Демон-хранитель

Глава 1

Я мчался на своем байке сквозь спящий город, направляясь прямиком к дому. В лужах бликовали огни фонарей и реклам, дорога была пуста, и казалось, кроме меня больше в мире никого не существует.

От мыслей меня отвлек телефонный звонок. Аккорды любимой мелодии заполнили шлем, подсказывая, кому я понадобился в такое время.

— Сережа? — в гарнитуре раздался тихий голос сестры. — Ты далеко?

— Что случилось? — торопливо спросил я, удивляясь ее испуганному тону. — Мне еще десять минут.

— Да какие-то хмыри за мной идут. Пьяные. Мне страшно.

— Скоро буду. Постарайся выйти на люди. Где ты конкретно?

— Возле продуктового, обхожу его со стороны дороги. Как назло, наш район словно вымер, — продолжала шептать она.

— Оль, а ты сама что на улице в час ночи делаешь?

— Да к Катьке зашла, слово за слово, уже полночь.

— Дождалась бы меня.

— Так я жду! Ты сказал десять минут, — коряво подколола она, давая мне понять, что она на грани подступающей паники.

Я уже давно ускорился, стремясь скорее добраться до сестры.

— Сереж, их трое. Гогочут. Совсем близко.

— Не беги, не оборачивайся. Говори со мной, — мои фразы стали короткими, мне нужно было следить за дорогой.

— Кажется, я слышу тебя, — с облегчением выдохнула Оля.

— Вижу тебя, — я резко сбросил звонок и затормозил рядом с сестрой.

Их было трое. С мутными глазами, пьяными улыбками, в каких-то модных шмотках, что выглядели скорее, как обноски. Этакая золотая молодежь, свято верящая в свою вседозволенность.

Трое… Закинуть бы её на сиденье сзади, да дать по газам, но как назло, нас уже обступили. Если за Ольгу схватятся, то вылетит из сиденья и поранится. К тому же она дико боится ездить на мотоцикле.

Ладно, постараюсь их задержать, а потом сам свалю.

— Оль, бегом домой. Я скоро приду, — я бы ей еще пинка бы для ускорения дал, потому что она застыла, как вкопанная.

Мой голос ее вывел из транса, и она быстро пошла в сторону подъезда, осторожно обходя лужи.

— Э! — с хохотом крикнул один из троих. — Куда ты, красотка⁈ Мы же хотели познакомится!

— Бегом.

Сестра ускорилась, а я перевёл взгляд на этих донжуанов, знающих о манерах только из кино. И судя по всему, кино они смотрели совсем не то, что подходит для таких ситуаций.

— Парни, шли бы вы своей дорогой, — я старался быть максимально спокоен, сдержан.

Главное просто потянуть время.

— О, ребзя, смотрите, чья-то собачка прибежала! Утю-тю, какой хорошенький, — заржал тот, что слева. После чего пнул мотоцикл, завалив его на землю.

Быстро уже не свалить. Мысль пронеслась в голове, когда же меня схватили за рукав и дёрнули, понял — больше ждать нельзя. Небольшая заминка и меня просто запинают. Так что, по наставлению великих: если драки не избежать — бей первым, принялся действовать.

Кулак в мотоперчатке быстро нашел чужой нос, и модная куртка окрасилась алым. Взвыв на одной ноте, мой противник шлепнулся на задницу, мигом протрезвев.

Второй удар пришелся в корпус тому, кто стоял левее. Он попытался увернуться и схватить меня за руку, но не успел. В ответ даже замахнулся, но хмель помог мне, и парень рассек воздух.

— Ты на кого наехал, чудила⁈ — взревел правый и зачем-то отскочил.

Я резко развернулся, чтобы врезать ему по голени, и не заметил, что первый уже стоял на ногах и вытаскивал из кармана нож.

По ноге я попал и даже успел полюбоваться на прыгающего дурака, как бок взорвался болью. Я удивленно поднял руку и увидел пафосную рукоять.

— Ты охренел, что ли? — крикнул я.

Вытаскивать сейчас нож, себе дороже. Так только в кино делают. Поэтому, стараясь абстрагироваться от боли, щедро отсыпал ударов тем, кто поближе.

И только потом понял, что нож все это время двигался внутри меня, разрывая внутренние органы. Резко накатила слабость и я упал, уже почти ничего не чувствуя. По мне прилетело ещё несколько ударов, видать кто-то вымещал злобу. Но прекратились они достаточно быстро.

