Длинная цепь

Эпилог

В основном люди берут работу по убийству других людей за деньги ради, собственно, денег, и Кости тут не был исключением. За десять лет под знаменем Безземельного Короля он вообще ни одного исключения из этого правила не видел, так что мог бы смело сказать «абсолютно все люди идут в наёмники ради денег». Но Кости был сыном ростовщика, и потому с детства избегал «абсолютных слов». Всегда надо оставлять пространство для погрешности.

Например, честный старый мельник всегда отдавал долги вовремя, но говорить, что он и в этот раз «абсолютно точно» отдаст долги в срок — непозволительно для ростовщика. Ростовщики говорят «займ с низким уровнем риска» и требуют немного меньший процент, чем обычно. «Немного» тут ключевое слово.

«Все, всегда и никогда — это несуществующие слова», говаривал его папенька и делом доказал свою правоту, когда встретился с инженером. Шанс того, что проезжающий мимо вашего городка незнакомец расплавит вам кости прямо в теле весьма низок, но не равен нулю.

Так вот, подавляющее большинство людей идут в наёмники ради денег. Но чего новобранцы точно не ожидают, так это того, что будет скучно и это будет твоё самое обычное состояние. Большая часть любого дня будет така-ая длинная и мертвецки скучная. Можно было бы даже сказать весь день, но да, сын ростовщика не говорит слова «весь».

В тот день Кости и Шишка стояли в карауле, стерегли вход в их импровизированное поселение посреди гор и хвойных лесов. А значит, несмотря на то, что во всем нормальном мире был конец весны, сами они мёрзли как волки лысые и скучали, разглядывая бесконечные ёлки или сосны — Кости так и не научился их различать. С толикой удачи в напарники мог бы достаться кто угодно, но удача никогда не была ласковой к старому доброму Кости, и потому рядом конечно же оказался Шишка, которому серокожие вырвали язык три года назад. Не то чтобы до этого события он был отличным собеседником, но всё же.

Хуже всего было то, что Шишка полгода назад наковырял карманные часы с трупа какого-то аристократа, и теперь всегда мог посмотреть, сколько сейчас времени, сколько они уже тут дрожат, и сколько им ещё осталось. И смотрел на свои часы этот немой ублюдок пос-то-ян-но. Достанет, посмотрит, тяжело вздохнёт, уберёт обратно, а через некоторое время снова достанет, как будто там много что могло поменяться. Всю душу уже вымотал с этими своими вздохами.

Но хуже всего была бессмысленность этой их стражи. Уже почти пять месяцев прошло, как они тут лагерем встали, на границе между горцами и северной окраиной Империи. Каковые дураки в округе если и водились, желающие их на зуб попробовать, те ещё в первые пару месяцев перевелись окончательно. Да и кишка была тонковата у местных властителей что-то поделать с двумя сотнями опытных воинов, а властителям крупным до них дела не было никакого, пусть даже они и могли всех Рыцарей Эриндаля прихлопнуть. Особенно теперь, когда «рыцарей» тут и сотни не наберётся.

К сожалению, наёмники сражаются за деньги, и с деньгами было в последнее время туго. Перерывы в оплате у Короля бывали и раньше, за десять лет Кости мог таких случаев насчитать больше дюжины, но никогда простой не был таким долгим. И никогда они не сидели на одном месте столько времени без всякого дела, просто дожидаясь неизвестно чего.

Это было не то чтобы плохо, если быть честным. Они обосновались в заброшенной после разграбления деревне, и весьма быстро, ещё до заморозков, восстановили дома, заготовили дров, да заготовили шкуры, так что в целом то были согреты. Охотники каждый день приносили из леса свежей дичи, да торговцы со временем стали к ним заворачивать свои телеги, давали овощи и одежду в обмен на шкуры убитых животных — жили наёмники сыто. На третий месяц приехали на крытых фургонах молодые и почти не потасканные девки, потом и прочий рабочий люд подтянулся жить под их крылом — стало совсем не плохо, стало даже хорошо. В сущности, само собой стало строиться какое-никакое поселение. С соседних деревень уже старосты приходили, предлагали делиться, если Рыцари свои маршруты патрулей расширят, будут и их ещё защищать.

