Другой мир

Глава 36

Двумя часами позже Семен уже сидел в огромной зале «красного кода доступа» за огромным банкетным столом. Тут собрались все участники эксперимента. Стол возглавлял Кролл, по правую руку он него сидел Контор.

Чуть позже появилась делегация и самого высшего административного звена Муравейника. Делегация состояла из пяти человек и двух их помощников. Все очень прямые, подтянутые и какие-то… отчужденные. Они по очереди произнесли по короткой речи, подняли бокалы за успех и поспешно удалились.

У Семена возникло такое ощущение, словно бы им крайне некомфортно и они стремятся как можно скорее покинуть банкетную залу. Но тогда Семен не обратил внимания на своё странное наблюдение.

Он был больше занят планами по скорейшему использованию полученной технологии перемещения во времени. Еще один или два таких эксперимента — и он готов перебросить Марго! Да! Не меньше двух…

Одно дело — пять минут вперед, и совсем другое — два года назад… Хотя…На самом деле разница не так уж велика. Возможно, сосредоточиться на пяти минутах даже сложнее. Но Марго… Он слишком переживал, чтобы девушка осталась в целости, сохранности и здравом рассудке. Он не имел права даже на крошечную неточность!

Марго сидела перед ним в его комнате и несколько взволнованно теребила соломинку клубничного коктейля.

— … И все-таки уверена, что пора… Сдерживать изменения уже нет никакой возможности… — произнесла она и сделала маленький глоток.

Семен нахмурился.

— Вот что меня волнует, Марго, — задумчиво сказал он. — Кто подаст электричество, произведет все необходимые приготовления? Ведь для запуска оборудования, помимо тебя и меня, нужно как минимум три человека! Откуда мы их возьмем? Через их систему охраны даже мышь не проведешь! И потом… люди должны хоть немного разбираться…

Ведьма наклонила голову на бок, задумчиво провела пальцем по краю бокала.

— Я понимаю… Ты стремишься оттянуть… Но точка необратимости уже вот-вот наступит…

— Марго, — вспылил Семен. — Я говорю об объективной необходимости! Нам нужны еще люди!

— Ты забыл, что я ведьма?

Фраза девушки прозвучала как пощечина. Это он ничего не может, а вот она — ведьма!

— Тогда твои предложения, — буркнул Семен.

— Я поочередно включаю систему, я успела её изучить. Ничего сложного в том, чтобы просто включить — нет. Затем иду на экспериментальную площадку. Потом вступаешь ты.

Семен нервно затеребил волосы, которые и до того были уже всклокочены.

— Нет, Марго, — огрызнулся он. — Такой беготни до тебя еще никто не устраивал. И неизвестно, чем все закончится. А рисковать мы не имеем права! Шанс у нас только один! Ты же знаешь, излишнее волнение с моей стороны или со стороны путешественника по Тоннелю времени… и можно затеряться! Я же тебе уже рассказывал про пациента № 3. Перед самой переброской он запаниковал. И что в итоге? Потерялся, испарился неизвестно где и неизвестно когда!

— Рассказывал, — Марго выглядела немного расстроенной.

— Тогда приворожи тут кого-нибудь. Да хоть того же Серегу! Пусть нам поможет! А лучше, если твои ребята с этим кудесником-самоучкой сюда проберутся… Если он такую ерунду смастерил, то уж на оборудовании повернуть рубильник точно сможет… — Семен посмотрел на лежащий на столе блокиратор звуковых сигналов — маленький неприметный черный шарик с рычажком, который в радиусе метра обеспечивал полную тишину.

Повисло молчание. Наконец, Марго произнесла:

— Знаешь что? Ты все усложняешь. И к тому же… не доверяешь… Если я говорю, что смогу, то значит так оно и есть. А на твои фантазии требуется время, которого у нас нет!

— А ты была там, когда пропал человек?! Взял и исчез! Я его чувствовал, вел, а потом, бац, и как отрубило! — взвился Семен. — Человек просто испарился! Я успел прочитать его панику, ужас… Он каким-то образом понимал, что исчезает в ничто! Той доли секунды его переживаний мне хватает до сих пор! Душу холодит! Да, он запаниковал — его ошибка. Но я тоже был там и я тоже за него отвечал! Возможно, если бы мне дали больше времени на подготовку, на проработку их психологических портретов, этого бы не случилось! А ты говоришь: побегаю по лаборатории, всю включу, а потом запрыгну на экспериментальную площадку! Одно твое неловкое движение, страх, сомнение — и настройки могут сбиться! Я же буду связан с тобой! Собьюсь и я!.. К тому же не забывай, что других нашпиговывали успокоительными, как гуся яблоками!.. Теперь понимаешь?!

