Даже Смерть знает мое имя 3

Глава 4

— Аннаэль, — не очень громко сказал я, указав взглядом на перекосившееся от злого торжества лицо Рыжей. Её клыки продолжали торчать, а пальцы сжались в кулаки.

— Кто? — вопросительно изогнул бровь улыбающийся граф. Видимо, он забыл, что сам же назвался этим именем.

— Вы! — выдохнул ошарашенный Бульдог, тоже заметивший, как изменилась физиономия девки. Его волосатая лапа покрепче сжала рукоять топора, чьё зазубренное лезвие покрывала кровь. Она лениво стекала по стали и тягуче капала на траву.

— А-а-а, — сморщил лоб ректор и виновато улыбнулся. И лишь затем он глянул на Рыжую. — Господи, боже мой!

Граф испуганно отпрыгнул от обнажённой девушки, словно она превратилась в гадкую склизкую тварь с гноящимися глазами и выпадающими изо рта жирными червями.

— И что же мы будем делать? — усмехнулась краем рта Рыжая, оглядев всех нас кровожадным взглядом хищных глаз.

— Идите своей дорогой, сударыня, — лихорадочно протараторил ректор, медленно сунув руку в карман, где у него лежали патроны. Хотя… нет у него там патронов. Из пары десятков найденных в сумке патронов только двенадцать были револьверными. Граф же как раз столько раз и выстрелил в медведицу.

— Я уйду, а вы будете преследовать меня? — прошипела вампирша. Ну, а кем же ей ещё быть?

— И в мыслях не было, — подал я голос и вытащил из тела бабки свой меч. — Ты честно облапошила нас, прикинувшись невинной овечкой.

— Угу, — вставил своё веское слово Бульдог, лихорадочно облизав толстые губы.

— Какие разумные воины, аж подозрительно… — улыбнулась красотка и вдруг с дикой скоростью метнулась к графу. Тот в ужасе выпучил глаза, разинул рот и попытался оттолкнуть вампиршу, но та уже с леденящим жопу воем вонзила клыки в лебяжью шейку ректора. Он запрокинул голову и закричал, забившись в неожиданно сильных руках вампирши, словно птичка, попавшая в силки.

— Тварь! — зло выдохнул я и запустил в Рыжую «стрелу».

К сожалению, вампирша избежала моей магии, отскочив от рухнувшего на траву ректора. От второй «стрелы» она тоже уклонилась довольно легко, а затем пулей помчалась прочь, насмешливо бросив напоследок:

— Выбирайте, воины: или преследуйте меня, или окажите помощь вашей остроухой хозяйке. И помните, что без помощи она умрёт!

Я зарычал, раздираемый гневом. Аж в глазах потемнело. Эта сука уже второй раз накуканила меня! Нет, я точно вобью осиновый кол в её сердце, но потом… сейчас надо помочь графу.

Голозадая вампирша с ядовитым смешком исчезла во мраке леса, а мы с Бульдогом метнулись к ректору. Его грудь судорожно вздымалась, глаза закатились, а всю шею покрывала кровь.

— Ого-го! — выдохнул Бульдог, дёрнув головой.

— Граф ещё жив — это хороший знак, а ты уже кряхтишь, — проговорил я, вытащил фляжку с водой и принялся торопливо смывать кровь с шеи ректора.

Оказалось, что он не так уж сильно пострадал. На его коже алели лишь две дырочки. И то, они уже не кровоточили. Кровь свернулась.

— Твою мать, — зло прошипел я, скрипнув зубами. — Эта сука три раза поимела нас! Прям как в сказке! Мы могли с чистой совестью помчаться за ней, поскольку граф не помер бы без нашей помощи. Кажется, в слюне вампиров содержится какой-то фермент, отвечающий за свёртываемость крови жертвы. Думаю, ректор скоро очнётся.

— А если он станет вампиром? Диким вампиром, не контролирующим свою жажду крови? Вам-то ничего не будет, сударь. Вы и так мертвец. А у меня-то в жилах течёт горячая кровь, — тревожно выдал охотник и оценивающе посмотрел на шею ректора, словно уже примерялся, как её половчее перерубить.

— Давай решать проблемы по мере их поступления. Надо дождаться пробуждения ректора и оценить его состояние, — твёрдо произнёс я и посмотрел на бабку.

