Даль-цвет. Том 1. Охра

Глава 4

В кают-компании появились два парня примерно моего возраста — ходячая иллюстрация того факта, что настоящий аристократ опознаётся с первого взгляда.

Костюмы на них сидели безукоризненно — и куплены были явно не на барахолке со скидкой и даже не в магазине вроде того, где утром отоварился я. Но главное — манера держаться, моторика движений, наполненная спокойным ощущением превосходства.

Сухопарый блондин, застёгнутый на все пуговицы, носил ещё и жилет. Кудрявый шатен спортивного вида предпочитал неформальный стиль — обошёлся даже без галстука, но выглядел всё равно не как раздолбай, а как скучающий денди.

И да, у них был перстни. Лимонно-жёлтый — у застёгнутого блондина, рыжевато-охристый — у кудрявого неформала.

Блондин прошёл к свободному столу в центре. Шатен тем временем, задержавшись у входа, обвёл кают-компанию взглядом. И этот взгляд — с ленцой, но при этом цепкий — мне не понравился.

Шатен не спеша направился к нам.

Рэнди, обернувшись, его заметил и тяжело вздохнул.

Наш стол, хоть и маленький, был трёхместным. Шатен непринуждённо подсел к нам и произнёс нейтрально:

— Приятно аппетита, господа.

— Спасибо, милорд, — угрюмо ответил Рэнди.

Я кивнул молча. Шатен некоторое время разглядывал меня с любопытством, как дворнягу на выставке элитных щенков, затем отвернулся. Сказал с лёгкой укоризной:

— Рэнди, так не пойдёт.

— Не вполне понимаю вас, — буркнул Рэнди, глядя в свою тарелку.

— Не разочаровывай меня, я этого не люблю. Ты мне показался неглупым юношей — так зачем же портишь произведённое впечатление? Я дал тебе срок, объяснил расклад. Предоставил тебе возможность урегулировать недоразумение по-деловому. И что в итоге?

Рэнди рефлекторно сжал кулаки, костяшки побелели. Он явно старался сдерживаться, но это давалось ему с трудом.

— Я вынужден повторить, милорд, — произнёс он глухо. — Если вы усмотрели какое-либо нарушение этикета с моей стороны, то могу заверить — оно было непреднамеренным, и я приношу свои извинения. Мне кажется, их достаточно, чтобы счесть инцидент исчерпанным.

— Увы, Рэнди. Ты ошибаешься, а твои отговорки лишь усугубляют ситуацию и привносят лишние сложности. Ты тратишь моё время, и я расцениваю это как нанесённый ущерб, который опять-таки выражается в цифрах. Ты ведь, если не ошибаюсь, имеешь склонность к точной механике? Значит, не ошибёшься в подсчётах. С этой минуты — двадцать процентов сверху за каждый час.

Даже сквозь загар стало видно, как Рэнди побагровел. Я сильно подозревал, что ещё минута — и он пропишет лорду в табло. Тот ждал с интересом.

— Извините, что вмешиваюсь, — сказал я. — Заинтригован, хочу спросить. О чём вообще речь? У вас не разговор, а шифровка.

Шатен, повернувшись, в упор уставился на меня. Несколько секунд царило молчание, затем он произнёс:

— Гм. Я не ослышался?

— Затрудняюсь ответить. Не знаю, острый ли у вас слух.

Задумчиво побарабанив пальцами по столу, шатен попросил:

— Представьтесь, молодой человек.

— Если ошибаюсь — поправьте, — ответил я, — но, по-моему, первым представляется тот, кто подсел к компании, а не наоборот. Таковы вроде правила этикета, плюс элементарная логика. Или нет?

— Да, это становится любопытным, — сказал шатен, продолжая меня разглядывать. — Что ж, извольте. Я Грегори, лорд-наследник Охряных Пустошей. Вы удовлетворены? Теперь жду ответа на свой вопрос. Не тяните время.

— Ага.

Приподнявшись, я достал перстень из кармашка на джинсах и, нацепив его, чуть пошевелил средним пальцем. Ну, чисто для наглядности. Камешек замерцал.

— Вячеслав меня зовут, с Вересковой Гряды. Лорд-наследник. Будем считать, что познакомились.

Мне удалось-таки удивить собеседника. На мгновение его брови поползли вверх, а глаза слегка округлились, но он быстро взял себя в руки.

— А я боялся, — сказал он, — что этот перелёт окажется невыносимо скучным. Но даже в такой глуши возможны сюрпризы, как выясняется. Итак, Вячеслав, давайте проясним ситуацию. Это — ваш человек?

