Демон-хранитель

Глава 16

Уходить от озера было немного грустно. Этот необычный оазис, пусть и с жутким монстром, дарил ощущение спокойствия. Мы отъехали всего на сотню метров, когда я обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на зелёные деревья и блики воды между ветками.

— Мы ещё наткнёмся на такой обязательно, — тихо сказала Сирень, заметив мой взгляд. — Они хоть редко, но всё равно встречаются. Усталым путникам отрада.

— Только если этими самыми путниками кто-нибудь не пообедает, — я нервно дёрнул плечом, вспоминания завывания твари.

— А такое мы можем встретить ещё не раз. Главное, что сейчас ты уже больше знаешь о них и готов к этому.

— На такие свиданки я не хочу ходить, — я выдавил из себя смешок. — А здесь встречаются демоны? Просто так, без вот таких магических выкрутасов?

— Редко, — покачала головой Сирень. — За ними идёт постоянная охота, а до ближайшего прорыва ещё не один день пути.

— И патрули ходят?

— А толку? Наши маги давно научились предсказывать места прорыва. Сначала за час, потом за день, а теперь могут и за неделю. Как только появляется метка на карте, так сразу туда отправляют отряд бойцов.

— Удобно, что тут скажешь. И осечек не бывает?

— Бывают. Но это скорее редкое исключение. Прорыв — это не просто дырка между мирами, а целая магическая вспышка. Сила начинает бурлить оттого, что грани становятся тоньше. Как перед бурей.

— Птички у земли летают, небо хмурится, — я привёл знакомую аналогию.

— Именно. Только всё это в магическом виде.

— А вот ты можешь обнаружить такой прорыв?

— Если только будем совсем близко. Не волнуйся, здесь их практически не бывает. Они обычно сильно восточнее, а мы там не поедем, так ведь, Виктор?

Дремавший в седле кронпринц моментально вскинул голову, услышав своё имя.

— Да, дорогая, всё так, — ответил он. — Уже давно размечена зона, где прорывы случаются чаще обычного, — оказывается, Виктор прекрасно слышал наш разговор. — На карте отмечено, плюс на всех крупных дорогах размещены стоянки бойцов, которые не просто предупредят тебя об опасности, но и развёрнут в обратную сторону. Лишние жертвы никому не нужны.

— Но мы будем ехать не по крупным дорогам, как тогда?

— Я тебе покажу, если увидим. Высокие столбы, выкрашенные магической алой краской. Каждые пятьсот метров по всей границе с опасной зоной, — с улыбкой ответила Сирень. — Не пропустишь. Его издалека будет видно.

— Надеюсь, что не увижу, — я вернул ей улыбку.

Мерно покачиваясь в седле, мы продолжали двигаться на восток, пожирая километр за километром. Солнце давно уже склонилось к закату, но на горизонте всё никак не показывался нужный нам безымянный посёлок. Виктор время от времени разглядывал карту, но по ней выходило, что мы едем правильно.

И только когда стало совсем темно, мы смогли разглядеть лёгкие завитки дыма и весёлые языки пламени костра далеко впереди. Пришпорив лошадей, мы помчались вперёд, чтобы через сорок минут увидеть неказистые низенькие домики.

— И это всё поселение? — тихо спросил я Виктора.

— А что ты хотел, люди выживают как могут. Здесь нет крупных торговых трактов, земли нейтральные, так что ни одно государство не вливает сюда деньги. По сути — это те, кто хочет жить свободной жизнью. Ну а что из этого выходит — ты видишь сам.

Всё поселение больше напоминало небольшой палаточный лагерь, только вместо этих самых палаток были… Я даже не знаю, как это назвать! Вроде как домики, но вблизи выглядели они, как хлипкие избушки, где тонкие палки держали плотно утрамбованную землю, а на крышах лежали пласты дёрна, заросшие травой.

И костёр у них был примечательный. В большом углублении были набросаны какие-то кирпичики. Только вблизи я смог уловить запах навоза. Да, порой в отсутствие дров, приходится питать огонь чем попало.

— Доброй ночи вам! — сказала Сирень. — Можно ли у вас остановится на ночлег?

Рядом с костром сидела пожилая женщина и старик, который, судя по лицу, видел не меньше сотни зим.

— Останавливайтесь, — проскрипела старушка. — Места много. Вот только накормить мы вас не сможем.

Мы не успели спешиться, как из одной избушки выскочила бледная девушка.

— Марыся! Ничего не помогает! Я не справлюсь! Помрёт до утра! — увидев нас, она резко остановилась, переплела пальцы и коснулась лба. — А вы ещё кто такие? Нам тут чужаков не надо. Без вас проблем хватает.