Она лежала на боку с навсегда застывшей печальной физиономией и стеклянными глазами, в которых жизни было ровно столько же, сколько в камне на дне Мёртвого моря. Блин, а я ведь даже не успел поймать её душу.

— Жалко её, — вдруг сказал охотник, тоже посмотрев на старуху. — Мы убили её, а ведь она, кажется, делала доброе дело. Вампирша легко могла придумать ту историю с похотливым сыном этой бабки. На самом деле всё могло быть совсем не так.

— Не переживай. Старуха явно в чём-нибудь была виновата, так что мы её за дело грохнули. Я уверен, что она, как минимум, дом на реке построила без разрешения надзорных ведомств, — усмехнулся я, вообще не испытывая никакого раскаяния. — Лучше не стой столбом, а плесни в рот графа той бурды, что во второй фляжке. Авось это «винишко» поможет ректору побыстрее прийти в чувство.

Охотник вытащил из седельной сумки фляжку, отвинтил крышку и сделал глоток. Поморщился, а затем открыл рот графа и влил туда добрую порцию.

— Аргх! — выдохнул ректор, резко открыв глаза и рефлекторно сглотнув бурду. — Вы меня добить… кха… решили? Что за керосин?

— Вы как себя чувствуете, ваше сиятельство? — торопливо осведомился Бульдог, отойдя от ректора, принявшего сидячее положение.

— Бывало и лучше, — прохрипел тот, кашлянул и прикоснулся пальцами к двум красным точкам на шее. — Что теперь со мной будет? Я умру? Стану вампиром?

— Поживём — увидим, — философски ответил я, протягивая руку графу.

Тот схватился за неё и встал на ноги, а потом сумрачно проговорил:

— Хотелось бы больше конкретики.

— А конкретика такова… Мы идём в Леснянск, — сказал я, проведя рукой по лысой голове. — И по пути будем наблюдать за вашим самочувствием, господин ректор.

— Вы даже не попытаетесь отомстить этой вампирше? — удивился Бульдог, выгнув брови. — На вас это не похоже, сударь Ратников.

— Отомщу, если получится, но не буду ставить месть во главу угла. И да, я хочу пройти через Врата Богов — это ответ на ваш вопрос, господин граф. Он весьма отчётливо пляшет в ваших глазах.

— Но ведь эта вампирша сказала, что лич не может стать богом, — протараторил ректор, продолжая трогать шею. — Да и вообще, я так понял, что богом может стать один из миллиона, а то и нескольких миллионов.

— Я не лич, а архимаг в теле лича. И у меня есть основания полагать, что я всё-таки могу стать богом.

— Может, вы сперва отправите нас с Бульдогом домой, а уж потом будете пытаться пройти через Врата Богов⁈ — выпалил изрядно разнервничавшийся граф, вскочивший на ноги.

— Если я не стану богом, то хрен вам, а не возвращение домой. Я не знаю, как это сделать.

— Вы меня обманули? — промычал охотник, осуждающе глядя на меня.

— Где же я тебя обманул? Я сказал, что сделаю всё возможное, дабы отправить тебя домой. И я не отказываюсь от своих слов. Ваше сиятельство, хватит уже проверять клыки, ведите нас в Леснянск. К утру мы должны быть там.

— Вам-то хорошо говорить, вас вампирша не кусала, а я теперь бог знает кем стану, — проворчал граф, но всё же посмотрел на звёздное небо и двинулся в ту же сторону, куда убежала Рыжая. Видать, она тоже направляется в Леснянск.

— Господин ректор, мыслите позитивно, — проговорил я, покосившись на Бульдога, который закинул на плечи седельные сумки.

— Куда уж позитивнее, — саркастично буркнул тот, шелестя опавшей листвой, покрывающей узкую тропинку.

Он шёл первым, я за ним. Бульдог замыкал нашу крошечную процессию. При этом охотник не спускал цепкого взгляда с ректора, а его лапа всё время шастала неподалёку от рукояти топора.

Я же по большей части наблюдал за окрестностями ночного леса, прислушиваясь к чуйке. Она мне говорила, что вокруг нет живых крупных существ. Однако по пути встретилось несколько мёртвых. Благо они лежали под землёй. Кажется, трупы лесных разбойников, а может их жертв.

Постепенно мрак становился всё более серым, а ночные птицы и животные сменялись теми, что любят дневной свет.