— Я могу себя контролировать, — проговорила Марго. — И потом есть же подстраховывающие настройки. Тебе о них Славик говорил.

— Но в тот раз они не сработали! Они не сра-бо-та-ли!

— Со мной сработают, — заявила девушка и отвернулась. Потом помолчала и тихо добавила. — Точка необратимости завтра ночью. Андроник бьется с командой на пределе сил за каждую секунду. Если бы не он, все бы случилось еще два дня назад… Я не хотела тебя тревожить.

— Что?!

Семен чуть со стула не свалился. Два дня назад!

— Поэтому выбор небогатый, — отозвалась девушка. — Либо мы успеваем перебросить меня до завтрашней ночи, но рискуем… либо не рискуем и ждем, когда все само собой полетит к чертям собачьим…

— Но… Я… Да это же… — у молодого человека пропал дар речи. Наконец он собрался с мыслями и проговорил: — Тогда остается искать помощников здесь… И сегодня необходимо потренироваться… с каким-нибудь предметом… Я хочу убедиться, что ты все включишь правильно и оборудование сработает… Резерв мощности есть…

Марго согласно кивнула.

— Но кого-то брать в помощники и их постоянно контролировать… Это ты, Семен, напрасно придумал. Лучше я сосредоточусь на себе, чем буду руководить действиями других.

— Хорошо, — обессилено произнес Семен. — Как скажешь. — И понуро опустил плечи. Как видно, другого выхода у них не было. Только рисковать…

Ведьма молча поставила пустой стакан из-под коктейля и приготовилась к выходу.

— Ты пойдешь открыто. Ты же частенько наведываешься в лабораторию для дополнительных тренировок. Никто ничего странного в этом не усмотрит. А я пойду следом невидимой, — Марго нахмурилась и грозно добавила: — И когда будешь хлопать многочисленными дверями, не забудь, что я тоже должна успеть пройти. Прошлый раз ты закрыл лифт прямо перед моим носом! Минут десять пришлось дожидаться следующего пассажира на наш уровень!

Семен непроизвольно улыбнулся.

— А я-то думал, ты настолько неслышно передвигаешься, что даже я не замечаю твоего присутствия! — воскликнул он.

Марго недовольно хмыкнула и испарилась. Семен понял — пора действовать и, прихватив со стола блокиратор, шагнул в коридор.

Вечерние коридоры Муравейника встретили его гнетущим безмолвием. А может, ему только казалось? Но Семен шел, и гул его поступи отдавался в сердце тяжелыми предчувствиями. Марго едва заметно порхала рядом.

С тех пор как они затеяли с Семеном эту перепалку, поведение ведьмы его сильно смущало. Уж слишком она выглядела спокойной, вернее хотела такой выглядеть… Но Семен был не настолько наивен, чтобы поверить в её безмятежность. Да, она хмурилась, спорила, протестовала, возмущалась, но, в общем, говорила о предстоящем перемещении, как об очередной прогулке. Только им предстояла вовсе не прогулка!

Семен шел и чувствовал, как сердце все ближе поднимается к горлу. В голове роилась целая куча вопросов и неясностей, которые требовали пояснения. Но пояснять было некому. Да, Марго заявляла, что знает свою часть дела, но… Он ценил ведьму. Она была просто молодец. Но так рисковать…

Молодой человек в очередной раз тяжело вздохнул от безвыходности. Лифт показал двадцатый уровень. Семен нарочито медленно вышел из кабинки, пропуская вперед невидимую Марго, и нос к носу столкнулся с Контором.

— Опять тренироваться? — как всегда, с прохладцей бросил ученый.

Семен никак не ожидал встретить Контора в такой час и оттого почувствовал, как руки задрожали мелкой дрожью. В спину тут же последовал резкий тычок. (Марго, как всегда, была настороже).

Молодой человек тут же обрел несколько утерянное хладнокровие и почти непринужденно ответил:

— Нет предела совершенству! Собираюсь довести технику концентрации до идеала!

