Другая жизнь

Глава шестнадцатая

Они ехали под проливным дождём. Забор из цепей с колючей проволокой сверху тянулся так далеко, насколько Гвен могла видеть. По мере приближения перед ними равномерно вспыхивали предупреждающие знаки: «Собственность Министерства обороны». Увидев дюжину этих знаков, Гвен решила, что остальной текст на них был пафосной формальностью Официального закона о тайнах, описывающего риск ареста и судебного преследования «неуполномоченных персон».

В конце концов Джек остановил внедорожник на поросшей травой обочине. Нарисованная табличка, укреплённая на столбах, сообщала, что они добрались до лагеря Кареган, базы Y Cymry Deheuol, южноваллийского полка. Под этим знаком, тоже на обочине, был припаркован чёрный «Сааб» Гвен.

Тошико вышла из «Сааба» и направилась к ним, держа под мышкой пластиковый пакет. Гвен открыла окно, чтобы они могли разговаривать.

— Я сама только что приехала, — сказала Тошико. Она протянула Гвен ключи от «Сааба». — Хочешь, поменяемся?

Гвен взяла ключи и вышла из внедорожника.

Тошико села на пассажирское сиденье рядом с Джеком.

— Вот твоя рубашка, — сказала она и передала ему свёрток из тонкой бумаги, извлечённый из пластикового пакета. — Я выбрала синюю. Знаешь, для разнообразия.

Джек начал, извиваясь, снимать жилетку и подтяжки.

Гвен стояла под дождём, чувствуя, как вода впитывается в её волосы и думая о том, сколько он ещё будет продолжаться. Она видела, как Тошико скромно отвернулась от Джека, когда тот надевал новую рубашку.

Одеваясь, Джек немного наклонился, чтобы Гвен могла слышать его через окно.

— Давайте будем осторожными с вооружёнными силами, хорошо? Перед лицом инопланетного и сверхъестественного военный инстинкт предполагает привлечение UNIT в первую очередь. Мы можем обойтись без этого. Так что берите пример с меня.

— Будут ещё какие-нибудь жемчужины мудрости в последний момент? — спросила его Гвен. — Пока я не утонула здесь.

— Это ещё ничего, — сказала Тошико. — Ты бы видела, что творится в Кардиффе. Дождь там намного сильнее, и продолжает усиливаться. Самая худшая ситуация – в районе залива. Это похоже на микроклимат.

— Микроклимат выражается в «крошечном количестве солнца»? — парировал Джек и снова завёл внедорожник. — С тем же успехом мы могли бы быть в Манчестере.

Гвен поехала за ними через ворота. Они показали свои удостоверения личности и, после небольшого дальнейшего инструктажа, часовые убрали красно-белый полосатый барьер, чтобы позволить им проехать. Джип с двумя вооружёнными солдатами сопровождал их мимо свежеутрамбованной тренировочной площадки на стоянку для посетителей. Один из солдат был коренастым парнишкой славянской внешности, второй же был достаточно высок, чтобы выглядеть худым по сравнению со своим товарищем.

Армейские здания были низкими, приземистыми, с блестящими от дождя широкими двухскатными крышами. В сером дневном свете они выглядели мрачно и тоскливо. Здания в основном были одноэтажными, с белыми оштукатуренными стенами и расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга окнами в алюминиевых рамах. У одного из домов был второй ярус, отделанный тёмной древесиной, и именно к нему солдаты повели своих посетителей.

Команда Торчвуда шла вместе, в сопровождении эскорта, Тошико – посередине.

— Что ты можешь сказать нам о главнокомандующем базы? — спросил Джек. Тошико могла на ходу читать информацию на экране своего карманного компьютера.

— Дэниел Йорк. Подполковник. Награждён Королевской медалью за отвагу в 1988 году. Играл в хоккей за команду Объединённых служб. Выпускник Сандхёрста[48]. Выполнял специальные операции в Афганистане. Тебя интересует что-то конкретное, Джек?

— Я просто надеюсь вежливо с ним побеседовать.

На стене возле офиса главнокомандующего висела ламинированная табличка. На ней вкратце описывались то, чего ожидали от солдат в лагере. Список начинался с «Самоотверженного Долга – ставить интересы других выше своих собственных», дальше шли «Храбрость», «Дисциплина», «Честность» и «Верность», а венцом всему было «Уважение к другим – чтобы всегда вежливо заботиться о людях».

После пяти минут общения с подполковником Дэниелом Йорком Гвен захотелось вытащить его из офиса и прижать носом к табличке так, чтобы он мог прочитать последний пункт. И прижать посильнее, надавливая на блестящий лысый затылок.

