Джо 4 (СИ)

Глава 6 Бандитос

Сорвав с ноги свой мокрый и дырявый башмак, я, действуя одним пальцем, ловко метнул обувку в лицо стоящего передо мной парня. Грязная обувь попала подошвой прямо по глазам, но это стало проблемой для него лишь на секунду, потому что моя не менее грязная пятка в усиленном поворотом тела ударе уже погрузилась в гениталии неумного балбеса, решившего показать новичкам их место. Парень, заскулив, согнулся, подставляя лицо уже второму башмаку, который я снимать не стал, а просто выстрелил второй ногой с футбольным замахом, разбивая молодому уличному волку всю физиономию, и даже вырубая его в процессе.

— Кто-нибудь еще хочет посмеяться над моим корешем? — окрысился я, разглядывая еще троих, более чем недовольных происходящим, парней.

— Нам на дело идти, — через минуту недовольного сопения, выдавил один из них, — А ты Зуба ушатал…

— На этом деле и Баксана со мной за глаза хватит, — мерзко ухмыльнулся я, надевая башмак назад, — А у Зуба мозгов — как курица плюнула. Бычить на тех, кому спину подставлять…

В моих руках как по волшебству сверкнула пара ножей, от чего парни окончательно приобрели нервный вид. Эти молокососы не были даже детьми улиц, их в Дестаду притащили откуда-то из деревень. Ничего не знают, ничего не умеют, но желания выделиться и поставить себя… как и у всех подростков.

Балбесы.

— Баксан, ты как? — обратился я к Астольфо, продолжавшему заниматься бритьем так, как будто ничего и не произошло.

— Пять минут, Сваровски, — сурово буркнул тот, не поворачиваясь.

Еще дуется. Надо же.

Проклятие, которым я заклеймил нашего аристократического пролетария, должно было исказить его лицо и голос, сделав карикатурно мужественными. Ну там квадратный подбородок, тяжелые скулы, могучие надбровные дуги… в общем, должен был получиться самый маскулинный из всех питекантропов. Только вот, из-за того, что Астольфо до сих пор был женоподобным, эффект оказался значительно ослаблен. Так что теперь новый уличный гопник носил на изящном теле брутальную мужскую морду, говорил чуть ли не басом, а еще был преисполнен обиды и тестостерона.

— Идём, — выдал наш проклятый, отрываясь от мутного зеркала ровно через пять минут, — За мной, парни. Дядя Баксан покажет вам, как надо вести дела…

— А чё это ты раскомандовался? — всё-таки попробовал качнуть лодку один из наших селян.

— Потому что кому-то надо идти сзади и следить, чтобы вы не вздумали драпануть, — Астольфо хмуро качнул головой в сторону невинно чистящего ногти ножом меня, — Он значит, занят, остаюсь я. Еще вопросы?

Вопросов, внезапно, не было. Вид лежащего на полу в этой хибаре подростка, которому была заботливо повернута голова набок, дабы тот не захлебнулся своей кровью, уже был достаточно красноречив, но вы же знаете этих деревенских — до них туго доходит. Однако же, дошло.

И мы пошли.

Дельце предстояло плевое, нам нужно было собрать «излишки» съестных припасов с части портовых таверн и постоялых дворов. Ничего сложного, договоренности на этот счет у банды Каменных Псов уже были налажены со всеми кабатчиками, но сама банда была далеко не самой крутой, так что на телегу, полную жратвы, могли покуситься те, кто еще не был в «теме». Ага, той самой, ради которой мы сейчас и топчем городской булыжник, готовясь давать в зубы различным хамам. Самое оно для молодых, ранних, не обремененных разумом.

Однако, как оказалось, у Астольфо были свои планы на это утро. Заклеймённый проклятьем, он решил, что возможные кандидаты на мордобой сегодня будут его личными психиатрами, с помощью которых он скинет быстро копящийся стресс. В итоге парень, раздобывший себе где-то (даже я не видел!) пару свинчаток, безудержно и свирепо чистил рыла даже тем, кто не рыпался в сторону телеги, а просто даже подходил к мирным нам, чтобы завести какие-нибудь базары. Ну, понятное дело, что не просто так, но резкость и напор нашего чересчур мужественного предводителя били через край.