Контор понимающе кивнул.

— Давай, давай! Завтра посмотрю на приборах, до чего ты дотренировался. Не хочу, чтоб история с пациентом № 3 повторилась. Так что, вперед! А там и отпуск не за горами! Лично обещаю, что отправим на отдых по высшему классу!

— Спасибо, — отозвался Семен и уже собрался откланяться, как вдруг Контор неожиданно добавил: — А с Кроллом лучше не спорь… Скоро он захочет начать эксперименты с будущим… Очень далеким… Я немного изучил твой характер, поэтому советую, не спорь.

Еще никогда Контор не вел с Семеном доверительных бесед, а тут… Молодой человек на несколько секунд даже растерялся…

— Да я… — буркнул он. — Мое дело маленькое…

— Просто ты еще не знаешь, что это за проект, — тихо заметил Контор. — Может, пропустим по рюмочке в баре?

Пропускать по рюмочке у Семена времени совершенно не было. Но отказ прозвучал бы весьма странно. В кои-то веки сам Контор приглашает на рюмочку!

Решив не вызывать излишних подозрений, молодой человек утвердительно кивнул.

Через пять минут они уже сидели в баре, предназначенном исключительно для работников красного кода доступа. Народу почти не было. Только у стойки сонно позевывал бармен, да натирала столы официантка. Но как только в дверях появился Контор, официантка тут же испарилась, а бармен благообразно заулыбался.

Контор выбрал самый дальний столик, заказал крепкого кофе себе и Семену и внимательно посмотрел на молодого человека.

— Все смотрю я на тебя, наблюдаю… Хороший ты парень, Семен…

Повисло молчание.

Семен вжался в мягкий диванчик и с недоумением ждал продолжения.

— Так вот… — продолжал Контор, явно с трудом подбирая слова. — …Мне нравится, как ты работаешь: пашешь от рассвета до заката, не жалуешься… Я умею это ценить… Я такой же… Наука для меня превыше всего… — Контор глотнул кофе, запил апельсиновым соком, нерешительно подергал за ворот рубашки и только потом продолжал: — Видишь ли… Я никогда не обращал внимания на человеческие чувства. Всегда считал, что мы рождены ради знаний, а не всяких там сантиментов… Одним словом, как говорили мои сокурсники (потом такое мне больше никто не решался высказывать), всегда был зубастым червяком, грызущим камень науки. Не имел семьи, детей, друзей… сплошные коллеги по работе, испытания и совещания. И мне это нравилось. Я думал, что у меня самая интересная жизнь, самая наполненная… Да я, на самом деле, до сих пор в это почти верю…

Контор внимательно огляделся по сторонам, потом поставил на стол маленькую коробочку и нажал на ней кнопку.

— А теперь идет заранее приготовленная запись. То, что я скажу, останется между нами… — ученый понуро отпил еще соку и закурил сигарету.

Такая роскошь, как курение в барах красного кода, была разрешена.

Некоторое время ученый курил, делая глубокие затяжки. Когда сигарета была почти выкурена, Контор нервно потушил её о пепельницу и процедил:

— …Но даже и у меня кончается терпение… Этот проект…

Опять повисло молчание.

Семен осторожно пошевелился. Если Контор собирался излить ему душу, то время для того выбрал крайне неподходящее. Но выхода не было — и Семен остался сидеть на месте.

Тем временем Контор закурил вторую сигарету и тут несколько пристыжено протянул молодому человеку пачку, предложив:

— Извини, закуривай. Последнее время, я немного отвык от обычных норм приличия.

Семен с нескрываемым удовольствием сделал затяжку. Жаль было только, что его сигары покоились сейчас в комнате, но курево Контора было тоже очень даже ничего.

Украдкой Семен посмотрел на часы. Время близилось к одиннадцати вечера… Что ж, если Контор вздумает его мурыжить рассказами, придется проверять оборудование глубокой ночью. Еще одни сутки без сна… Да разве это имеет значение перед тем, как он собственными руками уничтожит мираж? Ведь в такой момент и спать грех! Хочется жить, каждую секунду, каждый миг!

