Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 4

Глава 27

Я холодно оценивал противника. Передо мной стоял крепкий, высокий мужчина, ни чуть не похожий на ту ходячую сдыхать, которую я видел в пещере. Он был сытый и отдохнувший, уверен в себе и предельно спокоен. Обманчиво нерасторопный, однако в движениях угадывались выверенность и сила, как у опасного хищника.

На нашей стороне играл только численный перевес. Этим единственным преимуществом нужно было срочно воспользоваться, пока не стало слишком поздно и сюда не сбежалась подмога. Мы не сговариваясь материализовали оружие и заняли боевые позиции. Вард не шелохнулся.

— Вы действительно настолько глупы, что хотите одолеть меня на моей же территории? — усмехнулся Вард.

Кира кинулась межд нами. Повисла на муже.

— Вард, Вард, я прошу тебя, не надо! — взмолилась она, цепляясь за него, как вьюнок, она медленно опускалась на колени, но он удержал её. — Я не смогу тебе этого простить…

— Что ты, Кира? Ну, успокойся, не престало юной леди так себя вести, — поглаживая её по голове, попросил Вард. — Убивать я их не стану, пока во всяком случае.

— Зато мы тебя будем! Кира, отойди от него! — сквозь зубы процедил Фил, крепко перехватив топорик.

— Нет! Уходите, пожалуйста, — попросила Кира, теперь уже загораживая своим телом Варда. — Я останусь со своим мужем!

— Мы никуда не уйдем! Отойди! — злобно выкрикнул Фил.

— А ты что скажешь, соколёнок? — насмешливо спросил Вард, по птичье склонив голову на бок.

В отличии от Фила я мыслил ситуацию трезво. Кира сделала свой выбор и, очевидно, этот выбор был продиктован не страхом, а любовью. Если она не хочет идти с нами, силой я её тащить не собирался.

Ворон держался уверено и было ежу понятно, что у него в запасе не один козырь, судя по реакции Киры, ей это тоже было известно. Мы же были измотаны путешествием донельзя и едва держались на ногах от голода и усталости. Даже если мы как-то сможем одолеть ворона, потерь не избежать. А я терять никого из своей команды не хотел, тем более, ни за что не про что.

— Уйти оно было бы разумно, ворон, — тщательно выверяя слова проговорил я, — но при всем желании, уйти мы из твоих владений сможем только ночью.

— Я никуда без Киры не уйду, — уперся Фил.

Вард, скрестив руки на груди, пристально разглядывал Фила.

— И не нужно, Фил, — согласился вдруг он, расплывшись в довольной улыбке. — С тобой все понятно. Ты все равно уже наш. Оставайся.

— Я не ваш! — взревел Фил.

— Наш-наш, медведь, — настаивал Вард. — Ты скоро сам это поймешь и все равно придёшь ко мне. Поэтому лучше не терзай себя понапрасну. Прими неизбежное…

У меня сердце сжалось, я понял, что Вард видит медвежью сущность Фила. В Филе зрело семя зла, и оно постоянно давало свои плоды. Я многое терпел в последнее время от Фила, терпел только потому, что он пожертвовал собой, чтобы спасти меня, терпел в память о былом Филе, которого я любил, как брата. Я верил, верил, что рано или поздно добро в нём победит.

— Он не твой, ворон! Я тебе его не отдам! — вперед вышла маленькая Венди.

Фил вспыхнул. Ворон засмеялся. Кира удивленно глазела на маленькую девочку, единственную, кто бросился на защиту её брата.

— Венди, — простонал Фил, закрывая лицо руками.

Однако смеялся ворон не долго. Венди выпустила вперед руку и дунула на ладонь. Длинную челку Варда колыхнул легкий ветерок. Ворон поперхнулся своим смехом и пристально уставился на девочку. Губа у него дернулась. Он поправил волосы и недовольно фыркнул.

— Это его не защитит, медведица, — проговорил Вард. — Тебе бы с собственным проклятьем справиться, а не других спасать.

— Я сама разберусь, — процедила Венди.

Вард передёрнул плечами и перевел разговор.

— Ладно, соколёнок! Я дам вам время до темноты, если вы злоупотребите моим гостеприимством, то тут уж не обессудь, мне придётся вас всех убить.