Вскоре показался и край багрового солнца. Его лучи осветили лес, сорвав последние штрихи мрака. На изумрудной траве заблестела роса, а целый хор птиц встретил светило переливчатыми трелями.

— Что-то мне дурно от солнечных лучей, — пожаловался ректор, смахнув со лба капельки пота, вызванного долгой, монотонной дорогой.

— Эффект плацебо. Вы уверовали в то, что станете вампиром, вот и верите в ту херню, что приписывают этим кровососущим существам, — сказал я, совсем не чувствуя усталости, хотя прошёл уже не один километр.

— Нет, нет, нет, — запротестовал граф, отодвинув кусты, мешающие пройти по тропинке. — Я же понимаю, что чувствую. Кожу щиплет, когда на неё попадают солнечные лучи.

— А крови хочется? — тревожно пробасил Бульдог, поправив седельные сумки, покоящиеся на том плече, что было выше.

— Жажда есть, — признался ректор, облизав губы.

— Бульдог, дай его сиятельству флягу с водой, — пробурчал я. — Не крови он хочет, а просто жажда его мучает. Мы ведь уже сколько топаем по этому лесу. Уже скоро и опушка должна показаться.

Охотник вытащил фляжку и опасливо передал её графу. Тот взял тару, сделал несколько мелких глотков и, чуть смешавшись, проговорил:

— Да, жажда ушла.

— Фух-х-х, — облегчённо выдал Бульдог, заметно повеселев. — Видать, вы и правда себе чего-то там напридумывали.

— Может и так, — проронил ректор, заулыбался и вдруг нахмурился. — Так, господа, мне нужно отлучиться. Галстук поправить.

Граф шмыгнул в кусты. А я проговорил, с лёгким звоном кольчуги остановившись на тропе:

— Не забудьте, что вам теперь не галстук нужно поправлять, а носик припудривать.

— Благодарю за напоминание, сударь, — воспитанно сказал аристократ, шурша кустами.

Он удалился на приличное расстояние. А мы с Бульдогом переглянулись, и я тихонько сказал:

— Если ректор всё же обернётся вампиром, надо будет его как-то связать. Но убивать мы его не будем, понял?

— Угу, — кивнул тот.

— Хотя, конечно, вампиризм вполне способен извращать душу, а это уже фигово, — задумчиво протянул я и услышал шорох кустов, быстро приближающийся к нам с охотником.

Мы оба напряглись, синхронно подумав, что за ректором кто-то гонится, раз он так бежит. Но — нет. Всё оказалась иначе…

— Там город! — обрадованно выдохнул граф, выскочив из кустов и указывая себе за спину. — Настоящий, средневековый. Пойдемте, покажу. Через эти кусты можно сократить путь и сразу выйти на опушку леса.

— А вы чего так бежали-то? — спросил я, двинувшись следом за ректором. Кусты оказались не колючими, потому они не пытались порвать мои штаны.

— Хотел быстрее рассказать вам, что увидел, — ответил граф.

— А мы уж подумали, что за вами гонится кто-то, — прогудел Бульдог.

— Вам показалось, — выдохнул ректор и прибавил шагу.

Он вывел нас на опушку леса, с которой открывался вид на сельскохозяйственные поля, с трёх сторон окружённые лесом. За полями же лежал небольшой город, обнесённый каменной стеной. Камни для неё явно везли издалека. Тут-то их вряд ли где-то можно добыть.

Из-за стены выглядывали бревенчатые терема с купольными крышами и красовалась верхушка пирамиды с арочными вратами. Их-то и рисовала Рыжая. Я прилип к ним взглядом, душой уже пройдя сквозь них и обретя могущество бога.

Но на деле я услышал вполне логичные слова Бульдога, щурящего глаза от яркого солнца, уже подбирающегося к полудню:

— К городу ведёт дорога, а у ворот служивый люд, небось, документы проверяет или ещё чего. Пустят ли нас троих в город или завёрнут? А может и в темницу бросят. У нас же нет ни документов, ни грамот каких. Да и физиономии у нас с сударем Ратниковым бандитские.

— Да, риск велик, — задумчиво проговорил ректор, потирая подбородок тонкими пальчиками. — Вот так в лоб в город лучше не идти. Тем более вампирша могла как-то накрутить стражников на воротах, чтобы они нас схватили и без суда и следствия головы отрубили.