К концу задания трое выживших, которым не пришлось даже вынимать руки из дырявых карманов, уже смотрели на квадратнолицего «Баксана» как на самого четкого урку Дестады. И это имело свои последствия.

Даже ежу было понятно, что муть, наводимая в Дестаде, имеет своих организаторов, причем очень неплохих. Те просто не смогли бы пройти мимо проклятого магами простолюдина, столь удобного для их целей. Нужное место, нужное время, несколько проверок… конечно, всё не могло бы пройти гладко, Астольфо хоть и имел отличные навыки выживания в городских условиях, но на любой глубокой проверки посыпался бы, обнажая свою аристократическую сущность. Однако, нам не нужно было становиться агентами глубокого внедрения, а всего лишь увидеть, на чем всё тут держится.

Поэтому, нам пришлось немного пошестерить на банду. Погрузочно-разгрузочные работы, постоять на стреме, отнести с десяток записок, посторожить петушиные бои, выгнать беспризорников из порта… Ничего особенного, стандартная рутина. Если думаете, что бандиты, особенно городские, каждые пять минут кого-нибудь раздевают в подворотне, то зря. Они почти приличные граждане, просто стараются не платить налоги… ну и морды бьют. И зарежут, бывало, кого. Мелочи.

Через три дня к Каменным Псам пришли. Мы с Астольфо как раз травились кислым пивом в выделенной каморке, когда в дверь грохнул кулак, а затем сиплый голос одного из полноправных членов банды сообщил, что с нами хотят перетереть за жизнь. Уважаемые люди.

К таким полагалось выйти и того, уважить. Мы это, конечно, сделали в меру сил и понимания, то есть, рожу и характер преобразованного Астольфо, немало вылившего стресса за последнее время, но умудрившегося скопить еще больше, исправлять пока было нельзя. Поэтому налитый до ушей прокисшим пивом «Баксан» выглядел грозно, свирепо и бескомпромиссно, особенно на фоне благообразного толстого мужичка в рясе жреца. Тот нервно шмыгнул носом, когда мы, вломившись в куда более богатую комнату, уставились на него, как на добычу.

Разговор, в принципе, оказался абсолютно предсказуемым. Мужичка сильно интересовало, любим ли мы волшебников также, как любит он, а он их, к примеру, терпеть ненавидит, презирает и стремится уничтожить. На мой провокационный вопрос о том, чего именно ему волшебники сделали, мужик, нахмурившись, сообщил, что это секрет, причем большой. Тем не менее, это помогло срезать углы, поэтому нам было бескомпромиссно предложено вступить в Народную Армию, призванную бороться с засилием волшебства и тех, кто им злоупотребляет. Здесь, конечно, можно было позадавать вопросики, но это бы выбило нас из образа малолетних хулиганов, бандитов и маргиналов, поэтому Астольфо просто спросил своим хриплым и мужественным голосом:

— Что надо делать и что нам за это будет?

Мужичок подобрался, принявшись нас разводить как кроликов, но не тут-то было. Я, играя роль хитрого подсиралы, что нагрел себе местечко возле брутала, принялся въедливо докапываться в ответ, задавая примитивные, но правильные вопросы. Мужик потел, кряхтел и вымученно улыбался, под налитым пивом и кровью взглядом «Баксана». Умом он тоже не отличался. Совершенно.

Ситуация была проще пареной репы. Организации, которую представлял этот «отец Хризантий» (знакомое имя, хмм…) срочно требовался осел отомщения — некая персона, пострадавшая от волшебников и нанесшая им ответный удар. Эдакий пример из низов, князь из грязи, символ и знамя. Баксан, как некто, кто еще нигде не засветился, был проклят, молод и пламенен — подходил идеально в качестве кандидатуры. Ему обещали ноги мыть и воду пить, медали, деньги и славу. А также светлое будущее.

Нарисовавшуюся проблему, то есть меня, проигнорировать было сложно. Товарищ «Сваровски» был отнюдь не против, даже «за», может быть даже обеими руками, но хотел и требовал предоплату, а так как отец Хризантий вовсе не собирался исполнять своих обещаний, а просто желал надурить двух юных отроков, то к нему прилетела злая птица пососамба. То есть, проще говоря, переговоры зашли в тупик.

