Даль-цвет. Том 1. Охра

Глава 10

Рисунок у Рыжего на руке был довольно прост — пять тонких параллельных отрезков, различавшихся по длине. Интервал между ними составлял примерно полсантиметра. Самый длинный отрезок шёл вдоль костяшек пальцев. Остальные располагались под ним, всё ближе к запястью, укорачиваясь последовательно. Всё вместе это смотрелось как разлинованная трапеция, блёкло-серебристая.

У меня в глазах потемнело, голова закружилась. А когда взгляд более или менее прояснился, татуировка уже исчезла, перестала быть видимой. Зато я услышал окрик, резкий и повелительный:

— А ну, встать! Руки подними!

Очень осторожно, чтобы не спровоцировать новый приступ головокружения, я повернул голову. Возле ящиков стоял полицейский в чёрном мундире, кряжистый и усатый. Ему было под шестьдесят, пожалуй, и он наставил на меня револьвер.

— Спокойно, — сказал я, — не надо в меня стрелять. Я поймал преступника.

— Встать! И не вздумай дёргаться — башку продырявлю!

— Это будет ошибкой. Я лорд-наследник, студент.

— А я — дрессировщик пуделей. Считаю до трёх — один…

С натугой поднявшись и держа руки на виду, я сказал устало:

— В кармане у меня — перстень. Сейчас я его достану, без резких телодвижений. Можешь влепить мне пулю, конечно, но вот потом, когда с тебя шкуру спустят, не говори, что я не предупреждал.

Медленно и печально, под дулом полицейского револьвера я вытащил-таки перстень, надел на палец. Камешек замерцал.

Усач в униформе сбледнул с лица, но выдержку сохранил. Чуть опустив ствол, приблизился:

— Потрудитесь объяснить, милорд, что здесь произошло. Не сочтите за дерзость, но это моя работа. Я здешний вахмистр.

— Без проблем. Я ходил по рынку, кое-что прикупил. Подошёл вот этот ушлёпок, предложил мне краску-эффектор, любого цвета. Контрабандную, видимо. Он не подозревал, что я лорд. Я решил проверить, что у них там за краска. Но моя рожа им не понравилась, и они попытались меня прирезать. Я отмахался кое-как. Одного вот даже скрутил, а второй — под ящиками. Ещё двое смылись. Если облаву организуете, то, может, ещё поймаете.

— Да какая уж тут облава, милорд, — досадливо сказал вахмистр. — На базаре — я да помощник мой, оба-двое.

В подтверждение его слов послышался топот, и на площадку выскочил тот самый помощник — парень лет двадцати, вихрастый и толстощёкий. Тяжко дыша и раскрасневшись от бега, он окинул нас взглядом и доложился:

— Тут я, господин вахмистр… Что стряслось-то? Слышу — палят…

— Угу, слышит он… — буркнул вахмистр. — Я тебя старше чуть ли не втрое — и то быстрей добежал…

— Так я ж с другого конца! Ломился, как лось…

— Всё, хватит. Этого упакуй.

Начальник кивнул на Рыжего. Тот уже слегка оклемался, но, видя, что находится под прицелом, вёл себя тихо. Отдышавшись, помощник защёлкнул на его запястьях наручники. Из-под ящиков между тем послышался стон.

— Со вторым — осторожней, — предупредил я. — Псих натуральный.

«Хорёк» уже выкарабкивался из кучи, помятый и оглушённый. Увидев молодого мента, оскалился и рванулся к нему, но тот огрел его по лбу рукояткой казённого револьвера. «Хорёк» словил повторный нокаут.

— Знакомые персонажи? — спросил я.

— Не попадались раньше, — сказал вахмистр. — Видать, залётные. Нам бы, милорд, протокол составить теперь, чтоб с вашими показаниями…

— Ну, если надо, сделаем.

Он взглянул на меня с лёгким недоверием. Как я догадался, реальный лорд в такой ситуации послал бы ментов в далёкий эротический тур. Но я был готов помочь старому служаке — а заодно и проконсультироваться.

Бандюг мы отконвоировали в местный опорный пункт (ну, по крайней мере, так я обозвал для себя этот кирпичный сарай с решётками). Их заперли в клетушке размером два на два метра, меня же вахмистр пригласил в кабинет такого же метража.

Сняв трубку антикварного телефона, он доложил кому-то об инциденте. Узнав, что чуть не пострадал лорд, на том конце провода кто-то выпал в осадок, если судить по паузе в разговоре.

Покончив с докладом, вахмистр сказал с тоской:

— Чего ж вы, милорд, без перстня-то бродите? Если бы не снимали, то и не сунулся бы никто, обошли б десятой дорогой…

— Кто ж знал, что у вас тут так жизнь кипит.

