Дзюпосле

Глава 11

Молодая девушка вдруг заявила, что собирается участвовать в Турнире самосовершенствования. До старта оставалось каких-то два месяца — смешной срок, чтобы готовиться к такому безумству. Неудивительно, что весь Новоалтайск вздрогнул так, будто по крышам прошёлся рассерженный дух местной бани.

Илья Синицын, наблюдая, как эта ослепительная красавица буквально идёт навстречу собственной гибели — и всё ради своего совершенно бесполезного Хозяина, — никак не мог этого понять. Но, как честный человек и синий пояс, всё же осторожно напомнил ей:

— Елена Тихая, ты же понимаешь, что все ученики, которые лезут в Турнир, — старшие братья и сёстры, пришедшие сюда на пару лет раньше нас? У некоторых и энергоканалы сияют, как новогодние гирлянды, а кое-кто уже дорос до нижней ступени формирования ядра.

Стабилизация Основы, Очищение Росы, Формирование Ядра, Золотое Ядро, Зарождающаяся Душа… Столкнуть человека на Стабилизации Основы с тем, кто уже формирует ядро, да ещё за два месяца подготовки? Это не шутка — это такой анекдот, что даже стены в Бекетова Холл покраснели бы от смущения.

Лев Цуканов поднял руку, будто останавливал упрямую козу на рынке, глянул на Елену с благодарностью, смешанной с недоверием, и спросил:

— Ты слышала? Всё ещё не боишься лезть?

А Елена даже глазом не моргнула.

— Ученик знает, что разрыв огромный, но проигрыш и сдача — совершенно разные вещи.

Илья Синицын заморгал. Вот уж была неожиданность. С чего это её сегодня понесло? Вчера эта девочка едва не пряталась за шторы, а сегодня — цепляется за честь Хозяина так, будто тот спас ей жизнь на пожаре. Ну надо же — носит его в сердце, как талисман.

Лев Цуканов, услышав такое, аж смягчился — прямо на глазах. Ещё чуть-чуть, и слезу пустил бы.

Его, видавшего виды мастера, буквально лишают территории, а его ученица, которая даже к самосовершенствованию толком не приступала, встаёт грудью, готова вот так, на голом энтузиазме, ввязаться в невозможный Турнир ради него.

Лев Цуканов когда-то в юности выбил себе дорогу сам, а теперь, войдя в солидный возраст, становился только более сентиментальным. Решимость Елены пробрала его до самой глубины — аж пахнуло старой школой, где уважение и смелость стояли дороже любой московской гривны.

Он засмеялся — легко, широко, звонко.

— Хорошо! Очень хорошо!

Илья Синицын так и не понял, что именно у Цуканова в голове. Он вскочил и поклонился:

— Господин президент, мой ученик погорячился. Не держите зла.

— Да что ты, — отмахнулся Лев. — Я этим ребёнком искренне восхищаюсь.

Он плеснул себе Императорского шустовского коньяка, залпом осушил чашку, шумно выдохнул и сказал:

— С возрастом любые амбиции тускнеют, как вывески на улице Белоярской. Цинлинь, ты же знаешь, я никогда не переносил интриг в командах. Перед тем, как позвал тебя, я и сам толком не понимал, что меня гложет. А слова твоей ученицы всё расставили по местам. Она права — такая и должна быть Белоярская улица. Никаких схем. Пусть Турнир сам всё решит.

Елена тут же поклонилась.

— Благодарю вас, господин Президент, за шанс.

Илья Синицын попытался ещё сопротивляться:

— Но, президент, если она проиграет…

— Ну и что? — Цуканов даже рукой махнул. — Проиграет — вернётся, потренируется ещё. Кто у нас в мире непобеждённым ходит? Пока у учеников Белоярской есть такие амбиции, одно поражение — вообще не повод расстраиваться.

Синицын ловко подхватил момент:

— Господин президент, ваше видение поистине проницательно!

— Если вам понадобится поддержка для самосовершенствования — моя или Торговой гильдии, получите. Без разговоров.

Елена сияла так, будто внутренний световой кристалл где-то внутри неё включили.

