Дикий наездник

Глава 22 ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА

Ответив на призыв Открывающей Седьмого Пути, заинтересованные стороны выделили немного времени для собрания. Подобием совещательного зала для представителей иннари и саймханнцев послужил главный транспортировочный отсек «Рассветного паруса» Иврайны. Все предметы меблировки, помимо кушетки для Найалла Огненное Сердце, по-прежнему не приходящему в сознание, убрали, чтобы Открывающая Седьмого Пути ходила между делегаций, а не возвышалась над ними на троне или кафедре. Эльдрад отступил в дальний конец отсека, отказавшись говорить о случившемся, хотя Иврайна вполне могла понять причину его плохого расположения духа. Испытываемое ею чувство пропало, Шепот вновь стих, едва она покинула сердце стазисного поля некронтир. Иврайна ощутила всего лишь толику мощи открытого хранилища, и потому ей было сложно представить, что та могла сотворить с ясновидцем.

Промедление раздражало Дщерь Теней, ведь еще недавно она была так близко от добычи, а теперь, по всей очевидности, столь же далеко. Возможно, ее нетерпение распалял Нуаду Огненное Сердце, выхаживающий среди членов своего семейства, а возможно, ясновидцы Сайм-Ханна, тихо, но непрерывно беседующие, намекая о появлении новых обстоятельств и упразднении коалиции. Если ранее Иврайна думала, что иннари не смогут одолеть противников на Агариметее в одиночку, то теперь была в этом убеждена. Она нуждалась в сайм-ханнском контингенте, и они, скорее всего, хорошо понимали это сами.

— Полагаю, мы готовы начинать, — промолвил Мелиниэль и стукнул копьем о пол. Участники собрания расступились перед автархом, прошествовавшим к своей госпоже. — Все, кто хотел дать совет или выразить беспокойство, явились, и чем позже начнется новая атака, тем с более грозным врагом нам придется встретиться.

— А я думаю, все наоборот, — отозвалась Нэмих, облаченная в латы стражника рукотворного мира и вооруженная сюрикенным пистолетом и моно-молекулярным клинком, закрепленными на поясе. Ей явно было непривычно в боевом облачении, ибо доспехи сковывали движения. Она обернулась и обратилась к ясновидцам: — Некронтир и демоны будут терзать друг друга без устали. Пускай они уничтожат один другого.

— Нельзя принимать их за обычных врагов, — повернувшись к Нэмих, сказал Мелиниэль. — Ты заглянула в прореху, как все мы. Не стану претендовать на понимание текущей динамики, но открытие хранилища, вольное или невольное, создало брешь в Царство Хаоса. Демоны, коих мы видели, лишь авангард воинства, что продолжит расти в мощи и размерах.

— Тогда позволим им поглотить Агариметею, — ответила Нэмих. — Менее сотни циклов назад этот мир был ничем для Сайм-Ханна. Для всех. Сноска в архивах. Пусть умрет он, а не наш народ.

— Некронтир ответят на усиливающуюся демоническую угрозу пробуждением более могучих катакомбных машин. Их, как и демонов, невозможно уничтожить полностью, пока залы воскрешения продолжают работать.

— Еще лучше, — заявила Нэмих. — Бесконечная война, что свяжет обе стороны в смертельном противостоянии.

Собравшиеся альдари расступились, когда от стены отделился Эльдрад с сияющим подобно звезде навершием посоха.

— Одной планетой их война не ограничится.

Ясновидец воздел посох, и тот испустил цветные ленты, соткав в воздухе образ. Время ускорило свой ход. Агариметея купалась в восходах и закатах местного светила сотни раз, постепенно превращаясь из лазурного и нефритового в серебряно-черный шар. В верхние слои атмосферы вытянулись громадные пирамиды и пилоны, вокруг которых обвились искривленные мощью Хаоса адские башни из кости и плоти. Изображение отъехало назад, и мир исчез, став одной пылающей точкой из нескольких, между которыми пролег растущий разлом энергии. Еще шесть миров объяло пламя, и их поглотило ширящейся войной древних сил. За два оборота Агариметеи вокруг своего солнца небесные тела озарились энергией некронтир и мощью варпа. На фоне этих миазмов дрейфовал искусственный мир, окруженный опустошением и отрезанный от всякой надежды на помощь.

