Дальнобойщик

Глава 2 Тихий городок

Выспался удивительно хорошо, хотя под утро снилась какая-то непролазная хрень, от которой он проснулся в поту, проматерился от души на своём новом языке, стащил пропотевшую майку и уснул снова.

Проснувшись, обнюхал себя, подвывая, постоял под холодным душем, поскольку кран с горячей лишь издевательски зашипел, растёрся жёстким, задубевшим от времени полотенцем, провёл рукой по подбородку.

Ладно, пока сойдёт.

Кофе в доме не было, от чего Хуц-Ги-Сати озверел. Порылся в кухонных шкафах, нашел пакет какой-то сухой травы. На упаковке — кустик нангунберри с ягодами, что-то вроде морошки, называется всё это «Лучший травяной сбор „Утро колоша“».

Ладно, попробуем.

Дожёвывая разогретые на сковородке остатки вчерашней пельменной пиццы, Хуц-Ги-Сати прихлёбывал травяной сбор, оказавшийся к его удивлению не слишком мерзким, и делал то, что надо было сделать ещё вчера — раскладывал документы из потрёпанного бумажника и думал.

Так, кредитки почти такие же, как те, что были у него в настоящем мире. Банки, правда, незнакомые и как проверить баланс — непонятно, ничего похожего на банковские приложения не наблюдается. Да и куда их устанавливать, на микроволновку?

Он с тоской обвёл глазами кухню. Взял чашку и прошёлся по комнатам — да, память не подвела, ничего похожего на ноутбук, или системник не нашлось.

Ладно, вернёмся к карточкам.

На обеих непривычными буквами, которые он, тем не менее, понимал, «Дмитрий Смирнов». Имя, которое в этом мире ему дали белые захватчики. Ладно, главное, чтоб можно было деньги получить.

Если Хуц-Ги-Сати в голову что втемяшивалось, выбить оттуда было почти невозможно. Разве что, вместе с мозгом. Но, как говорил ему учитель физкультуры в старом мире, «лобная кость у тебя, как у гориллы, не прошибёшь». Вот только мало что через эту кость пробивалось, к тому же мешал поганый взрывной характер. Индеец порой после первой-второй порций джина это даже понимал и вздыхал. Особенно вспоминая баб, которые с ним долго не выдерживали, но потом вливал третью, и становилось полегче, виноватые в нескладной жизни находились без проблем и всё шло своим чередом.

Сейчас желание выбраться из этого мира лжи становилось как раз такой идеей. Он ещё не понимал куда и как, но уже знал, что обязательно вырвется туда, где есть правда и независимость. Где бы это ни было.

Для этого нужны деньги.

Для всего на свете нужны деньги, это он давно усвоил.

Окей, эта карта чёрно-жёлто-белая, в правом верхнем углу какой-то хитрый вензель, по центру тоже выбито Дмитрий Смирнов. Он, значит.

Вторая светло-зелёная, совсем простая и потёртая. Видать, он ей чаще пользовался. Поверху чёрными буквами «Азовско-Донской коммерческий банк».

Так, с картами понятно.

Точнее, понятно, что он клиент двух банков и с ними надо будет разбираться. Понять, сколько денег у него есть, как их снять, или перевести туда, куда ему нужно и, есть ли тут что-то вроде привычного пин-кода.

Кстати, что там ещё в кошельке?

Была у него привычка бумажку с пинами складывать и в боковой кармашек засовывать.

Ага… и тут что-то похожее.

Уже проще.

Со связью — вот, тут непонятки, значит, будем искать. Как-то же они, кроме трубок в будках, друг с другом говорят, мониторы на столах в участке он видел, документы на принтере отпечатаны. Их Горюнов и называл «множилки». А говорили при нём копы по трубкам, от которых шли провода к пузатым аппаратам на столах. Не привычные витые, а широкие и толстые, лентами.

Так, что у нас есть ещё?

Записная книжка.

Почерк у него здешнего оказался почти такой же, как и в том мире — крупный, округлый, по-детски неуклюжий. Зато понятный.

Писать он, видимо, не любил, значит, записывал только важное.

Ага, это, видимо, расходы. Что-то он прикидывал. Литры, километры, «Верхнее Егорьево — Затонск»… Позвонить на заправку Грицаю.