— Спасибо вам огромное!

— Ты уже ела, Елена? Присоединяйся к нам — обед сегодня удачный.

— Президент, это же неудобно…

— Да брось. Здесь формальностей — как в старом сарае мебели. Я сегодня в прекрасном настроении. Синицын, усаживайтесь.

Илья уже было радостно пригнулся к стулу, но тут Лев добавил:

— Налейте вина Елене.

— ???

И вот уже они сидели втроём, чокаясь чашами — почти как семья из трёх человек плюс удивлённый слуга-свидетель.

Лев Цуканов, опасаясь, что Синицыну недостаёт опыта наставника, щедро делился с Еленой советами о том, как ей готовиться к самосовершенствованию — как будто читает ей вслух руководство "Дзюпосле для начинающих".

Елена делала круглые глаза, хлопала ресницами и изображала кроткую ученицу, жадно впитывающую мудрость президента.

Илья Синицын не рассчитывал, что Елена возьмёт какой-то впечатляющий рейтинг на Турнире, но с поддержкой Торговой гильдии она хотя бы сможет установить хорошие модули самосовершенствования — к тому же бесплатно.

Но именно это заставило его нервно ёрзать: пора торопиться с выбором методов самосовершенствования. Совсем пора.

Перед уходом Лев Цуканов хлопнул Синицына по плечу — крепко, с теплом.

— Ученик у тебя — что надо.

Когда Илья Синицын с Еленой Тихой уже почти выбрались из особняка Цукановых, дверь вдруг взвизгнула, будто от возмущения, и в комнату влетел парнишка лет семнадцати-восемнадцати в красной куртке. Кожа на куртке блестела как свежеотполированный капот, волосы уложены так, что ветер бы об них только расписывался, а на голове — очки, которые, казалось, держались исключительно на наглости владельца. В целом он производил впечатление уличного гонщика, который заблудился по дороге на собственный рейв.

Завидев Илью, парень радостно махнул, будто увидел родного брата по несчастью.

— Эй! Илюха! Что тебя сюда занесло?

— Вдуплян, мы только что тебя вспоминали. Куда ты опять удрал?

Это был Лев Цуканов младший — младший сын самого Льва Цуканова. Тот самый, который недавно купил себе какой-то сверхмодный нейросервер для виртуальных приключений… ну, скажем так, образовательного характера. Планировал изучать женщин исключительно в теоретике. Но то ли сервер попался кривой, то ли кто-то подпортил прошивку, и устройство вместо интимных экспериментов устроило кибер-тюрьму: несколько людей оказались заперты внутри, как мухи в банке.

Сервер никто не решался просто выключить — мало ли, вдруг вместо людей получится ассорти из овощей. Пришлось искать умного человека. Им оказался Илья, который, не моргнув, использовал функцию экстренной блокировки на своём телефоне и аккуратно вытащил всех пленников из цифрового плена.

Семья Цукановых после этого смотрела на него как на ходячий талисман удачи и с тех пор лелеяла, как родного.

— А я гонял с пацанами. Кстати, кто эта красотка? Твоя жена, Илюха?

— Следи за языком. Это мой ученик.

— Ооо, пока что я только ученик, — протянула Елена с невиннейшей улыбкой.

— Ах ты негодник! — рявкнул Илья.

— Эй-эй-эй, Илюха, я пошутил! Всё, виноват!

Лев Цуканов тут же оборвал сына:

— Ну что за бескультурье! Ты хоть когда-нибудь чем-то полезным займёшься, кроме гонок? Торговая гильдия сама себя не построит!

— Да ладно тебе, батя, ты же в отличной форме. Да и сестра присматривает. С чего мне переживать?

Лев тяжело фыркнул.

— Ни капли амбиций!

— А вы разве не слышали? Амбициозные богачёвские детки разоряются быстрее всех.

Позже той же ночью они с Еленой шли по пустой улице Белоярской. Воздух пах мокрой пылью и ночными ларьками — смесью жареной курицы, освежителя "Горный бриз" и чего-то подозрительно мятного. Где-то вдалеке гудела фура, оставляя за собой низкое вибрационное эхо.