— Да не было у нас раньше такого. Вы говорите — краску любого цвета вам предлагали? Совсем без мозгов ребята, видать… Откуда их только к нам занесло…

— А до этого один жук мне пытался впарить подделку, в баночке. Песок крашеный, вот прямо такого цвета.

Я показал свой перстень, и вахмистр застонал:

— И эти ещё? Да что ж за денёк такой…

— Ну, этих-то знаете? Или тоже, типа, впервые слышите?

— Знаю, — угрюмо подтвердил он. — У них там целая артель промышляет. Одних отлавливаем — лезут другие, как тараканы. Видят же, сволочи, что у нас тут людей — раз-два и обчёлся… Сколько раз я начальству плакался — не справляюсь, мол, не могу разорваться, чтоб всё успеть. А в ответ мне — работай лучше… Эх, выслужу к весне пенсию, да и брошу всё это к лешему. Буду в огороде копаться, грядки полоть…

Безнадёжно махнув рукой, он взял лист бумаги и стал записывать мои показания. Я старался говорить коротко, но по существу. Рассказал и про главаря с магическими способностями, и про смывшегося мотоциклиста.

А под конец спросил про татуировку, изобразив её на бумажке:

— А вот такое вам не встречалось, вахмистр?

— Нет, милорд, не припоминаю.

— Гм. А вообще, невидимые тату — распространённая практика среди уголовников?

— Тоже впервые слышу, — развёл он руками. — Обычные-то наколки — сплошь и рядом у них, чтоб масть свою показать и форс воровской. А где он невидимую краску добыл — ума не приложу, врать не буду. По краскам-то я — не спец, сами понимаете. В академиях не учился…

Из его ответов я более или менее уяснил для себя общую ситуацию, но конкретики они не добавили. Поэтому я сказал:

— А давайте-ка мы с вами, вахмистр, допросим этого Рыжего по горячим следам? Может, и расскажет, откуда он, такой резкий?

— Не по инструкции это будет, милорд. Вы-то — не из полиции…

— Господин вахмистр, давайте начистоту. Окажись тут, на моём месте, какой-нибудь другой лорд, стал бы он спрашивать у вас разрешение? Или вообще вести разговоры?

Вахмистр посопел недовольно, но в результате махнул рукой:

— Пойдёмте, чего уж. Спросим…

Но едва мы выбрались из его кабинета, открылась входная дверь, и на «опорный пункт» вступили двое немолодых господ. Один — полицейский в больших чинах, судя по мундиру, второй — в цивильном костюме.

Новоприбывший полицейский, рыхлый и круглый, взволнованно вытирал платком обширную лысину. Наверное, это был начальник вахмистра. Штатский же, сухопарый и седоватый, окидывал интерьер брезгливым, но властным взглядом.

— Добрый вечер, — обронил штатский, увидев нас. — Я лорд Грейди, уполномоченный по взаимодействию кланов с правоохранительными структурами, вот мой удостоверяющий знак.

Он показал жетон из металла — продолговато-округлый, с тремя насечками, мерцавшими красным, синим и жёлтым. Добавил ровно:

— Я забираю задержанных для проведения дальнейшего разбирательства.

— Извините, — сказал я, — но мне сначала хотелось бы задать им пару вопросов. Напали ведь на меня, а не на кого-нибудь.

— Сожалею, лорд-наследник. Двум означенным лицам инкриминируется попытка незаконной перепродажи эффектора. Это дело особой важности, и с этого момента они — в моей юрисдикции. Вы можете обратиться в мой секретариат с запросом в установленной форме. Также вы имеете право подать официальную жалобу на действия полицейского персонала, допустившего инцидент на территории рынка. Жалоба будет подана?

— Нет, не будет, — сказал я. — К вахмистру не имею претензий. Он сделал всё, что от него зависело.

— Воля ваша. В таком случае вопрос считаю исчерпанным.

Лорд посторонился и сделал вежливый жест, пропуская меня к порогу. Выбора не было — мне теперь оставалось только свалить. Про этого уполномоченного я знал — серьёзная должность. Если бы я был из сильного клана, то ещё мог бы с ним пободаться, но сейчас конфликт принёс бы мне только лишнюю нервотрёпку.

Кивнув на прощание вахмистру, я двинулся к выходу, но возле «обезьянника» приостановился.

Там, в зарешеченном закутке, творилось явная дичь.

И «хорёк», и Рыжий дёрнулись конвульсивно, раздался хрип. Они выпрямились на лавке, неестественно резко — их как будто прижало к стене невидимой силой. Татуировки у них на руках проявились в видимом спектре. Серебристые линии замерцали, стали рельефнее — как будто выдавливались из-под кожи наружу, превращаясь в толстые нити.

— Что происходит? — спросил лорд Грейди, тоже шагнув к решётке.

Я лишь пожал плечами.