Семен с удивлением заметил, что, оказывается, невероятно любит жизнь! А последние минуты, так просто наполняют все особым очарованием! Даже вкус сигарет — и тот кажется лучше…

— Прежде чем высказывать свое мнение, я хочу, чтобы ты просто послушал ближайшие перспективы… — прервал размышления молодого человека голос Контора. — Больше я, пожалуй, здесь никому не доверяю…

Семен чуть не поперхнулся дымом, но стоически запил кашель огненным кофе и оттого впал почти в бессознательное состояние. Горло защипало так, что на глаза навернулись слезы.

Контор ему, оказывается, доверяет! Молодой человек подозрительно покосился на ученого и осторожно нажал на свой блокиратор звуковых сигналов.

Но Контор настолько погрузился в собственные мысли, что, похоже, даже не заметил движения Семена.

— …К такому выводу я пришел совсем недавно… — проговорил ученый. — Начну по порядку… С самого окончания аспирантуры я шел к проблеме понимания времени и его свойств. Это билось и пульсировало в мозгу! Даже когда я спал, мне снились сны только об этом! По двадцать четыре часа в сутки я изучал, анализировал, проверял… И меня всегда интересовало подтвердить математические выкладки практикой. Оттого мне было крайне важно доказать, смогу ли я перебрасывать человека во времени или нет.

Тогда я познакомился с Кроллом. Мы начали работать вместе. Я в качестве двигателя идеи, он в качестве опытного администратора. И надо отдать ему должное, к административной работе у него настоящий талант! Не успевал я намекнуть ему об очередной потребности для экспериментов, заказ был исполнен. Он, словно фокусник, умудрялся выхватить из рукава очередного финансиста и оставить того полностью удовлетворенным результатами. Одним словом, проблем во взаимопонимании у нас никогда не возникало. Мне давали заниматься наукой, и я был счастлив. Наши цели совпадали… А иногда, когда я заходил в тупик, он мог подбросить ту или иную удачную идею или рассказать о других исследованиях, которые помогали нащупать верное решение… Так было до недавнего времени…

Контор опять прервался и взял третью сигарету. Его худощавое, вытянутое лицо искривилось саркастической усмешкой.

— И тут… в один прекрасный момент понимаешь… что все годы мы преследовали совершенно разные цели… — впалые щеки ученого покрылись едва заметным румянцем крайнего возбуждения.

Он оторвал свой взгляд от стола и в упор посмотрел на Семена.

— Они хотят создать колонию в далеком будущем. Колонию детей, особенных детей — сверхрасу, гениальных, совершенных бойцов… и с помощью них изменять историю…

Контор замолчал, но его взгляд продолжал буравить молодого человека. Семен сидел и пытался переварить услышанное. Наконец, спустя несколько минут до молодого человека дошло, что молчание слишком затянулось. С едва скрываемым волнением в голосе он поинтересовался:

— И вам это не нравится…

Контор усмехнулся одними уголками губ, потом его лицо приобрело совершенно ледяное выражение, и он выдавил:

— Мне это отвратительно…

Семен несколько раз глубоко вздохнул и, наконец-то, обрел способность говорить так же хладнокровно, как и Контор.

— Желание обрести власть, править миром… это не ново… Но о таком способе слышу впервые…

Семен говорил — и с каждым словом сердце его переполнялось решимостью действовать как можно скорее. Боже мой! Такие планы были поистине ужасны!

— А ты умеешь собой владеть… — прервал его мысли ученый. — Хотя о чем я говорю! Ты же специально этому учишься! Но кроме всего прочего… подозреваю, что служба охраны под лицом простака не распознала своевольный ум…

От его слов Семен недовольно поморщился. Для ученого Контор выказывал чудеса проницательности! Но говорить обратное и спорить молодой человек не стал. Глупо доказывать, что ты бестолковее, чем кажешься на самом деле.

Контор тем временем сделал еще глоток кофе и сосредоточенно сощурился. Видимо, все, что он сообщил, было не основной целью его беседы. И то, что он действительно намеревался поведать, являлось более сложным моментом.

Семен ждал.

— А как ТЫ относишься к такой перспективе? — наконец спросил Контор.

Вопрос угадывался заранее, поэтому Семен почти спокойно пожал плечами.

— Мое дело исполнять… — проронил он.

Рисковать и ввязываться в какую-то авантюру Контора ему сейчас не было никакого смысла.

На скулах ученого заиграли желваки, а взгляд похолодел до абсолютного нуля.

— Я не проверять тебя пришел! — процедил он сквозь зубы. — Я думал ты человек… Я хочу остаться человеком, а не стать межвременным террористом! И не говори, что я ошибся в выборе, когда решил пообщаться с тобой!