Именно в это время живот у меня свело от голода. Раздался утробный звук. Есть я хотел больше всего на свете, со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было.

— Ну раз уж мы гости, приглашай к столу, — потребовал я.

— Не боишься, соколёнок? Садиться за один стол с врагом в его доме плохая примета.

— Венди распознает любой яд, — пожал я плечами. — А разделить трапезу с врагом иной раз довольно полезно.

Кира умоляюще посмотрела на Варда. Вард задумчиво потер подбородок.

— Да, так оно и лучше, хоть под присмотром будут, — пробормотал он. — Хорошо, я приглашаю вас отужинать с нами. Однако в таком виде вы к столу в моём доме допущены не будете.

— Уж извиняй, ворон, в чем мать родила, в том и пришли, — усмехнулся я, стараясь изобразить из себя придурка. — Нарядов не ма.

— Скоро в ваши края задует северный ветер, он научит тебя одеваться, соколёнок. А пока…

Вард щелкнул пальцами и из неоткуда появился чопорный слуга. Слуга был похож на заколдованного пингвина и начищен до такого блеска, что казался покрытым лаком.

— Грегори, проводи этих людей в комнату для гостей, приготовь им ванну и приличную одежду. Господа знатного происхождения и приглашены к ужину, поэтому найти что-нибудь приличное, — велел Вард

— Слушаюсь, господин, — поклонился Грегори.

Вард кивнул и, взяв Киру под руку, прогулочным шагом пошел с ней по дорожке сада. Фил в вдогонку не бросился и хотя бы на этом я мог сказать ему спасибо.

Грегори смерил нас внимательным взглядом, оценив и придя к выводу, что особых церемоний мы не достойны, задрал нос и не разжимаю губ произнес.

— Следуйте за мной, господа.

Грегори повел нас в противоположную от Киры с Вардом сторону. Походка у Грегори соответствовала его пингвинячей внешности. Он будто не шагал, а перекатывался из стороны в сторону. Я фыркнул.

Вскоре перед нами выросла черная глыба замка, я отметил про себя, что антрацитовые башни действительно изогнуты в форме когтей, видимо отсюда и название: «Коготь ворона».

В самом замке царила такая роскошь, что моему родному Веросите и не снилась. Однако вместе с тем, все было еще более музейным и неуютным. Жить здесь не хотелось. Я скучал по своей простой квартирке в Подмосковье, с функциональной обстановкой. Нас проводили в восточное крыло на второй этаж.

Для нашей братии выделили целые апартаменты. С двумя большими спальнями, разделенными огромной гостиной, в которой стояли мягкий диван и кресла, с небольшим столиком посредине.

— Через двадцать минут ванна будет готова, — доложил Грегори. — Ужин не скоро. Не желаете, чтобы я принес каких-нибудь легких закусок?

— Желаем, Грегори, да потяжелее! — нагло потребовал я.

Слуга сдержано кивнул, поклонился и вышел.

Как только дверь за ним закрылась Фил, ожидаемо набросился на меня с воплями негодования.

Томаш и Венди помалкивали, очевидно пребывая на моей стороне, но отчасти понимая и чувства Фила. Я, развалившись на диване тоже молча давал спустить Филу пар, из него фонтаном сыпались

— Тебе лишь бы брюхо своё набить! Ты даже не попытался вступить с ним в бой! Эрик, ты трус и слабак! Мне стыдно быть твоим оруженосцем! — и дальше все в том же духе.

Я думал о том, сможет ли добро в Филе победить, пока он даже не боролся, потакая медведю внутри себя во всем. Неужели Фил никогда не станет прежним улыбчивым, доброжелательным парнишкой, какого я однажды встретил на городской площади. Мне стало грустно от того, что даже лучшие из нас могут быть сломлены. Ведь даже Триликий отметил Фила среди прочих, не осудил его противоречащее закону появление на свет и дал в руки свой топорик. Топорик, который все еще был у Фила, значит Триликий еще верит в него и считает достойным своего подарка.