Последнее, что я услышал перед тем, как меня накрыла темнота, это звук удаляющихся шагов и тарахтение всё ещё работающего мотора моего железного коня.

— Олька, прости меня, — сорвалось с моих губ, вот только моим словам внимал только мокрый асфальт.

Первое, что я почувствовал, было блаженное забытьё. Боль отступила. Не было абсолютно ничего. Видимо так и выглядит смерть.

Я растворялся в этой тьме, и в нем распадалось моё «я». Сопротивляться этому было бесполезно, да и не хотелось. Напоследок вспомнил лицо сестры, единственного родного мне человека. Вот только вместо того, чтобы на этом образе раствориться и окончательно исчезнуть, что-то изменилось.

В сознание ворвались глухие удары, будто было мало тех, что уже перенесла моя тушка. Кто-то упорно пытался что-то сломать. За ударами стали различны какие-то крики. Разобрать их не выходило, но агрессии там было хоть отбавляй. Затем пробудилось обоняние. В нос ударили запахи сырости, пота, горящего керосина. Это было настолько неожиданно, что я открыл глаза.

Небольшая комнатка. Пол и стены каменные, потолок заменяла крыша, это было отчётливо видно по форме, да и деревянные балки намекали об этом. Вместо окон — небольшие бойницы, сквозь них было понятно лишь одно — на дворе стояла ночь, которую разгонял свет пожара где-то внизу. Однако находились мы так высоко, что те блики не затмевали света звёзд. Небогатое убранство комнаты намекало на то, что здесь вряд ли кто-то жил, скорее приходил иногда побыть один. Крепкий деревянный стол, табурет, несколько книг и две керосиновые лампы, что сейчас скудно освещали пространство. Но больше всего привлекли внимания трое людей.

Молодой мужчина в доспехах, который явно экипировался в спешке. Он стоял с мечом наголо, готовый биться до последнего. И ему было за что биться, так как позади него были женщина и ребёнок.

Светловолосая дама, а иначе её назвать язык не поворачивался, была одета в охотничий костюм. Тот явно был не из рядовых материалов, да и сшит профессионально, чтобы это понять, мне не нужно было даже разбираться в портном деле.

Но замереть меня заставила девочка. На вид ей было не больше семи лет, маленькая и хрупкая. Её белое и пышное платье никак не вписывалось обстановку, и даже тот факт, что оно было частично разорвано и во многих местах грязным — не изменял этого ощущения. В руках она держала мишку. Обычная игрушка, которая явно была уже очень старой, сейчас была прижата к груди. Маленькие пальчики вцепились в неё с такой силой, что побелели от напряжения.

Но главное — это её лицо. Точная копия моей сестры. Да, куда младше Ольки, но в моей голове она запомнилась именно такой. Маленькой, беззащитной, которая вдруг осознала, что родителей больше нет. И сейчас я видел тот же ужас в таких знакомых глазах.

Поднявшись на ноги, я оказался на добрые пол головы выше мужчины, что сейчас смотрел на меня со смесью тревоги и… надежды? Он что-то сказал, вот только разобрать его слов я не смог, какой-то незнакомый мне язык, который не имел ничего общего с теми, что я уже когда-то слышал.

Мужчина сказал ещё несколько фраз, явно перебирая языки, но я лишь пожал плечами.

— Я не понимаю тебя.

Девочка, услышав мою речь, округлила глаза и прошептала:

— Помогите нам, пожалуйста, — говорить нормально она не могла, не давал ком в горле и подступающие слёзы, так что скорее сипела, но я понимал её слова!

Сердце сжалось, словно чья-то невидимая и холодная рука охватила его и стискивала в своих пальцах. Не знаю, что тут происходит, мозг упорно отказывался признавать происходящее реальностью. Лишь эти, до боли знакомые глаза, заставляли сосредоточиться на происходящем.

— Помогу, малышка, обязательно помогу.

Хотелось сказать что-то ещё, утешить, но не дали. Дверь под натиском захрустела и разломалась пополам, открыв взору несколько рож. Сложно их было назвать интеллектуалами, да и трезвостью они явно не отличались, только в отличии от тех обсосов, что напали на мою сестру, эти ребята явно знали с какой стороны держать оружие. И вооружены они были отнюдь не перочинными ножиками, а мечами.