После этого он бросил на стол еще одну коробочку и резко бросил:

— На несколько секунд это может блокировать излучение препятствующее мыслечтению… Если не веришь, можешь воспользоваться!

Но Семен уже знал: все вышесказанное Контором — чистая правда.

— Нет необходимости, — отозвался молодой человек, сделал очередную глубокую затяжку и аккуратно выдохнул тонкую струйку дыма наверх.

Несколько мгновений Контор не шевелился, а потом весело улыбнулся и хохотнул.

— Так и думал, что это излучение для тебя не проблема!

— Скажем так, «не проблема», а досадное неудобство! — отозвался Семен.

Ученый быстро кивнул.

— Ну, так что? Собираешься продолжать в том же духе и быть совершенно безучастным?

Семен неопределенно пожал плечами. Хотелось бы ему рассказать Контору, что все беспокойства напрасны, решение уже принято… Да только доводить до инфаркта ученого совсем не хотелось. Несмотря на все его страстные высказывания относительно желания оставаться человеком… Перед лицом смерти возможны проявления самых низменных наклонностей, только бы выжить.

Контор в ответ недовольно кашлянул.

— Видно, я ошибся в союзнике, — быстро сказал он и собрался уходить. — Говорить о сегодняшнем не советую. В охране мои люди, так что не выкрутишься…

И тут десятое чувство заставило Семена остановить ученого.

— А чего же вы хотели от меня? — спросил он.

Контор застыл, потом резко повернулся и произнес:

— Помощи.

— И что я могу?

Ученый несколько секунд сомневался, затем сел обратно и в полголоса заговорил:

— Ты наш основной экстрасенс. Все, кто есть тебе на замену, слабое подобие… С ними придется работать месяцы, прежде чем появится возможность добиться хоть каких-то результатов. Твои же способности уникальны. Да через какое-то время мы научимся записывать излучения твоего мозга, а затем с их помощью управлять оборудованием… Но до этого пройдет слишком много времени. Возможно, год, может быть, два или три. А до тех пор всякое путешествие во времени целиком и полностью зависит от тебя… Если ты вдруг неожиданно заявишь, что путешествовать в тридцатое тысячелетие… слишком сложно и ты не можешь на нем сконцентрироваться… им ничего не останется сделать, как прекратить эксперимент…

— Тридцатое тысячелетие? — переспросил Семен. Ему и без притворства было уже трудно охватить такой промежуток времени. — Но почему тридцатое, а не пятое, седьмое или десятое?

Контор смущенно замялся.

— Потому что они еще заселены людьми, — наконец ответил он. — А потом, после двадцать девятого люди исчезают. Но условия жизни остаются абсолютно пригодными…

— То есть как? — Семен несколько растерянно поднял брови.

Ученый с видимой натяжкой улыбнулся. Семен не пошевелился и принялся ждать объяснений.

— Ты же знаешь, что перед твоим появлением заменили почти всех сотрудников красного сектора… — неохотно начал Контор. — Так вот. Это было вызвано не их провинностями или прихотями руководства. Эксперименты с группой экстрасенсов велись уже достаточно давно, мы многое изучили в будущем и прошлом. Переправлять людей мы, правда, еще не могли, зато могли наблюдать события… И один из экспериментов… В общем, случилось непредвиденное… Эксперимент вышел из-под контроля, но результаты остались… Стало известно, что 30 001 год пуст…

Семен откинулся на спинку дивана и мрачно молчал.

— Я остался в живых чудом… — как бы оправдываясь, пояснил Контор.

— Хорошо, — односложно бросил молодой человек.

— Значит, сделаешь? — недоверчиво проговорил ученый.

Семен кивнул, в душе не понимая, какого рожна ему взбрело в голову согласиться с Контором, а потом час выслушивать дикие подробности так называемых экспериментов. Все сказанное ученым уже не имело никакого значения, он только потерял время.

Но тут Контор, вместо того чтобы уйти удовлетворенным результатом, закурил очередную сигарету.

