Другой мир

Глава 20

Стояла глубокая ночь. Пациент, как много раз до этого, открыл глаза.

В углу спрятался сгусток неопределенности. Тень зашевелилась, как будто почувствовав пробуждение больного.

— Нам нужен якорь… — позвала она, — откликнись!

Пациент нахмурился. Наступал решающий момент его битвы с собственным разумом. Но он был должен!

— Я здесь, — мысленно отозвался он, и в ответ получил волну теплого приветствия.

Тень в углу стала медленно собираться в комок. Несколько долгих минут пространство вибрировало, а потом ярко вспыхнуло и погасло.

Больной привстал на кровати — ослепленный и удивленный. Никогда он еще не видел ничего более реального. Всем своим изменившимся существом он чувствовал перемены. Эта реальность соприкасалась с другой! Это было так же очевидно, как и то, что он пациент психиатрической лечебницы!

— Я здесь, — донеслось из темноты.

Он узнавал этот голос! Немного резкий, но при этом глубокий!

И если это было безумство, то он хотел ему отдаться! Он хотел уйти, и если это окажется очередной проделкой разума… Пусть! Лучше запутаться в собственных мыслях, чем влачить жалкое существование в клинике для душевнобольных!

— Марго?! — отозвался он.

— Семен?! — откликнулась ведьма. — Сейчас приду!

Темнота в углу материализовалась в неясное очертание фигуры. Из коридора свет почти не попадал в палату, а зажигать ночник пациент не решался.

— Как ты тут? — поинтересовалась неясная тень. — Мы не слишком поздно?

Больной сжался. Сердце бешено заколотилось. Это была реальность. Совершенно точно! Другая реальность Другого Мира!

— Я думал, что сошел с ума, — отозвался он. — И почему ты тень?

— Темпоральный барьер. Образовался сразу же после твоего возвращения на два года вперед. Не можем пробиться. Приходиться довольствоваться проекцией, — ответил голос Марго.

— Значит, я не болен? — воскликнул 414–ый. — Это всё правда…

— Ты здоров, пока здоров… Поэтому мы должны пробиться к тебе или подождать полгода… Но времени нет. Мы всерьез обеспокоены сложившейся ситуацией…

Пациент обрадовано засмеялся.

— Я здоров! Я чувствую твое присутствие каждой клеточкой тела! Вы есть! Ваш мир — реальность! Значит, счастье возможно!

Тень вздохнула.

— Будь осторожнее с докторами… Помнишь о чем предупреждал тебя Азимут? Будь осторожнее. Пока мы можем выходить на связь и поддерживать тебя только так… Но надеюсь нам скоро удастся решить этот ребус.

— А что за темпоральный барьер? — поинтересовался больной.

— Скорее всего, его никто не устанавливал, Похоже на самопроизвольное природное образование. Мы не углублялись в эту область… Но по каким-то причинам события должны были развиваться только так и никак иначе. Тебе было необходимо попасть в эту лечебницу. Но пора уходить. Это становится для тебя слишком опасным. Они слишком далеко продвинулись!

Пациент 414 прослезился.

— А ведь я почти похоронил себя здесь…

И он почувствовал, как Марго, где-то там, улыбнулась.

— И помни, ты Семен, только Семен и вовсе не больной или пациент 414! — отчетливо выговаривая каждое слово, властно заметила ведьма. — Держись, мы скоро поможем!

Семен улыбнулся и быстро сказал:

— Можете не волноваться. Я легко могу убежать. У меня есть вся информация по охране и помощница…

— Только все тщательно обдумай. Ты еще не знаешь, с какой машиной столкнулся! Если будет возможность, подожди немного, и вместе мы выкрутимся.

Семен удивленно поднял брови.

— Я знаю, ты удивлен. Но вспомни, мы рассказывали тебе об экспериментах твоего мира… Так вот, ты часть эксперимента, и они не дадут тебе уйти просто так! И Семен…

Молодой человек прислушался еще больше прежнего.

