Чудесные куклы барышни-попаданки. Книга 2

Глава 40 в которой Марьяна путешествует

Марьяна

— Кошка тебе зачем? — всплеснула руками Фрея.

Она ждала нас на улице, прохаживаясь вдоль забора и обрывая листья плюща, что наглухо заплел металлическую решетку.

Мурка устроилась на плече, хвост ее нервно постукивал по моей спине.

— Это не простая кошка. Балор расскажет. Потом, — ответила я.

Может, зря я не прихватила коляску? Василиса тяжелая, в руках узел с вещами, сверху кошка. Подозреваю, что и Луша тоже, только не показывается Фрее. Нет, коляска приметная. Сделана на заказ. А мне нельзя привлекать внимание. Я и платье выбрала попроще, из старых. И плащ пока оставила. Удобный плащ, теплый, жаль будет выбрасывать.

— Отдай. — Фрея выхватила у меня узел. — Куда теперь? Мы проводим.

— На железнодорожную станцию, — сказала я. — Только я направление не знаю. И далеко ли.

— Как будто я знаю, — фыркнула Фрея. — Я в городе плохо ориентируюсь. Вся надежда на Балора.

Он не подвел — потрусил вперед, показывая дорогу. И, кажется, отводил от нас глаза редких прохожих, потому как никто не обращал внимания на двух девушек с ребенком и кошкой, идущих по ночным улицам города.

— Ты там записку оставила? — поинтересовалась Фрея на ходу. — Бабушка волноваться не будет?

— Она в отъезде. С братом Влада несчастье случилось. Не слышала?

Фрея отрицательно качнула головой.

— Откуда? Новости мне Балор приносит. Значит, этого он еще не слышал.

— Я мало что знаю, — призналась я. — Он тоже артефактор, были какие-то испытания, что-то взорвалось. Он пострадал. Жив, но Лидия Алексеевна к нему поехала. И Владимир тоже. Записки я не оставила. Не подумала как-то…

— Может, Владиславу что-нибудь передать?

— Ты сможешь? Александр сказал, его заключат под стражу.

— Александр?! — удивилась Фрея.

— Это он помог мне выбраться из палат.

— Вот как… — пробормотала она. И произнесла веселее: — С Балором я и в темницу пробраться могу. Так что передать?

— Не надо. Это опасно. Но если вдруг увидишь его… пусть не волнуется. Я сберегу дочь. С нами ничего не случится.

— А куда ты поедешь? Где вас искать?

— Я вернусь, когда все закончится, — сказала я. — Место лучше не знать. Вдруг его выведают без вашего ведома.

Фрея хмыкнула, но не настаивала. Я прекрасно понимала, что, скорее всего, на меня поставят метку, как Влад когда-то, чтобы потом найти. Пусть думают, что им это удалось.

Василиса проснулась и захныкала. Немудрено, я постоянно перекладывала ее то так, то эдак, идти с годовалой девочкой на руках было тяжело. Луша, не показываясь, затянула колыбельную.

До станции мы добрались без приключений. Подумав, я оплатила отдельное купе. Не справлюсь я с ребенком в вагоне, где все едут друг у друга на головах. Оно, конечно, и хорошо, затеряться среди простого люда, но не получится. Нет у меня той сноровки, что присуща крестьянке, и платье, хоть и простое, но выдает происхождение. А еще кошка. И надо купить в дорогу молока, какой-нибудь еды.

Да, к хорошей жизни привыкаешь быстро. Я сейчас и от помощницы не отказалась бы. Разбаловалась, разленилась…

Поезд будто бы нас с Василисой и ждал, отправление через час. Я взяла билет до конечной станции, коей значился Саратов. Это железнодорожную ветку проложили недавно. И вагоны по ней гонял, безусловно, не паровоз, а машина на ведовской тяге.

Фрея помогала. Узел до купе дотащила, сбегала с Балором в лавку, купила хлеба, вареных яиц, молока, яблок, печенья. И пирожков целый пакет. Помогла переодеть Василису. Между прочим, маленькие дети писаются! И это еще одна проблема, так как я еще не представляла, как стирать и где сушить ее штанишки. Подгузники имелись, но примитивные — из ткани. И всего несколько штук.

И опять выручил Балор. Он зачаровал подгузники так, чтобы они сохраняли влагу внутри, оставаясь сухими внутри и снаружи. Правда, держаться такие чары будут недолго, дней десять. Но на дорогу мне хватит.

— Если поделишься изобретением с местными ведунами, мамы тебе памятник поставят, в знак благодарности, — пошутила я.

Фрея сунула в руку кошель с деньгами. Сказала, что мне нужнее.

— Ты только не исчезай… совсем, — попросила она. — Ты обещала Балору…

— Помню, — заверила я ее. — И обязательно сделаю куклу. Я запомнила портрет.

Мы попрощались быстро, и Фрея с Балором ушли, а поезд тронулся.

Тревога осталась. Не было ощущения, что побег удался. И судьба Влада волновала меня не меньше, чем жизнь Василисы. Но…

Я ведь все сделала правильно? Я не сбегаю от мужа, я увожу в безопасное место нашу дочь.

Василиса окончательно проснулась. И, кажется, не плакала только из-за Луши. Та развлекала ее, вместе с кошкой. Я ведь малышке совсем незнакома. Если Марьяну она хотя бы видела, то с этой внешностью я — чужая. Я даже мамой назваться не могу. Мама — Марьяна, а я…

Если меня остановят и попросят предъявить документы, то обвинят в похищении ребенка.

Василиса косилась на меня недолго. Наверное, из-за сиротского младенчества, когда рядом не было мамы, она привыкла идти на руки к любому, кто ее приласкает. Можно сказать, мы быстро подружились. В вагоне-ресторане удалось купить кашу, и Василиса ее с удовольствием съела. Запила теплым молоком, пожевала горбушку. Мне кусок в горло не лез, но Луша настояла, и я проглотила яйцо и съела пирожок. Правда, с чем он был, сказать не смогла бы.

Наигравшись с кошкой, Василиса смотрела в окно, сидя у меня на коленях.

— Ехать от долго? — спросила Луша.

— Не знаю, — ответила я. — Мы раньше сойдем.

— Почто? — удивилась она. И тут же высказала догадку: — Следы заметаешь?

— Попробую, — кивнула я.

Вышло иначе, чем я планировала. В Тамбове поезд остановился надолго, часа на три. Рядом со станцией располагался рынок, где торговали и продуктами, и вещами. Я купила нам с Василисой новую одежду. Всю, включая обувь. Старую собрала, завязала в узел, и выбросила из окна купе позже, когда поезд шел по мосту через реку. Оставалось надеяться, что Балор не поместил метку в подгузник. С ними я расстаться не смогла.

Нас с Василисой не должны найти. Даже шанса такого не должно быть — ни у Фреи, ни у кого-то другого.

До Саратова мы все же добрались. Передохнув, сели на корабль, идущий обратно, вверх по Волге. Высадились мы там, где в Волгу впадает Ока, в Нижнем Новгороде. Шумный город, многолюдный, и приезжих тут много, из-за «ярманки». Так местные называют известную на весь мир Велесову ярмарку.[5]

Удалось снять комнату в небольшом домике на окраине. Мне понравилась его хозяйка — аккуратная старушка. Она не возражала ни против ребенка, ни против кошки, и не спросила документы. И только позже я поняла, почему мне так повезло.