— Сайм-Ханн, — пробормотала Иллиака. — Значит, предвиденный нами рок все же грянет.

— Его можно избежать, — сказала Даресат. — Увидев это, кланы будут вынуждены действовать заодно. Аватара Кхаина восстанет, и весь Сайм-Ханн обрушится на Агариметею, как это было на Юлемесеше, Хаунсе-Ашемашее и во многих иных мирах, оскверненных силами чужаков.

— Будет слишком поздно! — Страстность Эльдрада заставила встрепенуться даже Иврайну, и в ответ Алоринис взволнованно взвыл. Сплетенный ясновидцем образ рассыпался осколками света, а затем пылью. Из его поясных кармашков выпорхнули руны и, опасно поблескивая, закружились возле посоха. — Сайм-Ханн не выстоит перед возросшей силой некронтир и не победит в войне с бесконечным воинством тьмы.

— Тогда что нам делать? — спросил Нуаду, стиснутыми кулаками выдавая свой гнев. — Думаю, всеведущий Эльдрад из Ультве узрел в клубке путь к победе.

— Победа лежит там, где я ее не вижу, — сказал ясновидец. — И я теперь не с Ультве, а с иннари.

— Ты не видишь победу? — Даресат недоверчиво покачала головой. — Значит, надежды больше не осталось.

— Слушайте мои слова внимательно, ибо я подбираю их неспроста, — заявил Эльдрад. Он перевел внимание на Иврайну и тихо заговорил, словно обращаясь к ней одной. Остальные умолкли и обратились в слух. — Я сказал, что победа лежит там, где я ее не вижу, а не то, что не вижу победу вообще. Хранилище — это ключ. Эонами некронтир охраняли сей мир от вторжения темных сил. Поле, поглощающее Шепот, бессчетными поколениями скрывало пирамиду от взора богов. Открытое хранилище питает демоническое войско. Если его запереть, демоны будут уничтожены.

— Значит, та часть, где победа, лежит вне твоего взора? — спросила Иврайна, боясь того, что он мог сказать. Впрочем, она же и ответила на свой вопрос: — Получается, мы должны войти в брешь? Снова отправиться в Царство Хаоса?

Эльдрад кивнул.

— Это же глупость! — отрезала Даресат. — Войти в логово Великого Врага — сущее безумие.

— Нет, не безумие, — ответила Иллиака, вскинув руку, чтобы заставить спутницу умолкнуть. — Если мы хотим спасти Сайм-Ханн, то должны рискнуть всем.

— Я не шагну в бездну проклятия добровольно, — уперлась Даресат, отступая от других ясновидцев.

— Я поведу диких наездников, — сказал Нуаду, театрально воздев копье. — По своей глупости я открыл портал. Я же и исправлю ошибку ценой своей жизни, если придется.

— А своей души? — отозвался Эльдрад. Он быстро пересек транспортный отсек «Рассветного паруса» и, протянув к Нуаду пальцы, дернул к себе так, как будто вырвал что-то из груди дикого лорда. — Смерть приходит во многих обличьях. В месте, куда нам нужно войти, камень души тебя не спасет.

Наследник клана тяжело сглотнул с расширенными от страха глазами, но неуверенно кивнул:

— Если… Если так нужно.

Хрип привлек всеобщее внимание к Найаллу Огненное Сердце. У вождя дрожали губы, когда он с усилием приподнялся. Вокруг него с написанной на лицах тревогой собрались члены семейства. Взмахом руки он заставил их расступиться всех, кроме Нуаду. Держась за сына, Найалл встал.

— Я уже сталкивался с войском Той-что-жаж- дет, — заявил лидер клана. Его взгляд встретился с Иврайной и посуровел. В глазах вождя Дщерь Теней увидела понимание того, что он сделал в том бою и что с тех пор нес в себе. — Лучше я истрачу последний вздох, сражаясь с роком нашего народа, нежели прячась в коварном уюте.

— Ты не выдержишь, — возразила Нэмих. Ты едва можешь стоять, не говоря уже о том, чтобы биться.

— Эликсиры Иши помогут мне, — произнес вождь. Он окинул взглядом остальное семейство. — На достаточное время.

Иврайна заметила, как Нуаду переглянулся с единокровной сестрой Каэлледин, и поняла смысл их взглядов.