Они остались стоять в его скупо обставленном кабинете. Он не предложил никому из них присесть на один из двух стульев у его большого стола, где каждая вещь лежала на своём месте. Он даже не привстал, чтобы поприветствовать их или обменяться рукопожатиями.

Территориальные перья Йорка уже вздыбились из-за авторитета Торчвуда. Его настроение ухудшилось, когда он узнал, что главой этой делегации Торчвуда был капитан ВВС Великобритании, кто-то, кто был условно ниже его по званию. Но это было уж слишком для него – выслушивать инструкции от стоявшего перед ним помятого мужчины в рубашке, не заправленной в брюки, и в шинели с огромной дырой на рукаве.

И хуже всего, как поняла Гвен по лекции, которую они выслушивали, было то, что Джек был американцем.

— Британская армия пользуется огромным уважением. Во всём мире. Уважением, которое было с трудом завоёвано в последние годы. — Йорк говорил так, словно он должен был заплатить за каждое слово в телеграмме. — Северная Ирландия. Фолклендские острова. Босния и Косово. Залив, очевидно. И бесчисленное количество операций по поддержанию мира во всём мире.

— Да, сэр, — сказал Джек, когда Йорк прервал свою тираду, чтобы сделать вдох. — Мы ценим это.

— Мы?

— Торчвуд, — пояснил Джек спокойно.

— А. Я думал, вы имели в виду американцев.

— Моя команда – не американцы.

— Так вы хотите сказать, что вы англичане, — сказал Йорк.

— Валлийцы, — произнесла Гвен, подчёркивая свой акцент. — А доктор Сато – японка. В чём дело? — Джек толкнул её локтем. — Сэр, — добавила она неубедительно, как будто это могло бы спасти ситуацию.

Во время беседы Йорк избегал взгляда Джека. Он предпочитал смотреть назад, через плечо, в окно второго этажа, на штурмовую полосу, где фигурки людей вдалеке проползали под сетками и по стенам. У Гвен также сложилось впечатление, что он разглядывает корону и звёздочку на своих погонах. В ходе разговора он несколько раз менял позу.

— Наш профессионализм в Британской армии основан не на удаче, — продолжал Йорк. — Мы достигаем этого постоянным, доскональным и жёстким обучением. Y Cymry Deheuol готовит лучших бойцов.

Ты даже не можешь правильно выговорить валлийские слова, английский болван, подумала Гвен.

— Посмотрите на них, — сказал Йорк, кивая на штурмовую площадку. Он повернулся к своему столу и сцепил руки на его полированной деревянной столешнице. Его глаза, как у ящерицы, скользнули по посетителям, словно говоря: «И посмотрите на себя». Но вместо этого он продолжил: — День этих мальчиков начался с подъёма в шесть часов утра. У них была тренировка, занятия по чтению карты, оказанию первой помощи и сбору винтовки. Шестимильную пробежку и зачёт мы называем «подменой квадрата».

— Напряжённое утро, — пробормотала Гвен и получила ещё один тычок от Джека.

— Они – лучшие, — теперь, казалось, Йорк адресовал свои комментарии двум солдатам-сопровождающим, которые по-прежнему стояли в дальнем конце комнаты за спинами у членов Торчвуда. — И тренеры у них самые лучшие. Так что не было никакой нужды тащить сюда всю вашу команду в этот прекрасный воскресный день, капитан Харкнесс. Мы можем завершить это расследование самостоятельно.

— Сержант Энтони Би был одним из лучших? — поинтересовался Джек. Плавная речь Йорка прервалась.

— Я действительно не могу дать никаких комментариев на этой стадии расследования, — сказал он наконец. Он перестал выглядывать в окно. Джек, конечно, навострил уши. Он снова попытался сосредоточиться. — Это «Энтони», между прочим. С твёрдым «т».

Джек проигнорировал попытку Йорка подтвердить своё превосходство. Он небрежно бросил на аккуратный стол полковника шесть фотографий.

— Недавние зверские убийства в центре Кардиффа. Они не выглядят знакомыми? Йорк бегло осмотрел фотографии, даже не взяв их в руки.

— Вы же не думаете, что я поверю, будто эти бродяги как-то связаны с Кареганом? Джек придвинул фотографии ближе к Йорку.

— Не люди. Их ранения.

Йорк бросил ещё один короткий взгляд на фотографии, прежде чем медленно передвинуть их обратно по своему блестящему столу.

— Это вам лучше спросить у доктора С’Мерта[49].

— Вы шутите, правда?

— Офицер медицинской службы. Он – доктор Роберт С’Мерт. Это шутка. — Йорк растянул свои тонкие губы в напряжённой, невесёлой улыбке, пытаясь проиллюстрировать это.