— Мы помним о тебе, скучаем и ждем встречи… — добавила Марго, коротко вздохнула и продолжила: — Но у нас осталось не так много сил. Так что на сегодня — всё. В следующий раз, когда услышишь зов, просто четко представь мой образ. До встречи!

Молодой человек лежал на кровати и предавался блаженству.

«Здоров!» — пело все его естество.

Он жертва эксперимента! А Лябах — его злой гений!

С утренним обходом, в сопровождении еще одного врача и медсестры, в дверь зашел Перт Петрович.

— Хочу представить Вам моего заместителя Романа Станиславовича! — проговорил главврач и указал на высокого худощавого мужчину с воробьиной головой и большими пугливыми глазами.

Семен посмотрел на второго врача и вздрогнул. В своем бреду он представлял его точно таким! Или это был не бред?! Сознание своей нормальности медленно вытесняло уверенность в сумасшествии. Новый образ мыслей приходил медленно, но уверенно.

Семен поспешно посмотрел в пол и невыразительно закивал головой. Ему необходимо было притворяться! Он должен помнить!

— Роман, осмотрите, пожалуйста, больного и озвучьте Ваше заключение, — обратился к воробьиноподобному врачу Лябах.

Роман Станиславович принялся внимательно осматривать больного, попутно задавая, как всегда, простые и бестолковые вопросы. Семен подробно рассказал: как ему спиться, как живется, что настроение у него хорошее, аппетит превосходный, в туалет ходит регулярно, руками балуется…

Когда молодой человек закончил, заместитель сосредоточенно покивал головой и высказался:

— На мой взгляд, имеются некоторые улучшения. Но психика по-прежнему требует коррекции, так как налицо кататонические и аффективные нарушения, а именно состояние симптоматического психоза … галлюцинации… Предлагаю опробовать новый аппарат из лаборатории…

Петр Петрович серьезно кивнул и поддакнул.

— Ну что ж, Роман Станиславович замечательный специалист. Доверимся его мнению. Сегодня, ближе к вечеру, сестра приведет Вас в лабораторию, — чуть помедлив, Лябах бросил на Семена пронзительный взгляд и с нажимом спросил: — Прошлой ночью Вы не наблюдали ничего странного или подозрительного? Может, Вас что-то напугало или наоборот… заинтересовало?

В то время как главврач говорил, его глаза просверливали в Семене дырочки. Но молодой человек уже слишком хорошо научился изображать равнодушное послушание, чтобы не выдать свои истинные эмоции. И потому, немного расстроено причмокнув, Лябах через некоторое время предложил продолжить обход.

Семен остался один. Несколько часов он неподвижно лежал. Известие о новом аппарате из лаборатории заставило его глубоко задуматься и попытаться уловить, что же это за аппарат и для чего он предназначен. Но информация не приходила.

Он просматривал каждый закоулок клиники, каждый закуток, но только еще больше убеждался, что лаборатория находится где-то за её пределами и… больше ничего… Полная неизвестность предстоящего пугала…

Да, он был напуган. Другое дело, что он научился справляться со своим страхом, который теперь стал для него одним из привычных состояний реальности. Теперь страх не правил им, а только подстегивал к размышлению и действиям. Семен научился слушать его, научился улавливать истинное приближение опасности. А она подкрадывалась. Молодой человек точно знал. Этого эксперимента ему не пережить. Что будет? Ответа не было. Но…

Дверь скрипнула, и на пороге появилась Вера.

— Мне удалось добиться, чтобы тебя сопровождала я… — проговорила девушка едва слышно.

Семен медленно встал с кровати, надел белые тапочки и утвердительно кивнул о своей готовности.

— Скажи, что мне сделать?.. — прошептала Вера и указала на зажатый в левой руке шприц с успокоительным.

Молодой человек отрицательно покачал головой, и Вера поспешно спрыснула содержимое в раковину.

Больше она ничем не могла ему помочь. Семен это знал. За те несколько часов, что он лежал в своей палате, ситуация вокруг резко изменилась. Охрана удвоилась, число дежурных медбратьев на этажах возросло, на территорию завезли специально обученных сторожевых собак, ключи от дверей были только у старшей медсестры…. Одним словом, психиатрическая лечебница к чему-то готовились.