Вот только не для того они в наёмники пошли, чтобы жить сытно и спокойно. Изначально-то все шли за деньгами, это конечно, и те кто пришли недавно — первыми и свалили, когда второй месяц без платы пошёл. Ну, это всегда так, новобранцы либо в поле гибнут, либо сами уходят, ну точно волны на берег накатывают. Быстро пришли, быстро ушли, потом на их место другие приходят, и лишь несколько капель с каждой волны остаётся — дело обычное.

Но на четвёртый месяц стали уходить ветераны. Из тех, кому деньги, конечно, нужны, и за ними они и приходили. Но деньги — это наживка, а вот жизнь их вольная — это уже крючок. Кому-то ходить на острие меча нравится, кому-то приятно мир повидать и в баб другого цвета хером потыкать, а некоторым и вовсе просто хочется людей убивать, да побольше — последним в наёмном кругу всегда рады, конечно. Да много каких бывает причин. Глубоко если покопаться, так у каждого свои какие-то причины, особенные.

Сам вот Кости жить любил, да непременно на широкую ногу, как будто завтра не будет, а сам он аристократ какой. Деньги у него в руках при таком подходе не задерживались в большинстве случаев, можно даже сказать, что вообще никогда. Но тут-то наёмнику и самый мёд. Мечом помахал немножко, деньги получил, отпраздновал, и можно на новый круг выходить. Благо, при Безземельном они всегда в выигрыше остаются, так или иначе.

В общем, когда мимо них с Шишкой со всеми вещами прошёл Вешатель и ещё парочка ребят, кого Кости не помнил уже, из свежей крови, он не сильно удивился. Вешатель тут был сильно не первый, кто свалить решил, и Кости их чувства понимал прекрасно. Хотя жалко было, конечно — готовил Вешатель хорошо, в карты никогда не жульничал, и байки травил знатные, не многим хуже Герцога, если тот жив ещё, паскуда дурноглавая.

— Прощаемся? — спросил Кости, больше так, чтобы спросить хоть что-то.

— Ага, прощаемся — сипло отозвался Вешатель, поправляя поклажу на плече. — Ребята там сейчас разговор завели, мол, хорошо бы было огороды вскопать, когда снег сойдёт. Начали думать, какие семена у торгашей брать, чуть до драки дело не дошло. Понятно уже, к чему дело идёт. Ну его в Бездну.

— Думаешь, не вернётся Король?

— Я не думаю, я вокруг смотрю. И тебе советую.

— Да я вижу, — поморщился Кости.

— Ага, видит он. Может, со мной тогда пойдёшь, раз видишь?

— Или тебе в земле копаться охота? — влез один из новобранцев. — Если землю пахать начнём, рано или поздно кто-нибудь важный то приедет, дань собрать захочет. Ну и розгами посечь всех, кто смотреть косо будет.

— Тебя вообще кто спрашивал? — улыбнулся ему Кости.

Нож в его руке появился будто бы сам собой. Был у них как-то один фокусник, научил Кости во время привала этому трюку, очень оно всех и всегда впечатляет. Жалко, фокусник тот погиб почти сразу же, когда они Тюренштайн штурмом брали. Или это Юргенштайн был? Дырявая голова.

— Оставь его, Кости, — вмешался Вешатель. — У Табака язык во рту не помещается, это да, но парень он хороший. Оленину жарит как Леворукий.

— Хороший так хороший, — Кости так же ловко спрятал нож обратно. — Хотя хорошие люди остались бы, дождались бы командира.

— Нарываешься, — беззлобно подметил названный Табаком, на кого, кажись, появление ножа впечатление не произвело.

— Действительно нарывается, — подтвердил Вешатель. — Говорит, без денег нас держать дело правильное. И бросать нас тут на произвол судьбы будто бы тоже хорошо со стороны Короля вышло. Так что ли, Кости?

