Чудесные куклы барышни-попаданки. Книга 2

Глава 51 в которой Марьяне дарят яблоко

Марьяна

Боги в очередной раз посмеялись над нашими планами. И, верно, Лада помочь не могла. Или не хотела?

И оказалось, что умирать — не страшно. Я давно мертва. Надо лишь сделать так, чтобы эта, последняя смерть, не стала бессмысленной.

Искать Александра не было ни времени, ни возможности. Но ведь он где-то рядом? И, значит, я смогу перетащить его в куклу.

Сердце рвалось на части. Ведь я слышала, как Влад сражается с бесом! И если бы я могла помочь ему… если бы от меня хоть что-нибудь зависело…

Влад умрет из-за моей глупости. Это я заставила его вернуться в палаты. И все, что я могу — это спасти Василису. Ее оставят в покое, если Александр будет жить.

Я закрыла глаза, представляя княжича таким, каким видела его в последний раз. Балор хотел мне помешать, но я его не слушала. Он и помочь пытался, я чувствовала его силу. И в какой-то момент я перестала понимать, что происходит вокруг.

Люди… Крики… Грохот…

Я сосредоточилась на ведовстве, отсекая лишнее. И куда-то исчезла Фрея. И Балор… И…

Последний, кого я увидела перед тем, как отключилась — Александр.

У меня получилось. А собственная боль стала невыносимой. Я погрузилась во тьму, как в спасение.

Тишина длилась недолго. Или мне так показалось. Я не падала в колодец, не летела по тоннелю, в конце которого горел свет. Я сидела, прислонившись спиной к чему-то твердому.

Тьма забрала боль. Я открыла глаза.

Лес. Листья уже облетели, и сквозь густые голые ветви виднелось небо — серое, затянутое тучами. Напротив меня — огромная ель. Высоченная, с ветками-лапами, свисающими до земли. За спиной — камень. На земле — ковер из опавших листьев, чуть подернутый инеем.

Странно, но холода я не чувствовала. Хотя… Мертвым не страшны ни жара, ни холод.

Я поднялась с земли и осмотрелась. Вокруг — никого. И, кажется, вот-вот пойдет дождь. Или снег?

Мне куда-то надо идти. Наверное. Я-то думала, что смерть — это конец всего. А тут…

И что теперь? Речку Смородину искать? Калинов мост?

— Не спеши, — раздался знакомый голос.

Из-за ствола березы вышла Лада. И я ей поклонилась. А о чем говорить — не знаю. Спросить, отчего не помогла? Смысла нет. И так понятно, что то было не в ее власти. Не Лада плетет нити судьбы, а богиня Макошь. Что там Лада говорила? Макошь позволила ей заменить одну оборвавшуюся нить, да и только.

— Благодарю тебя, Марианна.

И Лада мне поклонилась. Низко, в пояс.

— Ты этого хотела? — спросила я, не испытывая ни малейшего пиетета перед богиней.

А что? Врать нехорошо. Так бы и сказала сразу, что нужна жертва.

— Нет, — ответила Лада. — И да.

И тут ничего не изменилось. Такой же туманный ответ, размышлять о значении которого можно бесконечно.

— Василиса в безопасности? — Это, пожалуй, важнее остального.

— Да.

Хоть тут есть ясность.

— Кем она вырастет? Почему ее жизнь так важна для тебя?

— Любая жизнь важна. — Лада вздохнула. — И лучше не заглядывать в будущее.

— Мне можно, — настаивала я. — Я уже умерла.

— Еще нет.

Незнакомый голос раздался за спиной. Я обернулась. От ели отделилась тень. Две тени. И к нам с Ладой шагнули двое. Молодая девушка с ясным взором, белым лицом и длинными волосами смоляного цвета. И Марьяна Богданова, барышня из купеческого сословия.

— Морена, — представила девушку Лада. — Моя дочь.

Богиня зимы, судьбы и смерти. Логично. И даже чуточку понятнее, отчего Лада вмешалась в судьбу Марьяны и Василисы.

Марьяна смотрела на меня равнодушно. И, кажется, уже ничего не помнила о наших встречах после ее смерти.

— Благодарю тебя, Марианна.

Морена повторила слова Лады. И тоже поклонилась мне. А я опять перестала что-либо понимать.

Эта отчего благодарит? Разве мать и дочь не противостояли друг другу?

— Нет, — ответила Морена. — Цели у нас разные, но близкие по смыслу. А благодарю я за то, что ты помогла изгнать беса из мира Яви. И поэтому у тебя будет шанс.

Шанс выжить? Сомнительно. Марьяна здесь не просто так. Если Морена до сих пор не позволила ей уйти в мир Нави, значит…

И тело, что лежит в хрустальном гробу… Влад рассказывал…

Тело принадлежит Марьяне. А я уже не нужна.

— Ты права. Тело одно, а вас двое. — Морена улыбнулась. — Я не могу вернуть жизнь обеим. И несправедливо отдавать тело одной из вас. Пусть будет так. Вернется та, кого позовет муж.

— Влад? — спросила я. И обрадовалась: — Он жив?!

— Жив, — сказала Лада.

Я заплакала. И слезы обжигали лицо. Я это чувствовала. Как и холод, внезапно пробравший меня до костей. И боль. Но иную. Не ту, что корежила кости и мышцы, отнимая жизнь. Теперь болело в груди.

— Спасибо, — повторяла я, всхлипывая. — Спасибо…

— Ты уверена, что он позовет тебя? — поинтересовалась Лада.

— Нет. Не знаю. Неважно. — Я вытерла щеки и шмыгнула носом. — Я рада, что он жив.

Морена закатила глаза.

— Ты же видишь, как они связаны! — воскликнула Лада.

— Вижу, — согласилась Морена. — Если они так связаны, вовсе не о чем беспокоиться. Я и так впервые даю яблоко не сыну[6].

На ее ладони, и правда, появилось яблоко. Молодильное? Мне оно напомнило о яблоке раздора, приведшем к Троянской войне. И Владу придется стать Парисом, присудить яблоко прекраснейшей.

И почему боги так любят играть жизнями людей?

— Пусть возвращается Марьяна, — сказала я. — Так будет правильно. Это ее мир, ее жизнь. И муж, и ребенок тоже ее.

— Дура, — вздохнула Лада.

— Дура, — согласилась Морена.

А я с ними согласилась. Не из благих побуждений я уступала место Марьяне. Как Влад может позвать? По имени, разумеется. И как он ко мне обращается? Марьяна. А я Марианна. Вот и получается, что вся эта игра — фикция. Если уступить место той, кто обязательно выиграет, то проигрыш будет не столь обидным.

— Нет. — Марьяна вдруг шагнула вперед, остановилась передо мной. — Не надо. Ты должна вернуться. Он тебя любит.

— А дочь? — спросила я.

И почувствовала, как пересохло во рту.

— Мое время ушло. — Марьяна взяла меня за руку. — Мою дочь спасла твоя любовь. А еще… ты — это я. И наоборот. Пусть так и будет.

И мне показалось, что все происходящее — видение, сон. Или даже игры разума. Мне хотелось вернуться в тело Марьяны Богдановой. И я придумывала «оправдания». Будто душа настоящей Марьяны не ушла за реку Смородину. Будто Влад должен выбрать меня, потому что я достойна его любви.

Налетел ветер. Поднял в воздух горсть сухих листьев. Бросил их мне в лицо. Я зажмурилась… и услышала голос Влада.