Только к чему…

«Возможно, к появлению нового суперпсиха!» — усмехнулся про себя Семен и, изображая тупую покорность после успокоительного, шагнул к двери.

Вера повела его извилистыми и долгими коридорами вниз. Через некоторое время они оказались в подвале, оттуда пробрались в какой-то небольшой, узкий ход. Семен раньше всегда принимал его за чулан. Но, к его удивлению, ход имел продолжение.

Несколько минут они молча шли в тусклом свете ламп. Наконец, впереди замаячил яркий свет, и они вышли в просторное помещение с тремя охранниками. Те при виде вошедших кивнули и что-то тихо сообщили по рации. После поста охраны Семен с Верой повернули к лифтам, зашли внутрь и поехали вниз.

Семен успел медленно досчитать до семи, прежде чем лифт остановился. Двери открылись, и они оказались в просторной белой лаборатории с кафельным полом. В центре, опутанное проводами, стояло кресло, а вокруг суетились: Лябах, Роман Станиславович и еще пара здоровенных ребят в белых халатах. За пультами со множеством экранов и экранчиков сидела молоденькая девушка. При виде их она приветливо улыбнулась. А Лябах бросил:

— А вот и главное действующее лицо! Вера, проведите его к креслу!

Семен с покорно опущенной головой послушно прошаркал за девушкой. Надежды сбежать у него сейчас не было, но оставался маленький шанс, который дала ему Вера, вылив успокоительное. За полтора года пребывания в лечебнице он научился сопротивляться голосам… Возможно, его сознание сможет воспротивиться и… этой силе…

Семен внимательно посмотрел на кресло. В мозгу вспыхнуло, что его работа основана именно на тех самых импульсах, которые терзали его до этого.

«Так это было сумасшествие или постороннее вмешательство?» — зародился в его мыслях вопрос.

— Зафиксируйте ремни на запястьях и лодыжках! — скомандовал Лябах. Вера послушно исполнила указание.

Их взгляды встретились. И молодой человек заметил застывшие в уголках её глаз слезинки.

— Не волнуйся, — прошептала она дрожащими губами. — Мощность будет ниже необходимого уровня. Ты справишься…

Семен бросил удивленный взгляд на девушку. Она слабо улыбнулась и отошла в сторону. Семен тут же поспешно опустил глаза в пол и застыл, но все его мысли остались с ней…

— Тамара, выведи на экраны информацию датчиков! — прервал мысли Семена властный голос главврача.

Девушка за пультами кивнула, а два здоровенных парня поспешно сели рядом с ней и принялись дружно щелкать на приборной панели клавишами и рычажками.

— Программу запустил! — отозвался один из них.

— Наращиваю мощность! — проговорил второй.

Лябах окинул Семена пронзительным взглядом и, взмахнув рукой, крикнул:

— Давай!

Мир исчез. На его месте появилась грязная мутная жижа. Перед глазами побежали аморфные образы. Семен попытался сосредоточиться. Образы стали немного прозрачнее, а через них высветилось пространство лаборатории. Лябах, не отрываясь, следил за мониторами. За его спиной стоял побледневший Роман. Двое здоровяков и девушка энергично орудовали за пультами. Чуть в стороне, судорожно сцепив руки, замерла Вера.

Почему-то только сейчас Семен заметил, что ее огромные глаза имеют совершенно необычный глубокий цвет, с оттенком бирюзы и топаза.

— Твою мать!.. — грязно выругался Лябах. — Этого не должно было быть! Что за дрянь?! Кто отвечает за подачу энергии?! Какого дьявола чертова стрелка скачет, как умалишенная?! — заорал главврач и, что есть сил, хватил стулом об пол.

Все в лаборатории боязливо притихли, а Лябах продолжал неистовствовать и крушить остатки стула.