— А ведь верные слухи ходили по городу ты и вправду вырожд…

— Хватит, — велел я, добавив в голос силы, Фил съежился и оборвал себя на середине слова. Я поднялся и доступно, по полочкам объяснил свой поступок. — Твоя сестра сделала выбор, она взрослая женщина и вправе решать за себя сама. Хочешь ты того или нет, но выбор этот осознанный. На ней нет чар, она не околдована, просто влюблена. Я не буду вступать в сражение, заранее обреченное на поражение, если не за что бороться и есть возможность его избежать. Если тебе не нравится быть под моим началом, можешь принять предложение ворона и остаться здесь с сестрой! Решай сам, я тебя не держу!

Повисла тишина и я уже спокойней добавил.

— Но мне бы хотелось, Фил, чтобы ты остался со мной. Я верю, что ты победишь медведя внутри себя, но для этого нужна научиться контролировать себя. Не выплескивать негатив на всех и вся. Возьми себя в руки, иначе мы все проиграем!

— Эрик, она же моя сестра, — побелевшими губами выдавил Фил.

— Мне очень жаль, Фил. Жаль, но мы опоздали…

В дверь постучали, обрывая тяжелый для всех разговор. С подносом еды и одеждой вошли двое молодых слуг, за ними величественно вплыл Грегори. Я очень опасался, что нам всем выдадут колготки с панталонами, но, к счастью, одежду нам подобрали нормальную. Из добротной ткани, хорошо пошитую, без всяких излишеств.

Слуги вышли. Грегори предложил проводить нас в ванную комнату. Как бы не были заманчивы блюда с едой, прежде чем есть, хотелось бы одеться, а прежде, чем одеться, нужно было помыться. Разило от меня, как от загнанного коня, от остальных не лучше. Я развернулся и пошел за Грегом, остальные — следом, последним к нашему шествие, опустив голову, присоединился Фил.

Ванная делилась на женское и мужское крыло. Мы рассредоточились: мальчики –направо, девочки — налево.

Ванной назывался горячий бассейн с бьющими отовсюду гейзерами горячей воды и пара.

Опустившись в воду, я даже застонал от удовольствия. Не успевшие зажить царапины от коготков Киры пощипывало. Вода ласкала кожу, точно опытная любовница. Сказать, что это было приятно, это ничего не сказать.

Моё блаженство не испортила даже разыгравшаяся фантазия, активно подсовывающая мне картинки того, как сюда вместе с приспешниками врывается Вард и перерезает нам всем глотки. Лучшего момента для этого пожелать было трудно, однако, видимо, у всего есть предел и у страха и напряжения тоже.

Как накануне не хотелось идти мыться, так теперь не хотелось выходить из воды. Фил с Томашем, кажется, разделяли мой настрой, и мы провалялись в воде не меньше часа.

Когда мы вернулись в апартаменты, Венди уже перекусила и спала, свернувшись клубочком на кровати в одной из спален. Мы плотно забаррикадировали входную дверь, оделись и методично уничтожили все принесенные угощения.

После того как понежились в воде и поели, все пришли в благодушное настроение и даже у Фила кислое выражение лица подсмылось. Он достал свою дудку и стал наигрывать на ней. Томаш ненадолго отлучился с зеркалом. Видимо докладывал своей ненаглядной Лейле, что мы еще живы. Вернулся осчастливленный до тошноты и сразу получил от меня несколько шутеечек.

Вскоре Фил с Томашем уснули на диване, забавно навалившись друг на друга. Я пожалел, что здесь нет фотоаппарата, классный компромат бы вышел.

Я, сидя в кресле, боролся со сном до последнего, но все же не устоял и задремал.

— Помни, сокол, о своем обещании, — прошипел в голове голос Амадей. — Забери Киру из замка!

Я подскочил. В двери стучали. Все дрыхли. В комнате загустевали сумерки.

Я, держа, меч наготове, открыл дверь. Оказалось Грегори пришел позвать нас на ужин.

По дороге я в очередной раз про себя отметил, что, если бы ворон захотел, он легко мог нас всех уже сто раз прикончить. Значит, этот негодяй худо-бедно умеет держать своё слово или ему зачем-то мы нужна живыми.

Столовую освещали сотни свечей. Уютно потрескивал огонь в камине. У камина, опустив морду на передние лапы, лежала здоровая рыжая собака, размером с телёнка. Почуяв нас, она навострила уши, приподняла голову и издала приглушенный рык.