Что за Грицай, зачем звонить?

Лерка, Постоялый двор. Постоялый отчего-то с большой буквы, потом ряд цифр. Десять. Телефонный номер? Видать, с кодом. Интересно, что за Лерка. И, кстати, далеко ли она отсюда, а то что-то… Кхм… Одиноко.

Ладно, не до баб.

А вот это интереснее.

«Грузовоз — Колош2516 — Рыба_прибой.»

Похоже на логин с паролем?

Похоже.

Уже, веселее, значит, есть куда вводить.

Куда и как вводить, он разобрался к вечеру. Решив, что сидеть дома смысла нет, да и подозрительно будет, а осмотр комнат лучше отложить до вечера, он отправился бродить по улицам и смотреть.

Городок был невелик, даже те, кто его, может, и не знал, вежливо кивали, мужчины всё больше прикладывали два пальца к козырькам фуражек и кепок разного вида. Головные уборы тут носили почти все, включая молодёжь, и на Хуц-Ги-Сати посматривали неодобрительно.

Решив, что лишнее внимание привлекать не стоит, вспомнил, что неподалёку от полицейского участка в длинном трёхэтажном здании был торговый центр, который здесь назывался «Городские торговые ряды». Внутри, правда, побывать ещё не удалось, туда его работать не водили, а после отработки наказания он туда заглянуть не решился — пока не разобрался, что ж у него с деньгами.

Вот, кстати, чуть не хлопнул он себя по лбу, деньги-то он посчитал. Прикинул цены в магазине, примерно понял, на что у него хватит наличных. А где и как проверить счета? Вчера ж о том думал!

Даааа, крепко его приложили.

Должно же тут быть отделение банка? Городок хоть и маленький, но явно не бедный. Кажется, он видел что-то такое ниже вот по той улице — память у Хуц-Ги-Сати всегда была неплохая. А после того как он начал встречаться с «Железными сердцами» и слушать Человека-Без-Лица, то учился еще и запоминать как можно больше из окружающего мира.

Правда, получалось плохо, он быстро отвлекался, мучительно пытался вспомнить, что же было вот на той вывеске, мимо которой он проехал пять минут назад. Если не получалось, раздражался и злился на себя и весь мир.

Ладно, сначала кепка какая-нибудь, а то на него коситься начали.

В торговом центре он немного выдохнул, хоть тут что-то привычное. Небольшие магазинчики со шмотьём, косметикой, обувью, в конце галереи — большой продуктовый. Эскалатор на второй этаж, откуда доносилась непривычная, но не раздражающая музыка. Туда мы не пойдём, решил Хуц-Ги-Сати и направился по проходу.

— Димка! Ты чего носа не кажешь? — из стеклянных дверей магазинчика с вывеской «Модная одежда 'Две столицы» выглядывала моложавая женщина. Или, молодая? Чёрт его разберёшь, словом, примерно, одних с ним лет. Симпатичная, но косметики — столько только порочные белые женщины на себя наносят! Но фигуристая, хоть и чуток полноватая, оценил индеец. И крашеная в блондинку и рыжую, чередующимися прядями, а это недопустимо для порядочной женщины!

Пришлось сделать неопределённый жест, изобразить приветствие.

И улыбнуться.

— Да ты заходи, народа пока никого, поболтаем! — кивнула на дверь рыже-белая, — тут Влад Стешин вчера забегал, баял, ты опять к Евграфычу загремел?

Она помахала кому-то, привстав на цыпочки, глядя в конец галереи, где был продуктовый. Хуц-Ги-Сати решил, что поворачиваться не стоит.

Развёл руками, смущённо улыбнулся, пошёл к неведомой знакомой. На обширной груди, слева к кофточке, расписанной синими цветами, приколот бейджик «Старший приказчик Владимирова Елена Павловна». В голове всплыло — Ленка Егоза. И картинка, яркая такая — школьный коридор, шум, топот, и Ленка, только с длинной русой косой, стоит посреди рекреации, уперев руки в бока, что-то язвительно выговаривает. Кому, непонятно. Интересно, у него и дальше эта непойми чья память всплывать будет?

Ленка подвинулась, пропуская его в магазин, ненавязчиво задела бюстом. Индеец сделал вид, что не заметил.