— Дельная мысль. Эта стерва весьма хитра, — уважительно сказал я. — Но в город нам точно нужно попасть.

— Судари, а представляете, ежели ничего из этого и нет? — весело улыбнулся охотник, продемонстрировав огромные зубы. — Что, если мы можем спокойно пройти через городские ворота, и никто на нас даже не посмотрит?

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — мудро изрёк я и добавил, глядя на жидкий поток людей, медленно всасывающийся в город через ворота: — Стражники точно не просто так пускают народ в город. Они либо действительно проверяют их документы, либо досматривают, либо берут налог за вход, а может и всё вместе.

— И что вы предлагаете, сударь? — спросил у меня ректор, тяжело вздохнул и вытер лобик, покрытый бусинками пота. Лучи солнца падали прямо на его осунувшееся лицо с тёмными мешками под глазами.

— Дождёмся вечера и попробуем перелезть через стену. Она вроде бы не такая уж высокая, да и старая. В ней должны быть трещины. Надо чтобы хотя бы один из нас забрался на стену, а потом он уже сможет добыть верёвку. А уж с помощью верёвки и все остальные залезут на стену, — решил я, косясь на графа. Мне кажется или от его кожи идет пар? — Еды и воды у нас хватит, чтобы продержаться до вечера в лесу.

— Лишь бы воды хватило, а то опять пить хочется, — облизал пересохшие губы граф и почесал щеку, покрасневшую, как от горячей воды.

— Да вы с солнца-то уйдите, — посоветовал я, напряжённо глядя на аристократа.

Кажись, он ударными темпами превращается в вампира. Не просто же так его кожа покраснела и от неё шёл пар?

Но вроде бы сейчас, когда мы все вернулись в прохладную сень леса, ректору полегчало. Он уселся под дерево, и тут его взгляд метнулся к руке, в которую воткнулся солнечный луч, пробившийся сквозь густую листву. Кожа под лучом быстро покраснела, пошла пятнами, возник пар и на самой грани слышимости вроде бы даже появилось шипение, похожее на то, что издаёт сало, шкворчащее на раскалённой сковороде.

— Ай! — дёрнул рукой ректор, заполошно вскочил на ноги и метнулся под дуб, в самую густую тень, откуда стал орать: — А я чувствовал, чувствовал, что кожу щиплет, но не хотел верить. Думал, что сам себя накручиваю! Но — нет! Я становлюсь вампиром! Теперь это точно известно!

— Успокойтесь, ваше сиятельство, — выставил я перед собой руки. — Главное, не теряйте голову.

— Да как тут её не потеряешь⁈ — выпалил он, брызжа слюной. — Я не хочу становиться кровососущим монстром! Уж лучше быть личом, как вы, или уродом, как Бульдог.

Охотник недовольно хрюкнул, но ничего говорить не стал, а продолжил тихонько бочком-бочком заходить за спину графа, которого аж трясло.

— Сударь, не нервничайте, — снова успокаивающе прожурчал я, краем глаза наблюдая за манёвром охотника. — Явно же есть какие-то способы остановить вашу трансформацию, а может быть даже повернуть её вспять. Вспомните, какие есть легенды о вампирах? Я вот слышал, что можно перестать быть вампиром, если убить того, кто сделал тебя таковым. В нашем случае это та рыжая стерва. А она, как мне думается, скорее всего, находится в Леснянске. Мы можем легко убить её.

— Как же… убьёшь её! — взвизгнул ректор, отвлечённо поправив рассыпавшиеся по плечам белокурые волосы.

— Любое существо можно убить. У меня в этом есть замечательный опыт. Нам всего лишь нужно попасть в город и расспросить горожан об этой рыжей стерве. Да и о вампирах в целом тоже стоит спросить их. Наверняка, кто-то да знает, как можно убить вампира или вернуть вампиру человеческий вид. Да и вообще… вы же все равно собираетесь вернуться в ваш мир, следовательно, тело этой эльфийки вам не особо-то и нужно. Главное, чтобы с вашей душой ничего не случилось.

— Да, наверное, вы правы, — пролепетал граф, и его лицо исказилось, как от судороги. Он опустил голову и тяжело задышал. И как раз этот миг Бульдог выбрал, дабы опустить свой кулак на затылок ректора. Но не тут-то было…