Не отрывая от меня взгляда, он направил на Рэнди указательный палец.

— Формулировка слишком категорична, — сказал я. — Рэнди — мой приятель, так будет правильнее. А вы с какой целью интересуетесь?

— С сугубо практической. Ваш приятель имеет передо мной задолженность. О деталях можете расспросить его сами. Но, поскольку вы обозначили своё покровительство, ситуация несколько меняет оттенок. Не будем опошлять неожиданное знакомство мещанскими мелочами. К вашему приятелю у меня больше нет вопросов. Рассматривайте это как любезность с моей стороны, как жест доброй воли. Нам, как я понимаю, предстоит обучение в Академии Красок? Там и продолжим. Вполне возможно, вы мне ещё пригодитесь.

Я хмыкнул:

— Сильное заявление. Остался вопрос — пригодитесь ли вы мне? Чисто для протокола — никаких сделок я с вами не заключаю. Никаких обещаний вам не даю.

— Мне кажется, — чуть нахмурился Грегори, — вы несколько превратно интерпретируете расклад. Существуют объективные предпосылки, которые не позволят вам выбиться на первые роли, ни при каких условиях. Вам нужно трезво оценить свои шансы и выбрать сторону. Я даю вам подсказку.

— Благодарю, но я буду ориентироваться по ситуации.

Грегори сдвинул брови ещё сильнее, но не успел продолжить свой спич — отвлёкся, заметив новые лица в кают-компании.

Впрочем, все остальные отвлеклись тоже — такое зрелище пропустить было трудно.

Из коридора шагнула барышня с волнистыми медными волосами. Она была в облегающем тёмном платье оттенка бутылочного стекла. Подчёркивалась и тонкая талия, и полная грудь. Подол маняще обтягивал округлые бёдра, немного не доходя до колен. Из украшений была лишь тонкая витая цепочка на шее — золотая, по-моему.

Вместе с ней вошла дама более солидного возраста, но тоже шикарная, с отличной фигурой. Платье у неё было подлиннее и более закрытое, синее. Налицо было фамильное сходство — мать и дочь, вероятно.

Перстни имелись тоже. Мерцающие тёмно-красные камни, похожие на рубины, я видел даже издали.

Обе дамы прошли в середину зала — туда, где сидел блондин. Тот встал, приветствуя их. Поднялся и Грегори, бросив мне на прощанье:

— Договорим в Академии.

Когда вся эта компашка устроилась за своим столом, я буркнул:

— Не дирижабль, а какой-то проходной двор. Откуда здесь столько лордов? Мёдом, что ли, намазано?

— Но ведь учебный год начинается, — объяснил мне Рэнди, взглянув растерянно. — Все спешат вернуться в столицу с юга — сегодня последний рейс, на котором можно успеть. Кипарисовые острова — это же курорт, очень популярный…

— Действительно. Но от этих перстней у меня уже в глазах зарябило.

— Вячеслав, слушай… — замялся он. — Я должен извиниться, ведь я невольно втянул тебя в неприятности. Мне очень неловко… Теперь у тебя возникнут сложности в Академии с этим Грегори…

— Да наплюй, — отмахнулся я. — Сильно подозреваю, что с ним я перегрызся бы в любом случае. Вопрос времени. Ты мне лучше скажи — к тебе-то он чего привязался?

Рэнди вздохнул, оглянулся через плечо украдкой на стол, где сидели аристократы, и тихо проговорил:

— Я всё объясню, но давай попозже, в каюте…

Пожав плечами, я взялся за подостывший бифштекс. Было вкусно, да. Отвлекали разве что мысли насчёт того, сколько пирожков, например, я мог бы купить на эту же сумму в рублёвом эквиваленте, у какой-нибудь бабушки на базаре.

Расправившись наконец с бифштексом, я поднял голову — и встретился взглядом с девушкой, у которой был тёмно-красный перстень. Она даже не подумала отвернуться — продолжала смотреть мне прямо в глаза. Лицо у неё при этом было совершенно бесстрастное. Секунд десять мы играли в гляделки, пока её не отвлёк блондин, спросивший о чём-то.