Магазинчик был невелик, но опрятен, чувствовалось, что за ним следят не просто по приказу, а душу вкладывают. На длинных секционных вешалках одежда — по четыре вешалки на мужскую и женскую, на стенке слева, на крючках, о, то что нужно: кепки, фуражки — в голове появилось новое слово, «картуз», вот, картузы эти.

К этому стеллажу он и направился, на ходу, бросив:

— Ну да. Как-то оно нескладно получилось.

— Ох, Димка, Димка, всё у тебя нескладно, как матушка твоя преставилась, упокой Господь, её душу. Светлая женщина была, хорошая, — вздохнула Ленка. Кажется, искренне, и, странное дело, боль за незнакомую женщину из чужого мира кольнула душу. Может, потому, что в том настоящем мире о его маме он ни от кого таких слов не услышал. А она их ох как заслуживала!

— И что тебя к бутылке-то понесло? — продолжала причитать-отчитывать Ленка, — И работник-то ты хороший, и парень видный. По тебе ж все девки начиная с шестого класса сохли.

Тут она вздохнула и Хуц-Ги-Сати снова изо всех сил этого не заметил.

Чтоб точно не заметить, примерил чёрную фуражку с низкой тульей. Посмотрелся в зеркало — не, что-то не то.

— И куда ты любимую свою кепку-то дел? Потерял по пьянке, да? — На вот, примерь, нам такие недавно завезли, все водилы берут. Говорят, прям, последний писк!

Вот эта кепка и правда шла больше. Да и козырёк был у неё длиннее, хотя и не такой вытянутый, как у привычной бейсболки. Но если на лоб малость сдвинуть, должно быть вполне себе.

— Леночка, ты просто чудо, — улыбнулся он и полез за бумажником, — Беру, не глядя!

— Да ты уж погляделся, — расхохоталась продавщица, — давай ярлычок сниму.

Кассу удалось опознать сразу, хоть и была она какой-то… тоже, будто и современной, а словно из кино про старую жизнь. Когда еще не всё было пластиковым и цифровым.

— Давай, прикладывай, — ткнула Ленка в тёмный прямоугольник рядом с вытянутым окошечком кассы, где горели красным цифры цены — цена стало быть.

Хуц-Ги-Сати достал карточку, приложил. Звякнуло, окошки мигнули зелёным.

Ленка неодобрительно посмотрела на потёртый бумажник.

— Хоть лопатник-то смени, нормально зарабатываешь ведь!

Словом, выходя из магазинчика, Хуц-Ги-Сати выдохнул с облегчением, надеясь, что продавщица не услышит. И с лёгким сожалением: одноклассница в открытую сигналила, что не прочь продолжить беседу в другом месте и, кхм… в другом положении.

Поняв это, он приободрился. Раз на баб потянуло, значит, приходит в себя, организм после побоев и травм восстанавливается.

Но всё это потом, сейчас надо решить вопрос с деньгами и понять, где ж у него трак. А он есть, вон и права, и лицензия в документах обнаружились, значит, он в деле и тоже, как в старом мире, дальнобоем занимается.

Но там всё было понятно — трак в лизинге, заказы он брал через приложение, отвечал только перед собой и заказчиком.

Время от времени, правда, возникали профсоюзные трепачи, но он их начал посылать как только стал работать на себя. Мужчина в ответе только перед собой, своей семьёй и родом. Семья, увы, сократилась до него самого, род… Тут Хуц-Ги-Сати криво усмехнулся: где был тот род, когда он остался без родителей?

Ладно, не время отвлекаться.

Разбираемся с деньгами.

Банк обнаружился там, где он и предполагал.

Под вывеской «Азовско-Донской коммерческий банк. Городская контора. Открыто с 8 утра до 7 вечера ежедневно, кроме воскресенья».

Контора оказалась небольшой и даже какой-то уютной, хоть и малость обшарпанной. В небольшом вестибюле обнаружился банкомат с надписью «Выдача кредитных билетов» и странной клавиатурой — кнопки были круглыми, как на старинных печатных машинках, а экранчик маленький и тёмный. «Не работает, что ль?» — мимоходом подумал индеец. Впрочем, это всё потом.

Только сейчас он подумал, а как объяснять-то будет, зачем пришёл?