— Вы за это ответите, недоделки! Всех уволю! Надоело здесь работать? Надоело премиальные получать?! Кретины! — с пунцовым лицом он начал метаться по кабинету и, словно обезумевший, выкрикивать самые дикие ругательства.

Перед глазами молодого человека опять побежали серые образы, а в голове назойливо зазвучали голоса. Ему захотелось плакать, потом смеяться…

Очнулся Семен, когда его уже несли по коридору двое здоровяков из лаборатории.

— Провода разъело… А все шишки на нас, — проговорил один из молодцов.

— Похоже на серную кислоту… Получается… саботаж! — ответил второй.

— Ты уже об этом сообщил?

Второй на миг запнулся. Потом прокашлялся и пробубнил:

— А ты как думаешь? Хочешь, чтобы из меня зомби сделали?! Я же за это отвечал!

Лаборанты на секунду остановились, чтобы ухватиться за молодого человека поудобнее. И Семен сквозь неплотно закрытые веки бросил взгляд в маленькое окошечко белой двери.

Там, на столе, с проводками на бритой голове лежало бесчувственное тело женщины.

«Ита!» — узнал ее Семен.

Сомнений не было. Он чувствовал её, как и в том полубреду! Только теперь женщина-врач была неподвижна и абсолютно беспомощна!

В следующий миг молодого человека уже подхватили крепкие руки и потащили дальше.

Полностью пришел в себя Семен только в палате. Руки дрожали, а все тело сделалось ватным. Обессиленный он лежал на кровати и понимал, что так дальше нельзя.

Наступала глубокая ночь. Прошел вечерний обход, а через час после этого дверь тихо отварилась.

Семен знал, что это Вера, но не находил в себе сил даже чтобы пошевелить рукой.

— Как ты? — спросила девушка боязливо.

Семен медленно перевел на нее глаза и попытался изобразить улыбку.

— Лучше всех, — хрипло прошептал он.

Девушка, шмыгнув носом, присела у изголовья кровати и стала медленно гладить его по голове.

— Откуда ты знала? — выдохнул Семен.

Вера гордо и лукаво улыбнулась.

— Капелька кислоты на провод и… у тебя есть шанс! Ты не должен здесь оставаться! Не должен!

Молодой человек удивленно поднял брови. Девушка в ответ всхлипнула и безжизненно пробормотала:

— Профессор стал таким после тех процедур… И он не первый… Я их всех потом видела… Это ужасно! У них нет права так уродовать… Я не понимаю… Но я видела…

Девушка замотала головой и закрыла лицо руками.

Семену, наконец, удалось присесть. Бессильно облокотившись о стену, он пристально посмотрел на девушку.

— Как у тебя это получилось? — требовательно произнес он.

Вера покраснела и отвела глаза.

— Лучше объясни сама. Все равно, как только наберусь сил, узнаю…

— Ты не понимаешь… Не знаешь… Что такое остаться совсем одной в шестнадцать лет… Он мне помог, взял на работу… Каждый миг я благодарила его… Но потом начались эти опыты… Я многое видела… Многое! А ты здоров! Ты совершенно здоров! Он не смеет тебя трогать!

— Это он приучил тебя к такой любви? — прошептал молодой человек.

Девушка зарыдала.

— Значит, ты любовница Лябаха… — бесцветно проговорил он. — Как я мог не понять?.. Так далеко я не смел заглядывать…

Вера попыталась обнять его и прижаться. Но молодой человек с неизвестно откуда взявшейся силой оттолкнул ее и отвернулся.

— На твоих плечах и груди… его раны? — процедил он сквозь зубы, едва сдерживаясь от того чтобы не перейти на крик.

Девушка кивнула и невнятно забормотала:

— У меня не было другого выхода… Мне необходимо было туда проникнуть… Я знала, что рано или поздно они возьмутся и за тебя…

Семен не пошевелился.

— Думаешь, я этого хотела?! Думаешь, мне было приятно?! — воскликнула она. — Если бы я не испортила провода, сейчас бы ты был безмозглым растением, как многие другие! Теперь у тебя есть возможность! Тебе надо бежать!