— Ты что, не хочешь отомстить волшебникам? — вяло, жалко и неубедительно врал бывший жрец (откуда я помню кого-то с таким именем?), — Не хочешь отомстить им за свое уродство⁈

— Хочу, — неспешно, насыщая помещение богатым пивным духом, отвечал «Баксан», — Но Сваровски дело базарит. На пустой гундос я не поведусь, лучше с пацанами буду репу щипать.

Этот Хризантий не выдержал и ускакал, подключив вместо себя Каменных Псов. Взрослые матерые бандюги, в чем-то сильно зависящие от этой самой Народной Армии, сильно чесать репу не стали, а открыли нам нехитрый расклад: мол, пацаны, эти самые народники держат за яйца всю контрабанду в Дестаде. Чуть что не по ним, они начинают сливать ухоронки страже, а тем деваться некуда, даже проплаченным — арестовывают. Не будут, так эти скоты и выше маляву закинут, они такие. Причем кто это и что это… неизвестно.

— Если вы разнюхаете, что там творится, то забашляем прилично, — выдал нам один из главарей банды, — А если решите этот вопрос, так вообще не обидим. Но попробуете свалить — вас вся Дестада искать будет, усекли?

За отказ полагалось то же самое. Вот тут торговаться было вообще не с руки, как и выяснять, сколько именно монет в этом их «вообще не обидим». Увы, но бытие самым младшим членом банды накладывает свои ограничения. Нам пришлось подписаться на мутный движ и, уже тем вечером, мы были не многообещающими рекрутами классной уличной банды Дестады, а подчиненными мутного жреца, довольно потирающего руки как муха лапки.

Говном тоже пахло.

— Сначала мы с вами выкрадем несколько волшебников, живущих в башнях! — довольно чавкал он бутербродом с ветчиной, — А потом вы сожжёте обиталище местной ведьмы, травящей добрых граждан своими зельями и конкоктами…

— Пробовал, — сурово и хмуро оборвал чавканье засранца в рясе Астольфо, — Не горит её дом.

— Вот и заставим колдунов расколдовать! — не терял оптимизма толстый и слегка бородатый полудурок, с уважением посмотревший на брутального рекрута, — Припечем их немного, они и подсуетятся!

— Может, тогда четырех возьмем? — покосившись на меня, злобно спросил «Баксан», — Запасной нужен. Я бы им сам занялся…

Ох, что-то не то с этим проклятием.

— Не надо четырех! — испугался бывший жрец, — Действуем строго согласно плану! Вы только помощниками будете, красть колдунов будут другие… люди!

— Люди? — я тут же прищурился на болтуна.

— Неважно! — попытался напыжиться он, — Ваше дело будет маленькое!…пока что.

— Хорошо! — криво улыбнулся я, — А теперь давайте поговорим за обеспечение!

— Что за…? — на меня выпучили глаза, аж со рта крошки посыпались.

— Так мы, два добрых молодца, теперь с вами, — я воткнул жесткий взгляд уличного оборванца прямиком в наглую бородатую харю, — Нам потребно пожрать, выпить, да бабу. Да и шмотки сменить нужно. Неужто вы проклятого в лохмотьях по улицам водить будете? Какая же это Народная Армия, что даже одного мученика одеть не может…?

Отец Хризантий оказался той еще тварью, причем это я подумал совершенно без шуток. Чем-то он напоминал незабвенного Богуна Хохмеля, обнаруженного мной на другом континенте (!) в компании двух лон Элебалов (!!), но если дядя Знайды, выпровоженный мной из Липавок, просто был тупым и жадным, но при этом работящим и хозяйственным, то Хризантий относился к тому разряду ленивых, тупых и уродливых свиней, которые уверены, что им должно всё падать с неба. Но только им.

Эта сволочь ничего не хотела слышать ни о какой материальной поддержке двух нуждающихся. Она слабо блеяла на тему светлого будущего, сетовала на свои пустые карманы, говорила держаться, продолжая чавкать своими бутербродами. В общем, почти довела бедолагу Астольфо до настоящего прорыва пролетарского гнева. Если уж по существу, то и меня тоже. Тварь хотелось уконтрапупить просто затем, чтобы оно перестало портить воздух.