Кредит брать? А, вдруг, на нём уже кредитов, как на собаке блох? Да и трак здешний может тоже в лизинге быть — не, не вариант.

Только сейчас он понял, что на него внимательно и терпеливо, как комодские вараны, смотрят сразу трое конторских.

Охранник — тот сидел за столом сразу слева от входа, смотрел равнодушно и выжидательно. Поймав взгляд индейца, слегка кивнул: мол, вижу.

Юная дева лет семнадцати на вид смотрела с несколько большим энтузиазмом, чем хорошо поживший, судя по строгому морщинистому лицу худощавый мужчина в тёмно-сером костюме-тройке и белоснежной сорочке. Серый галстук с «искрой» сдавливал горло так, что индеец непроизвольно повёл шеей, проверяя, сам-то он дышать может?

Больше в конторе никого не было, так что Хуц-Ги-Сати буркнул неразборчивое «здрасьте» и направился к владельцу костюма.

Тот указал на стул перед ним.

— Что же привело вас к нам, Дмитрий Христофорович? — голос у банковского клерка оказался глубокий и мягкий. Бархатистый такой, даже странно, а на вид сухарь сухарём. Смотрел он при этом, правда, не то чтоб с брезгливостью, или пренебрежением, а таким… индеец понял, что слова не знает, но, в общем, как на него глядят, не нравится, и тут же привычно озлобился.

— Дела меня привели! — отрывисто бросил он.

И только тут сообразил, что мужик-то его сразу по имени-отчеству назвал сразу, без всяких бумажек! То есть знает достаточно хорошо. К счастью на столе стояла табличка с эмблемой банка и текстом «Старший специалист Соломатин Яков Вениаминович».

— Я, Яков Вениаминович, счёт открыть хочу. — «И какой же ты счёт-то открыть хочешь?» — ехидно поинтересовался у него внутренний голос. И Хуц-Ги-Сати решительно добавил: — накопительный, значит! Чтоб на чёрный день, или, там, на старость…

Яков Вениаминович аж вперёд подался. «Неужели я что-то не то ляпнул?» — похолодел Хуц-Ги-Сати. А ну как есть у него тут уже такой счёт? Хотя в настоящем мире, где его до сих пор небось ждёт шеф Андерсон, ничего подобного у него никогда не было, и мысли такой даже не возникало.

— Дима, да ты никак за ум взяться решил? — тихо и как-то совсем не официально спросил его служащий. — Неужто прочистил тебе Брязгин мозги, наконец?

Впрочем, тут же Соломатин принял официальный вид и сел прямо.

— Что ж, молодой человек, могу только приветствовать такое взвешенное решение. Тем более клиентом нашего банка вы являетесь не первый год.

Тут он хмыкнул и добавил.

— Не самым, правда, крупным и надёжным, но долги гасите всегда.

Хуц-Ги-Сати, он же мещанин Смирнов, только кивал болванчиком.

— Итак, что же именно вы хотите?

— Да мне б, для начала, выписку, наверное, да и это, ну, предложения ваши разные.

— Выписку мы, конечно, сейчас организуем, — Соломатин застучал по клавиатуре. Такой же странноватой, как у банкомата — с круглыми, поднятыми над нижней панелью кнопками. Дисплей у него был прямоугольный, вытянутый, с непривычным соотношением сторон. Что там на нём было, индеец, конечно, не видел. Но, судя про тому, как служащий кивнул, полной голытьбой Хуц-Ги-Сати в этом мире не являлся. С чем он себя и не преминул поздравить.

Соломатин встал, вернулся откуда-то со скрепленными канцелярской скрепкой листами и большой папкой в цветах банка. Видимо, рекламными буклетами о счетах.

Положил на стол, достал листы дорогой на вид бумаги с картинками, диаграммами и цифрами, и взялся за ручку.

Понизив, голос, снова обратился к индейцу.

— Я вам, Дмитрий Христофорович, сейчас подборку продуктов по нашим предложениям, конечно, сделал и сейчас передам. Но, поскольку знаю вас давно, а к почтенным вашим родителям всегда относился с глубоким почтением, то советую обратить внимание вот на эти и эти варианты счетов, — он что-то отчёркивал на листах и продолжал говорить, — хоть у них и не самый высокий процент, но если вы смотрите на долгосрочную перспективу, увидите, что условия наиболее выгодны. Как я понимаю, вы пока собираетесь и дальше заниматься дальними перевозками, транспортное средство у вас уже практически в собственности, осталось внести пару взносов, как я вижу. После чего советую примерно такую же сумму вносить на накопительный счёт. Это позволит вам и привычный образ жизни сохранить, и серьезно накопить за относительно небольшое время.