Глаза у бандитов остекленели, наполнились серебряным блеском. Лица исказились, застыв, как маски.

Так продолжалось несколько секунд, а затем оба уголовника судорожно вздохнули и заморгали. На их лица вернулась мимика, а серебристые нити на руках потускнели и раскрошились, став серой пылью, которая просеялась на пол.

Оба принялись озираться. Вид у них был при этом охреневший до крайности, словно они очнулись от многомесячной спячки.

— Стоп, я не понял, чё за дела? — заорал «хорёк», заметив решётку. — Какого хрена я — в клетке? Закрыли по беспределу…

— Прекратить балаган, — нахмурившись, сказал Грейди. — Вам вменяется незаконная торговля краской-эффектором.

— Ты вконец опух, дядя? Какая краска? Кто ты такой вообще?

«Хорёк» продолжал вопить, а я понимал — он не притворяется. Так сыграть он просто не смог бы, иначе ему светил бы «Оскар» как минимум. Он действительно ничего не помнил о том, что было на базаре. Допрашивать его было бессмысленно.

И Рыжий смотрел таким же непонимающим взглядом.

— Удачи, — сказал я лорду. — Теперь это ваша юрисдикция, да.

Выйдя за порог, я поправил на плече сумку и быстро зашагал прочь. Сумерки сгущались, базар уже опустел. На небе виднелись звёзды.

Пока трамвай, солидно позвякивая, вёз меня через реку обратно, я размышлял. Вспоминались рассказы деда. Тот утверждал, что ему подчистили память, и вот теперь — эта сцена с «хорьком» и Рыжим…

Память подчищают с помощью невидимой краски?

Но про такую краску нигде ничего не сказано…

Впрочем, дед говорил — у лордов свои секреты…

Ладно, допустим.

Но дед учился здесь полвека назад. Почему с тех пор было тихо, а шухер поднялся только с моим приездом?

Или все эти годы шухер не прекращался, просто всем пострадавшим стёрли воспоминания?

Да ну, бред, не может такого быть. Хоть что-нибудь вылезло бы наружу…

Нет, тут дело в другом, это сто пудов. Осталось понять — в чём именно…

Не имея пока догадок, а тем более — внятных версий, я постарался вычленить ключевые факты. Их набралось аж целых три штуки.

Во-первых, кто-то разрисовал серебристой краской стену в столовой.

Во-вторых, кто-то сделал похожей краской татуировки бандитам и, как только тех замели, устроил им амнезию.

В-третьих, фокусы с памятью, по мнению деда, могут быть связаны с мегалитом, которого нет на карте.

Из этих фактов вытекали две задачи — понять, кто делает серебристую краску, и найти пропавшую каменюку.

Запросто. Как два уха почесать…

Когда я вернулся в кампус, стемнело уже совсем. Но на территории хватало электрических фонарей — белые шары на чугунных тонких столбах, расставленных вдоль дорожек, мягко светились, подкрашивая кроны деревьев.

Возле общаги я встретил Илсу.

Она уже подошла к подъезду, но, заметив меня, приостановилась под фонарём. Мы обменялись приветствиями, и я поинтересовался:

— Опять гуляешь?

— Ага. Мне сумерки нравятся, в них есть что-то волшебное — грань между днём и ночью, когда всё зыбко. Но они кончились, так что иду домой. А как у тебя дела, Вячеслав?

— Бытовуха и беготня. Ездил на базар.

— Тоже интересно, по-моему, — улыбнулась она. — А третий межевой столб, о котором мы говорили, ты ещё не искал? Я сама хотела, но без тебя не стала.

С ответом я несколько замешкался. Накатила вдруг паранойя — я подозрительно покосился на кусты вокруг дома, будто за ними могли прятаться шпики. И вообще, территория Академии перестала казаться мне подходящим местом для обсуждения опасных секретов. Мелькнула мысль — а если тут всё давно на прослушке у тех козлов, которые научились подтирать память? Недостатка в ресурсах они явно не испытывают…

Илса ждала, не торопя меня.

— Нет, столб не искал, — сказал я. — Да и вообще как-то сомневаюсь. Если бы он здесь был, то его нашли бы давно. Давай с тобой лучше по улице прогуляемся, за оградой? Глянем окрестности, пока погода сухая. А то вроде завтра дождь обещают, я разговоры в трамвае слышал.

Этот мой соскок с темы выглядел неуклюже, наверное, но она кивнула:

— Пойдём, конечно. Да, будет дождь, ты прав.

До калитки мы добрели в молчании. Илсу, похоже, это совершенно не тяготило, она рассеянно любовалась пейзажем. А я прикидывал, как выстроить разговор.

За оградой я осмотрелся, припомнив карту. Махнул рукой:

— Давай вон туда.