— Ты могла все объяснить раньше, и родители меня бы забрали! Тебе не пришлось бы отдаваться этому жирному ничтожеству! — воскликнул Семен.

Вера, заломив руки, упала перед ним на колени и, плача, запричитала:

— Ты еще не понял! Ты еще не понял! Они страшные, ужасные! Им нет оправдания! Все остальные были одинокими… и только ты с родными. Я не знаю, почему выбрали именно тебя, но они не дадут просто так уйти. Ты им зачем-то нужен, или у тебя есть враги, которые хотят стереть тебя с лица земли и остаться чистенькими…

Девушка перевела дыхание и с еще большим пылом продолжила:

— …Придут твои родители, а ты опять будешь недвижно лежать с пеной у рта. Один укол — и ты безвольное тело! Ты не сможешь с ними поговорить, не сможешь попросить забрать! Они не перед чем не остановятся, ведь ты и так уже поверил в собственное сумасшествие! Это был ИХ план!

Она обняла его за ноги и заплакала.

— Я хочу тебе помочь… Я люблю тебя… Неужели ты не понимаешь?!

Семен резко дернул головой и отстранился.

— Ты могла все сказать раньше, — бросил он, — не за чем было идти на такое…

Вера беспомощно улыбнулась.

— Но ты бы не поверил, — убежденно сказала она. — Я видела, ты думал, что болен… Тебе необходимо было почувствовать ту машину… Только она давала понять, что все реально, и голоса не плод твоего воображения, а техника…

— Ты знаешь? — с трудом выговорил Семен.

— Он испытывал её и на мне, всего несколько раз и на слабой мощности… Поэтому я очень хорошо знаю, что начинает твориться с сознанием! Если бы ты меня тогда видел… Ты держался гораздо, гораздо лучше!

— Девочка моя! — с ужасом прошептал Семен и, наконец, понял, через что она прошла. — Как он мог так тебя мучить?!

Дрожащими руками он взял в свои ладони её заплаканное лицо и принялся целовать — долго и нежно.

— Прости меня, прости… — шептал он, обнимая Веру и пытаясь согреть её измученную душу.

Долгие минуты они страстно целовались. Молодой человек бережно ласкал ее спину, плечи и руки. Но боялся идти дальше. Ему стало казаться, что она такая юная и такая хрупкая, что он может нарушить это зыбкое равновесие и потревожить её покой.

— Ударь меня! — сверкая огромными глазами, страстно попросила Вера.

И он ударил. Раз, другой, третий… А потом стал бить наотмашь — неистово и безумно, выплескивая всю свою боль и гнев! Да, ему было больно, невыносимо больно, за эту молоденькую девушку и за себя. За их странную любовь и безысходность… Но вместе с тем его восторгало чувство власти, безмерной власти, которое она ему дарила. Он был её хозяином и тираном, её любовью и мучением!

Вера вскрикнула, в порыве экстаза принялась гладить его возбужденное начало.

Он смотрел на неё сверху, видел ее истерзанную спину… грудь… и новая волна преступного вожделения затапливала его сознание.

Отбросив от себя девушку пинком ноги, он навалился на нее сверху и сдавил горло стальной хваткой.

— Почему так?! — рыдая от боли и наслаждения, прорычал он.

Изо рта её раздался слабый… полустон, полухрип.

В исступлении он вонзился зубами в её шею и до боли сжал запястья.

— Еще… — почти теряя сознание от экстаза, выдохнула она.

— Вера! — прошептал молодой человек. — Я тебя люблю! — и с силой ударил девушку по лицу.

Из носа заструилась кровь, и маленькими капельками начали стекать к подбородку.

Вид крови привел молодого человека в неистовство.

Обезумев от возбуждения, он схватил девушку за волосы, поставил на колени и вошел…

Долгие минуты они совокуплялись, растягивая удовольствие и утоляя по крупицам сумасшедшую страсть.

Долгие минуты она стонала в его крепких объятиях, а он раздирал ее плоть.