— Я уверен, что Гвен примет это во внимание, — сказал Джек. Он повернулся к ней:

— Можешь начать с медика, пока мы с Тош закончим дела здесь.

Йорк встал, возмущённый тем, что Гвен уже направлялась к двери.

— Вы можете обладать полномочиями здесь…

— Вы знаете, что мы ими обладаем, — прервал его Джек. — Вы сделали три отдельных телефонных звонка по этому вопросу в течение получаса после того, как мы сообщили вам, что едем.

— Как вы могли?.. — Йорк увидел самодовольное выражение на лице Тошико и наконец успокоился. Он откинулся на спинку своего стула. — Я не просил помощи у Торчвуда, капитан, — проворчал он.

Джек уселся на стул напротив него.

— Подполковник, я не припоминаю, чтобы я говорил вам, что мы здесь для того, чтобы помочь вам.

Гвен наклонилась, чтобы кое-что сказать Джеку на ухо.

— Вежливая беседа, — напомнила она.

Джек продолжал втолковывать Йорку, чего он от него ожидал, когда Гвен покинула комнату в сопровождении одного из солдат и закрыла за собой дверь.

Сопровождающий Гвен был коренастым парнем со славянскими чертами лица. Она не удивилась, когда он сказал ей, что его зовут рядовой Вишневски, но когда она уговорила его назвать своё имя («Джон-Пол… через дефис»), это было довольно неожиданно. Рядовой Вишневски проворно провёл её за угол нескольких стен, покрытых белой штукатуркой. Здания были в основном неотличимы друг от друга и располагались сеткой, благодаря чему труднее было отследить маршрут. В конце концов Гвен и рядовой Вишневски пересекли потрескавшуюся серую дорогу, через которую прямо навстречу им дул ветер. Вишневски лишь вздрогнул, когда порыв ветра бросил им в лица холодные капли дождя.

Сквозь шум дождя Гвен слышала голоса, кричавшие солдатам на штурмовой площадке что-то ободряющее вперемежку с ругательствами. Они обогнули другое открытое пространство, на сей раз грязь и прямоугольник гравия, который пересекали верёвки на невысоких красных столбиках, вокруг которых стажёры ползали, бежали или перелезали сверху, не обращая внимания на ливень, насквозь промочивший их одежду, оружие и огромные рюкзаки. Издалека, со стрельбища, доносились звуки одиночных выстрелов.

Майор Роберт С’Мерт оказался полной противоположностью Йорку – он, пожалуй, слишком сильно старался понравиться. Он бросил взгляд на Гвен, когда она вошла в его кабинет, и сразу же с мягким шотландским акцентом предложил ей присесть, пока он поищет полотенце, чтобы она могла высушить волосы. Он отпустил рядового Вишневского, который сказал, что будет ждать на улице. Затем С’Мерт предложил ей чашку кофе, извинившись за то, что у него только что закончилось молоко, так что кофе будет чёрным, не против ли она?

И да, он слышал все шутки о своей фамилии, спасибо.

— Моя любимая – «С’Мерт потеплел». Кстати, о тёплом – вот ваш кофе.

Майору Роберту С’Мерту было чуть за сорок, его коротко подстриженные светло- коричневые волосы обрамляли покрытую веснушками лысину. Он носил рабочую одежду солдата, стандартный зелёно-серый костюм, так что Гвен предположила, что он находился при исполнении служебных обязанностей.

— Мне нужно узнать о сержанте Энтони Би, — сказала Гвен.

С’Мерт сел на свой стул и сложил руки на коленях. Гвен отметила, что его стол размещался у окна, так что майор мог разговаривать со своими посетителями без физического барьера в виде мебели.

— Ужасное дело.

— Расскажите мне больше.

С’Мерт посмотрел на потолок, словно мог увидеть там что-то особенное. Его голос звучал как будто издалека.

— Энтони Би был инструктором по физической подготовке здесь, в Карегане. Его очень уважали. Мужчины восхищались им. Некоторые офицеры предполагали, что он вёл себя слишком фамильярно с другими солдатами.

— В каком смысле? С’Мерт немного помолчал.

— Он выпивал с ними в «Перьях», — осторожно сказал он. — Что-то вроде того. Это не тот тип дружбы, который подполковник Йорк действительно одобряет.

— Могу себе представить. И вы тоже не одобряли? С’Мерт улыбнулся ей.

— Нет. Хотя вы ожидали, что офицер медицинской службы это и скажет, не так ли?

— Почему?