— Это еще не все, — сказал он. Затем нервно затеребил тугой галстук. Контору подобное поведение было совсем не свойственно. — Видишь ли… Я абсолютно случайно узнал еще кое-что и совершенно не понимаю как быть. Мне в руки попали одни отчеты… Несмотря на мой кругозор, понять, на каком языке они сделаны, мне так и не удалось… Забавно, да? Я промолчал и никому не сообщил о своей находке. Только стал более наблюдательным. И однажды эту же папку я заметил в руках… — Контор судорожно сглотнул. Видимо, этот разговор давался ему с трудом. — … эту папку я увидел у Карла… Карла Кролла… Я опять промолчал. Помню, в тот момент меня раздирало любопытство, на какую же страну мы все-таки работаем. До того момента я был в полной уверенности, что нас финансируют русские компании, а возможно, через них — правительство. Но язык предназначался явно нерусским финансистам… Кролл же всегда убеждал меня в обратном… Забавно, но все же я патриот, может, и своеобразный, но патриот. Образование я получил российское, родители у меня русские, а поэтому считаю, что все, чего мы достигли, должно принадлежать и моей Родине.

Так вот… я стал приглядываться к нашей административной верхушке. Довольно часто вся пятерка приглашала меня на неофициальные беседы, интересовалась ходом исследований, вносила предложения. «Уж они-то точно знают, на кого работают!» — думал я.

Как-то вечером, гораздо позже обычного, я решил пройти в свой кабинет, не тот, что при лаборатории, а который рядом с кабинетами правления. Это случилось как раз после… той катастрофы. Дверь к моему огромному удивлению была приоткрыта, а из кабинета правления разносились голоса. И я опять не понял ни слова. Совершенно точно это не были: английский, французский, немецкий, итальянский, испанский, китайский, японский или какой другой более или менее известный язык. Но я умудрился сделать запись на диктофон, который обычно болтается у меня в халате, и поспешно вышел.

Позже, во время очередного отпуска, я проиграл запись одному знакомому лингвисту, отличному специалисту, если не сказать блестящему! Так вот… он даже не смог определить группу, к которой могла относиться записанная мною речь. Его научное самолюбие было ущемлено, и он предложил подождать несколько дней, пока не покажет запись своим коллегам и не даст точного ответа.

Через четыре дня он пришел ко мне сам и со странным выражением лица проговорил, что сделанная мной запись не принадлежит ни к одному известному на Земле языку, диалекту или наречию, и под этим могут подписаться одни из самых уважаемых ученых.

Признаться, в тот момент я совершенно растерялся и даже подумал, что кто-то из нас двоих бредит.

Когда я вернулся в лабораторию, то чуть не перевернул там все вверх дном в поисках хоть какого-нибудь мало-мальски понятного объяснения. Мне даже удалось пробраться в самые закрытые кабинеты администрации и установить там крошечные камеры собственной разработки, по размерам не больше комара… Вот, что я получил…

Контор протянул Семену небольшой экранчик, и запустил изображение.

Вначале молодой человек не обнаружил ничего странного. На экране было видно просторный кабинет, дорогую мебель. Потом туда зашла пятерка администрации вместе с двумя помощниками и Кроллом.

— Сегодня практикуем русский язык, — в один голос заявили помощники.

— Варварское произношение! — осклабился Кролл.

— Тебе ли жаловаться! Твои органы носоглотки подходят для этого идеально, а нам приходится постоянно использовать модуляторы… И все-таки надо бы вырастить для себя более подходящее тело, — задумчиво проговорил один из пятерки и с завистью глянул на Кролла, но потом, поморщившись, добавил. — Только не понимаю, отчего ты его так раскормил и состарил?

— Для солидности. Надо вызывать доверие и уважение! — отозвался Кролл. — Да к тому же и пища тут вкусная!

— А по мне, так полная мерзость! — возразил наиболее говорливый помощник.

— С нашими вкусовыми рецепторами этого не понять! — парировал Карл Кролл и плотоядно оскалился.

— Только не намекай на твои оргии с дикарками, — возразила пятерка в один голос. — Пора приступать к докладу.

И тут случилось то, что может привидеться только в страшном сне. Пятеро членов администрации встали в тесный кружок, их очертания начали медленно дрожать и расплываться. Вскоре на полу валялось пять комплектов одежды, а в центре стояло трехметровое мохнатое, многолапое чудовище, смесь обезьяны с тараканом.

То же самое произошло и с помощниками. Только это страшилище оказалось на метр пониже.

Запись оборвалась.