Это была их битва — любви с безумием, безумия со всепожирающий страстью…

И он не мог остановиться… быть прежним. Она затянула его в новый мир — другой, непохожий… в королевство кривых зеркал, где сила боли приравнивалась к силе чувства, полное подчинение — к доверию, а самое сокровенное обнажалось до экстаза…

И он ощущал её наслаждение каждой клеточкой своего существа, изнывал и восторгался! Она была его частью, его рабыней, его сутью, его болью, его любовью…

— Так нельзя! — выдохнул он после нескольких минут неподвижного блаженства.

Вера молча опустила глаза.

— Тебе надо бежать! — проговорила она, игнорирую его фразу. — У тебя есть несколько дней, пока не починят аппарат…

— Сегодня усилили охрану. Почти никакой возможности… — ответил Семен и опустил голову.

Два чувства боролись в нем, и радуя и мучая одновременно. Как никогда раньше он понимал, что абсолютно здоров, вместе с тем сознавал полную безысходность. Знакомство с Романом… вид кресла, опутанного проводами… встреча с неподвижным телом Иты… слова Веры… — все складывалось в одну четкую картину. Сомнений не было. Его намеренно сводили с ума!

— Я постараюсь достать ключи от дверей, — нерешительно сказала девушка, нарушая его молчание, — …и добавить снотворное в еду для охраны… У меня дружеские отношения с некоторыми поварами на кухне… Иногда я к ним захожу, чтобы взять остатки еды для кошки…

Семен кивнул. Это был шанс. А что будет потом, его мало интересовало. Гораздо страшнее было ужасное кресло, которое ожидало его в ближайшие дни.

Он пристально посмотрел на испуганное лицо девушки.

— Ты тоже должна исчезнуть… — медленно проговорил он.

Вера рассеянно отвела глаза в сторону и отрицательно покачала головой.

Семен не на шутку забеспокоился.

— Опомнись! — возбужденно прошептал он. — Они тут же вычислят тебя и… Ты должна бежать тоже…

Девушка посмотрела на Семена и, вздохнув, отвернулась.

— Эта больница — моя жизнь… — тихо ответила она. — Я не знаю другого. У меня есть маленькая квартирка, кошка и… эта работа. Больше ничего. Куда мне бежать?

— Со мной… — проговорил Семен и испугался.

Он не смел предлагать, сам не зная, что. Ведь на самом деле это у него ничего не было! К родителям возвращаться — означало добровольно сдаться в лапы Лябаха. Идти на прежнюю работу — то же самое… Все его старые друзья и прежние связи должны были остаться позади. Прошлая жизнь оказалась перечеркнута красной чертой: «Шизофрения, неизлечим и опасен».

Вера, словно поняв его мысли, печально улыбнулась.

— Ты думаешь, что стал изгоем?

Семен кивнул, и на его губах промелькнула едва заметная горькая усмешка.

— Но тебе все равно слишком опасно оставаться, — ответил он. — Я не знаю, что на самом деле смогу тебе предложить. Но мы можем вместе попытаться построить нечто новое… без прошлого, а только с будущим…

— Он меня не тронет, — как можно более убедительно произнесла Вера. — Он знает меня с малых лет. Я всегда была ему верной и преданной… Он не заподозрит.

— Оставаться здесь… В этом вероломном кошмаре?!

Семен не находил слов, чтобы выразить свое негодование. Разные чувства бушевали сейчас в его душе. Его обуревал страх за нее, ревность, тревога и вместе с тем… понимание невозможности предложить что-то.

— Я уйду отсюда чуть позже, чтобы не возникло подозрений. Пережду пару месяцев и уйду… А теперь спи. Тебе нужно набираться сил. Через два дня мое ночное дежурство, к тому времени у меня будут дубликаты, одежду я принесу, вечером подсыплю в котел снотворного, а в двенадцать приду за тобой.

Семен вздрогнул и порывисто обнял её за плечи.

— Будь осторожна! — прошептал он. — Если что-то пойдет не так, отложи. Только не попадись! Прошу!