Даже Смерть знает мое имя 3

Глава 3

— Вы меня с кем-то спутали. У меня внешность очень такая… распространённая, — сразу же иронично сказал я, напряжённо глядя на девушку.

При этом я смотрел ей в глаза, а вот мои спутники похотливыми взглядами лапали её идеальную фигурку, покрытую мелкими ссадинами и царапинами.

— Да, наверное, — облегчённо выдохнула она и робко заулыбалась. — Просто вы похожи на лича некоего некроманта по прозвищу Чернорук. Он обитает в землях, граничащих с этим княжеством, и с помощью своего лича творит всякие ужасы. Но вы явно не просто лич, а архилич, раз способны так складно говорить и мыслить. У Чернорука нет архиличей.

— Да, да, я такой, — проговорил я, намотав на ус инфу, полученную от Рыжей.

— Откуда вы? — спросила она, разглядывая ректора и Бульдога.

— Мы все очень издалека, — ответил я и тут же добавил: — А вы вообще как? Настроены убежать от той зверюги, что гонится за вами? Или будете её ждать тут? Вы сильно оторвались от неё?

— Настроена, ещё как настроена. И оторвалась довольно сильно. Мне удалось перехитрить её, — протараторила она, испуганно посмотрев себе за спину. — Давайте скорее уйдём отсюда. И откуда вы знаете, что за мной кто-то гонится?

— Мы как раз только-только подошли к мосту, как вы вместе с мишкой скрылись в лесу, — сказал я и торопливо двинулся по тропинке.

— Мы хотели вам помочь, но вы очень быстро убежали, — добавил ректор, галантно улыбнулся и проговорил: — Позвольте представиться, сударыня, граф Алексей…

— Кха-кха! — предупреждающе покашлял я, поймав на себе изумлённый взгляд Рыжей. Да, вряд ли в этом мире личи кашляют. — Что-то в горло попала. Муха какая-то. А я не люблю мух.

— Понимаю, — вежливо улыбнулась девушка, довольно легко и непринуждённо идя за мной, хотя она явно не фигово так должна была устать, удирая от медведя. Да и её стыд уже куда-то делся… Она уверенно шла, нисколько не краснея из-за того, что её обнажённая грудь покачивается у всех на виду.

— Аннаэль, моё имя Аннаэль, — сообразил граф почему я кашлял. — А это мои охранники. Я из очень древнего и благородного рода, который лучше лишний раз всуе не упоминать.

Бульдог после слов ректора удивлённо хмыкнул, но, естественно, ничего говорить не стал, а снова принялся пялиться на восхитительный голый зад Рыжей, идущей перед ним, поскольку он был замыкающим.

— Меня зовут Иллана. Я из Леснянска, — принялась рассказывать девушка, шмыгнув носиком. — И в этом лесу я оказалась не по своей воле. Меня украла старая карга Камилла из-за того, что я отказала её сыну. Он страстно желал меня, но я противилась этому.

— Вот подонок. Я бы его вызвал на дуэль… вызвала, — быстро исправился ректор, яростно сверкая глазищами.

— Камилла — оборотень? — уточнил я, внимательно оглядывая лес.

— Да. Очень сильный оборотень. Но если она догонит нас, то мы все вместе сможем победить её, — с нарочитой уверенностью сказала Рыжая, воинственно тряхнув гривой волос.

Наверное, девица могла бы рассказать интересную историю, может быть даже весёлую и кровавую, но мне сейчас было не до её историй. Я хотел побольше разузнать об этом мире…

— Ну, если боги помогут нам, то победим, — издалека начал я, убрав рукой низко растущую ветку, едва не воткнувшуюся в мой глаз.

— Лучше богов не призывать, а то они могут только хуже сделать, — скривилась девушка и тут же сделала рукой какой-то замысловатый жест, будто отгоняла кого-то.

— В наших землях к богам относятся чуть иначе. Считается, что новые боги более расположены к людям, чем старые, — продолжил я свою игру, исподволь выводя Рыжую на нужную тему.

— Новые боги? — нахмурилась она, идя рядом с озадаченным ректором, едва не касающимся своим плечом её плеча.

— Да, новые боги. Есть же люди, что стали богами, — ввернул я, попутно прислушиваясь к «чуйке». Она сказала, что в кустах затаился какой-то крупный зверь. Я хотел было остановиться, но животное, видимо, испугалось и тихонько двинулось прочь. Можно идти дальше.