Илья вдруг хмыкнул:

— Ну что, доблестный ученик, готовься работать. И твой Хозяин, и Хохлов-Босс теперь на тебя надеются.

Елена тихо фыркнула, хрустнув под ботинками песчинкой.

— Учитель, можете не изображать сурового наставника, пока президента Цуканова рядом нет. С вашими вчерашними подвигами я и через десять лет не догоню.

— Да ну. Ты уже магазином управляешь так, будто родилась со счётными таблицами вместо нервов. Мне пора думать о пенсии.

Внутренний голос Елены ехидно сообщил: "Твой хозяин мелкий ворчун".

Она всплеснула руками:

— Учитель, я же не спорю! А только хотела помочь сохранить наш магазин!

Илья резко остановился. Повернулся. Посмотрел на неё так серьёзно, что в воздухе будто щёлкнул выключатель — раз! — и наступила тишина. У него в глазах отражались фонари, и от этого они казались какими-то нереально чистыми, почти звёздными.

— Правда? Для магазина? Или для собственного роста?

Елена приготовила длинную речь, расписанную на три абзаца и один вдох, но под таким взглядом вся риторика выпарилась. Щёки вспыхнули — горячо, как будто их коснулось солнце.

— Совершенствование… оно ведь тоже… ну… помогает магазину? — пробормотала она.

Илья мысленно вздохнул: "У этого ребёнка точно есть свои планы".

Но внешне оставался холоден, как мартовская корка льда.

— Мастер может указать направление. Но идти придётся тебе самой. Делай что хочешь.

И пошёл вперёд, оставив Елену догонять.

Она ошарашенно подпрыгнула на месте.

— Он что… реально злится?

— Учитель! — крикнула она. — Если я поставлю себе комплект энергоканалов А — ранга, как думаете, какой рейтинг возьму на Турнире?

Илья обернулся. Мрачно. Почти величественно.

— Количество участников — вот твой рейтинг.

— Учитель, вы же шутите?

— Шучу? Ты видела людей, которые заменили плоть на механические протезы целиком? Видела тех, кто после разрыва на части собирается обратно благодаря нанотехнологиям? Тех, кому достаточно одного взгляда, чтобы парализовать чужой протез? Установка энергоканалов — всего лишь фундамент. А до силы — как от Новоалтайска до Луны пешком. И это без учёта боевого опыта. Ты вообще в своём уме — заявляться на Дебаты и Бои Желаний, когда даже путь Дзюпосле толком не начала? Что, не боишься оставить свою кровь на арене?"

Елена вспомнила, что Илья ведь мог просто выгнать её. А вместо этого оставил учеником. Заботится, как может. Она опустила голову, язык чуть высунула, словно провинившийся щенок.

— Ученик признаёт ошибку, — пролепетала она.

Илья мысленно хмыкнул:

— Это ты называешь признанием?

Но, вспоминая, как она сегодня заступилась за него, смягчился.

— Ладно, забудь. Смелость у тебя есть — это хорошо. Турнир я организую. Но запомни: так рисковать больше нельзя.

— Да.

Три дня спустя Илья Синицын вместе со своим учеником снова объявились на внешнем складе Варвары Бекетовой.

В подземном медблоке пахло чем-то стерильным, но всё равно упорно просачивались нотки железа и старого пластика. В центре комнаты тихо булькала стеклянная бочка, где в мутноватой жидкости лениво колыхался огромный клубок багровых шёлковых нитей. Размером — примерно как рюкзак, в который школьник пытается впихнуть целую жизнь. И выглядел он так, будто кто-то сварил адскую куриную лапшу, слил её в аквариум и сверху добавил ещё пару ложек жгучей паприки для настроения.

— Это набор совершенствования энергоканала ранга А, тот, что нам достался? — хмыкнул Илья, впервые видя комплект целиком.

До этого он встречал их только в витрине Celestial Дзюпосле Biotech: там они были аккуратно вмяты в силиконовых человечков — такие наглядные пособия для тех, кто не боится, что их перепутают с надувной куклой.