Когда мы вернулись с Рэнди в каюту, он рассказал:

— Этот Грегори был на острове больше месяца, с середины августа. Я с ним не пересекался первое время, у него там развлечений хватало — пляж, вино вечерами, барышни… Но в последние дни ему, видно, всё уже надоело, и он не знал, чем себя занять. Однажды увидел меня с учебником, стал цепляться, выспрашивать — кто я такой и прочее. А потом мы столкнулись с ним на аэровокзале, и он опять прицепился, с какой-то совсем уже нелепой придиркой — якобы я толкнул его, чемодан поцарапал… В общем, он мне сказал, что я ему теперь должен, но он позволит мне откупиться деньгами…

— Щедро, — сказал я.

— Он заявил, что деньги я должен занести ему до полудня. Я не занёс, естественно. А теперь он проценты выдумал, вроде как за просрочку. Ну, ты сам слышал…

— Гм. Он тебя на счётчик поставил, что ли? Интересные нравы у столичных аристократов. Это у них обычная практика, ты не в курсе?

Рэнди долго молчал, но всё-таки ответил:

— Точно не знаю, я ведь не из столицы. Слухи-то ходят разные… Не все лорды богаты, сам понимаешь, а некоторые могут, например, проиграться в карты… И иногда якобы бывает, что они предлагают богатым сверстникам, у которых нет титула, покровительство. Ну, за некую плату…

— Крышуют, ясно.

— Странное слово, не слышал раньше. Понятно, что не все лорды так поступают, но…

Вновь повисла пауза, я обдумывал информацию. Вспомнился рассказ деда насчёт того, что в кампусе происходит всякое нехорошее. Рассказ этот с каждым днём выглядел реалистичнее — а ведь я даже не успел ещё поступить в эту Академию…

Заметив, что Рэнди мнётся, я подбодрил:

— Спросить что-то хочешь? Не стесняйся, давай.

— Вячеслав, заранее прошу извинить, если мои слова покажутся бестактностью…

— Не покажутся. Слушаю.

— Ну, иногда ты демонстрируешь неосведомлённость в вопросах, которые представляются мне достаточно очевидными…

— Это да. Ну, что с меня взять? Вырос в глухомани, столичных жителей почти не встречал — они мимо нас летят на курорты, глядя в окошко. Вот так и жил, груши околачивал, пока дар не открылся. Дедуля сделал наследником и отправил учиться, дальше ты знаешь. А ты, собственно, к чему вообще речь завёл?

— Есть один нюанс, — сказал Рэнди. — Ты на него, по-моему, не обратил внимания. Лорды вовлекают в свою орбиту перспективных людей — одарённых простолюдинов, если таковые вдруг появляются, и просто ценных специалистов. Именно в этом смысле Грегори спрашивал, не твой ли я человек. То есть он, по сути, имел в виду принадлежность к клану.

Замолчав, Рэнди выжидающе посмотрел на меня. Я поскрёб в затылке:

— Понятно. Клан у меня отсутствует, если честно. Ну, разве что мужичок деду помогает — повар, дворецкий и камердинер в одном лице. Потому что владения бедные. Обычного вереска — дофига, а магического — всего ничего. Боишься, что над тобой будут ржать, если слух пойдёт, что ты в это влез?

— Нет, я совсем не об этом! — поспешно возразил Рэнди. — Наоборот, я… Вячеслав, вся эта ситуация с кланами — вопрос достаточно сложный. Официально в клан кроме лордов могут войти не только одарённые из простых, но и ремесленники, торговцы, предприниматели. Как правило, это те, кто имеет отношение к краскам, к инфраструктуре их производства. Но неофициально известно, что и некоторые промышленники из других отраслей имеют контакты с лордами. Кто у кого находится под влиянием — вопрос сложный, там надо смотреть по каждому конкретному случаю…

— Ну, до контроля над отраслями мне ещё далеко, — усмехнулся я. — И вообще, я этим не заморачивался. У меня немного другие планы.

— Я понимаю. Но вольно или невольно ты уже декларировал, что оказываешь мне покровительство. Во всяком случае, так это истолковал Грегори. Учитывай этот факт. И если я могу тоже как-то тебе помочь, обязательно обращайся. Вот я к чему.

— Договорились, учту.

Дирижабль летел на северо-запад.

Высота была небольшая, километр от силы. Дул лёгкий попутный ветер, и за час мы пролетали около сотни миль, как было объявлено по бортовому радио. То есть полторы сотни километров, в грубом пересчёте.

Под нами проплывали сначала степи, затем леса. Желтизны внизу становилось больше, зелени — меньше. Мы перемещались из лета в осень.

В кают-компании между трапезами работало что-то вроде микро-библиотеки, совмещённой с киоском. Я прикупил карманный справочник по пигментам и их природным источникам (с красивыми цветными картинками и короткими комментариями), а также пару свежих газет.