— Шери, нельзя! — велела Кира, собака послушно потеряла к нам всякий интерес.

Я вспомнил эту собаку, я видел её еще когда она была Кириным щенком в таборе мротов. Стало любопытно, как Кире удалось её найти, а главное, притащить за тысячи километров сюда. Хотя вполне может быть, что Кира завела себе просто похожую шавку.

Во главе стола сидел ворон. По правую сторону от него Кира. Стол ломился от яств. Вард равнодушно кивнул нам, продолжая трапезу.

Вперед вышла Венди и, проведя рукой над каждым блюдом, проверила их на содержание яда.

— Все чисто! — констатировала Венди.

Мы сели за стол. И я с наслаждением принялся за еду.

Я быстро съел свою порцию отбивной с картошкой и взял с общей тарелки бараний окорок и с удовольствием стал его грызть

— Судя по аппетиту много колдуешь, соколёнок, а энергией управлять не умеешь, — доброжелательно заметил Вард.

— Жизнь заставит — не так раскорячишься, — хмыкнул я.

Меня конечно задевало уничижительное прозвище «соколёнок», однако доказывать, что я сокол, нужно было не словами, а поступками. В этом диспуте я однозначно бы проиграл, поэтому я просто пропускал это мимо ушей.

Я отдохнул и восстановил силы, поэтому осмелел на откровенность.

— Почему ты не пытаешься нас убить, ворон? — прямо задал я давно назревший вопрос. — Более удобный случай вряд ли еще подвернётся.

— Моя жена против, а с ней связываться себе дороже — отпив из кубка, посетовал Вард. — Кроме того, это было бы слишком просто, соколёнок. Мне не интересно сражаться с птенцом. Что я зря что ли разрабатывал стратегию, как снести с лица земли все ваши поганые тринадцать герцогств. Тебе еще предстоит понять сколь лицемерно так называемое добро, за которое ты так бездумно решил сражаться. Зло нельзя победить!

— Верно, зло нельзя победить, — задумчиво согласился я, утаскивая себе блюдо с курицей и отщипывая от неё лапу. — Но, чтобы не победило зло, с ним нужно сражаться.

— А ты идеалист и романтик, — поморщился Вард. — Дурное сочетание!

— На том и стоим! — не стал возражать я и, повернувшись к пригорюнившейся Кире, задал второй вопрос, который меня волновал. — Кира, а как тебе удалось свою собаку сюда перетащить?

— Это все Вард, — нежно улыбнулась Кира. — Я очень скучала по Шери, и он нашел её и перенёс сюда для меня.

— Для тебя, золотце!

Вард взял Киру за руку. Она ласково прильнула к нему.

— Кира, а какого тебе жить с убийцей? — нарушил семейную идиллию Фил. — Знаешь, что он сделал с милой кухаркой Изи и еще тремя девушками из деревни? Он высосал из них жизнь, обратив их в мумии. Что гарантирует, что через годик, когда ты ему надоешь, он не проделает с тобой то же самое!

— Гарантии есть, она моя жена, единственная из возможных, я ждал её сотни лет, — невозмутимо сказал Вард.

— У Варда не было выбора, — спокойно возразила брату Кира, тем не менее, выпрямивший на стуле напряженной стрункой.

— Выбор есть всегда! — весомо возразил Фил.

Я старательно стал уминать курицу, чувствуя, что эта перепалка добром не закончится и нужно успеть взять от этого момента как можно больше.

— Верно медведь, — ухмыльнулся Вард. — И ты ведь тоже свой выбор сделал.

— Я никого не убил! — горячо возразил Фил.

— Да, тебе не дали этого сделать. Но ты был готов убить, иначе медведь в тебе умер бы, а сейчас он просто спит. И вот когда медведь проснется… и ты убьешь свою спасительницу, тогда ты придешь ко мне и все поймешь!

— Поэтому ты такой? — встрепенулась Кира с жалостью глядя на брата. — Что с тобой случилось Фил?

— А тебе-то что⁈

— Фил, ты же всегда был таким добрым. Ты словно бы и не ты вовсе, со слезами на глазах заметила Кира.

— А с тобой, Кира⁈ Что случилось с тобой? Ты оправдываешь убийцу! Ты выбираешь быть с убийцей, а не со мной!