— Отец… — начала Каэлледин.

— Я удовлетворен своей судьбой, — ответил Найалл. Он посмотрел на сына, а затем на дочь. — Хотя я б не стал торопить события, однако ваше время близится. Радуйтесь моей жизни, а не скорбите о моей смерти.

Момент был трогательным, но несвоевременным.

Иврайна обратилась к ждущим альдари:

— У нас нет времени для долгих бесед. Я начинаю подготовку к атаке. Кто к нам присоединится, дайте знать сейчас. А кто нет — над Агариметеей все еще ждут корабли.

— Погодите. — Слово Мелиниэля вмиг оборвало начавшуюся дискуссию. — Мы не расколем наш альянс здесь. Заходить в брешь всем нашим войскам будет непрактично, как и нежеланно. Те, кто не войдет в нее с нами, все равно должны сыграть отведенную роль. Нам понадобятся силы для прорыва орды, выходящей из хранилища, и некронтир, что сражаются с нею. Если наша атака разобьется о них, мы потерпим крах.

— А потом? — спросил Иллиака.

— А потом отступайте, сказал автарх. — Если у нас получится запереть хранилище, я не вижу способа вернуться назад на Агариметею.

Иврайна намеренно игнорировала такой вероятный итог, и, наверное, ее мысли отразились на лице. Мелиниэль тихо заговорил с ней:

— Если мы хотим запереть портал изнутри, то должны находиться на той стороне. Ты все еще хочешь продолжать?

Иврайна обвела взглядом собравшихся альдари, как иннари, так и саймханнцев. Ей бросился в глаза Эльдрад, прокладывающий путь сквозь делегатов, между которыми вновь вспыхнуло обсуждение.

— Если мы не последуем по этому курсу, будет ли Сайм-Ханн обречен? — торопливо спросила она. — И какой будет наша с Иннеадом судьба, если закончим здесь?

— Судьба будет единой, — сказал ясновидец. Он повернул голову, посмотрев сначала на сайм-ханнских провидцев, а затем — на представителей кланов. — Прежде чем сгинуть, Сайм-Ханн узнает, что на такую участь его обрекли иннари. Если рукотворный мир умрет, а мы останемся жить, иннари лишатся поддержки и крова. По большей части мы существуем благодаря милости других. Вероятно, меньшие рукотворные миры продолжат содержать нас, а редкие союзники в Комморре какое-то время еще будут помогать, однако мы станем очередной скитающейся бандой изгоев. Мы не в состоянии существовать отдельно от тех, кто нас выручает.

Все умолкли, когда к Иврайне приблизился Нуаду. В глазах дикого лорда читалось отчаяние от того, что его забросило прямо в вихрь личных и политических неурядиц. По дергающимся глазам и стиснутой челюсти Иврайна догадалась, что в его душе бушевала настоящая битва. Нуаду глубоко вдохнул и медленно заговорил, тщательно проговаривая каждое слово, но его пальцы все время барабанили по копью, выдавая царящую внутри него тревогу:

— К добру или к худу, но клан Огненное Сердце отправится с тобой. Мои дикие наездники… я поведу их в последний славный бой.

Нуаду поклонился глубоко и искренне.

— Ты говоришь за диких наездников, но не за клан Огненное Сердце, — сказала Каэлледин.

— Так ты уйдешь и бросишь наших союзников, когда мы нужны им сильнее всего? — произнес Нуаду.

— Я никого не стану удерживать против воли! — резко ответила Иврайна. — Я ни на кого не налагаю оков, помимо их собственной совести.

— Мы все будем сражаться, — с видимым трудом произнес Найалл. — Если я правильно понял, не победив в этой битве, мы не выиграем и в большой войне.

— Тогда нас ждет лишь медленное угасание, — сказала Иврайна.

— Видимо, ты все же получишь свой славный бой, Нуаду, — бросила Каэлледин.

Он лишь покачал головой. Прежде встревоженное, лицо ее брата стало искренним, приобретя самое спокойное выражение с тех пор, как десантный корабль вошел в атмосферу планеты.

— Я понял, что слава — это трофей без награды, за который другие обычно отдают жизни. Я не желаю ничего, кроме как исправить свои прежние необдуманные действия.