Переодевшись в хирургический костюм, Варвара Бекетова бросила взгляд на клубок:

— Когда энергоканалы пропитываются кровью, выглядят примерно так.

— А где тело? — уточнил Илья.

— Вам нужны его органы или всё остальное?

— Не принципиально.

Елена Тихая, вдыхая запах антисептика так, будто он должен дать ответы на все вопросы мира, спросила:

— Доктор Бекетова, а как такие продвинутые энергоканалы вообще устанавливают?

Илья не удержался:

— Очень просто. Берёшь и заглатываешь всё сразу.

— Что?! — Елена чуть подпрыгнула, тонкие брови ушли в стратосферу, пока она не заметила, что Илья давится смехом.

— Хозяин! — возмущённо шепнула она.

Варвара разворачивалась к нему настолько медленно, что это могло считаться угрозой:

— Не слушайте этого прохиндея. Сейчас разденетесь, ляжете на живот, и я аккуратно вскрою вам спину. Дам энергоканалам соприкоснуться с нервами и сосудами. Потом они сами внедрятся в вашу родную сеть, растворятся и заменят её.

— Долго это? — спросила Елена, сжимая пальцы так крепко, будто собиралась ими остановить землетрясение.

— Нет. К обеду уже сможете встать. Вот мышцы и кости будут укрепляться медленнее. Вы готовы?

— Ммм…, — Eлена кивнула, хотя выглядела, как человек, который по ошибке записался на прыжок без парашюта.

Илья тут же шагнул за ней:

— Помощь нужна? В хирургии я, может, не ас, но раздеваю отлично.

Варвара, не говоря ни слова, подняла свою механическую руку и ткнула в дверь.

— Вон.

— Ну дайте хоть почувствовать себя опекуном пациентов…

— ВОН!

Однако перед тем как увести Елену в операционную, она всё-таки обернулась:

— Кстати, во время допроса я изъяла кое-что, что Санг Фэн прятал. Лежит в металлическом шкафу снаружи. Забирай, если хочешь.

— Вот так запросто? — удивился Илья.

— Ты думаешь, я — это ты?

Илья открыл шкаф, ожидая… ну, хотя бы пару московских гривен или что-то блестящее. Но нет. Там лежала кучка фотографий и карта Новоалтайска с жирными отметками.

Были обведены два места: одно — в Старом городе, на улице Белоярская, рядом с унылым пустырём; второе — на внешних улицах Северного Нового района.

Фотографии великолепно дополняли карту — Варвара, видимо, уже осматривала оба адреса. Это были не сокровища. Это были тайные норы чела.

Под снимками — два незаполненных договора купли-продажи недвижимости. Страстно подготовленные пути отхода. Хитрый кролик всегда держит минимум три дыры — классика жанра.

Илья перебирал фотографии, отмечая, что квартира в Северном районе выглядела совершенно обыденно: серые стены, унылая мебель, атмосфера съёмного жилья, где даже тараканы тоскуют.

Но вот дворик в Старом городе… маленький, забитый хламом так, будто туда свозили всё подряд — от старых дверей до обломанных ведер. И внутри было не лучше.

Скучно, серо и предсказуемо…

Погодите.

Илья снова всмотрелся в одну из фотографий.

В тени дома стоял странный предмет — полуцилиндрический контейнер, полный земли, а в ней торчало высохшее, давно помершее деревце. Настолько старое, что умерло ещё до того, как бывший владелец узнал, как пишется его имя.

Большинство бы даже не заметило.

Но Илья Синицын — не большинство.

Он уставился на фотографию так, будто она пыталась ему подмигнуть. Да нет, не показалось: контейнер на снимке был вылитый тот самый, в котором он когда-то пришёл в этот мир — холодный, гулкий внутри и пахнущий старыми проводами и чем-то травяным, будто кто-то забыл в нём букет сушёной мяты.

Он бы узнал этот "стручковый кокон" из тысячи. Это был один в один его прежний шаттл. И если такие штуки валяются в заброшенной хибаре на улице Белоярская в Старом городе Новоалтайска, то туда нужно идти немедленно. Может, наконец всплывут ниточки, которые выведут к тайне его воскрешения и вообще всей этой истории с телефоном, который слишком умный, чтобы быть просто телефоном.