— А что там со штрафами за досрочное снятие? — решил блеснуть знаниями Хуц-Ги-Сати. С таким он столкнулся один раз в прошлой жизни, после чего долго вставлял карточку в банкомат с лёгким холодком по спине.

— Вы о чём? — непонимающе глянул на него Соломатин, — Вам вообще кто такое напел? С какой поры у нас законы дикарей из САСШ действовать начали?

— Да краем уха от кого-то слышал о новых правилах, я ж так, особо не понимаю, — пожал плечами индеец, изо всех сил пытаясь сохранить бесстрастное лицо. А про себя отметил, что в этих самых САСШ законы-то, похоже, как в привычном мире.

Настоящем.

Честном. Где ты отвечаешь за себя каждое своё действие.

Соломатин тем временем собрал документы в пакет, протянул Хуц-Ги-Сати.

— Вот, изучайте. Или же я могу подробнее рассказать вам сейчас, чтобы не затягивая, оформить все документы.

— Спасибо, Яков Вениаминович, — почти искренне ответил, принимая пакет, и встал, Хуц-Ги-Сати, — я дома спокойно посмотрю, пожалуй.

Служащий даже привстал, протянул руку.

— Заходите, Дмитрий, заходите. Я рад, что вы, похоже, одумались.

Юная дева смотрела на них всё так же скучающе.

А Хуц-Ги-Сати шёл по улице, не замечая летнего, на удивление теплого и солнечного дня, и думал.

Слова банковского служащего стронули что-то в сознании индейца. Дикари из САСШ… законы из того, старого мира… что-то знакомое ему, там где можно жить по привычным правилам.

И где, наверное, говорят на нормальном языке, а не этом — слова которого возникают в голове, будто из ниоткуда, но кажутся привычными. От этого всё время ощущение какого-то морока.

Вот, опять неизвестное, но понятное словечко!

Индеец тряхнул головой и затопал к почтовому отделению. Где почта, там и телефон, а где телефон, там и Интернет.

Или что тут у них вместо него?

Должно же быть что-то, не из воздуха ж добыли в банке данные его счёта.

Да и логин с паролем он явно не от посудомойки записал.

Но тут в животе заурчало, а прямо по курсу показалась вывеска «Кухня Семёновны» и слоганом ниже «Заходите всей семьёй — вкусно как дома!».

Дома он оказался только в сумерках, с красными глазами и квадратной головой. Едва не пролетел мимо продуктовой лавки, чертыхнувшись себе под нос зарулил, плюхнул перед продавщицей пакет пельменей — эти он хотя бы понял, как готовить. Подумав, цапнул из холодильника пару бутылок пива. На этикетки смотреть не стал, главное, светлое, тёмное он не понимал.

А дома достал из карманов распечатанные листы и стал разбираться дальше.

Но сначала ополовинил первую бутылку.

Лёгенькое, но ничего.

Сейчас, пожалуй, крепче и не надо.

Крепче можно будет, когда он вырвется в нормальный мир.

Поскольку здесь белые колонизаторы не стеснялись. Русские-то к рабству привыкли, об этом он слышал с детства в том своём нормальном мире. И, пожалуй, это была одна из немногих вещей, где он белым верил. Это придавало ещё большее значение героическому двухсотлетнему сопротивлению его народа русским поработителям.

В этом мире рабами безжалостной Империи стали все.

Привычного Интернета, компьютеров в каждом доме и мобильников тут не было. А были терминалы с бесплатным доступом в нечто, называвшееся Всероссийской Сетью Передачи Сообщений.

Для входа в которую и нужны были нацарапанные на бумажке логин и пароль. Логин, правда, тут назывался умным словом «Публичный псевдоним». Обнаружилось и что-то типа емейла, письма он нашёл по зелёному кружочку около значка конверта и надписью «Депеши». Что это за депеши он не знал, но почти привычной «мышкой» двинул уверенно, и сумел таки прочитать пришедшие письма.