До нас долетел истошный женский крик, полный боли. Он разлетелся над поселением, заставив у меня застыть кровь в венах. Адель испуганно спряталась за мать.

— Если кто-то болен, может, я могу помочь? — Сирень выступила вперёд. — Я немного разбираюсь в лечении, и травы у меня с собой.

— Сможешь ли ты отогнать тень смерти? — скептически отозвалась девушка.

— Умолкни, Бешка, раз люди предлагают, нельзя отказываться, — Марыся с кряхтением поднялась и неторопливо подошла к Сирени. — Если и вправду, можешь лечить, то прошу помощи. Роды сложные, кровь пускали, а всё мается наша Ледонечка.

Женщины оставили нас и Адель на попечение старика, который коротко глянул на нас и снова закрыл глаза, потеряв всякий интерес.

Всего в этом поселении было девять избушек, похожих в темноте друг на друга как матрёшки. Я как ни старался, больше ничего рассмотреть не смог, вроде как огородики позади были, но то может и кусты обычные.

Время шло, желудок начал намекать, что неплохо бы и поесть. Мы с Виктором переглянулись, вспомнив слова Марыси про «накормить не сможем» и окликнули старика.

— А есть ли у вас тут котёл большой? — вежливо спросил кронпринц.

— Конечно, есть, — он открыл один глаз. — Только не пользуется им никто уже давно. Лежит у меня на заднем дворе. Зачем вам он?

— А вода хоть у вас есть? — продолжил допрос Виктор.

— Колодец у последнего дома, — от любопытства старик открыл второй глаз. — Мыться я вам в нём не дам.

— Так, мы поесть хотели приготовить, — мягко сказал Виктор. — На всех.

— Поесть? — встрепенулся наш собеседник и прочистил горло. — Фаюм! Карли! Бегом ко мне!

Его голос загремел над всем поселением раскатом грома. И откуда у такого тщедушного тела столько силы⁈

На призыв из ближайшей избушки выглянула лохматая голова.

— Чего орёшь, Старшой? — сонно спросил Фаюм.

— Котёл мой принесите да отмойте его хорошенько! Быстро! Быстро!

От такой команды голова резко спряталась и через секунду появился молодой парень примерно моего возраста. Низенький, одетый кое-как, но готовый выполнять любое поручение Старшого. Вслед за ним высунулась ещё одна фигура. Тут я не мог сказать точно, она это была или он. Уж больно худое телосложение, да и волосы короткие.

— И воды в нём принесите! — крикнул им вслед старик.

— Может, помочь чем? — аккуратно спросил я.

— Нет, пусть побегают, — едва слышно ответил Старшой, — а то только и умеют лежать и ничего не делать.

Не прошло и получаса, которые из-за криков роженицы показались мне вечностью, как над костром уже висел котёл, литров на десять, полный холодной воды. Виктор кивнул и принялся возиться в рюкзаках. Всю еду показывать он не стал, чтобы ни у кого не возникло желания нас убить и забрать провизию. Я активно помогал, причитая, что последнее отдаём и старался закрыть обзор старику, который то и дело вытягивал шею, разглядывая в потёмках Виктора. Рядом крутилась Адель, которой тоже было интересно, чем мы заняты.

Вскоре в котёл полетел кусок вяленого мяса, несколько горстей крупы и пригоршня травок.

— Так ты и готовить умеешь? — не удержался я от вопроса.

— В походах и не такому научишься, — он уже снимал пробу, щедро отсыпая соли. — Не кухня дорогого ресторана, но накормить голодных получится. Эй, Старшой, а много у вас тут людей живёт-то?

— Так, душ пятнадцать наберётся, — ответил он задумчиво. — Или даже четырнадцать, если Ледонечка не выживет.

Всё это было сказано обыденным тоном, словно стоял вопрос про цену на козу, а не про человеческую жизнь. Меня от такого передёрнуло, но комментировать это я не стал.

От супа совсем скоро потёк приятный аромат, на который из избушек стали появляться новые лица. Хмурые, недоверчивые, но с надеждой в глазах.

— Чего встали⁈ — крикнул старик, заметив их. — Ложки да миски берите! Лодыри! Только и думают, как набить брюхо.

— А чем вы тут питаетесь, вообще? — спросил я.

— Что земля подарит, — пожал плечами старик. — Порой можем длинноухого поймать, тогда у нас праздник.

— Совсем нет дичи здесь? А птицы?