Семен почувствовал, как к горлу поднимается тошнота. Потому что он знал — запись не монтаж, а голая правда, самая голая и неприкрытая, которая только может существовать.

— Но почему же я… никогда не догадывался… — наконец проговорил Семен и потянулся за куревом. Если бы по близости оказалась бутылка водки, он бы и ей не побрезговал.

Контор же, наоборот, выглядел более спокойно. Та тяжесть, которая все это время давила его плечи, отчасти перекочевала теперь и на Семена.

— Я пробовал применить к ним стиратель памяти. Совершенно не действует. Видимо, все дело тут в другой физиологии… То же должно быть и с тобой. Мы же не удивляемся, почему не видим электромагнитные волны, ауру или инфракрасное излучение. Мы их просто не видим, потому что таково наше зрение. То же самое и с чтением мыслей внеземной цивилизации.

При последних словах Семена пробрал холод.

— Но почему? — выдавил он.

— Это был и мой первый вопрос! — почти философски заметил Контор. — Но ответ не так сложен. Думаю, те эксперименты, которые мы ведем, небезопасны. Оттого они предпочли их вести подальше, на какой-нибудь далекой планете Земля. Или это какие-то повстанцы ищут мир, который можно покорить, да еще и во времени… Или возможно зачем-то им потребовались наши мозги для одной из частей эксперимента… Одним словом, множество «или» и ничего хорошего для нас.

— Значит, ты хочешь, чтобы я сообщил, что якобы не могу залезть так далеко в будущее? — после долгого молчания осведомился Семен.

Контор немного побледнел, потом взял себя в руки и ответил:

— Я реалист. И понимаю, что выходов тут мало. Побежать жаловаться? Кому? Куда? И кто поверит? Но если даже предположить, что побежим… Уверен, нас схватят на первом повороте, засадят в психушку и сведут с ума!

При упоминании о психушке Семен кисло усмехнулся. Сценарий был ему знаком. Контор тем временем продолжал.

— …как того парня, что пару лет назад случайно попал в зону эксперимента. Руководство не хотело рисковать, оттого пришлось его изолировать. Жестокие методы! И я никогда не был их сторонником! Оттого и предлагаю самый разумный вариант.

— Что за парень? — как можно спокойнее произнес Семен.

— Семен… — Контор попытался вспомнить. — Кажется, Семен Рос — рос… То ли Ростин, то ли Росов. Или что-то в этом роде…

— Росин, — подсказал Семен. — Семен Росин…

Контор недоуменно вскинул брови.

— Да, кажется, именно так!

На лице ученого нарисовалось полное удивление, которое стало перерастать в…

А Семен продолжал, он знал, что рискует, но так же он знал — оно того стоит! Контор мог стать тем, кого им так недоставало!

— …Семен Осипович Росин более двух лет назад оказался вовлеченным в необычные обстоятельства близ деревни Бирюлевка… Его рассказам никто из родственников и близких друзей не поверил. Спустя несколько дней был помещен в частную психиатрическую клинику, под руководством Лябаха, с диагнозом шизофрения и пометкой «чрезвычайно опасен». Около полугода назад бежал. До сих пор не найден…

Семен замолчал и в упор посмотрел на ученого.

— Все правильно? — поинтересовался он ледяным голосом.

Контор казался погруженным глубоко в собственные мысли. Затем он вскинул на Семена неожиданно ясные глаза и произнес:

— Прости, мне очень жаль…

— Мне тоже…

Долгое время они просто молчали.

— Не страшно сидеть рядом с опасным шизофреником? — наконец, усмехаясь, бросил молодой человек.

— Я знаю, как ставят диагнозы… — Контор отвел глаза.

Опять за столом повисла тишина…

— Теперь «еще не все» у меня… — настороженно проговорил молодой человек и впился глазами в лицо Контора.

Ученый в ответ растерянно посмотрел на молодого человека. Ведь он сообщил ему такое! О каком «еще» может идти речь?! Но спустя десять минут от растерянности Контора не осталось и следа. Вместо этого перед Семеном сидел печальный человек с понурым, безмерно усталым лицом.

— …и теперь необходима помощь, иначе… не спасти ничего… — договорил Семен и замолчал.

— Не может быть… — очень тихо отозвался ученый.

