Алло, я вообще-то тут".

— Ты забрал Угольного с собой?!

— Давно он не видел улицу. Я решил дать ему вдохнуть свежего воздуха.

— Фух…, — Елена шумно выдохнула. — Можно же предупредить? Я думала, его похитили!

— Серьёзно? Кто будет вламываться в охраняемый магазин, чтобы украсть ворону? За такие усилия можно было бы купить курицу.

Она фыркнула, но уголки губ дрогнули.

— Разве ты не должен быть в Бекетова Холл?

— Теперь ученик может свободно перемещаться, так что я вернулся проверить… как всё идёт.

— Проверить? Ты боялась, что я вещи соберу и сбегу?

— Конечно, нет! — слишком быстро. — Я просто переживала, что Учитель сидит один в уединении… и о нём некому позаботиться.

— Достаточно и того, что у тебя есть такая мысль. Сосредоточься на базовых техниках. Я ещё останусь здесь, так что… без лишних тревог.

Елена заметно расслабилась, убедившись, что он действительно дома, а не скрывает где-нибудь труп.

— Понятно, Мастер. И ещё… президент Лев Цуканов сообщил, что через несколько дней пришлёт ученика-передатчика. Чтобы обучил меня основам Дзюпосле.

— Хорошо иметь наставника. Но не снимай охрану. Все твои данные внесены в систему безопасности Универсального магазина. Пока ты внутри, защита работает. Если это не Глава команды или Грандмастер — никто тебя не тронет.

— Да, Мастер.

Повесив трубку, Елена осталась сидеть за прилавком, постукивая пальцем по дереву. Четыре дня — и её Мастер успел проявить себя одновременно как безразличный тип и человек, который, похоже, действительно переживает за её безопасность.

Он говорил, что не доверяет ей. Потом обновил ей энергоканалы. И подарил весь магазин.

Она нахмурилась. Может, он всё ещё злится из-за того случая? И сделал это наперекор? Хотя… по голосу не похоже.

Телефон пикнул. Это была перепалка двух её "я" — Холодной Елены и Безумной Елены.

Холодная Елена: Думаешь о нём?

Елена: Чего? Нет. Просто интересно, куда он запропастился.

Безумная Елена: Я знаю.

Елена: А?

Безумная Елена: Он в твоём сердце.

Елена: Тьфу. Ты ещё боле скользкая, чем этот извращенец, который нас чуть не убил.

Безумная Елена: А если он к нам присоединится… это будет считаться двойным взрывом?

Елена: Заткнись.

На этом внутренняя дискуссия закончилась. С улицы донёсся запах жареных пельменей, где-то хлопнула дверь — "бах" — и район снова наполнился шумами. А Илья в это время уже пытался разобрать настройки странного телефона, не подозревая, что стал для кого-то источником споров масштаба вселенской трагедии.