— Солдаты приходят ко мне не только, когда у них есть какие-то проблемы со здоровьем. Они могут обратиться к медику и за советом. Так что я считаю, что лучшие офицеры-медики – это те, кто искренне присоединяется к жизни сообщества, которому они служат. Спорт. Собрания. Ты работаешь лучше, если понимаешь распорядок дня солдат, с которыми имеешь дело. Фактически, Би тоже был таким.

Гвен допила кофе и обхватила чашку обеими руками.

— Би приходил к вам за советами или рекомендациями? С’Мерт деланно нахмурился.

— Я уверен, вы знаете, что я не мог бы сказать вам, если бы он приходил ко мне. Но я могу сказать, что то, что привело его к смерти, было совершенно не в его характере.

По выражению лица Гвен он понял, что она хочет, чтобы он продолжил говорить.

— Сержант Би был застрелен во время попытки угнать нагруженный оборудованием автомобиль-амфибию. Сегодня чуть раньше мне сообщили, что он и до этого подозревался в краже джипа и каких-то приспособлений для подводного плавания, предположительно, когда был в отпуске. Так что, когда он вернулся из отпуска, руководство бдительно следило за ним. Его опознали, как только он появился в лагере, и попытались арестовать. Он был застрелен, когда пытался сопротивляться аресту и угрожал часовым пистолетом.

— И ничто не предвещало этого?

— Нет, — ответил майор С’Мерт. — В случае с кем-либо другим можно было бы подозревать какие-то экстраординарные изменения в его личных обстоятельствах или истории болезни. Отклонения в поведении, неожиданные исчезновения. Что-то такое. Но это было похоже на какой-то психотический эпизод. И всё же… — он в замешательстве смолк.

— И всё же – что? — уточнила Гвен.

— Я говорил с некоторыми из солдат, которые были свидетелями стрельбы. Человек, убивший его, был одним из группы молодёжи, кого он тренировал ранее. Позвольте сообщить вам, что после этого тот молодой человек нуждался в кое-каких советах и рекомендациях. Поставьте себя на его место – он убил человека, которым восхищался, которого уважал. — С’Мерт смотрел прямо на Гвен, и его весёлые глаза теперь были холодными и жёсткими. — Он выстрелил в Би, потому что сержант только что застрелил его товарища. Кандахалу было всего девятнадцать. Би убил его вместо того, чтобы сдаться. Как вы думаете, какова была реакция молодого солдата?

Гвен припомнила, что говорил подполковник Йорк.

— Профессиональная?

— Ну, да, — резко ответил С’Мерт. — Но что было после этого? Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду? Последствия для него. Эмоциональные.

— Простите.

— Знаете, сержант Би сказал странную вещь непосредственно перед тем, как в него выстрелили.

— Странные вещи – это мой конёк, — сказала Гвен. — Что это было? Майор озадаченно покачал головой.

— Он сказал «До скорой встречи». Фокстон явственно это слышал. Никто не понимает, что он имел в виду. Но в то же время никто не понимает, почему он сделал то, что сделал. Убил людей. И как…

Он закрыл лицо руками. Это выглядело так, словно он пытался скрыться от чего-то.

Гвен сидела тихо, ожидая, пока он возьмёт себя в руки.

Наконец он вновь поднял голову. Гвен молчала. Это было что-то из того, о чём однажды сказал ей детектив-инспектор – людям некомфортно сидеть в тишине. Они могут сказать что-либо, просто чтобы заполнить паузу в разговоре, и эти слова могут оказаться полезными. Так что она боролась с желанием сказать хотя бы несколько слов, чтобы утешить его или отвлечь его внимание.

— Подполковник Йорк предупредил меня о вашем приезде, — признался майор С’Мерт. — Он сказал мне, что у вас, людей из Торчвуда, необычный взгляд на вещи. У нас в начальной подготовке есть поговорка: «Если слышишь стук копыт, ищи лошадей, а не зебр».

— Вы не знаете половины этого, — сказала Гвен. — При моей работе, если я слышу стук копыт, то ожидаю увидеть единорогов.

— Теперь я начинаю это понимать, — С’Мерт сделал глубокий вдох и медленный выдох. — Хотя то, что сказал Би, было не единственным странным происшествием. Недавно у нас было два других смертельных случая. Два более молодых солдата. У них были… дикие повреждения в задней части их шей. Сначала мы думали, что это укусы животных…

— …но следы зубов были явно человеческими, — продолжила Гвен. По реакции С’Мерта она поняла, что угадала.

— И после вскрытия тела сержанта Би вы пришли к заключению, что это он их загрыз. Убил их.

Майор явно был удивлён.

— Мы никому не говорили об этом. Мы не знаем, как описать то, что случилось, не говоря уж обо всём остальном. Откуда вы могли узнать об этом?

Гвен улыбнулась в знак извинения.

— Странные вещи – это мой конёк.