Чудесные куклы барышни-попаданки. Книга 2

Глава 38 в которой Владислав сидит в темнице

Влад

Злость кипела, бурлила и пенилась. Злость поднимала силу, звала ее выплеснуться наружу, разнести каменные стены, добраться до той, кто виновен в случившемся — и уничтожить.

Силу сдерживали тяжелые браслеты с вязью рун. Блокировали. Из ведуна Влад превратился в беспомощного ребенка, запертого в чулане за шалости. Именно так он себя и ощущал, хотя, согласно фактам, был задержан до выяснения обстоятельств и помещен в темницу. Кажется, в ту, что находилась на территории княжеских палат, в небольшом неприметном здании, под которым располагались укрепленные подземные этажи с камерами для преступников.

Батюшка показывал темницу Владу лично, в ознакомительных целях. Тогда и сказал, что здесь держат тех, кто попался на преступлении на территории палат. Недолго. После отправляют в Бутырки, тюремный замок с четырьмя башнями. Там Влад тоже бывал, но уже не с батюшкой, а с группой студиозов, на практическом занятии по применению ведовства в дознании.

Влад предполагал, а не знал наверняка, потому что очнулся уже тут, с браслетами за запястьях. В каменном мешке с деревяной лавкой у ледяной влажной стены, отхожим ведром и узким окном над дверью, забранным решеткой. Через окно проникал неяркий свет. Его хватало, чтобы рассмотреть очертания лавки и ведра, не более.

Одолень-трава, сон-трава и жар-цвет. Влад, как ни силился, не мог вспомнить, что дает это сочетание. Скорее всего, он никогда этого и не знал. Запрещенному ведовству студентов не обучали. Как же глупо! Он даже не смог узнать… не смог понять, что опасность исходит от него.

И что с Марьяной? Она жива? Она жива. Богиня не допустит ее смерти. И Влад молился — всем богам, о Марьяне и дочери. А что еще ему оставалось делать?

Время текло медленно. Или нет? Влад не ощущал. И когда услышал лязг дверного засова, подумал, что прошла вечность. А оказалось, всего пара часов.

Батюшка вошел в камеру со светильником, поставил его на пол. Дверь за ним захлопнулась, и вновь лязгнул засов. Влад молчал. Батюшка тоже.

— Как она? — наконец не выдержал Влад. — Марьяна? Она…

— Жива, — ответил батюшка. — Скорее, жива, чем мертва. Но в себя не приходила.

— Как?! — Влад чуть не задохнулся от волнения. — Но что с ней?

— Будто спит, но разбудить не удается. Мертвый поцелуй. Травы, промытые мертвой водой, высушенные под мертвым солнцем. Те, что ты в книге нашел.

— Ты знаешь? — вскинулся Влад. — Знал?!

Ничего, если есть мертвый поцелуй, должен быть и другой, пробуждающий. Главное, Марьяна жива. Ее обязательно разбудят. И теперь главным стало иное.

— Порол я тебя мало, — внезапно посетовал батюшка и сел на лавку. — Слушал бы отца, не занимался б самодеятельностью, и не попался бы. Ты ведьме на один зубок, Владушка. Молод еще, неопытен. Неужели не понимал?

Влад обозлился. Вот потому и ощущение такое, что заперли в чулане. Потому что опять с ним, как с малым дитём!

— Я и с сединой для тебя дурачком малолетним буду, — огрызнулся он. — Это ты не понимал, что я хочу защитить жену и дочь.

— И… дочь? — уточнил батюшка. — Ты все же уверен?

— Если доказательства нужны, печать сними. А я знаю точно, да.

— Что ж… — Он вздохнул. — Это кое-что объясняет. И ты прав, пожалуй. Сколько бы годков тебе не минуло, ты навсегда мой младшенький. Но не дурачок, отнюдь. И не годы делают нас мудрее, а опыт. И вообще…

Он замолчал, уставившись в пол. И плечи сгорбил. Влад и не помнил, когда видел отца таким… уставшим?

— Ты вот о жене спросил, а о брате — нет, — продолжил батюшка каким-то глухим, севшим голосом.

— О каком из…

Влад осекся. Вспомнил, что беда случилась с Яром. Вот же… бестолочь! Он, не брат. Мог бы, и правда… А ведь забыл.

— Что… с ним?

Отчего-то слова давались с трудом. Как-то представилось, что Яр…

— Жить будет. — Батюшка вновь вздохнул. — Калекой.

Калекой?! Но… главное, что жив.

— Это тоже… она? — спросил Влад, не желая называть княгиню ни по имени, ни по титулу.