Третий дезертир лишь молча кивнул. Хмурной такой парнишка, тощий как кошель у Кости — не любил он таких, всегда они самые проблемные. Ну, почти всегда. Да ещё и Шишка прислушался, тоже явно уйти подумывает.

— Бросают те, кто не вернётся, а Король вернётся точно. И явно не с пустыми карманами, раз уж так долго его нет — добра значит тащит немеряно, быстро не унесёшь. Локти кусать будете, что не дождались.

— А ты почём знаешь? — нахмурился Вешатель. — Бойко слагаешь так, уверенно.

— Ну так «этот» же ещё здесь.

Кости повернул голову, кивком указал на дом с высокой крышей. Вешатель тут же сплюнул, инстинктивно. Хмурной парень осенил себя знаком освобождения.

Жил там один лишь слепой мальчишка, что наружу за все пять месяцев так ни разу и не вышел, да вечно птицы разные на крыше сидели неподвижно, каждый день разные. Думали, помер мальчик, но еду, что приносят, съедает, паскуда. И ещё снега ни на крыше, ни вокруг дома так и не было ни разу за всю зиму — тоже не к добру это.

Не считая «счастливчика» из свежей крови, кому короткая соломка достаётся и кому приходится весь день еду к дому таскать, остальные к нему даже и приближаться не хотят, по широкой дуге обходят, на всякий случай. Сейчас же, когда Кости прямо на дом посмотрел, одна из птиц голову повернула, и прямо на него посмотрела. Жутко так глянула, аж холодом до костей пробрало. Мразь нечистая.

— Он ж будущее видит, — продолжил говорить Кости, словно жуткий домина да слепой его нисколько не беспокоили. — Ну, вроде как. И сидит с нами до сих пор, ожидает. Значит, есть чего ожидать.

— А мож ему просто среди нас нравится, — пожал плечами Табак. — Охраняем, подкармливаем. Много ли ещё ихнему брату надо?

— Ихнему брату всегда только много и надо, — подал голос хмурной. — Пусть дожидается, если хочет, а вот нам идти надо. Иначе дождёмся. И не Короля с золотыми горами, а проблем на свою голову. Отродья Леворукого и сами по себе ещё никому добра не приносили, а за то, что с одним из них якшаемся, Последняя Стража нас по голове тоже не погладит.

— Сами кого хочешь погладим, — усмехнулся Кости, положив ладонь на рукоять меча.

Ему стоило больших трудов не обернуться, когда где-то позади скрипнула дверь и стих мерный гомон живого поселения. Словно разом все утратили дар божий общения, словно вымерла в их небольшом поселении разом всякая жизнь. Не обернулся он и когда глаза дезертиров расширились от страха, за спиной явственно услышал приближающиеся шаги, а воздух вокруг стал как будто бы теплее. Вышел, значит, слепой. Счастье-то какое.

— Едут, — сказал жуткий мальчишеский голос.

Наверное, это не очень хорошо для дозорного, когда слепой кого-то раньше тебя заприметил. Но Кости был не из обидчивых.

— Ты, кажется, собирался уходить? — спросил он у Вешателя.

— Пошёл ты, — отозвался старый друг.

Вскоре они показались. Простая телега, которой Браудер Четвёртый правил лично, пока остальные вальяжно развалились внутри. К сожалению, никаких несметных богатств. На самом деле, когда они подъехали достаточно близко, Кости вынужден был признать, что выглядят Безземельный Король и его свита весьма плачевно, и их легко было бы принять за шайку обычных бродяг, кабы не величественная осанка командира.

И ещё кое-что странное. Финн и Бартл оба сидели в лёгкой одежде, будто бы маялись от жары, хотя до лета было ещё ой как далеко. Сам же Браудер напротив, был закутан весьма сильно, хотя какая-никакая весна все же вступила в свои права на этих землях, и было явно не так уж и холодно. И ещё их взгляд… Что-то точно поменялось в каждом из них в этом походе, сменился какой-то кирпичик в фундаменте. Кирпичик маленький, но всё же фундамент, да.