Иврайна улыбнулась, заметив удивленный вид Каэлледин. Принятая семьей дочь Найалла ушла с низко опущенной головой, погрузившись в собственные раздумья.

— Я поражена и обрадована, — сказала Иврайна, найдя преображение Нуаду примечательным. Когда она внушила ему идею Иннеада, то полагала, что бросила зерно на бесплодную почву, но ее вера оказалась не такой уж напрасной. — Похоже, открылись не одни только хранилища некронтир. Я бы сказала, что и твои глаза также.

— И моя душа, — ответил Нуаду. Дикий лорд протянул Иврайне руку. — Я почту за честь, если ты отправишься в бой вместе со мной, Открывающая Седьмого Пути.

Его вежливое предложение оказалось столь же неожиданным, сколь и искренним, и поэтому Иврайне потребовалось мгновение, дабы собраться с мыслями. Давно с ней никто не говорил с такой обходительностью — должно быть, с тех пор, как она стала посланницей Иннеада и сошла с Пути азуриан. В голове Иврайны всплыли воспоминания о прежних днях в рукотворном мире, о жизни, что поймала ее в ловушку, но теперь казалась мирным сном.

— На твоей платформе не уместятся трое! — рыкнул Визарх, оборвав ход ее мыслей.

Он возник из давки тел с неотвратимостью багрового айсберга, неожиданно замеченного среди туманов капитаном корабля.

— Тебя ожидают иные обязанности, — с тонкой улыбкой сказала Иврайна. Алоринис пробежал мимо нее и прыгнул на Визарха, заставив воина поймать себя одной рукой. — Приглядывай за моим питомцем: у него вошло в привычку искать себе проблемы.

Визарх что-то пробурчал, однако Иврайна не нуждалась в соединяющей силе Шепота, чтобы почувствовать его огорчение. Она подняла руку, и ждущие у стен отсека Кровавые Невесты скользнули к ней. Нуаду вернулся к своему семейству, подставил руку отцу, и они все вместе покинули десантный корабль. По команде Визарха воины Закрученного Клинка выстроились вдоль трапа «Рассветного паруса», когда Иврайна направилась к выходу. «Волновые змеи», «Рейдеры» и гравитанки уже начали взлетать, без сомнения, исполняя приказ Мелиниэля.

Возле ее плеча появился Визарх, все еще неся Алориниса. Сквозь флотилию поднимающихся «Волновых змеев» опустились два открытых «Рейдера» с воющими антигравитационными двигателями и, вздымая импеллерами пыль, подлетели к «Рассветному парусу». Иврайна кивнула своему телохранителю, и тот, быстро спустившись по трапу, в сопровождении инкубов своей личной свиты заскочил на борт комморранского катера.

— Госпожа?

Иврайна повернулась к Алихиакет, суккубу Кровавых Невест. Предводительница ведьм и ее отделение получили ту же бессловесную команду, что и Закрученный Клинок, и также без лишних слов отбыли. Друткхала и несколько других ведьм на мотоциклах «Разбойник» и на скайбордах с рваными крыльями отсалютовали Дщери Теней, приподняв оружие, и с шипением пронеслись мимо.

Проследив за их отлетом, Иврайна уперлась взглядом в гробницу. Над виднеющимися вдали сооружениями некронтир пульсировали небеса, а пики семи рукотворных гор сияли зеленым светом. В воздухе над ними тень и свет боролись так же, как порожденные ими силы воевали на земле. Все казалось далеким и нереальным, отделенным от нее не расстоянием, но самим смыслом. Без Шепота она не имела представления о происходящем, не имела никакой связи с разворачивающейся вокруг нее историей. Иврайна вспомнила слова саймханнки Иллиаки, сказавшей, что ощущает в ней пустоту, если не брать в расчет текущего внутри нее духа Иннеада. Лишь сейчас, стоя на трапе и размышляя о грядущем, Иврайна поняла смысл сказанного. Впервые ей ничто не мешало, чтобы подумать о себе самой: битва и разговоры занимали все ее время с самого прохождения нуль-поля некронтир.

Волнующая мысль о том, что она возрождает богов, теперь казалась ей полнейшей чушью. Глупой фантазией. Ее уверенность в своем предназначении дрогнула, как корабль, кинутый в шторм сомнений.

Неужели она умрет вот так? В одиночестве, не пред взором Иннеада?