Демон-хранитель

Глава 22

Я ведь не раз выходил с кулаками один на один против неизвестного мне противника. Но если последние мои драки были сопряжены с желанием выжить, а в одной я, вообще умер, то сейчас это было лишь развлечение.

Хорошо, что успел размяться. Аман же сейчас всеми силами разгонял кровь, ни на секунду не переставая двигаться. Его движения выдавали в нём ловкого и быстрого бойца. Такой с лёгкостью нанесёт десяток ударов, пока я сделаю всего три. Да, разница в росте давала мне преимущество, но не уверен, что смогу им воспользоваться.

Но больше всего мне понравилось его лицо. На нём горели сразу и восторг, и предвкушение, и азарт, но не было какой-то злости. В этот момент я бы дал ему лет восемнадцать, не больше.

Мы несколько секунд присматривались друг к другу, после чего сошлись.

Я сделал первый выпад, целясь в худую грудь Амана, но он успел уклониться вправо, развернувшись всем корпусом. А затем осыпал меня градом коротких ударов снизу вверх. Пришлось отступить и пересмотреть тактику боя.

Мы сходились ещё несколько раз, прощупывали друг друга, старались уловить ритм и выжидали удобного момента для атаки. Солнце неумолимо жарило мне спину, что ж, хоть загар появится, да и тактически это более выгодная позиция.

Постепенно мы оба начали заметно уставать. Как вдруг, после очередного удара, я едва не потерял равновесие и неаккуратно отклонился назад. Аман этим моментально воспользовался и нанёс мне боковой удар в плечо.

От неожиданности я чуть не упал, но всё же удержался на ногах. Улыбнулся и, собрав все силы, выдал Аману ответку в виде удара в подбородок. Кочевник привычно хотел отскочить, но я вложил всё, что во мне ещё оставалось, и буквально опрокинул парнишку на землю.

Зрители на мгновение затаили дыхание, глядя на поверженного кочевника.

— Силён! — глухо рассмеялся Аман, поворачиваясь лицом ко мне.

На его скуле отпечатался рисунок ткани, чую, болеть будет долго, но парень улыбался. Я помог ему подняться, и мы пожали друг другу руки.

— С тобой видит небо, нужно распить не одну чарку крепкого саша! — он чуть ли не светился от радости.

— Великий боец Сергей! — кивнул Бароладин и пригласил следующего желающего.

Всё таких активных набралось всего три человека. Первый бой я выиграл с лёгкостью, второй дался мне тяжелее, мышцы болели и уже плохо слушались руки. Поэтому третьему парню честно продул, ибо я не железный.

Как только я покинул круг, вышли новые соперники: два крепыша с нахмуренными лбами. По лицам видел, что каждый из них хотел бы драться со мной, а не с братьями. Но всё равно они отлично себя показали. Победил тот, кто стоял ближе ко мне, и теперь он ходил перед зрителями с гордой улыбкой.

Мне же принесли горьковатый отвар с отчётливым вкусом земли.

— Сергей, прими от моего сердца это лекарство. Да пусть славит само небо тот день, когда наши предки его впервые сварили. С ним твои синяки и ссадины затянутся, едва солнце пересечёт Великую степь.

Я чуть машинально не ляпнул, что не оно вокруг земли вертится, а земля вокруг солнца, но успел прикусить язык.

— Благодарю тебя от всего сердца, Аман, — отпил, не скривился и склонил голову. — Великое зелье.

— Возьми эту флягу с собой. Пусть удача тебя не покинет, — он улыбнулся и отошёл смотреть на следующий бой.

Пока отдыхал, то поглядывал на спящего Виктора. Его не смогли разбудить ни крики, ни постоянно спотыкающиеся об него люди. Крепкий сон здорового человека. Я ему сейчас даже завидовал. Но не было времени даже прикорнуть в сторонке.

Едва я допил весь отвар, из шатра вышла Кари и Сирень. Обе довольные, переглядывались, кивали друг другу, натуральные заговорщицы.

— А что тут такое происходит? — Сирень удивлённо оглядела стоящих зрителей и радостные крики. — И что у тебя с лицом? Ой, да ты весь в синяках!

— Мне дали редкостную дрянь, которая должна всё это убрать, едва солнце пересечёт Великую степь, — я улыбнулся, отсалютовав фляжкой. — Мы устроили кулачные бои.

Вместо ответа Сирень отобрала у меня отвар, понюхала его и скривилась так, будто ей луковицу дали съесть.

— Дрянь какая! И как ты это пил?