— Глупость это людская. Но проверят. Обязательно проверят.

— Не повезло тебе с детьми. — Влад криво усмехнулся. — Один проклят, другой покалечен, третий — преступник. Кого теперь престолонаследником назначишь? Алексея или Владимира?

Вот это его вообще не волновало. Ни капли. Просто… А о чем еще говорить? Если б батюшка пришел его освободить, так они не тут беседовали бы, а где-нибудь в палатах. Значит, преступником Влад и останется, как пожелала его жена. И хоть головой о стены бейся, к Марьяне его не пустят.

— Ты не дерзи, Владушка. Не дерзи.

Он удивился. В любое другое время за произнесенные слова можно было и подзатыльник получить. Выговор. Наказание. Влад, по сути, того и добивался. Уж больно тошно на душе от собственной глупости. Так тошно, что хоть в петлю лезь. А батюшка… даже не вспылил.

— Я всегда только Лидушку любил. Люблю. И любить буду до самой смерти. И после — тоже. Хочешь упрекнуть, отчего ж не женился на любимой? Погоди, Владушка. Послушай. Не думал я, что сыну об том жалиться стану. Моя вина, моя ошибка. И бремя нести тоже мне. Но… вас оно все же коснулось. Тебя. Твоей любимой. Твоего ребенка. Ты имеешь право знать. Аль не хочешь? Если не хочешь…

— Хочу, — буркнул Влад, опускаясь на земляной пол. — Прости. За грубость.

У отцовских ног сел, плечом его ноги касаясь. И ощутил, как на голову легла отцовская ладонь.

— Мой отец, твой дед, считал меня чем-то вроде своей собственности. И невесту выбрал по своему разумению. О Лидушке и слышать не желал. Мы вместе жить стали по общему решению. Я, дурак молодой, думал, что близость позволит жениться без отцовского позволения, а она… она, пожалуй, уже тогда понимала, что ничего у нас не получится. Просто любила. Хотела быть со мной… хоть так. И ребенка хотела. Твоя мама, Владушка, очень сильная…

— Знаю, — прошептал Влад.

Его погладили по волосам.

— Ты прости, я подробности опущу. Но жениться на испанской принцессе меня заставили силой и шантажом.

— Ты защищал маму, как мог.

Влад не спросил, потому как догадался. А чем еще дед мог шантажировать отца? Только жизнью любимой женщины.

— Это не оправдание. Мне не хватило мужества. Опыта, сил. Я думал, что притворюсь. Выиграю время. Стану сильнее. Разведусь. Отец, к слову, вскоре умер…

— И шантажировать тебя стала жена, — продолжил Влад. — Ты тогда узнал, что она ведьма?

— Тогда, — согласился батюшка. — Сам догадался или подсказал кто?

— А ты как думаешь? — Влад и не хотел, а получилось, будто огрызнулся. — Я люблю Марьяну, а ты пытаешься женить меня на Фрее. Ничего не напоминает?

— Важно было знать наверняка, любовь это или блажь. Ты не поверишь теперь, но настаивать я не стал бы.

— Поверю, — ответил Влад. — Когда выйду на свободу и найду жену и дочь в добром здравии, под твоей защитой. Ты же не отдашь внучку ведьме?

— Я и тебя ей не отдам. Она нарушила договор и зашла слишком далеко. И даже к лучшему, что ты здесь. Целее будешь. Это ненадолго, Владушка.

— Ты защитишь Марьяну?

— Клянусь.

— Тогда можешь отдавать меня, если это поможет. Я хотел бы сам, но ты, пожалуй, прав. Я неумен и неопытен. Только хуже делаю.

— Владушка…

— Ты же с самого начала меня использовал, как приманку. — Влад почувствовал, как замерла рука, гладящая волосы. — Наследник престола? Смешно. Но достаточно, чтобы разозлить ведьму. Ты не знал одного. Того, что она захочет использовать жизнь твоей внучки, чтобы спасти жизнь своего старшего сына. Того, что отцом она выберет меня.

— Это не так. — Батюшка произносил слова медленно, словно через силу. — После, да… Но не так. Я не…

Он не договорил, но Влад услышал.

«Я не чудовище».

Это прозвучало в голове — четко, но тихо. И что это? Внезапно проснувшиеся способности менталиста? Или то желаемое, что хочется выдать за действительное?

— Защити Марьяну и Василису, — попросил Влад. — Меня можешь использовать, как пожелаешь.

Хоть на плаху… ради них. Если ни на что иное он не способен.