— Сударыня Иллана, а что же вы босиком идёте? — внезапно ахнул ректор, поглядев на ножки Рыжей. — Давайте, я дам вам свои сапожки.

— Не стоит, добрая Аннаэль, вы и так хромаете. А я привыкла ходить босиком. Я из очень бедной семьи, — грустно поджала губки Рыжая, вызвав у меня обоснованные подозрения.

Она была столь же похожа на нищенку, как я, в облике лича, на Брэда Питта. У неё даже мозолей на руках не было, а лицо не несло отпечатков лишений. Нет, Иллана точно не из бедной семьи, где ей пришлось бы трудиться до седьмого пота, быстро старея и увядая. Она лжёт, хотя босиком идёт вполне уверенно.

А может она вообще никакая не Иллана?

Да, весьма вероятно, что Рыжая наврала нам с три короба. Однако её не стоит в этом винить. Какой дурак расскажет о себе всю правду каким-то трём незнакомцам, вроде нас? Тем более в лесу, ночью. Да у нас с Бульдогом рожи такие, что нам и при свете дня в безопасном городе и то не хочется ничего рассказывать о себе.

— Ладно, как пожелаете, — быстро смирился с отказом ректор.

— Архилич, о каких новых богах вы говорили? — вернулась к прежнему разговору Рыжая. Мне даже не пришлось вербально пинать её. — О тех счастливцах, что прошли через Врата Богов?

— О них самых, — ответил я, стараясь не показать того возбуждения, что охватило меня. Хотя, стоит признать, что в теле лича очень легко прятать свои эмоции.

— Может вы и правы, говоря то, что новые боги лучше относятся к людям и другим разумным, чем старые. Однако за последние двести лет никто из разумных не смог стать богом. Все погибли, проходя через Врата Богов, хотя желающих было много.

— Я бы может тоже попытал счастье, — хохотнул я, чуть не шарахнувшись от дерева, на котором снова неожиданно ухнул филин. Сколько их тут живёт?

— О-о, — удивлённо выдохнула красотка. — Вы из тех, кто считает, что пророчество Офелии правдиво?

— А что за пророчество? — включился в диалог ректор. Видимо, ему надоело молчать. — Никогда о нём не слышала.

— Великая пророчица Офелия из города Амин изрекла, что в год Падающей звезды появится новый бог. А как вы, наверняка, знаете, нынче идёт этот самый год. Поэтому к Вратам Богов снова потянулись разумные.

— А где эти Врата? Небось в таких землях, куда нос совать лучше не стоит, а то его откусят вместе с головой? — проговорил граф.

— Вы не знаете? — удивилась Рыжая, вскинув бровки. — В Землях эльфов есть, как минимум трое Врат. Даже у нас в Леснянски имеются одни Врата. Правда, они очень небольшие, поэтому разумные подолгу жду их очередного открытия. В среднем за сутки через наши врата могут пройти всего двадцать особей. По одному разумному в час.

— И у Врат даже нет никаких стражей? — недоверчиво выдал я, подспудно, как и ректор, ожидав, что Врата Богов находятся минимум у самого Дьявола в пасти. А они, оказывается, спокойно стоят в городах. Вот так номер. А еще один номер — это то, что тут сутки не двадцать четыре часа, а двадцать. Хотя может Рыжая просто считать не умеет.

К слову, мои подвальные магоформы сработали хорошо, раз я оказался так близко к Вратам, пусть и небольшим.

— А зачем около них стражи? — ещё больше изумилась красотка. — Если разумный хочет рискнуть своей жизнью, то никто не станет чинить ему препятствия. Видимо, вы действительно из очень дальних земель, раз не знаете таких банальных вещей. Может вы вообще не из нашего мира?

— А что есть и другие миры? — правдоподобно удивился я.

— Никогда не слышала о них, — вторил мне ректор, попутно смахнув пот со лба. Кажись, он начал уставать. Да и Бульдог всё чаще облизывал пересохшие губы.

— Говорят, что они существуют. Я верю в них, — сказала девушка и, заметив состояние моих спутников, проговорила: — Давайте немного передохнём. Вон как раз и полянка подходящая.