— Если хочешь быть здоров… выпьешь и не такое, — сказал я.

— Вот возьми, — она понизила голос, — мы с Кари сварили его только что. Эффект лучше, да и вкус приятнее.

Она передала мне здоровенную чашку. Я вдохнул аромат свежей травы, мяты и чего-то сладкого, а потом аккуратно пригубил. Первый глоток горячего отвара прошёлся по горлу огненным шаром и фейерверком упал в желудок. У меня аж глаза распахнулись.

— И как? — с любопытством спросила Сирень.

— Надеюсь, ты сейчас на мне не эксперименты ставишь? — прищурился я и отпил ещё этого божественного варева.

— Нет, конечно, с чего ты взял, — и широко улыбнулась.

Надо запомнить это выражение лица, чтобы по нему узнавать, когда она мне будет морочить голову в будущем. А потом не выдержал и рассмеялся.

— Интриганка!

— Есть немного. Только ты всё не пей, это для Виктора.

Я кивнул, сделал ещё один крошечный глоток, а потом протянул ей кружку:

— Пусть над твоей головой всегда ярко сияет солнце, а магия в твоей крови не кончается.

Сирень дёрнула бровью и хихикнула.

— Начнём так разговаривать, Виктор же ни слова не поймёт, — ответила она, забирая отвар. — Адель не видел?

— Мелькали буквально минуту назад три головы, но уже скрылись, — я поискал глазами и указал на оранжевый шатёр чуть дальше в ряду. — Где-то там.

— Ладно. Захотят есть, вернуться.

— Ты не узнала у Кари, где тут можно помыться и постирать вещи?

— В первую очередь, и как раз хотела выцепить Адель, чтобы сходить с ней. Но раз она убежала…

— Дамы вперёд, — я галантно поклонился. — Я останусь, вдруг Виктор проснётся раньше.

Сирень кивнула, подхватила сумку и царственно ушла в сторону той самой рыжей палатки. А я остался сидеть, наслаждаясь солнцем и спокойствием. В какой-то момент я обратил внимание, что на меня смотрит Аман, но никак не решается подойти. Махнув ему рукой, я похлопал по скамейке рядом со мной.

— Я попрошу небо быть к тебе добрее, Сергей, — сказал он присаживаясь. — У тебя хорошие навыки бойца, я видел, как ты щадил Коранаиса и как проиграл Михорусу.

Он замолчал, а я не торопил его. Интересно, что ему нужно от меня?

— Аман, расскажи, что тяготит твоё сердце?

— Не тяготит, небо мне свидетель! — воскликнул он. — Хотел спросить у тебя, не собираешься ли ты когда-нибудь стать охотником на демонов, да скроет их тьма во веки веков.

— Охотником? Никогда об этом не думал, — меня удивил его вопрос. — Но почему ты спрашиваешь об этом?

— Солнцу лишь видны все пути человеческие, — вздохнул он. — Я хотел вступить в ряды охотников уже больше года.

— Ты же совсем ещё молод!

— Мне уже почти двадцать зим, — Аман стукнул себя кулаком в грудь. — Хороший возраст, пусть небо станет мне свидетелем!

— Как я понимаю, охотники долго тренируются, перед тем как выйти к первому своему прорыву. У них нет семей, нет родных. Только меч и цель. Зачем тебе это?

— Три зимы назад, когда солнце было скрыто хмурым небом, на одну из стоянок напали демоны, да скроет их тьма во веки веков. Там отдыхала другая семья, не наша, — голос его подвёл, и передо мной предстал простой расстроенный мальчишка. — Жуткие звери разорвали почти всех, до кого успели дотянуться. Спаслись лишь те, кто следил за табуном, да будет светлы их дни на великой степи.

— Они встали слишком близко к месту прорыва?

— Прорыва? — Аман не сразу понял, о чём я. — Да, тогда небо закрыло глаза, и тьма смогла расправить крылья. В том месте никогда не было такого раньше.

— Ты можешь показать на карте, где это случилось? — спросил я, чтобы точно быть уверенным, что наш путь и близко не пролегает рядом с тем местом.

— Пошли, я покажу тебе. Однажды к нам пришёл великий человек и оставил главному погонщику, да будет небо чистым над его головой, большую карту. На ней мы отмечаем все стоянки и все важные события в жизни кочевников.

Аман поднялся и пригласил меня пройти вглубь лагеря к широкому зелёному шатру. По обеим сторонам от входа стояли вооружённые кочевники, они скользнули по мне взглядом, но даже не дёрнулись, чтобы остановить.