— Может, — прямо из воздуха, в самом темном и неприметном для постороннего глаза углу, материализовалась Марго. — Достаточно сделать несколько звонков в мир за пределами Муравейника и поподробнее расспросить о событиях прошлого…

При виде Марго Контор вздрогнул. Рассказывая о второй реальности, мираже и прочих ужасах, Семен стремился не упоминать некоторых деталей, а именно тех, которые не касались его лично. И поэтому про ведьму и её способности он говорить не стал.

Но Марго, похоже, осторожности и скромности Семена разделять не решила, оттого и появилась перед Контором с должным эффектом.

— Лучше позвонить прямо сейчас и все выяснить! Раздумывать и гадать нет времени, — добавила ведьма и жестом предложила ученому последовать её совету.

И то ли Контор был просто очень сильно поражен появлением девушки, то ли настолько впечатлен внешностью Марго, то ли шокирован рассказом, а возможно, попал под чары, что тут же спешно поднялся и направился к посту связи. Марго с Семеном пошли следом.

Охранник на посту несколько настороженно покосился на приближающуюся процессию.

— Хочу сделать небольшой сюрприз в честь хорошей работы. Один звонок семье, — непринужденно пояснил Контор и с обезоруживающей доброжелательностью похлопал охранника по плечу.

Постовой несколько натянуто улыбнулся в ответ. Пускать внутрь можно было только работников с красным кодом доступа, да и то по предварительному разрешению, в котором чаще всего отказывалось. Но правила нарушал сам Контор и при том так любезно! Что охранник растерянно закивал и неуверенно отошел в сторону.

— Мы задержимся не более чем на пять минут! — ободряюще известил ученый постового и юркнул за дверь. Марго и Семен поспешили следом.

В помещении связи никого не было. Только горели лампочки клавиш, и тихо потрескивала аппаратура.

— Что ж… — нерешительно проговорил Контор. — Остается только выбрать, кому позвонить….

— Семье? — попытался подсказать Семен.

Ученый кисло хмыкнул.

— Семьи нет… Ровно как и более или менее близких друзей… Остаются коллеги, — и он принялся тыкать клавиши цифр. — Алло, Сергей?.. Его нет?.. Спасибо.

Первая попытка закончилась неудачно, но уже на второй Контору удалось дозвониться старому знакомому по университету. Пару минут они обменивались запоздалыми любезностями по поводу слишком давнего общения, после чего Контор принялся с видимым усилием вспоминать былые годы. Несколько раз университетский товарищ его прерывал и вносил какие-то поправки. Когда Контор повесил трубку, лицо его выглядело вытянутым еще больше прежнего.

— Действительно, — пробормотал он. — кто-то из нас совершенно точно сошел с ума. Оказывается, он учился не со мной, а в параллельной группе и всегда больше интересовался не физикой, а математикой… И он уже более десяти лет женат, а его две дочки отлично учатся… Но у него никогда не было семьи и уж тем более дочек школьного возраста!

— Теперь на ближайшие несколько минут есть, — уточнила Марго.

— На ближайшие несколько минут?! — переспросил Контор, похоже не веря своим ушам.

— Да, — фыркнула девушка. — Вторая реальность теперь изменяется каждые несколько минут, и то, что он повторит туже историю через минут пять, практически равно нулю. Можете проверить.

Марго говорила вызывающе пренебрежительно и несколько агрессивно. Но Контор воспринимал ее поведение почти равнодушно. Или так только казалось? По крайней мере, вместо того чтобы пререкаться, ученый начал повторно набирать номер товарища.

На этот раз к трубке подошла его мать и сообщила, что Вова пропал при невыясненных обстоятельствах год назад. С тех пор о нем ничего не известно. Далее последовали слезные мольбы и просьбы о том, что если Контор обладает хоть какой-то информацией, то обязательно должен этой информацией поделиться.

Контор повесил трубку и нервно провел рукой по волосам.

— Сумасшествие… — прошептал он. — Неужели это все побочные результаты…

Семен и Марго утвердительно кивнули.

Контор упал в кресло и захохотал, потом его веселье переросло в судорожные вздохи.

— Подумать только! Все-таки мне удалось потрясти мир! — наконец проговорил он и спрятал лицо в ладонях.

Марго с Семеном продолжали стоять. Оба они не решались нарушить ликования и вместе с тем полного отчаяния великого ученого.

Некоторое время спустя Контор поднял лицо и с ничего не выражающими глазами холодно бросил:

— Я готов. Что от меня требуется?