Мне бы испугаться, учитывая, что боец из меня никудышный, но лицо сестры, не позволило это сделать, страх во мне будто отключили, погрузив в состояние «за сестру сдохну, но спасу». Хотя куда лучше выжить, да разобраться что к чему…

Мозг закрутил шестерёнки, пытаясь придумать как действовать, но сработали скорее инстинкты. Я взял со стола керосиновую лампу и запустил ее в коридор через дыру в двери.

Страйк!!!

Помещение заполнили крики боли и запах палёных волос. Не давая нападавшим опомниться, я схватил табурет и, используя его вместо щита, с разгону врезался в корчившихся от боли мужчин. Инерции хватило, чтобы столкнуть их с небольшой площадки, и те покатились по винтовой лестнице вниз, лишь чудом не утащив меня за собой.

Вот только победой здесь и не пахло. Стоит им прийти в себя от неожиданности, как мне тут же настанет конец. Нет, я смогу протянуть несколько секунд загородив проход столом, но… это просто чуть отсрочит неизбежное. В бойницу нам не протиснуться, а сбежать отсюда иным путём возможности нет.

Помирать второй раз не хотелось от слова совсем. К тому же какая-то неудержимая сила заставляла сделать всё, чтобы спасти жизнь девочки. Я даже не мог понять, это так на меня повлияло её сходство с сестрой, или что-то ещё.

Взяв один из выпавших мечей, я приготовился встречать нападавших. Но неожиданно мне на плечо положил руку мужчина. Он указал на меч, что в моей руке, затем на свой. Увидев в моих глазах непонимание, он крутанул оружие в руке, и я не мог не признать, что оружием тот явно владел, в отличие от меня.

Чуть отстранив меня от прохода, мужчина указал мне на девочку, после чего рванул вниз. Спустя мгновение, за ним последовала его жена.

Семи пядей во лбу быть не надо, что меня определили на роль няньки. Что же, пусть так, бойцы из них явно лучше, чем я. Я схватил плед, что валялся на полу, закутал в него девочку и, взяв ее на руки, бросился следом за ее родителями.

В середину боя, впрочем, залетать не стал, нечего там делать с ребенком. Выглянул с лестницы, оценивая масштаб бедствия, и с удивлением понял, что большую часть нападавших мужчина уже раскидал. Трупами был устлан пол, крови было столько, что та образовала лужи и ручьи. Сейчас же он сражался с последними двумя, и судя по виду, они куда более опасные противники, чем те, кто разломал дверь.

Я поискал глазами его жену, вдруг ей нужна была моя помощь. Через мгновение убедился, что она тоже не лыком шита. Только вот оружием у нее был не меч, а магия. Я с трудом понимал происходящее в целом, а тут такое! Мозг судорожно пытался осознать эту реальность, подвести под какие-то привычные стандарты, но это было просто невозможно.

С её рук сорвалось пламя, которым она успешно расправляла доспехи вместе с плотью врагов. Кто-то падал с глухим стуком металла о дерево, кто-то, кого задело по касательной, корчился от боли на полу. С моей позиции было видно, как над трупами и ранеными поднимается еле заметный дымок. Впрочем, ранеными они были не долго. Мужчина не колеблясь добивал всех. В голове всплыла шальная мысль про Женевскую конвенцию, но тут происходило что-то из ряда вон выходящее.

— Что там?

Малышка попыталась выбраться из кокона пледа, но я ей не дал. Нечего ей смотреть на трупы и заляпанных кровью родителей. Рано еще.

— Все хорошо, все, кто нужно, живы. Не высовывайся.

Тем временем ее мать издала гортанный звук, и по помещению прокатилась яркая вспышка света. Она попала в правого бойца, и тот, неловко крутанувшись, упал мордой в пол.

Женщина с тревогой глянула на супруга, не смея ударить снова, слишком близко стоял к нему противник. Рисунок боя, который на моих глазах рисовал мужчина — завораживал. Быстрые выпады, короткие перемещения, парирования на грани фола… Он действительно умел обращаться с мечом. Не прошло и десятка секунд, как последний враг упал на холодный пол и затих.

Убедившись, что опасности больше нет, я спустился к ним, продолжая крепко прижимать девочку к груди.

Ее мать тут же подбежала ко мне, что-то сказала, но я опять не понял. Пришлось отвернуть плед и дать ее дочери слово.

— Что она сказала? — спросил я.

— Переживает, в порядке ли я, — она увидела на лице матери кровь, округлила глаза, но поняв, что та не ранена — чуть успокоилась и ответила ей на том же языке.

— Как хоть вас зовут?

— Меня Адель, маму — Сирень, а папу — Виктор.