— Фил! Ты все переворачиваешь с ног на голову! Я не…– договорить она не успела.

— Прошу прощение за опоздание, — раздался знакомый голос.

Мы повернули головы. По другую сторону стола уселся никто иной, как Мерлин собственной персоны. Мой бывший наставник по танцам и музыке, а по совместительству убийца матери Киры и Фила.

Мерлин спокойно положил салфетку на колени и умело орудуя ножом и вилкой стал быстро есть свою порцию.

Я покосился в окно. Улететь мы могли минут через двадцать, а драка должна будет состояться уже сейчас. Даже у меня чесались руки убить эту лицемерную тварь Мерлина, а уж Фила я от этого точно не удержу. Самое противное, что ворон это прекрасно знал, и я был больше, чем уверен, что специально устроил эту провокацию.

— У этого тоже выбора не было? — ткнув в Мерлина дрожащим пальцем, сдавленно поинтересовался Фил. — Ты и убийство нашей матери нашла способ оправдать⁈

— Фил, ты ничего не понимаешь! — Кира закрыла лицо руками и разрыдалась.

— А что тут понимать⁈ Ты же сама видела, как он убил нашу мать!

— А ты не думал, что она заслужила это⁈ — в сердцах выкрикнула Кира, вскакивая из-за стола. — Тебя-то она любила, а меня ненавидела! Ты знаешь, что она хотела через год отдать меня на улицу бабочек! И совокуплялась со своими хахалями прямо при мне!

— Ты лжешь! — завопил Фил, вскакивая вслед за сестрой из-за стола.

— Я жалела тебя! — горестно сокрушалась Кира. — И никогда никому не рассказывала, как она била меня и издевалась! Ради тебя Фил, я молчала!

Фил молчал. Лицо его было бледным и сосредоточенным, словно он хотел что-то сделать, а сделать не получалось. Я догадался, что Фил пытается призвать топор и почему-то не может. Я решил призвать меч и тоже потерпел фиаско.

— Даже не пытайтесь, оружие Триликого здесь материализовать не получится, — ответил на немой вопрос Вард. — Я же не идиот, чтобы подвергать свою и жизнь Мерлина опасности. Однако вы нарушили главное условие нашей договоренности. Я на правах хозяина прошу вас покинуть мои владения или я буду вынужден вас убить, как и обещал!

Все произошло мгновенно. Никто даже глазом моргнуть не успел. Чашки с грохотом полетели в разные стороны. Венди оказалась на середине стола. Она, присев на одно колено, натянула тетиву гномьего лука и пустила стрелу точно в сердце Мерлина.

Достигнув цели, стрела замедлилась, с шипением преодолевая какую-то дополнительную защиту, и все же с глухим чавканьем погрузилась в грудь Мерлина. Мерлин удивленно моргнул, качнулся и упал лицом в салат.

— Какого черта⁈ — прорычал Вард. — Ты пожалеешь об этом, медведица!

Я успел только, прыгнув на Венди, сбить ее со стола. Мы кубарем скатились на пол. Я оказался внизу, больно стукнувшись затылком. Венди сразу же вскочила с меня.

Я же ошалело наблюдать, как на том месте, где еще совсем недавно были мы с Венди, в столе дымилась дыра.

Кира повисла на Варде. Собака кинулась на помощь хозяйке.

— Вард, она же совсем ребёнок! Не надо! Умоляю! Отпусти их!

— Ничего подобного! — пытаясь высвободится из рук Киры, рычал Вард. — Пусти, Кира!

Я быстро оценил, что Кира выгадает нам несколько мгновений.

— Валим! — велел я, пользуясь ситуацией, я бросился к окну и распахнул его. В столовую ворвался ветер и погасил огонь.

Томаш и Венди бросились ко мне.

Фил остался стоять, тупо глядя на борющихся Киру с Вардом.

Я бросил клубок. Ковер, слава всем ликам Триликого, развернулся. Первой на него вскочили Венди с Томашем.

— Фил, ты остаешься⁈ Быстрей! — заорал я взбираясь на ковер.

Фил вздрогнул и бросился к нам.

— Кира, идём с нами⁈ — позвал Фил, оборачиваясь на сестру.

