Чудесные куклы барышни-попаданки. Книга 2

Глава 37 в которой Марьяна возвращается, но не туда, куда хотелось бы

Марьяна

Влад удивил, но…

Он и раньше умел удивлять. А я вдруг поняла, что ждала этого момента. И оказалась к нему не готова. Ведь это, по сути, признание в любви. Официальное. Хотелось как-то… соответствовать.

И все же, удивление было мимолетным, а после сердце затопила радость. Не то чтобы я не верила, что это когда-нибудь произойдет. Просто полагала, что ждать еще долго. А хотелось…

Да, хотелось, чтобы все вокруг знали, этот мужчина — мой.

И узнали. Сразу и все, потому что на балу присутствовал не только род Великого Князя, но и другие. Многие. Старые. Приближенные к власти. Значимые. Влад, как узаконенный бастард, был желанным зятем. А он мой. Только мой. И еще Василисин, но иначе.

Я обвила руками шею мужа, отвечая на поцелуй. И…

Нет, сознания я не теряла. А вот ориентацию в пространстве — да. Потому что Влад вдруг исчез. И бальный зал исчез. А я…

Тьму можно увидеть? Или, наоборот, когда ничего не видишь, это тьма? А еще я ее ощущала — кожей. И внутренним чутьем. Тьма была густой, вязкой, и пахла разложением.

— Влад?

Звука собственного голоса я не услышала. Его проглотила тьма.

Я протянула вперед руки. Вернее, хотела. Но пальцы наткнулись на препятствие. Стена? Пошевелившись, я поняла, что лежу, а вокруг меня — стены. Или…

Гроб?!

Сразу же стало трудно дышать. Тьма давила на грудь, отнимала воздух. Я заколотила в крышку. Попыталась. Но кто же услышит, если я сама не слышу ничего?

Что-то заскрипело. Тьму прорезал луч света. Он ослепил, я зажмурилась, не успев ничего рассмотреть.

— Жива? — спросил кто-то смутно знакомым голосом. И велел: — Вылезай.

Щурясь, я приоткрыла глаза. Рядом, держа в руках подсвечник с зажженной свечой, стоял Александр. Это он отодвинул крышку моего гроба, стоявшего на каменном помосте.

Гроб я рассмотрела чуть позже, выбравшись из него с помощью Александра. Голые ступни обжег ледяной камень. Волосы рассыпались по плечам, а ночная сорочка едва доставала до колен. И под ней ничего не было. Абсолютно.

А тьма отступила.

— Т-ты… — выдавила я, напрочь забыв о том, что к особам княжеских кровей обращаются на «вы». — Что…

Александр вздохнул, поставил подсвечник на крышку гроба, поднял с пола какой-то сверток и вытряхнул из него длинный плащ. Его он накинул мне на плечи. Тяжелый. И теплый. А еще, присев, обул в мягкие растоптанные сапожки.

— Выберемся из склепа, расскажу, — произнес он, протягивая мне руку.

А я ее приняла. Собственно, выбора у меня не было. К тому же, он вытащил меня из гроба, значит… зла не желает?

Мы шли темными коридорами. Влажными, судя по запаху. Порой скользкими. Порой очень узкими. И куда-то вниз. А после — вверх. Пока деревянная лестница не вывела нас к люку. Александр передал мне свечу, поднатужился и вытолкнул его наружу.

Мы выбрались на поверхность. Ветер задул свечу. Рядом, кажется, текла река. И снова темно, но уже не так, как в подземелье. Если посмотреть на небо, то видны звезды. И кусочек луны.

Александр закрыл люк и засыпал его песком.

— Что происходит? — спросила я. — Где… и почему…

Вопросов много, но они очевидны. А ведь я даже сознания не теряла! Обнимала Влада, целовала… И гроб. В склепе. Откуда тут склеп?!

— Подробностей не жди, — сказал Александр. — Некогда. Да и незачем. Ты… ничего не замечаешь?

— Например, что меня каким-то ведовством переместили в склеп? — съехидничала я. — Раздели, уложили в гроб…

— Нет, — перебил он. — Ты больше не Марьяна.

— А кто? — Внутри все оборвалось.

— Зеркала нет, прости, — усмехнулся Александр. — Ты та, кем была до того, как стала ею.

— Марианна?!

— Так тебя звали?

— Но как? Я же не… А кукла…

Мысли путались, язык едва ворочался. Новость оглушила. Зеркала не было, но я поверила Александру. Вспомнила, что в ночь Зимнего солнцестояния легла спать в этой самой сорочке. В своем мире.

— Она… нашла кукольника? — наконец спросила я.

Александр отрицательно качнул головой.

— Трава. Влад нашел ее в книге. Одолень-трава в составе с жар-цветом отменяет любое ведовство. Травяная пыль попала в его кровь, а после, с поцелуем, передалась тебе. И ты вернулась.

— Так там, вместо меня… кукла?

— Не знаю, — ответил Александр. — Я ушел раньше, чтобы успеть вывести тебя из склепа.

— Но почему?

— Потому что я не хочу так. — Он произнес это спокойно, но твердо. — Не хочу жить ценой чьей-то жизни. Не скажу, что не знал… но…

Он развел руками и отвернулся.

— Спасибо… — пробормотала я.

— Не благодари. Это все, чем я могу помочь. Хотя… вот еще. — В руку мне вложили тяжелый кошель. — И совет. Забери дочь и беги.

— Влад…

— А о нем забудь. — Александр вновь не позволил мне договорить. — Черное ведовство случилось при свидетелях. Его обвинят. Возможно, отец сумеет доказать его невиновность, но…

— Почему ты ему не скажешь? — На глазах выступили слезы. — Ты же знаешь, кто виноват!

— Моя мать. — Эти слова он будто выплюнул. — Хранить молчание можно не по собственной воле. Но отец… знает. Мне кажется, что знает. Поэтому надеюсь, что брата он вытащит. А ты… ты отцу без надобности. Спрячься где-нибудь, подальше от столицы. Если Влад выйдет на свободу, он тебя найдет. Пойдем, немного провожу.

— А если я попытаюсь вернуться? В Марьяну? Я смогу.

— Не советую, — сказал Александр. — Она придумает что-нибудь другое. В конце концов, ей нужна не ты, а дочь Влада. Позаботься о ее безопасности.

Он вывел меня к мосту, мы вместе поднялись по лестнице и очутились на улице, которую я узнала.

Александр исчез, не прощаясь. Полагаю, накинул морок. Или, как тут говорят, отвод глаз. А я, плотнее завернувшись в плащ, поспешила к дому Влада.

Я не знала, стоит ли верить Александру. С одной стороны, он меня спас. С другой… Не могло ли это быть частью какого-то другого плана? Правда, на ум ничего путного не приходило. Княгине было выгодно держать меня взаперти. И шантажировать, обещая Влада в обмен на дочь. И если меня не смогли переместить в родное тело ведовством, воспользовавшись его отменой, значит, и обратно в Марьяну не вернут. Побег — не такая уж плохая идея.

Однако, при условии, что мне удастся попасть в дом и забрать Василису. Ведь теперь я не Марьяна. Меня никто не узнает! Влад мог бы… сердцем. А его матушка, возможно, поверила бы рассказу. Но не прислуга, что осталась в доме.

А еще дом под охраной. Проникнуть туда незаметно не удастся. Меня поймают раньше, чем я разобью окно.

И как же забрать Василису?!