Наконец-то улики, а не догадки.

Спустя пару часов из операционной появилась Варвара Бекетова — запах ехидно-чистого антисептика вошёл вместе с ней.

— Так быстро? — удивился Илья. — Никаких сюрпризов?

— Всё тихо, как у алхимика в воскресенье, — проворчала она, снимая маску. — Твоя ученица пока отключена. Подожди немного. Ну и — ты определился?

Илья поднял фотографию с тем самым полудохлым двориком:

— Беру вот это.

— Правда? Я думала, выберешь тихую квартирку в Северном Новом районе.

— Дворик весь в хламе. Вдруг что ценное лежит. Хомяк во мне проснулся.

— Как хочешь. Ключи, договор, карта — забирай.

Бекетова не из тех, кто лезет в чужие странности: вручила документы и ушла, скрипнув металлической ногой.

К полудню действие обезболивающего у Елены Тихой сошло на нет, и её переправили в палату интенсивки. Она лежала на животе, в одном легком хирургическом халате, который то и дело норовил сползти и показать миру то, что миру показывать не планировалось. Воздух был густой от запаха лекарств и едва уловимых ноток нагретой пластмассы.

Но лицо у неё было свежее, глаза ясные — хороший знак.

Илья устроился на стуле рядом, тихонько постукивая ногой по плитке и придерживая чашку с питательной смесью.

— Как ты? Болит?

Елена отпила через трубочку, морщась от вкуса, напоминающего детское питание, разведённое тоской.

— Боли нет… но внутри что-то шевелится. Словно… цветок медленно распускается. Странно, но… красиво.

Халат опять опасно съехал, открыв нижнюю часть спины. Илья автоматически прикрыл её и, не удержавшись, легонько ущипнул.

— Ааах! — Елена вскинулась, глядя на него круглыми глазищами, будто он только что объявил себя убийцей кактусов.

— Проверяю, отошёл ли наркоз, — совершенно серьёзно сообщил он.

Елена лишь выдала взгляд "я хоть и лежу, но морально ушла из этой комнаты".

— Мастер…, — после паузы сказала она. — Расскажите про тех топовых экспертов. Я хочу знать, какие бывают лучшие культиваторы.

Илья вскрыл новую порцию питательной жижи, сунул ей трубочку:

— На самой вершине — "Единый Бог, Четыре Святых и Девять Чемпионов". Но их почти никто не видит, слишком они… возвышенные, что ли. Ниже — куча Грандмастеров. С кем-нибудь пересечёмся — покажу. Сегодня, правда, вряд ли.

Елена чуть не вздохнула слишком громко:

— То есть… вы уходите?

— Да. — Илья встал. — Ты скоро сможешь шевелиться. Потом пойдёшь с доктором Бекетовой в её "Бекетова Холл" — там техники начального уровня под присмотром умных машин. Начни с чего-нибудь простого: "Укрощение кулака тигра" или "Прыжок по облачной лестнице". Только не хватай всё подряд. Освой одно — переходи к следующему. Вернусь — проверю.

— Куда вы идёте?

— В уединение.

— Но… вы же всё ещё сердитесь из-за того дня? Я ведь поняла свою ошибку…

Илья фыркнул, потрепал её мягкие чёрные волосы — они пружинили под пальцами, словно тёплые шёлковые нити.

— Не придумывай. Просто если хочешь участвовать в Турнире самосовершенствования, нужно подготовиться заранее. Через несколько дней вернусь. Постарайся не шалить.

Она тихо кивнула:

— Ладно… тогда берегите себя.

Илья положил на тумбочку купюру в пятьдесят московских гривен — ярко-красную, как спелая рябина, — и вышел.

Елена вздохнула:

— Я же соревнуюсь… С чего мастеру уходить в уединение?

Безумная Елена внутри неё фыркнула:

— Откуда мне знать? Может, пошёл кого-нибудь завалить ради новых компонентов для твоих совершенствований.

— Что?! — вслух пискнула Елена.