Официозно-кондовый «Столичный бюллетень» сообщал о том, что канцлер и лорд-арбитр готовят переговоры по «политическим и экономическим вопросам, имеющим прикладное значение». В статье было много пафосных рассуждений о «взаимоприемлемых мерах по укреплению социального равновесия». То есть, если без эвфемизмов, о том, как сделать, чтобы магнаты и лорды гавкались меньше.

Конкретики почти не было, лишь мелькнуло упоминание, что повод для встречи — новое месторождение охры. Ещё меня заинтересовал тот факт, что в переговорах может принять участие ректор Академии Красок.

Вторая газета была, по сути, таблоидом. Её интересовали светские сплетни и предстоящий осенний бал в Собрании лордов, где намеревались присутствовать главы всех крупных кланов и их наследники. Я взял себе на заметку несколько ключевых имён.

Спать я завалился рано — слишком устал за последние трое суток, перегрузив мозги. И почти без снов продрых до утра.

А вскоре мы добрались-таки до столицы.

Та расположилась в устье полноводной реки, впадающей в огромный залив. Погода стояла ясная, панораму мы оценили.

Небоскрёбов в городе не имелось, но архитектура выглядела солидно, особенно ближе к центру — простые симметричные формы, много прямых углов и островерхие башенки. Каменные фасады, асфальтовые проспекты, брусчатка на прилегающих узких улочках.

Осень здесь уже окончательно утвердилась, бульвары пестрели всеми оттенками листопада — шафрановый и охристый, алый и винно-красный, оранжевый и багряный. Синее небо отражалось в реке.

Когда дирижабль пришвартовался, мы с Рэнди не стали ломиться к выходу сразу. Понаблюдали из окна, как автомобили с шофёрами забирают Грегори и его блондинистого приятели, дам с красными перстнями и ещё с полдюжины пассажиров — самых богатых, видимо. А затем спустились и мы.

Как я уже знал, Рэнди снял квартиру в доходном доме, недалеко от университета. Чтобы туда добраться, он взял такси, а меня предложил подбросить до Академии. Я, естественно, согласился.

Транспорт здесь был забавный — автобусы с мордами как у грузовиков и чинно-угловатые легковушки в стиле тридцатых. Иногда проезжали и мотоциклы, тарахтя на всю улицу и чадя выхлопными газами.

Доехали мы минут за пятнадцать. Я пожал Рэнди руку, и мы договорились не терять друг друга из вида. Взяв саквояж, я выбрался из машины.

Академия Красок не отличалась циклопическими размерами — трёхэтажное здание с выступающими карнизами и арочными окнами. Стены имели седой оттенок, а перед входом зеленела лужайка. Позади учебного корпуса виднелся обширный парк с золотой осенней листвой. Дальше, очевидно, был кампус. Всю территорию окружала кованая ограда высотой в пару метров, с острыми пиками.

К парадному входу вела дорожка, выложенная брусчаткой. Я зашагал по ней, озираясь. Вокруг было безлюдно и тихо. Надо полагать, все будущие студенты записались заблаговременно, только я припёрся в последний день перед учебным годом.

В вестибюле имелась будочка, где сидел пожилой привратник в кителе с блестящими пуговицами и в фуражке с кокардой. Он увидел мой перстень и уважительно склонил голову. Я спросил, где тут принимают новеньких, и привратник направил меня на второй этаж, по широкой лестнице.

К моему удивлению, в Академии Красок не обнаружилось ни картин на каждом шагу, ни росписей, ни даже цветных панно. Лишь каменные серые стены и потолки, дубовые двери. Впрочем, поразмыслив, я понял — это сделано специально. Приоритет имела функциональность, а не эстетика. Визуальных эффектов хватало и на занятиях, монотонность же коридоров давала отдых глазам.

В нужном кабинете скучала пожилая сухощавая тётка в строгих очках. За компанию с ней маялся типчик лет тридцати — то ли секретарь, то ли самый молодой препод, которого припахали дежурить на поступлении.

Они расположились вдвоём за деревянным столом, окно было за их спинами. На меня они уставились недоверчиво — думали, очевидно, что никто уже не придёт.

Поздоровавшись, я назвал своё имя и подтвердил, что готов к вступительным испытаниям.

— Что ж, милорд, — сказала мадам, — давайте выясним профиль вашего дара. Узнаем, на что вы потенциально способны как будущий Мастер Красок.