Она попыталась вытянуть шею, чтобы найти его взглядом, но я не дал.

— Он жив, все хорошо.

Судя по выражению лица Виктора, бой еще не был закончен. Он смотрел в темный коридор, не двигаясь с места.

— Куда дальше? — спросил я.

— Еще три пролета по лестнице, — испуганно сказала Адель, и перекинулась несколькими фразами с Сиренью.

Та кивнула и подошла к мужу, но не успела она и словом обмолвиться, как резко пригнулась, уходя от проема двери. Позади нее о стену чиркнула стрела. Виктор же не стал отступать и смело ринулся в новый бой, прикрываясь одним из подобранных щитов. Короткая фраза от Сирени, мужчина на ходу сдвигается чуть в сторону и во тьму улетает что-то напоминающее сосульку, вот только та была явно холоднее, судя по тому белёсому следу, что оставила в пространстве.

Я же, прижав девочку к себе, отступил в тень, укрывшись за какими-то бочками. Так будет лучше. И безопаснее для неё и родители не будут переживать, отвлекаясь от боя. Короткий крик из прохода от Виктора, который мне перевела Адель.

— Папа говорит идти дальше.

Перебежками, сражаясь на каждом из трех этажей, мы шли к свободе. Виктора успели ранить, но Сирень дала ему какую-то склянку и на моих глазах, рана на его руке затянулась.

Нападавших было много. Видимо, они рассчитывали взять количеством, думая, что из-за малышки не встретят достойного сопротивления. И это их подвело. Они получали удары мечом, магией, иногда даже ножками от стола.

Все это время держал Адель на руках. В короткие промежутки между схватками, она перекидывалась с мамой фразами, но даже не успевала их мне перевести, как начинался новый бой. Я и сам чуть не словил стрелу, когда спускался по лестнице. Успел увернуться, едва завидев лучника пролетом ниже. Косяк, надо держать дистанцию. Больше такой ошибки не допущу.

Лучник прожил недолго, получив от разъяренной Сирени в грудь что-то напоминающее молнию состоящую из огня и искр. Никто не имел права покушаться на ее дочь. Но ее заклинания тоже не давались ей даром. Я видел, как запали ее щеки и осунулось лицо. Не знаю уж, магия здесь такая требовательная, или до меня сражение шло длительное время, но явно стоило поспешить. Если наш авангард выдохнется — нам несдобровать.

Времени на передышку у нас не было. Просто не могли себе это позволить. Вряд ли в замке только этот отряд. Коль те поймут, что эта массовка не справляется, пошлют ещё воинов. Да, в стенах башни, узких проходах их можно сдерживать малыми силами, но наша то задача не убить как можно больше врагов, а сбежать отсюда живыми.

Сейчас мы стояли в просторном зале с тремя дверьми. Как я понял, две из них вели во внутренние помещения и одна — на улицу. Сначала я решил, что Виктор выберет именно ее, но он свернул к той, что выглядела более неприметной.

За дверью скрывалась очередная лестница, уходящая вниз. Керосинок здесь не было, да и взять сверху как-то не догадался. Даже не предполагал, что может понадобиться. Ходить же и выдавать себя в окнах светом… К счастью, это не стало проблемой, так как Сирень запустила над нами крошечный сияющий шарик. Его света хватало, чтобы видеть перед собой на пару метров.

Виктор, тщательно закрыв дверь, торопливо выкрикивал команды.

— Он говорит, — прошептала Адель, — что нам следует идти дальше. Там подземные казематы, он знает тайных ход. Врагов там не должно быть.

Кивнув, я начал спускаться. Идти по незнакомой лестнице было несколько страшно, так что ступал я неуверенно, проверяя каждую ступеньку. Отметив это, Сирень обошла нас, освещая путь, а Виктор остался позади, на случай прихода незваных гостей.

В тусклом свете заклинания я попытался рассмотреть, где мы оказались. И это действительно были казематы: старые, давно не используемые, возможно куда более ранней застройки, иначе почему проход сюда идёт из башни? Но несмотря на это, здесь сохранилась особая атмосфера. Запах сырости и гнилой соломы, толстые решетки и ощущение отчаяния, буквально висящее в воздухе. Мерзкое местечко.

Виктор выкрикнул еще что-то, привлекая наше внимание.

— Последняя камера, — быстро перевела его слова Адель, выглянув из пледа.

Тайный ход шел прямо через нее? Хитро придумано, я никогда бы не додумался там посмотреть, да что тут, даже заглядывать за решетки было неприятно. Вдруг там были чьи-то кости, висящие на цепи, или что похлеще?