— Хорошая идея, — согласился я, действительно узрев небольшую, круглую поляну, на которой лежало поваленное дерево. Мы все уселись на него, и я достал из сумки флягу с водой. Ректор и Рыжая воспитанно сделали по несколько глотков, а вот Бульдог глотал воду по простонародному: с шумом и плямканьем.

— Ух-х, хорошо, — выдохнул он, вытер ладонью мокрые губы и вернул мне фляжку.

— Иллана, а вы бы не могли нарисовать Врата Богов? Уж очень хочется поглядеть хотя бы на их рисунок, — проговорил я, посмотрев на Рыжую, сидящую на поваленном дереве с безукоризненно прямой спиной, из-за чего её грудь буквально завораживала.

Но надо сказать, что к наготе девушки мы уже начали привыкать. Это как с огромной банкой, полной твоего любимого яства. От первой ложки ты кайфуешь и блаженно закатываешь глаза, а от последней — уже блевать тянет. И вот наше мужское трио уже частично насытилось формами красотки, однако блевать пока не тянуло.

— Хорошо, — согласилась девушка, взяла валяющуюся под ногами веточку и стала схематично рисовать прямо на земле. — А вас, гляжу, сильно интересуют эти Врата? Но вы же знаете, что лич не может стать богом? Только представители разумных рас способны на это.

— Какая вопиющая дискриминация, — пробурчал я, наблюдая за тем, что выходит из-под руки Рыжей.

Девушка дёрнула губами, то ли поняв, то ли не поняв слово «дискриминация». Но, кажется, она все-таки уловила его суть и сказала:

— Однажды богом стал великан и три раза представители волшебных народов: фея, леший и бука.

Мы с ректором и Бульдогом как-то весьма синхронно переглянулись и каждый наверняка подумал: «Куда мы попали? Тут ещё и волшебные народы живут?» Хотя чего ещё можно было ожидать от Земли-1? Здесь же сосредоточение магии. Тут она и появилась.

— Всё, я закончила, давайте продолжим наш путь. Кстати, куда вы идете? — спросила Рыжая, встала с колен и принялась отряхивать их.

— В Леснянск, — ответил я, едва не вскрикнув от радости, когда посмотрел на рисунок врат. Они выглядели, как арка на вершине пирамиды, и на этой арке красовались заковыристые символы. И вот они-то и заставили меня обрадоваться, поскольку на Списке красовались такие же закорючки, похожие на червей, изогнувшихся в агонии. Я их хорошо помню. Они будто отпечатались на скрижалях моей памяти.

— Замечательно, — улыбнулась Рыжая и вдруг настороженно глянула в сторону леса, где отчётливо треснула сухая ветка. Получившийся щелчок походил на звук и заставил всех нас вздрогнуть.

В следующий миг из царящего под деревьями шевелящегося мрака вылетел громогласный рёв. А следом за ним показалась мохнатая морда с налитыми кровью горящими яростью глазами и распахнутой пастью с жёлтыми клыками, с которых капала слюна.

— Она нашла меня! — взвизгнула девушка и метнулась за спину Бульдога.

Благо охотник не растерялся. Он стиснул двумя руками рукоять боевого топора и занёс его над головой. Выщербленное лезвие хищно блеснуло. А револьвер ректора несколько раз громыхнул, изрыгнув снопы искр, пороховые газы и пули. Последние понеслись к разъяренной медведице-оборотню. Три пули угодили в широкую грудь зверя, заставив его болезненно зарычать. А четвёртая попала прямо в лоб оборотня и, смявшись, сконфуженно упала в траву, не пробив толстую кость.

Ректор рефлекторно ещё пару раз нажал на спусковой крючок, но барабан лишь безвредно щёлкал, намекая, что револьвер разряжен. Граф же привык к шестизарядным револьверам.

К счастью, ректор вовремя осознал, что происходит, и полез в карман за патронами, лихорадочно косясь на несущегося на нас медведя, чья шерсть на груди слиплась от крови.

— Сделайте что-нибудь! — полоснул по ушам истеричный крик Рыжей. — Я сполна заплачу вам!