Мы дошли до ярко освещённого перекрёстка и медленно зашагали вдоль длинного четырёхэтажного дома. В цокольном этаже светились окна кондитерской. Нам навстречу попадались прохожие, иногда проезжали автомобили с яркими фарами.

— Видел тебя сегодня в столовой, с девчонками, — сказал я.

— Да, это мои однокурсницы. Приятные девочки. Я старалась поддерживать разговор, но не всегда получалось.

— В смысле?

— Мне не хватает навыков практического общения.

— А почему так? Или это секрет? Можешь не рассказывать.

— Не секрет совершенно, — сказала Илса. — У нас сельское именье, небогатое, но большое. Расположено на отшибе, с соседями мы почти не общаемся, так сложилось. Зато у нас, например, есть роща, очень красивая, я там часто гуляла. А если погода была плохая, читала книжки у себя в комнате, из домашней библиотеки.

Справа от нас обнаружился переулок. Фонарь там тоже горел, но люди в пределах видимости отсутствовали. Я потянул туда Илсу.

Уже когда я взял её за руку, мне вспомнился недавний эпизод с Уной. Но, в отличие от неё, Илса отреагировала спокойно, даже ничего не спросила — просто пошла за мной. Далеко мы, впрочем, не углублялись — лишь на пару шагов от оживлённой улицы.

— Слушай, Илса, — сказал я, — можно тебя кое о чём попросить?

— Конечно, Вячеслав.

— Не ищи, пожалуйста, тот столб. Не надо.

— Но почему?

Даже удивление у неё получилось спокойным, без всякой требовательности, и я вновь немного запнулся. Искал верную интонацию, чтобы не напугать её, но и не подстегнуть любопытство.

— Я поняла, — неожиданно сказала она, вглядевшись в моё лицо. — Там что-то серьёзное, ты не хочешь подвергнуть меня опасности. Я тебе благодарна и обещаю, что ничего искать без тебя не буду. Но всё-таки прошу рассказать, в чём дело. Если я этого не узнаю, то буду бояться больше.

— Ничего себе, — сказал я, растерявшись. — Как ты догадалась?

— Ты ничего не понимаешь в магии, Вячеслав.

Вид у меня, судя по всему, стал совсем тупой, потому что она тихо рассмеялась.

— Вот ты — следопыт, — сказала она. — Ты можешь обострить восприятие, если надо. И я могу, на свой лад. У художников это работает несколько по-другому. Ну, и к тому же я девочка, поэтому обращаю больше внимания на эмоции. Если дар достаточно сильный, как у меня, то можно многое прочесть у собеседника на лице.

— Опаньки, — сказал я. — Маги-физиономисты?

— Не обязательно физиономисты. Это и к пейзажу относится. Хороший художник может вычленить главное и передать это даже на лаконичном наброске, сделанном наспех. Для открытия переходов это принципиально важно, нас этому специально будут учить. Но сейчас я смотрела не на пейзаж, а на твоё лицо. И сообразила, о чём ты думаешь.

— М-да. Надо тренировать покерфейс.

— Так ты мне расскажешь про эти камни?

— Про сами камни я, собственно, рассказал уже всё, что знал. Есть якобы третий столб, скрытый. Но у меня теперь подозрение, что столбами интересуются всякие… гм… нехорошие люди. Ещё они могут использовать серебристую краску, видимую только в магическом спектре. Слышала про такую?

— Нет. Очень интересно, надо поискать информацию.

— Ты же пообещала, что не полезешь в это…

— Погоди, Вячеслав, дослушай. Я ведь не собираюсь рыскать по кампусу и вынюхивать. Нет, конечно. Я этого не умею. Но это как раз тот случай, по-моему, когда подсказки надо искать не столько на местности, сколько в библиотеке.

— Сильно подозреваю, что у них по всей Академии — и глаза, и уши. Включая библиотеку, да.

— А если я пойду в городскую? Я в любом случае туда собиралась, это не вызовет подозрений. Там работает девушка из нашего клана, она не выдаст.

Поколебавшись, я кивнул:

— Хорошо, попробуй. Но никому больше не рассказывай.

— Поняла. Буду осторожна, честное слово. Теперь ты себя ругаешь, что вчера заговорил со мной про эти столбы?

— Ругаю. Прекращай свои физиономические фокусы.

Она улыбнулась:

— Это не фокусы, я просто догадалась. Пойдём обратно? А то прохладно.

Мы побрели по улицам к кампусу, и мне вспомнился вдруг ещё один эпизод, произошедший сегодня. Сексапильная Нэсса, когда мы столкнулись с ней в коридоре, очень уж пристально изучала моё лицо. И на дирижабле тоже таращилась неотрывно. А она ведь тоже художница и магиня, причём очень крутая. Новая звезда клана, как сказала преподавательница…

Что же она там высмотрела?