— Нету. А что птицы? Где они, а где мы, — вздохнул старик. — Некому их ловить. Это маги нужны.

— Ловушки ставить не пробовали? Или разводить длинноухих? — удивился я.

— Разводить? Это как? — лицо старика стало хищным.

— Ловите разнополых зверей, ждёте потомства, а потом…

— Едим их? — прищурился Старшой.

— Нет, нужно сначала дождаться, чтобы их много стало, оставить несколько парочек, а остальное на еду. Иначе всех съедите.

— Глупость какая! Смотреть на длинноухого и не есть его!

— Это задел на будущее, — пожал я плечами. — Сделать малое, чтобы потом было хорошо. Иначе, так и будете жить голодными.

— А ловушки?

— Клетка с приманкой, — терпеливо объяснял я. — Птица залетает, дверца захлопывается. А дальше можно…

— Съесть её!

— Тоже разводить, — вздохнул я. — Хотя с дикими, может, и не выйдет. Такие свободу ценят сильнее.

Я всё смотрел на старика и не мог понять, почему самые простейшие способы добычи пищи здесь не используют. Это же основа выживания! Достать еду как угодно и где угодно. Но тут, видимо, царили другие правила.

Вдруг над поселением раздался протяжный женский вскрик, а следом за ним вопль младенца.

— Надо же, выжила, — скривился старик. — Ещё один голодный рот на мою душу.

За такое я с удовольствием начистил бы ему физиономию, да он ведь помрёт от первого же касания. К тому же что толку от этого? Тут свои правила, так зачем же лезть со своей моралью? Только проблем накликаю на свою голову. Выдохнув, я приступил к раздаче супа. По-моему, он получился весьма жидкий, а от мяса был лишь запах, но тощим и голодным жителям было такое в самый раз. Да и не можем мы кормить всех встречных. А это — вполне сойдёт как плата за ночёвку.

Я насчитал семь женщин, причём большинство из них были в возрасте и пятерых мужчин, и это вместе со стариком. Ещё, как я понял, трое были в избушке роженицы.

Все люди были невысокие, едва ли доставали до груди, одеты кто во что, лохматые и с короткими волосами. Скорее всего, это дань удобству, чем для красоты, которой здесь и не пахло. Я только в свете костра смог разглядеть разницу между мужчинами и женщинами, и то благодаря чуть более ярким вещам и холмикам грудей.

Раздав всем суп, я пристроился на бревно рядом со всеми, слушая ритмичный стук ложек и радостное бормотание.

— Откуда вы здесь, Старшой? — спросил Виктор, машинально прижав к себе дочь и гладя её по голове.

Адель старалась не отходить от отца ни на шаг. Не то, что её пугала темнота, но толпа незнакомых людей внушала ей здоровое опасение. Тем более некоторые женщины с завистью смотрели на бусы на её шее, и на одёжку.

— Да кто откуда, — не прожевав толком, ответил он. — Изгнанники, беглянки, брошенные. Нам нет места в больших городах. Денег у нас нет, работать никто толком не умеет.

В моей голове уже нарисовался образ людей без определённого места жительства, которые не пойми как, но выживают на улицах. Разве что у этих оборванцев не было в руках бутылок.

— И давно вы тут? — спросил я.

— Так, уже лет семь или восемь, — он вытянул тощую шею. — Агарька, сколько мы тут живём, ты у нас считать умеешь!

— Правильно, Старшой, говоришь! Семь или восемь зим прошло, с первой постройки дома, — с готовностью отозвался один из мужичков.

На вид ему было за сорок, но зная их образ жизни, могло быть всего тридцать.

— А можно добавки? — робко спросил девичий голос, и я узнал Карли.

— Можно, только всем по чуть-чуть осталось. Лучше не объедаться, чтобы животы не болели.

Я говорил с ними, как с детьми, и в ответ слышал радостные вопли.

— Роженице оставьте и остальным! — громко добавил я, поглядывая на дно котла.

— Кто первый пришёл, тому и еда! — бодро выдал Фаюм, за что и получил от Старшого подзатыльник. — Ладно, ладно, чего ты сразу дерёшься-то⁈

Из избушки вышли Марыся, Бешка и Сирень. У последней в руках был крошечный свёрток.

— Радуйтесь! — громко сказала старушка. — Ледонечка родила мальчика! Назовём его в честь той, что помогла нам в трудный час. Сираэль.

Новорождённый загорланил, и Сирень принялась его укачивать на руках. А Марыся царственно приняла от Карли две миски и отправилась кормить роженицу. Бешка же села рядом с нами, и, я не успел моргнуть, как она умяла весь свой суп. Она даже заглянула в котёл и, убедившись, что он пуст, стала строить мне глазки.