Одно было из банка, ему прислали цифровую копию банковской выписки, два других от «отдела по работе с артелями и частными перевозчиками» некоей конторы «Демидов и наследники».

За соседним столиком негромко, но отчётливо костерили управу и какую-то «губернскую контору» две бабки. Одна в платочке, вторая в залихватски сдвинутом набок беретике с вязаным цветочком. Были бабки друг на друга не похожи, но сразу ясно — подружки не разлей вода. Не первый десяток лет.

— Макаровне вон тоже на полтора рубля лишних насчитали! — не отводя взгляда от монитора вещала одна, — а куда иттить-то теперь, и непонятно.

— Так, они ж со Старобобровской съехали, ремонт себе затеяли, ты чего, Петровна! К инженерАм иди! — советовала кругленькая розовощёкая в беретике.

— Да какие инженерА, ты ополоумела что ль? Говорю ж, оплату мне не так посчитали! И теперь, говорят, через этот твой кабинеНт разбирайся!

— Ой, ну так ты не туда тычешь! — берет начал стучать пальцем с тоненьким колечком по экрану, и бабки, понизив голоса, зашипели друг другу, неодобрительно косясь на Хуц-Ги-Сати.

Отчего-то индеец и правда чувствовал себя не в своей тарелке. Обвёл взглядом помещение — духи и предки! Ну да, кроме тех бабок за столиками ещё трое, нет, четверо людей в возрасте «крепко за 65», и все посматривают на него время от времени с удивлением.

Скрипнула дверь, через зал с бумагами в руках шёл молодой парень в серо-голубой, явно форменной куртке.

Увидел индейца, удивлённо поднял брови.

Подошёл, хлопнул по плечу.

— Дим, ты-то что здесь забыл?

— Да, вот, решил проверить… — индеец кивнул на экран.

Почтарь наклонился к его уху.

— А что к старичью-то? Ты ж обычно в «Новгородце» дела ведёшь, как в родные края наведываешься.

Здрасьте… Ещё и «Новгородец» какой-то…

Ответ пришёл в голову сам не иначе, духи предков шепнули.

— Да должны были маршрут скинуть от Демидовых, а я поблизости от почты был. Вот и думаю, что время тратить. Заодно, мож, и товарища повидаю, — и Хуц-Ги-Сати, изобразив улыбку, легонько ткнул почтаря кулаком в плечо. Надеясь, что улыбка не слишком похожа на оскал.

— А, ну эт да! — служащий выпрямился. — Если надо, печатай, вон множилка.

Он кивнул на такой же серо-синий, как его куртка, куб в дальнем от Хуц-Ги-Сати углу зала.

— Ага, спасибо.

Да, идея распечатать была неплохой.

А потом Хуц-Ги-Сати отправился бродить по городу.

Он вёл себя так, будто был в рейсе.

Смотрел по сторонам, подмечал мелочи, которые могут пригодиться, если, а скорее, когда придётся возвращаться той же дорогой.

Странное это было ощущение — городок этот он видел впервые, но ноги сами несли его туда, куда нужно. Стоило подумать, что хочет мороженого, — а был Хуц-Ги-Сати великим сладкоежкой, хотя никому в том не признавался, — как он понял, что надо вернуться до перекрёстка, свернуть и подняться к главной площади города, и самое вкусное мороженое будет именно там.

И продавщица, пожилая бабушка, судя по внешности, чистокровная тлинкитка, его узнала, заулыбалась.

— Есть, есть твоё любимое, Димочка, изнеровское. Недавно из Ново-Архангельска привезли.

Хуц-Ги-Сати откинулся на спинку дивана, приложился ещё раз к бутылке, допил.

Улыбнулся, вспоминая мороженое. Действительно, вкусное оказалось.

Разговорив мороженщицу, удалось и ненавязчиво узнать адрес «Новгородца», оказалось, заведение это совсем неподалёку от площади. Хуц-Ги-Сати решил положиться на память нового-старого тела и зашагал к дому под красной крышей.

Оказался «Новгородец» чем-то средним между пабом, семейной столовой и интернет-кафе, какие были и в том, настоящем мире. В них пропадала молодёжь до тех пор, пока в каждом доме не появился ноутбук, на прикроватных столиках планшет, а в кармане — смартфон.