Разумеется, все эти мысли Кости держал лишь у себя в голове, был он не из болтливых дураков. Когда же телега подъехала к ним почти в плотную, а Король спрыгнул на землю, Кости первым приветствовал его, громко и радостно:

— Командир вернулся! И не один! Кто может взять с собой на верную смерть двух человек, а вернуться с четырьмя? Наш король!

Позади собралась уже достаточная толпа, они легко подхватили эту радость. Король же улыбнулся почти не усталой улыбкой:

— На самом деле вышло даже пять человек.

Двое новеньких, молодой парень с жадным взглядом, и бывалого вида арбалетчик, что хмуро глянул на слепого, вместе вытащили из телеги ещё одного человека: пухлого парня со связанными руками и ногами. Пленника сразу же поставили на колени. Если бы кто спрашивал Кости, он бы ноги пленнику связывать не стал — такой массивный бочонок всяк по-всякому далеко не укатится. Но его никто не спрашивал, и он промолчал.

— Могут быть проблемы, — прокомментировал слепой птичник появление толстого пленника.

— У людей, склонных действовать и принимать решения, проблемы могут быть всегда, — усмехнулся Король. — Такова плата за результаты. Можешь сказать, насколько большими будут неприятности в этот раз?

Слепой помолчал пару мгновений, одна из его птиц сорвалась с плеча и улетела. Лишь после этого он ответил:

— Сложно сказать. Полумёртвый король создаёт большое множество переменных, его союз с объединителем ненадёжен. Будущее туманно.

— Как и всегда.

Жуткий мальчишка Короля уже не слушал, подошёл к пленнику и, впервые за всё время, что он ошивался с Рыцарями Эриндаля, посмотрел на что-то. Посмотрел на него.

— Интересно, — сказал он. — Опасно и непредсказуемо. Вы уже проверяли его кровь?

— Несколько раз, — Король сделал знак Финну, и тот с кислым лицом полез в телегу за каким-то мешком. — Распространяется почти моментально, особенно через реки. Но в малых количествах быстро размывается.

— Интересно. Нужно большое количество.

Финн тем временем передал Королю мешок, и тот извлёк оттуда… Кости даже не мог сказать, что именно. Металл, по первому взгляду, выплавленный в слиток, но если присмотреться — пустота в мире. Абсолютное ничто, без всяких «почти».

— Так же собрали несколько слитков из необычного металла, но так и не поняли, что он делает. Есть у тебя какие предположения?

Не глядя, слепой потянул было руку к протянутому слитку, но едва его коснувшись — отдёрнул, как от огня. На мгновение, и едва ли кто-то даже заметил это, кроме самого Короля и Кости, стоявшего ближе всех, лицо мальчишки исказилось гневом.

— Ты знал, — сказал он спокойно, как и всегда. — Но не знаешь истинной ценности вашей находки. Следующий шаг был сделан, впервые за сотни лет. Мир пришёл в движение. Ты!

Палец леворукого отродья внезапно указал на Финна:

— Сможешь ли ты выковать меч из этого металла?

— Я его струёй своей трогать не хочу, не то что ковать, — Финн смачно сплюнул на землю, как бы ставя точку.

Инженер продолжал указывать на него пальцем, не говорил ни слова. Король же показал Финну три пальца, напоминая тому про долги, и бывшему кузнецу оставалось лишь скрипнуть зубами.

— Я могу попробовать. Молот кузнечный в руках уже сотню лет не держал, да и меч не подкова, штука не простая. Сразу скажу, что ничего изящного ожидать точно не стоит.

— Пусть будет меч, — слепой опустил руку. — Этого достаточно.

Непонятно почему, Кости испытал сильное облегчение, когда слиток пустоты вернулся обратно в мешок. Эта штука его пугала на каком-то глубинном уровне, не как огонь или высота, а скорее как пугает человека будущее или посмертие.

— Теперь-то можно праздновать? — вопросил Кости максимально громко, и десятки людей позади поддержали его вопрос одобрительным рыком. — У нас тут припасено немного. С соседних деревень ещё можно выменять или потрясти достаточно, чтобы про ваши дела слушалось сладко.