Мой мозг мимоходом отметил, что девка опять в клочья рвёт свою сказку о бедной семье. Однако я, по понятным причинам не стал акцентировать на этом внимание. Вместо этого моя рука взметнулась, а из магического перстня вылетела «стрела». Она безжизненно-серым сгустком тумана метнулась к оборотню и попала прямо в морду. Но…

— Вы издеваетесь? — разочарованно процедил я, глядя на морду медведя.

Даже нос не сгнил! Только шерсть слегка поддалась гниению! Да тут у всех, что ли, имеется не шуточная защита от магии⁈ Хотя, с другой стороны, логично, что местные в процессе эволюции обзавелись ею, учитывая, какой разгул магии в этом мире.

— Врассыпную! — скомандовал я, бросившись в сторону.

Мы все ринулись кто куда.

Оборотень же заревел и погнался за Рыжей, чей испуганный вопль заметался в моих ушах. Снова раздались выстрелы револьвера. И ректор все четыре пули уложил в бок зарычавшей медведицы. Однако на ней практически никак не сказались раны. Да, новая кровь обагрила её шерсть, но только и всего. Оборотень даже не замедлился. Он громадными скачками настигал вопящую Рыжую.

И тут наперерез медведице бросился Бульдог, сжимая рукоять боевого топора.

Я тоже помчался к оборотню, только уже с другой стороны, да и в руках у меня был не топор, а меч.

Ректор же высыпал на траву гильзы и снова стал торопливо заряжать револьвер.

— Ай! — пронзительно вскрикнула Рыжая и растянулась на траве.

— Да твою мать! — зло выдохнул я, глядя на то, как девушка, захныкав, шустро поползла по траве, глядя большими от страха глазами на медведицу. А та уже приготовилась приголубить Рыжую когтистой лапой, один удар которой может отправить к праотцам средних размеров буйвола.

— Ыть! — выдохнул Бульдог, опустив топор на занесённую лапу медведицы. Хрустнула сломанная кость, и на траву брызнула горячая кровь, а округу сотряс чудовищный рёв боли. Аж молодые осинки затряслись, а все ночные птицы в панике полетели прочь.

Медведица обожгла побелевшего Бульдога пропитанным яростью взглядом и метнула к нему крепкие челюсти, дабы вырвать из бедра охотника приличный кусок плоти. Но тут уже я подскочил к оборотню с тыла и вонзил меч в его бок. Он вошёл чуть ли не до эфеса, вызвав у медведицы ещё один вопль боли. Она резко крутнулась, вырвав из моих рук меч, но так и не укусив Бульдога, потому что её карты смешала моя смелая атака. Однако она же лишила меня клинка. Он застрял в теле оборотня, скачущего на трёх лапах и предпочитающего не наступать на четвёртую сломанную.

— Добейте её! Скорее! — провизжала Рыжая, вскочив на ноги. — Плоть оборотней ночью исцеляется сама собой!

— Сейчас, сударыня! — азартно выдал ректор, оказавшийся около часто-часто дышащей девицы, с незамутнённой ненавистью глядящей на окровавленную медведицу.

Граф сделал ещё четыре выстрела, целясь в глаза оборотня. Три пули вонзились в шею, а вот четвёртая угодила прямо в левый глаз медведицы. Та снова зарычала и встала на задние лапы. А тут уже Бульдог с обезумевшими глазами и перекошенным ртом угостил её топором. Его лезвие со всей силы опустилось на спину оборотня, после чего воздух огласил отчётливый хруст.

Медведица издала жалобный скулёж, пузом грохнулась на запачканную её же кровью траву и начала стремительно уменьшаться. Она быстро превращалась в голую волосатую старуху. Тёмные короткие человеческие волосы покрывали даже её спину, руки и сморщенное лицо с длинным носом, лиловой бородавкой над верхней губой и жёлтыми глазами. Последние быстро теряли злой блеск и становились обречённо-печальными.

Кажется, старуха понимала, что с такими ранами ей не выжить. Рука сломана, на спине громадная рана, обнажившая позвоночник, а из правого бока, где находилась печень, продолжал торчать мой меч.

— Чудовище повержено! — торжественно сказал ректор и приобнял за талию Рыжую, довольно оскалившую зубки.

— Не я тут… чудовище, недоумки… — просипела старуха, пуская кровь, и вонзила затухающий взор в Рыжую. А та будто потеряла над собой контроль. Она сжимала и разжимала кулаки, а её сахарного цвета клыки заметно удлинились.