Где-то Хуц-Ги-Сати слышал, что в тоталитарных странах, типа Китая, или России такие заведения сохранили свою популярность, а послуживший в Ираке ветеран, с которым они иногда пересекались на трассах, рассказывал, что такие интернет-кафешки в маленьких городках становились центрами общественной жизни.

А ещё — как магнитом притягивали тех, кто делал деньги в «серой зоне». Фредди Ветеран тоже вроде пытался, но говорил об этом как-то невнятно.

Так что в темноватом зале «Новгородца» Хуц-Ги-Сати решил держать ухо востро, а если кто будет подкатывать с разными предложениями, делать вид, что после драки ни черта не помнит и вообще, сейчас не время о делах, копы его пасти могут.

Однако за всё то время что он просидел за монитором с кружкой кваса и блюдцем солёных сухариков, никто к нему ни с какими тёмными делами не подошёл.

хотя судя по тому, что расторопный малый сам ему притащил всю эту снедь со словами: «Дима, всё как обычно», его привычки здесь хорошо знали.

А он решил побродить по новостным сайтам, понять, как тут общаются в этом диковинном варианте Сети, да послушать, что говорят вокруг.

Писали много, говорили о новой базе китайцев на Луне. «Тайконавты Поднебесной проникли в недра спутника матушки Земли! Читайте только у нас свежие новости от специального корреспондента Московских Ведомостей!».

«Российская Империя готовится бросить вызов Поднебесной! Отважные исследователи межпланетного пространства готовы к полёту на Луну и закладке второй русской станции! Море Спокойствия будет русским!».

Он попытался вспомнить, что там было с полётом на Луну в старом мире. Американец же первым был… Белый, правда, но хоть из его страны! Хотя… какая там — его…

Ладно, в общем, здесь что-то иначе пошло.

«С огромным успехом прошли гастроли сверхпопулярного любимца женщин, несравненного идола кей-попа красавца Ким Чен Ира!».

«В центральном лондонском храме господа Шивы вознесены молитвы…»

«Командующий Русским экспедиционным корпусом в Белуджистане генерал Завойский заверил, что русские миротворцы продолжат свои усилия для установления спокойствия и приведения к покорности…»

«Атаман казачьего войска Эфиопского полковник Бакри Тефера посетил учения…».

Сильно мешало, что здесь не было привычного поисковика. Точнее, поиск-то был, но прикрученный к конкретному сайту. Или, как тут они вроде назывались, «изданию». Судя по надписям и указателям, много было доступно только по подписке, но хватало и бесплатного.

Оказалось, есть у него подписка на какой-то «Русский транспорт».

Ну, неудивительно.

Только те, кто ни черта в перевозках не смыслит, думают, что дальнобой — здоровый тупой громила, который только и умеет, что баранку крутить, да дешёвых проституток трахать.

Не, ну не без девочек, конечно, но чтоб не просто на плаву держаться, а еще и нормальный заработок иметь, настоящий дальнобой должен постоянно держать нос по ветру.

И начинается эта чуйка, как только ты права получил.

Дальше-то что?

В найм идти, или самому заказы брать?

Если брать, то какие?

Если самому на себя работать, — то как добыть деньги на лизинг, поскольку потянуть полный выкуп простой водила может только, если у него внезапно окочурится дядюшка-миллионщик. На хрена ему тогда выкупать трак — непонятно.

Опять же, сразу на себя работать — рисково, как правило, поначалу идут в найм, опыта набираются, потихоньку связями обрастают.

И не только из поставщиков, на дороге кто только не пригодится.

И как у него тут с этими связями?

Кроме того, — тут Хуц-Ги-Сати сбил крышку со второй бутылки, — случаются же и всякие интересные подработки, которые совсем не обязательно вносить в декларации и накладные…

«Ну да, потому ты и ждал, не подойдёт ли кто к тебе», — шепнул противный внутренний голосок.

Индеец закинул в рот последние сушки, допил пиво, со вздохом полез за бумажником.

Развернул документы на трак.

Что ж, надо отоспаться, а завтра пора ехать на стоянку, посмотреть живьём, что за зверюгу он гоняет в этом мире, куда его закинули злые духи.