Однако, за нами в очередной раз пришли.

И это были не люди.

Четыре гоблина, два лепрекона и пара пугнусов. Ослы были не теми, которые могли бы знать меня в лицо, которое я, кстати, слегка замаскировал, но всё равно заставили напрячься. Почему они, а не ловкие гоблины и не жестокие даже на вид карлики-лепреконы? Потому что ослам проще всего маскироваться. Пасть заткнул, груз повез — и всё, ты в дамках. Говорят, что груженый золотом осел способен взять любую крепость, но почему-то молчат о том, что даже совсем пустой осел способен пройти куда угодно, даже на территорию королевского двора…

— Люди! — обратился к нам один из лепреконов, когда вся их коротконогая компания, разместившаяся на спинах пугнусов, возглавила процессию в ночи к местной башне, — Ваша задача будет в том, чтобы выманить волшебника вниз! Просите его о чем-нибудь, прикиньтесь раненными, позвените деньгами! Остальное сделаем мы! Багдан, готовь деньги на перемещение!

Десять разумных — это пятьдесят золотых на перемещение в одну сторону. А еще, знаете, что это такое? Это более чем в два раза больше той суммы, что я дал Астольфо на оплодотворение кучи девиц. Сказать, что он от этого взъярился — это вообще промолчать. Даже мне было страшно смотреть на затылок своего падавана, пока он сверлил взглядом стоящего на плечах товарища гоблина, закидывающего деньги в чашу башни!

Когда мы оказались на месте, в незнакомой башне волшебника, Астольфо, сделав пару шагов вперед, совершенно естественным жестом положил руку на морду одного из пугнусов, решивших что-то сказать, и зажал ему щебеталище. Оглянувшись и увидев, как волшебные создания сосредоточили все внимание на наглом человеке, он скупо произнес:

— Ждите все здесь. Я сейчас.

А затем вышел, чтобы вернуться буквально через полторы минуты с свисающим с его плеча тощим телом пьяного вусмерть волшебника лет ста пятидесяти.

— Было не заперто, — проворчал «Баксан», брутально играя желваками, — Куда дальше?

— А что, так можно было? — дрогнувшим тоном спросил пугнус, которому до этого зажимали пасть.

Он был уничтожен испепеляющим взглядом юного бандита. Ну, морально.

Ну, наверное.

Заперто оказалось только у третьего башенного волшебника, но догадайтесь что? Некий «Сваровски» шутя влез по старым камням к совершенно незаколдованному окну, покопавшись в бедной лаборатории, схимичил самый простой вырубающий настой и… скормил его волшебнику, который мучался на унитазе чем-то, напоминающим запор. Послабило нашу жертву чуть позже, на ослиной спине, но это уже была совсем другая история.

В этой же бурлила почти ощущаемая в воздухе ярость «Баксана», ставшего свидетелем, как какие-то утырки только что выкинули на ветер двести золотых чисто на переходы. Головокружительную сумму.

— Передайте Хризантию, что если он нам завтра за эту ночь хотя бы тридцатку не забашляет, то мы со Сваровски из кожи с его жопы себе два кошелька сошьем! — угрожающе бросил «Баксан» волшебным созданиям, рассматривающим его с огромным уважением, — А остальное пусть послужит вашим целям… а не сидит на стуле.

Разница между двумя пацанами с улицы и двумя пацанами, только что свинтившими без проблем трех волшебников — огромна. Причем, как я смог убедиться на следующий день, Народной Армии наш Астольфо требовался куда сильнее, чем бывший поп, которого просто посадили работать «говорящей головой», так что бледный и подрагивающий отец Хризантий вручал нам парочку весело позвякивающих мешочков, разве что не кланяясь при этом. Выглядело это жалко и убого, но в глазах испуганного человека я не заметил даже искры мстительности или злобы. Совершенно аморфная масса, желающая только жрать и пить.