Новый рык и крики одобрения, свист, хлопки и стук. Возвращение Короля не каждому вышло мёдом, но выпить и поесть от пуза точно никто не возражал.

— Нечего там рассказывать, — почти улыбнулся Король. — Но отпраздновать есть что. И отпразднуем мы непременно.

Дела нашлись для всех почти моментально: кого за дичью послали, кого в деревни на обмен, иных к кочевым мордоворотам, за девками, ну и по тем же деревням за ними же, на удачу. Стали выносить столы да скамьи, готовить кострище большущее, посуду какую, выпивку подоставали припрятанную — залюбуешься. Одно горько было — удача, как и всегда, пнула Кости по яйцам. Чтобы не расслаблялся.

— Кости, Вешатель, вам отдельная работа будет. Дело важное, сделать его нужно, и на такое дело только верного человека и пошлёшь, — Король жестом указал на связанного пленника. — Проводите гостя до реки, покормите с ним вместе рыб и пиявок, напоите их досыта.

— Обратно приводить? — спросил Вешатель.

— Сказали ж досыта, — вдохнул Кости, прикидывая радость от необходимости таскать толстяка по горам. — Какой уж тут обратно.

Браудер лишь кивнул, после чего поспешил удалиться. Хоть на самом деле и не король никакой, из ихней наёмной братии скорее, чем из дворца, а всё ж до сих пор брезгует на приговорённых смотреть. Все они, дворянчики-рыцари суть одно: оболочка-то может и кованная, а внутри всё равно мягко.

Верёвки на ногах пленника Кости срезал сразу же, ну его в Пекло ещё такую тушу тащить, сам дойдёт как-нибудь. От Вешателя только отмахнулся — этот-то, у самого порога пойманный, почти убежавший, будет ещё не один месяц себя пяткой в грудь бить, стараясь преданность доказать. А у Кости спина больная, надрываться лишний раз желания нет, особенно перед большой попойкой.

Единственное, надо было наверное толстячку ещё и рот закрыть, на всякий случай. Стоило только от лагеря отойти прилично, как тот вдруг заговорил, так мол и эдак, весь он из себя важный сын важных людей, деньгами не обидят, если отпустим, а коли поможем до дому добраться — так и вовсе озолотят. Душу эти разговоры трепали страшно, но Кости решил в итоге парня не затыкать — с болтовнёй-то всяко шагать веселее. Ещё и человек новый, авось чего интересного расскажет.

Ну, он и рассказывал, в общем-то. В основном про то, что Король назвал «рассказывать нечего», про Мёртвые Земли, значит, и про то, как главарь северянами покрутил, словно мальчиками. Растекался без перерыва, думал, видимо, что это сыграет ему какую службу, не понимая, что все предатели в их лагере за пять месяцев ожидания сами собой изошли. Сейчас вокруг Браудера людей пусть и меньше прежнего, но зато остались самые верные. Может, он так из начала и задумывал, командир-то их, все ж большого ума человечище. Никогда с ним наверняка не скажешь, змей эриндальский.

Замолчал пухляш только когда уже вода речная ему ноги ласкать начала, смекнул видимо, что к чему. К удивлению, грозиться не стал, и плакаться да умолять тоже. Хорошо так умер, достойно.

Было даже жаль его немного, но жалость эта у Кости закончилась быстро — пока они с покойника всю кровь в реку сливали, всем нутром продрогли. Ещё и хворь какая-то прицепилась, от которой у Кости на лице пятно бледное высветилось, с княжескую монету размером. Когда потом у каждого четвёртого в лагере такие же пятна появились, все на Кости косились недобро, будто он тут виноватый — несправедливо. Но ему не привыкать. Вечно у него удачи по карманам пусто, как папенька помер так и пошло оно всё под гору.

Утешало только, что Король вернулся, а значит скоро с деньгами наладится, а там и гульнуть можно, как в старые добрые. Слава Браудеру Четвёртому, королю без земли, долгих лет жизни ублюдку, и да не оскудеют руки его на милости своим рыцарям.

Выпьем!

Спасибо за чтение.

Читайте следующее произведение в серии тут: https://author.today/reader/442421/4102724