Внутри царил полумрак, разгоняемый только солнцем, что заглядывало в шатёр через узкую длинную щель над головой. Интересный вариант окна на сухую погоду.

Мебели не было, только коврики и пухлые подушки. Хотя нет, я не сразу увидел, но справа стоял самодельный рабочий стол из двух крестовин и широкой доски. В таком плохом освещении я с трудом разглядел карту, пришпиленную прямо к стенке шатра. Аману пришлось подвести меня и указать на неё.

— Света бы, — пробормотал я, сощурив глаза до боли.

— Солнце всегда желанный гость в этом доме, — кивнул он и дёрнул за какой-то шнур.

Шатёр тут же залили солнечные лучи. Ещё одно окно находилось прямо над столом. Хитро, хитро. То есть такие технические дырки, скорее всего, на всех стыках между полотнами ткани. Хочешь — вот тебе свет. Не хочешь, задёрнул обратно.

Я бы ещё поразмышлял над простотой гения кочевников, но обратил свой взгляд на карту. И она была великолепна: подробная, яркая, с чёткими линиями. Сразу видна рука профессионала.

Вот только даже с «открытыми окнами» я ни слова не мог разобрать. Сирень хоть и дала возможность понимать местный язык, но тут текст явно был другой.

— Аман, а что здесь написано?

— Это тайная знакопись. Её знают только кочевники, — тоном знатока и не без гордости ответил он. — Скажи, что хочешь прочитать, и я переведу для тебя.

Значки городов, поселений и мест для долгих стоянок я уже расшифровал, в памяти всплывала карта Аннет. А вот более мелкие обозначения были мне непонятны.

— Вот эта линия, что это? — я указал на едва заметные штрихи.

Он примерно походил на наш маршрут, как раз и озеро было, и крохотное поселение.

— Это Путь Малой Воды. Каждый в семье должен знать, где может найти спасение или передохнуть. Степь нас бережёт и любит.

— А где случилось то нападение?

Аман указал точку на северо-западной части, расположенную вдали от нашего пути.

— Вот эти треугольники, — я указал отметку чуть выше бывшей стоянки, — это же те самые столбы, которые обозначают границу прорывов?

— Кажется, я понимаю, о чём ты говоришь. Что тьма сильнее раскрывает свои крылья и готовится захватить новые земли. Это не просто столбы, а защитники. На каждом из них вырезаны рукой главной женщины особые знаки, которые отгоняют зверей.

— Хорошо бы провести статистический анализ, но всего с двумя картами такого не сделать, — пробормотал я, рассматривая карту.

Эх, мне бы сейчас интернет, да сравнить подборку файлов за несколько лет. Из груди вырвался вздох. Только вдали от технологий можешь оценить, насколько они облегчали жизнь.

— Чудны твои речи, Сергей. Мне не ведомо, о чём ты говоришь.

— Прости, Аман, я по привычке. Я имею в виду, что нужно сравнить карты за разные годы. Возможно, граница прорывов действительно сдвинулась. Ещё это поможет нам понять, в какую сторону эта тьма движется.

— И с такой великой мудростью ты не хочешь идти в охотники? — искренне удивился Аман.

— Боюсь, что эта самая мудрость и бережёт меня от них. Демонов кулаками не победить.

— Ты правду говоришь, светёл твой разум, как небо в полдень.

— Но ты не сказал всё же, зачем тебе охотники? В той семье был кто-то близкий тебе?

— Невеста моя, пусть путь на ту сторону солнца будет лёгким, — тяжело вздохнул Аман. — Чую, что мы в будущем потеряем не одну семью. Поэтому я хотел вступить в ряды славных охотников и бороться с тьмой.

— Это хорошее решение. Однако тебе нужно набраться опыта, — аккуратно ответил я. — А отец твой не против?

Лицо Амана тут же исказилось. Вот значит как. Дорогой родитель ещё и не в курсе дела, оказывается.

— Как бы ты ни хотел уберечь его от боли расставания с тобой, он может поделиться с тобой мудростью. Мёртвых уже не воскресить, но бездумно бросаться в пасть тьме — не самая лучшая идея.

Он опустил голову, сжал кулаки до белых костяшек, и вид у него был одновременно и виноватый, и решительный.

— Я буду вечно благодарить небо за твои слова, — наконец ответил он. — Позволь вручить тебе копию карты. Она чистая, и ты сможешь сам проложить свой путь и добавить на неё свои записи.

Аман сунул руку за стол и вытащил небольшой тубус. Удобно, не буду переживать, что такое сокровище помнётся.