— Нет! — Отчетливо выдохнула Кира. — Бегите! Беги, Фил!

Вард смог освободиться из её рук, но запнулся о собаку и с руганью растянулся на полу.

— Отныне ты для меня все равно мертва! — бросил Фил через плечо Кире, влезая на ковер последним.

В этот момент Варду удалось подняться. Он кинулся к окну, пытаясь изловить ковер. Ковер рванул вверх, оставив его с носом. Я не удержался и показал ему кукиш.

Вард открыл пасть, частично трансформирующуюся в клюв, и оглушительно каркнул нам вслед.

Небо почернело от налетевшего отовсюду воронья. Тишину заполнило зловещее карканье. Вся это масса стала пикировать на нас.

Я энергетической волной отмахивался от тех, что справа Фил с Томашем от тех, что слева. В середке за нашими спинами пряталась Венди.

Несмотря на скорость ковра вороны не отставали. Силы же махать магией направо и налево имели свойство заканчиваться. Тогда мы с Томашем стали сплетать щит. Держать его оказалось менее энергозатратно, но спустя три часа и на него сил не осталось.

— Когда эти твари отстанут! Почему этот урод умеет управлять вороньем, а я соколами нет! — в сердцах возмущался я.

— Скорее всего можешь, — возразила Венди. — Просто не умеешь.

Я напружинился еще больше, припомнив обидное прозвище Варда: «соколёнок». Волей-неволей приходилось признать горькую правду, я по своим навыкам и возможностям действительно был для ворона неоперившимся птенцом.

— Эрик, я больше не могу держать проклятый щит, — прохрипел Томаш.

На лбу у Томаша блестела испарина. Он крупно дрожал всем телом, глаза сделались мутными. Да и сам я выглядел, наверное, не лучше.

Вспомнилось, как в детстве дед купил мне лазерную указку. Диковинная штука по тем временам. Я вышел с ней на улицу похвастаться мальчишкам. Мы потом пол дня играли с котами, а остальное время распугивали ворон.

Я решил попробовать создать световое шоу, в надежде, что это поможет спугнуть воронов.

— Сейчас тебе придётся держать щит одному, — предупредил я Томаша.

— Эрик, у меня не хватит сил, — простонал он.

— Томаш, несколько секунд, потерпи, ты сможешь. Я кое-что попробую, но мне нужна вся моя сила.

Я отпустил щит и быстро сотворил несколько световых лучей, направляя их во все стороны сразу и сопровождая световое шоу резкими звуками. Вороны реально струсили, стали отставать, и, наконец-то, развернулись и умчались прочь.

Томаш качнулся и потерял сознание, очнулся он через полчаса. Все молчали. Сидели в прострации дрожа от холода, пока край горизонта не разукрасился багрянцем.

Ковер приземлился аккурат на берегу океана. Мы упали на теплый песок и сразу же все забылись сном.

Извилистая тропа превращалась в змею. Змея встала на моём пути, угрожающе распустив капюшон и высунув раздвоенный язык.

— Ты подвел меня, глупый мальчишка! — прошипела она голосом Амадей. — Ты за это заплатишь.

— Да иди ты! — устало буркнул я. — Дай поспать.

— Вот как ты заговорил! — не унималась склочная баба. — Без моего дара ты не скоро вернешься домой, а пока ты будешь скитаться по чужбине, придет мое царствие на твою землю! Сладких снов, соколёнок!

Клубок из моих рук исчез. Сон растаял, как мираж.

Я проснулся и действительно не смог найти клубок с ковром.

— Проклятая ведьма! — процедил я.

— Что случилось⁈ — сонно протирая глаза спросила Венди.

Остальные тоже осоловело глядели на меня.

— Нам придется идти пешком до дома, — не стал утаивать я суть дела. — Амадей забрала клубок с ковром.

Новость приняли с мрачной обреченностью. Накопилась усталость от постоянного невезения.

Я осмотрелся. Сзади нас простирался океан, а впереди, вдалеке едва намеченными контурами возвышался город мротов — великий Урук. До дома около года пути. Однако, мы еще живы, а значит мы еще повоюем.

— Эх, — залихватски махнул я рукой. — А где наша не пропадала?