Знала же ведь, что у меня наверняка ещё что-то есть в запасе. Но я не подал виду, что мне интересен её неуклюжий флирт. Может быть, если Бешку хорошенько отпарить да откормить, то да, а сейчас нет, увольте.

Когда с едой было покончено, жители разбрелись по своим избушкам, а мы разложили спальники. Впрочем, мы с Виктором спать решили по очереди, во избежание глупых прецедентов в виде попыток украсть провизию. И не зря.

Перед самым рассветом я приметил тощий силуэт с лохматой головой. Он неуклюже крался, чуть ли не полз по земле, но делал это так громко, что я слышал пыхтение за пять метров. И вора не смущало, что рюкзак был у меня под спиной.

Ради смеха я дождался, когда Фаюм, а это был именно он, подберётся вплотную. Интересно ж, как он решил всё это провернуть.

Как оказалось, парень и сам не знал. Он остановился в шаге от меня, выпрямился во весь рост и почесал затылок.

— А чего бы тебе, Фаюм, не пойти на охоту? — негромко спросил я.

От неожиданности незадачливый вор аж подпрыгнул и постарался слиться с местностью, дико вращая глазами.

— Дык я не умею, — наконец, он нашёлся что мне ответить.

— А научиться?

— Дык кто меня учить-то будет. Одни преступники вокруг. Едим то, что найдём.

— Не выращиваете ничего?

— Дык семян нет! Лопат нет, тяпок…

— Дай угадаю, их тоже нет.

— Угу, — он почесал затылок. — Бывает, длинноухий в дом заберётся, так и ловим.

Как они вообще тут выжили⁈ В голове не укладывалось. Семь лет! без охоты, без огородов!

— Поди грабили случайных путников? — я впился в него взглядом.

— Э! Ты чего сразу⁈ Я ни разу в таком не был замечен! — оскорблённо ответил он. — У нас Марыся умеет находить полезные травы и коренья. Ими и живём. Мы честный народ.

Ага, из беглых преступников. Но зато теперь понятно, почему они такие тощие. На длительной бестолковой диете из растений.

— А если покажу самую простую ловушку, будешь охотиться?

— Конечно! Я стану самым лучшим охотником, уйду в большой город и стану богатым!

— Не забудь, только чтобы стать богатым, нужно много трудиться, — едва сдерживая усмешку, сказал я.

Вместо него мне ответил другой голос, девичий. Карли пряталась за ближайшей избушкой.

— Он не любит работать, какой из него богач! — насмешливо сказала она. — Только бы лежать.

— Ты не права! Я поел мяса и теперь хочу ещё! — обиженно пробурчал Фаюм.

— Тогда садитесь рядом и слушайте. Расскажу вам про самую простую ловушку на ваших длинноухих.

— А потом можно будет их разводить, да? — наморщив лоб, спросила Карли. — Вроде бы ты так говорил.

— Всё правильно. В основе всего этого лежит терпение, — тоном знатока сказал я.

Я рассказывал и рисовал самую простую схему ловушки, которую можно сделать из подручных материалов. Беседовали больше часа, а там и солнышко показалось над горизонтом.

Сирень и Адель уже проснулись и с любопытством слушали мои объяснения. Больше всех, конечно, девочка. У неё даже рот приоткрылся от услышанного.

В какой-то момент Фаюм поднялся и попросил разрешения уйти.

— Нужно топливо для костра принести.

— А что вы используете? — спросил я.

— Так, навоз, — пожал плечами он. — Самое то в степи.

— А где берёте его? — теперь мне стало интересно.

— Мимо нас иногда проходят табуны кочевников, много такого добра остаётся. Только порой идти далеко приходится. Вот на несколько дней запасов хватит, а потом снова пойдём искать.

— Как же вы узнаете, что табун рядом?

— Дык Марыся говорит. Указывает направление, а мы с мужиками уже идём с мешками за навозом. Иногда, конечно, кочевники совсем рядом проходят с нами, там может и мяса перепасть. И ещё чего, — он бросил недовольный взгляд на избушку Ледонечки.

Какая любопытная старушка, надо бы получше узнать про неё. Интересно было и Сирени, она всё смотрела в сторону тряпок, заменяющих двери, за которыми вчера скрылась Марыся.

И будто услышав наши мысли, из избушки вышла старушка.

— Фаюм, брысь отсюда, — спокойно сказала она и кивнула нам. — Не для твоих ушей будут мои слова.