— Пусть солнце видит, что сердце моё радуется такому подарку. Позволь, я только отмечу ту стоянку.

Ещё полчаса мы сравнивали карты, я рисовал закорючки и на обратной стороне ставил его расшифровку. Хотелось бы сразу на понятный мне язык перевести, но вдруг встретятся ещё карты кочевников? Дешифратор будет мне на руку. Когда закончили, Аман проводил меня обратно к спящему Виктору.

— Отец приглашает дорогих гостей, да пусть всегда над вашими головами сверкает солнце, на вечерний приём пищи, — добавил он и поспешил к своим друзьям.

Хоть бы сказал, где именно будет проходить этот приём пищи. Я потянул носом и вдруг понял, что чувствую ароматы жареного мяса. Если что найду по запаху.

Едва присел на лавку, чтобы переварить полученную информацию, кронпринц поднял голову.

— Где это мы? Почему я сижу? — он обхватил лоб ладонью. — Почему так болит голова?

— Рядом с тобой кружка, выпей, сразу полегчает, — заботливо сказал я, наблюдая за ним.

Это ж какая крепость у той настойки, что так выбила нашего рыцаря из памяти? Надо запомнить и не притрагиваться к подозрительным рюмкам.

— Бодрит! — уже чётче сказал Виктор и растёр лицо. — Где Сирень и Адель?

— Сирень пошла в купальню, а Адель носится где-то с двумя детьми Кари из вон того шатра. А ещё нас пригласили на вечерний приём пищи. Ты молодец, хорошо, что смог договориться с главным погонщиком.

— Я?.. — немного неуверенно ответил Виктор, а потом хлопнул себя по лбу. — Точно, вспомнил. Да, мы можем здесь переночевать. Что же он такое мне дал, что мозги отшибло?

— Крепкий саш.

— Его ещё делают? Жуть какая.

— Почему?

— Я слышал, этим зельем травят и пытают врагов, — ошарашенно ответил Виктор.

— Нет, это адское пойло предназначено для чествования дорого гостя. Мол, пусть горькой будет только настойка, а не дружба.

— И когда этот самый приём пищи будет? — он проигнорировал мой ответ и коснулся живота.

— Знал бы, уже был бы там, — усмехнулся я. — Но если что, пойдём на запах.

Пока Виктор умывался из бурдюка, вернулась посвежевшая Сирень с дочерью. Обе были с распущенными волосами, которые мягкими светлыми волнами лежали на плечах. И одеты в простые длинные платья с расшитыми рукавами. Очень похожие на те, в которых ходят женщины кочевников. Если бы не светлые лица, то Сирень с Адель можно было принять за местных.

— Нравится? — спросила Адель покрутившись. — Тётя Кари дала, у неё таких много.

— Выглядите просто чудесно, — Виктор опередил меня. — Что по планам?

— Вы идёте приводить себя в порядок, а потом мы идём на пир! Сказали, что ты произвёл сильное впечатление на главного погонщика, и он поручил зажарить самые большие куски мяса.

Судя по задумчивому лицу Виктора, эту часть сегодняшнего дня он ещё не вспомнил.

— А я успею рассказать папе, что я увидела? — Адель дёрнула мать за край платья.

— Конечно, успеешь, милая, — улыбнулась она. — Сядем за стол, главный погонщик скажет свою речь, мы поедим и обязательно расскажешь.

— Ура! — вокруг нас забегал очаровательный моторчик. — Пошли скорее!

— Не торопись, сначала папа и Сергей тоже должны сходить помыться.

— Чтобы от них перестало пахнуть лошадками, да? — захлопав глазами, спросила Адель.

Вместо ответа мы рассмеялись.

Чуть позже Сирень объяснила, как добраться до местного аналога бани. Мы с Виктором сразу же подхватили смену белья и отправились к уже виденному мной оранжевому шатру. Если встать к нему спиной и идти дальше прямо, то мы должны выйти ровно к купальне.

И ровно через сорок минут, мы уже пошли обратно, чистые, довольные и даже прилично побритые. А то я уже боялся подумать про свою щетину. Зарос же совсем!

— А теперь дорогие нашему сердцу гости, — увидев нас, Кари вышла из своего шатра, — прошу разделить с нами вечерний приём пищи, который подарила нам Великая степь. Старейшина обещал преподнести вам особый подарок, — сказала и внимательно посмотрела мне в глаза. Надеюсь, ты не откажешься его принять.

Она взяла Сирень под локоток, что-то ей аккуратно передала. Виктор же поднял дочь на руки, и мы все отправились на праздничный ужин.