Сирень быстро подошла, взяла меня за руку и повела вперед, в темноту. Ее шарик почти погас, и я едва различал очертания стен. А вскоре и они утонули во мраке.

Сама камера была небольшой, по моим внутренним ощущениям всего метров шесть. В какой-то момент горячая рука Сирени пропала, и я слышал лишь ее дыхание. Так что, когда полыхнуло ее заклинание, чуть не ослеп.

В яркой вспышке я успел увидел, как она вдавила один из камней, и он провалился внутрь стены. А еще через мгновение кусок кладки пришел в движение, открыв тёмный зев прохода. Сирень что-то коротко сказала.

— Идем, — едва слышно перевела Адель.

Дальше шел вслепую и втянув голову в плечи, ощущая только горячую ладонь Сирени. Позади раздался натужный скрип решетки, а следом тяжелые шаги — нас догонял Виктор. Он видимо, знал эти казематы наизусть, раз так уверенно шел за нами.

Сколько мы шли в темноте, я так и не понял, слишком размыто понятие времени, когда ничего не видишь. Запах сырости усиливался, однако пропал смрад замкнутого помещения, да и свежести в воздухе стало больше. Значит, впереди была река или как минимум водоем.

Неужели свобода? Это слово приятно перекатывалось на языке и придавало силы идти вперед. Адель тревожно заворочалась у меня на руках, и я зашептал ей что-то ласково-успокаивающее.

Постепенно становилось светлее, а под ногами захлюпала вода. Хорошо, что на мне были мотоботинки, они хоть влагу не пропускали.

И только когда мы увидели широкий проем, в который заглядывала луна, Сирень остановилась. Все дело было в том, что от долгожданной свободы нас отделяла прочная решетка, надежно вмурованная в стены тоннеля.

Тупик.

Сирень что-то устало сказала мужу, тот быстро ответил, подходя ближе. Не долго думая, он обхватил двумя руками прутья и с силой их тряхнул. Ему на голову тут же осыпались мелкие камни и песок.

Взглянув на нас, он покачал головой и как-то тоскливо вздохнул.

— Может, попробуем вдвоем? — спросил я и передал Адель матери.

Та удержать ее не смогла, и поставила на ноги. Девушки чуть отошли, давая нам простор для маневра.

На всякий случай я проверил крепления и места, где решетка уходила в камень. Глухо. Точнее, намертво. Ее будто ставили одновременно с тем, как строили стены. Почему Виктор про это не знал? Или все дело опять в магии?

Значит, действовать придется грубой силой. Я жестами показал Виктору, что предлагаю сделать. Не сразу, но он уловил мою мысль и кивнул.

Показав на пальцах, что действовать будем на счет «три», я приготовился и начал отсчет.

Первый резкий толчок решетки вышел не особо успешным. Я даже не ощутил никакого движения. Как стояла, так и стоит. Мы с Виктором переглянулись. Он не подавал виду, стараясь не пугать женщин, но я по его глазам понял, что он уже не надеялся раздвинуть решётку и выбраться на свободу.

Но я решил попробовать еще раз, за что и получил мелкими камушками по макушке и еще пригоршню за шиворот. А вот решетке — хоть бы хны. Стояла, будто только вчера поставили.

Виктор что-то сказал мне и махнул рукой. Я и без подсказки понял, о чем он хотел сказать: у нас не получится.

Обернувшись, глянул на женщину и девочку. Малышка жалась к матери, её бил озноб. То ли от страха, то ли от холода, а может и всё вместе.

— Спроси у мамы, может ли она расплавить магией металл?

Короткий диалог между ними, и вот меня огорошили новой информацией.

— Это всё же часть замка, так что тут антимагический металл. Он не позволяет использовать боевую форму и почти не подвержен воздействию магии.

Фиаско. Мысль о том, что использовать магиню можно вместо плазменного резака — грела мне душу. Впрочем, не долго. У них тут ещё и металл какой-то особенный есть, магии не подаётся. Какую-то форму не даёт использовать. Спишем на трудности перевода. Ладно! Позже разберёмся что к чему.

Время же поджимало. Я не мог себе позволить мысли о том, что противник глуп, а значит, каждая потраченная секунда грозит обернуться катастрофой. Рано или поздно они найдут проход, притащат факелы, отследят по дорожке в пыли наш маршрут… А значит — необходимо действовать. К тому же, у меня появилась интересная идея!