Пятнадцать золотых на брата — это серьезная сумма и серьезная проблема. Не для Джо и Астольфо, а как раз для «Баксана» и «Сваровски». Их нормальным пацанам предполагалось прогулять. Да, мы могли наведаться к Каменным Псам, занести в общак своё уважение, затем прибарахлиться по одежке, но всё равно, даже после всех трат, остались с девятью золотыми на нос. Обреченно переглянувшись, вздохнули, обнялись за плечи и… пошли в бордель.

Что, смешно? Аристократ с заданием оплодотворить восемнадцать девок, и маг, у которого есть персональная суккуба (оставленная дома, конечно), идут в бордель! С кучей денег! Только вот долг есть долг, служба есть служба, так что ничего не поделаешь, нужно соответствовать! Стиснуть зубы и…

В общем, кое-как мы справились. Правда, мне пришлось напоить вообще всех в этом веселом заведении, чтобы не сдохнуть, а вот Астольфо продержался до конца, мужественно не разжимая челюсть. Видимо, тестостерон у него вырабатывался в тех же количествах, что и моча, иначе и не объяснить. Потом он, правда, чуть не сдох, пришлось накладывать украдкой исцеляющие заклинания, но имиджа убойных парней мы не посрамили.

А вот Народная Армия таким похвастаться не смогла. Пленные волшебники не то, что не могли расколдовать дом-лавку Мойры, они вообще с трудом помнили с десяток заклинаний! И это было довольно странно, потому что, если так подумать, как раз революционеры из волшебных рас должны были отлично шарить в магии или, хотя бы, в волшебниках. Что-то тут было не то… но выяснить, что именно, у нас не получалось.

Поэтому я отправился ночью в порт, чтобы зайти нашим проблемам с другого конца. Нужно было найти рычаг, с помощью которого Народная Армия так спокойно вертит местными.

Дестада большая, господа и дамы. Очень. Порт у неё — один из самых огромных в мире. Знаете, что такое порт? Там много кораблей. Деревянная посудина тоже немалая такая хреноблудина, в которой можно заныкать бесчисленное количество ящичков с разным-всяким-интересным. Чтобы подставить под контроль всю контрабанду Дестады, Народная Армия должна была совершить некое чудо уровня архимага…

— … или иметь в своем составе армию фей… — пробормотал я, глядя в ночи на крохотные вспышки волшебства, роящиеся над никогда не спящим портом.

Их было… много.

А еще они, эти феи-разведчики, были почти невидимы.

Поймать одну из засранок не составило никакого труда. Забравшись на чужой чердак, пыльный и пустой, я банально накапал в блюдце сладкого дешевого вина, взятого в соседнем трактире, и уже через пять минут три почти невидимых феи нажирались халявы, не обращая на меня ни малейшего внимания. Поймать их было куда проще, чем полностью изолировать от магии (на всякий случай), но и то не составило никаких проблем. Трудности у меня возникли позже, когда я уволок добычу, запрятанную в банку, поглубже в тьму чердака, чтобы допросить шпионок.

Оказалось, что допрашивать некого. Избавленные от невидимости, фейки продемонстрировали полное отсутствие какого бы то ни было интеллекта. Они вели себя как мухи, бестолково тыкаясь головами в стекло. Причем… они были совершенно голыми и какими-то откровенно неухоженными, напоминая скорее обезьян, чем что-то разумное.

Дикие примитивные феи?

Возможно.

На спине у каждой был вытатуирован один и тот же магический знак, что-то мне напоминающий. Еще с полчаса осторожных опытов, я понял, что происходит — этими феями управляли извне, крайне примитивным образом. Каждая из них понимала лишь несколько команд, но зато тот, кто смотрел через глаза этого создания и пользовался её чувствами, действительно мог оказаться где угодно, подслушивать и подсматривать. Даже вынюхивать.

Очень интересно.

Какое существо может оперировать таким роем? Нельзя же предположить, что где-то в Дестаде сидит несколько сотен тысяч волшебных гоблинов, и каждый управляет своей феей? Нет. Этим малышкам свойственно объединяться в стаи, в рои… а также подзаряжаться магией.

— Мне нужно найти нечто очень магическое в этом городе, — удовлетворенно кивнул я, — Рядом с этой штукой обнаружится и тот, кто управляет ими.

Кажется, я нащупал ниточку, ведущую к настоящим хозяевам этой «революции».